Свингер. Глава четвёртая

 Свадьба в Малиновке, виват, оперетта!

Видит Бог, я абсолютно не хотел попадать в Москву. Всеми силами отбрыкивался от этого направления. Но, страдающая весьма своеобразным чувством юмора, моя судьба перекрыла все дороги на Вязьму. Зато любая, самая завалящая таратайка, хоть сейчас и бесплатно, готова была доставить меня в Тулу. Кто сказал, что мне позарез нужен самовар или ружьё? В жопу! Только второе, но не первое. А вот от пряников Тульских я бы не отказался. Ладно, чёрт с вами! Хоть уезд и Мценский, я вам не леди Макбет. Тула, так Тула, мать её. Сандалеты пришлось выкинуть, ночи стали прохладнее. Не новые, но удобные кеды оказались на дне рюкзака как нельзя кстати. Спрятавшись от дождя под навесом автобусной остановки, я тоскливо думал, что вовсе не хочу ночевать сегодня на улице. Пару раз приходилось за время пути. Но там было теплее. Да и жилья вокруг гораздо больше. Расправив плечи и тряхнув головой, выбрался под дождь и поднял руку. Машины презрительно катили мимо. Суки! Мне хоть куда! Дождь проник за шиворот, кеды промокли, а одежда облепила тело. Но меня не трясло. Я никогда не мёрзну, если не хочу этого. А вот от жары дурею совершенно.
Бледно зелёный «Москвич» замигал фарами и тормознул чуть дальше остановки. Прыгая через лужи мячиком, я шустро подскочил и распахнул переднюю дверь.
- Подвезёте? Куда угодно.
- Ба-бах! А было расстроился, что ты девка! – С водительского кресла мне улыбался оживший Синдбат-мореход из «Тысяча и одной ночи». Среднеазиатский тип лица, окаймляющая рот тонкая бородка, чувственные губы растянуты в почти хищной улыбке и пронизывающие ярко-серые глаза. – Не люблю я девок подвозить, понимаешь. Они как сядут, либо трещать начинают без умолку, либо в штаны норовят залезть.
- А вы, как правоверный мусульманин, храните верность своему гарему. – Тоном занудного лектора продолжил я. – Клянусь молчать, как дохлый индеец.
- А что на счёт штанов? – Рассмеялся он, резко выруливая на середину дороги, и как-то подозрительно набирая хорошую скорость. Бросив резкий взгляд в бок, я сфотографировал мощную шею, бицепсы, толщиной с мои икры, и широченные плечи, подчёркнутые белоснежной рубашкой с коротким рукавом. Не мой типажик, но хорош.
- Штаны предпочитаю собственные, большое спасибо. – Говоря это, я раскланялся с воображаемой публикой направо и налево.
- Ха, да ты весельчак! – Он запрокинул голову и коротко хохотнул.
- Пхе, так и вы не гробовщик. Чёрт! На дорогу смотри! – Мне показалось, что мы сейчас влетим прямёхонько в, вылетевший из-за бугра грузовик. – Камикадзе.
- Не дрейфь, красавчик. – Подмигнув мне с ласковостью снежного барса, готовящегося к нападению, он похлопал меня по колену, и оставил руку. – Я профессиональный гонщик, дорогу жопой чую. Водить умеешь?
- Умею, но не люблю. – Я поставил рюкзачок на пол и развернулся к нему, положив колено на сидение. Какой прыткий хлопкороб, надо же. Пусть коленку погладит пока, там посмотрим. – У отца машина есть, такой же марки, я почти три года вожу, правда, прав нет. Двигатель не родной? Ревёт странно. И скорость лихая.
- От «Рено». – Он с интересом посмотрел мне в глаза. – Где так загорел?
- В Крыму. А ты?
- Дома. Меня Рустам звать. Вот еду к корешу на свадьбу под Тулу. Ий-эх, и зачем ему это ярмо? Детей, говорит, хочу.
- Денис. Довезёшь до конца? Правда, заплатить мне нечем.
- До конца? – Протянул он и вновь похлопал меня по колену. – До конца это у нас запросто. Может, за руль хочешь? Я бы отдохнул немного, а то спина затекла вторые сутки в одном положении. Нравишься ты мне почему-то.
- Ага, - надоело мне играть в кошки-мышки. – Потому что в трусах твоему жеребцу тесно стало. Угадал? Нет проблем. Отсосу, когда довезёшь. Без базара, зуб даю.
- Ты что, сидел что ли? – Он притормозил и плавно съехал на обочину. Ну, блин. Кажись, я приехал. А жаль. Так хорошо началось. Пожалуй, ещё и ****юлей навешает, басмач перекачанный. Боже, как от него мужиком пахнет! Слюнки текут.
- Не сидел. – Твёрдо отчеканил я. – А вот за избиение несовершеннолетнего запросто можно на нары прилечь. Годика так на четыре. Или больше. Если ещё и попытку изнасилования впаяют. – Открыв дверцу и поставив одну ногу на землю, я начал медленно вылезать из машины. – Спасибо, что подвёз. Удачи.
- Да постой ты, Дениска! – Он простецки махнул рукой. – Я остановился, чтоб ты на водительское кресло пересел и котомку свою в багажник бросил. Нашёл чем удивить. Думаешь, я не знаю, как на трассе рассчитываться приходится? Обещаю, насильно ничего от тебя не потребую. Веришь?
- Верю. – Стоя возле автомобиля, я с удовольствием наблюдал, как он потягивается всем телом, хрустя суставами. Расхохотавшись, почему-то добавил. – Просто сделаешь так, чтобы я сам захотел. Да? Мы ведь одного поля ягодки, а? Рустамчик.
- Угадал, чертёнок! – Рассмеялся он, обнимая руками хмурое небо и весь неприветливый мир. – Садись за руль, посмотрю, справишься ли.
Управление оказалось привычным. Правда, двигатель слишком рьяно набирал обороты, зато тормоза сразу хватали намертво. Через некоторое время Рустам расслабился, оценив мои водительские способности. – Выше ста двадцати не гони. И сцепление не так медленно отпускай. Не резко, но чуть быстрее.
- Я понял. – Неожиданно поймав удовольствие от подчинения зверя под капотом, я взбодрился. – Хочешь подремать? Нам куда ехать то?
- До самой Тулы, потом на Калугу свернём. – Он с нежностью наблюдал за моими действиями. – Бах, а мне нравится твоя уверенность. Ты хоть и мягкий на вид, мужик чувствуется. Больше активным быть любишь?
- Ого! – Я хохотнул. – Как всё круто оказывается. Угадал, батыр. Не встретил ещё того, которому бы полностью принадлежать захотелось. Хотя, - проведя по его фигуре оценивающим взглядом, я прищёлкнул языком и лизнул верхнюю губу. – Возможно, что просто настойчивого не нашлось. Проверять свои силы не советую.
- Да я уже понял, когда увидел, как ты шипишь, как гюрза, и глаза в момент стали мёртвые и жёлтые Бр-р-р. Шайтан. – Он зябко передёрнул плечами и достал из бардачка бутылку. – Я выпью, ты не против?
- Пей, твои проблемы. А если гаишники остановят?
- Не остановят. У нас номера милицейские. – Отхлебнув солидный глоток, он чуть сполз вниз по сидению и расслабился. А меня накрыло тёплой волной от, так просто и естественно произнесённого, у нас. – У тебя парень есть?
- Который из них? – Прищурился я, прокручивая в памяти длинный список. – Не могу понять конкретно. А вот я у них точно есть. Не сомневайся. А у тебя?
- Был. – Рустам сделал ещё глоток. – Тот, на чью свадьбу еду. Сам не знаю, на *** мне это нужно! Вроде не мазохист. Он написал, что женится, и между нами ничего больше не будет. – Ещё глоток попытался залить печаль. – Хочу, чтоб он мне всё это в глаза сказал. Если сможет. Мы за одну команду выступали. Я и раньше на парней заглядывался. Конечно, было с некоторыми. А тут увидел озёра голубые, и сделался Рустам бай, повелитель коней, мягче воска и нежнее лепестка. Такие дела.
- Эй, что-то ты быстро захмелел. Может, не надо больше?
- Надо, День кареглазый, надо. – Он ласково потрепал меня по голове. – Опьянел, потому что желудок пустой. Как письмо получил, пятый день ничего в горло не лезет.
- Плохо, - мне не хотелось, чтобы он напивался. – Надо заставить себя. Как ты с ним говорить будешь, бухой в корягу? Да и он тебя слушать не захочет. Разозлится только.
- Хоп, а ты мудр, мой белогривый змей. Почти как аксакал. – Но Рустам тут же сник, оборвав шутливый тон. – Не могу. Пропади всё пропадом! Как аллах решит, так и будет. Это я тебе, как потомок древнего рода говорю. Мои предки всю Азию покорили.
- Н-да? – Мы подъезжали к какому-то городку, и я сбавил скорость. – С аллахом лично я пока не знаком. Но не думаю, чтобы он принимал дурацкие решения. Не можешь сам, впихну насильно. Вон, какая-то столовка за перекрёстком. И не спорь. Мои предки хоть и чихали на твою Азию, но тоже, ещё те гаврики были.
- Это кто же? – Допив бутылку, Рустам пьяно уставился на меня.
- Эрик рыжий, например. Или Бьёрн завоеватель. Не слыхал? – Мягко припарковавшись, я по хозяйски обошёл машину и открыл дверь с его стороны. Рустам упрямо покачал головой, засунув ладони под себя. – Так, деньги дал и быстро вылез. Развёл нюни, как баба, покоритель Азии. Ты не Рустам батыр. Ты Рустама апа, или как там у вас слезливые старухи называются. Вылезай, я сказал.
Он обиженно поднял на меня влажные глазища, хмыкнул с кривой усмешкой, и покорно вышел из машины. Пухлое портмоне доверчиво перекочевало в мою руку. Все столовки советских времён объединялись прокисшим запахом, куцым ассортиментом и налётом сала и грязи на всех предметах. Народу почти не было. Пара работяг в углу, какие-то тётки деревенского вида, паренёк с девчонкой, по виду мои одногодки. И четверо фраеров хулиганского вида, хлебавших «Жигулёвское» почти у входа. Подтолкнув Рустама к столику в центре, я зашёл за барьер, отделявший раздачу от зала. Жирную солянку ему сейчас нельзя, блеванёт. А вот Куринный бульончик, самое то. К нему рис с котлеткой и компот. А меня вполне устроит гороховый супец. И парочка рыбных котлет в придачу, с пюре разумеется. Невероятно, но, имея возможность поглощать деликатесы, я всю жизнь обожаю именно столовские котлеты. Те самые, почти каменные, в сухарях.
- А кроме компота у вас ничего больше нет? – Спросил я у поварихи, которая и на раздаче стояла, и чеки выбивала.
- Молоко возьмите. – Растягивая слова на окончаниях, пустоглазая чучундра жеманно пожала плечами. – Или чай с какао.
- Да? Молоко с рыбой? Слабительное сразу не проще? – Я взял мутный компот с плавающими в нём тремя изюминами. – Посчитайте. И хлеба, белого, четыре куска.
- Чего? – Она лениво застучала по кассе обломанными ногтями. – Чек возьмите.
- Э, тётенька, вы ошиблись! – Я проверил сумму и увидел, что меня не кисло пытаются надуть. – Должно быть намного меньше! – И назвав точно верную сумму, я плотоядно улыбнулся.
- С чего бы это я ошиблась! Я здесь всю жизнь работаю! – Громкость плавно повышалась, сопровождаясь взмахами рук. – Ходят тут всякие.
- Не ори! – Я сделал резкий рывок корпусом к ней, как меня учил двоюродный брат Шурка, и вздёрнул подбородок. – Ты чё, крыса, кипишь подняла? Шнифты разуй. А ну, директора сюда. Быстро! Ща перетасуем по новой, коза валдайская. Чаевые любишь? Я тя напою этим чаем, обоссышься и утонешь, вша лагерная. И не хрен понты кидать передо мной, не мальчик!
Сирена резко сдохла. Выпучив на меня глаза и распялив неприятный рот, тётка быстро все перебила, даже не глядя на клавиатуру. – Извините, ошиблась маленько. Ваша сдача. Приятного аппетита. Простите.
- Спасибо. – Холодно обронил я, разворачиваясь вместе с подносом. Рустам весь находился в своих мыслях. Вытянув под столом ноги, он шевели губами, ведя с кем-то неслышимый диалог. Народу в зале поубавилось. Но я не придал значения, что шарага у входа подозрительно примолкла. Не опытный тогда ещё был. Мне казалось, что со мной ничего плохого произойти не может. Тем более рядом с таким батыром.
Впихнуть Рустама всю еду, оказалось почти лёгким делом. Вальяжно переставляя ноги, мы вышли к машине. Он захотел покурить стоя на улице. Хм, я даже не помню, как оказался валяющимся возле урны. Рустам был великолепен. Ни одного убогого движения кулаком, ни одной пропущенной оплеухи. Но их было четверо. Конечно, даже приподнять монументальную урну я не в силах. Зато, вытащить из неё оцинкованную бадью, вполне способен. Только одно желание возникло в мозгу тогда. Убивать поганых недоносков. Нужно сделать маленькое отступление от рассказа. Мой папа сёк меня чем придётся почти каждый день. Уж не знаю зачем. Видимо из-за этого мозг создал защиту от боли, я её почти не чувствую. Очень странно, нежнейшие и едва уловимые прикосновения ощущаю, а боли нет. Те парни были гораздо опытнее в драке. Они молотили меня по почкам и лицу, пара ударов попали в ухо, один в нос. Мне потом Рустам рассказал, что я его просто отшвырнул движением руки себе за спину. И он с ужасом наблюдал, как я махаюсь дурацким ведром. Причём, было понятно, что это не борьба на ринге, а битва до последнего. Короче, он с большим трудом оттащил меня, ревущего, и размазывающего собственную кровь по лицу, от лежащего без чувств парня, которому я разорвал пальцами губы. Почти успокоившись, я вывернулся из его рук, вернулся и прыгнул двумя пятками на грудь, валяющегося в стороне второго парня. А двое других, убежали что ли? Втопив педаль газа, я гнал неизвестно куда с чётким желанием забыть это место навсегда. Машина дребезжала так, будто прощалась со своей машинной жизнью. Резко тормознув, я пустил тачку юзом, почти свалил её в кювет, заглушил мотор и упал на руль.
Он целовал меня. Мне мешала одежда, и я её резко сорвал всю. Как он целовал меня, прижимая к себе огромными сильными руками. Властно распластав его тело вниз лицом на багажнике автомобиля, я резко вошёл в дивную мохнатенькую задницу. Какая кожа. Будто покрытая маслом. И какой он настоящий! Весь. Такой сильный, и, вместе с тем, такой слабый. Ну почему я люблю не его?! Я вообще, любить то умею? Да за такого парня можно жизнь отдать!!! Кончив ему в очко, я присел на корточки, протащил его член между ног, и добился его оргазма себе в рот.
- Никогда я не ощущал свой член настолько желанным. Ты в порядке, Денис?
- Угу.
- А ничего, что мы трахаемся на обочине трассы? Народ из кабин вываливается.
- А мне нечего скрывать.
- Тебе хоть понравилось.
- Дурак. За тебя застрелиться можно.
- Но не тебе.
- Я бы хотел, чтобы ты был моим. Но ты ведь другого любишь
- А поедешь со мной на свадьбу?
- Для чего?
- Пусть он увидит, что у меня может быть другой парень. Да ещё и такой красивый.
- Он не охуеет?
- От чего? Что я не один?
- Нет, - я рассмеялся. Он продолжал лежать животом на багажнике со спущенными брюками. Мимо проносились машины и автобусы. Я, совсем голый, стоял к нему спиной, оперевшись задом о машину и скрестив руки на груди. Мой член всё ещё стоял, а по морде была щедро размазана кровь из разбитого носа. – От того, что я такой красавчик.
- Это его проблемы.
- Рустам, тебе никто не говорил, что ты невероятный парень?
- Нет.
- Пхе, люди всё-таки идиоты в большинстве своём.
- Тебе понравилось? У меня член нормальный?
- Балда. А можно, ты ещё раз кончишь? Он у тебя обрезанный. Так странно. И красивый ты, кстати.
- Отойдём подальше?
- Да на фига? Пусть все видят, как мне повезло. Такого парня поиметь. Сядь на капот, и ноги раздвинь пошире. Как он мне нравится.
- Дениска, у тебя не рот, а само искушение.
- Болван. Это ты само совершенство. Поласкай мне спину, если хочешь, Давид.
- Что?
- Давид Микеланджело, статуя такая есть. – Прошептал я, почти реально ощутив присутствие Давида рядом. Учитель. Надеюсь, что я хоть немного тебе достоин.
Рустам разминал мои плечи, что-то напевая по-узбекски. Его обалденные руки гладили мои губы, охватывающие его член. Его тело полностью отдалось в мою власть, отзываясь на каждое прикосновение. И я был счастлив. Проглотив его сперму, я долго благодарил его член и яички языком. Втягивал аромат его кожи, тёрся щекой о внутреннюю поверхность бёдер, ласкал пальчиком дырочку и просто балдел. А он перебирал мои волосы, рассказывая, что всегда боялся северных блондинов. А блондины с карими глазами у них вообще считаются шайтанами. Чудо. Такой офигенный мужик, и так себя не ценит. И какой ласковый!
- Рустамчик, поехали. Бля, ну и расшвырял же я свою одежду! А хочешь, голый сяду за руль? Прикольно будет. Твой вообще охуеет.
- Нет, Денис. – Он с какой-то отрешённостью смотрел в мои глаза. – Я не хочу, чтоб тебя ещё кто-то таким видел. Позволь, пусть это будет только моё.
- Как прикажешь, великий эмир. Твой раб создан, чтобы ублажать тебя.
- Инкуб, ты знаешь, что я для тебя ничего не значу. И я лишь могу упиваться тобой.
- Тс-с, - я приложил палец к его губам. – И так было слишком много слов. Поехали?
- Только оденься.
Без особых приключений мы добрались до нужного села. Рустамов принц, меня не впечатлил. Ну, красивый, ну, фигуристый, ну, пацан. Так, третий ряд кордяги, обычная статистка. Будущая жена, вообще, произвела впечатление стиральной машины. Такая же квадратная и тупая. А вот брат жениха, это было что-то.
Дорога врезалась в село перпендикулярно по центру. И недалеко от въезда строился дом. В оконном проёме торчал, обнажённый по пояс, парень. Кепка на бок, плечи сильные, взгляд хозяйский. И уставший. Да по морде было видно, что он умеет мечтать! Всякий знает, как бывает такое, когда чувствуешь, что оно вот, то самое. Когда нас встретили и разместили за две и избы от свадебного дома, я прихуел, что парень, так поразивший меня, брат жениха. Рустам всё понял. Сказал, что я ему ничем не обязан, могу делать, что заблагорассудится, а ем у хватит проблем с любимым и так. До свадьбы оставалось несколько дней, ну, я и делал. Поразил всех виртуозным владением косы. Доил двух коров в пять утра и вечером. Однажды сварил на всех картошки, припорошив её укропом и зелёным луком, причём, варёное мясо подал к общему столу на блюде. Пхе, простое, всегда удивляет больше сложного. Это я рано понял, поэтому презираю все возможные пустые выкрутасы. А зачем? Не, ну, честно, генеалогическое древо или диплом еще никого счастливым не сделали. Впрочем, большие бабки и красивая мордашка тоже. Так стоит ли выпендриваться? Милые люди, это все умеют преотлично.
Рустамчик попросил не мешать ему в отношениях. Я искренне старался. Но пришлось. Случайно. Однажды, когда из любопытства залез на чердак, и обнаружил там старые фотографии, увлёкся. Объясняю, вход на сеновал был из общих сеней, внизу содержали скотину, а над жилыми комнатами было пространство, которое я чердаком и называю. Так вот, сижу, разглядываю, вдруг слышу голоса. Рустамыч своего любимого на откровенность пробивает. Тот брыкается очень не умно, но мой эмир не отступает. Конечно, стало любопытно. Я мягко вылез на балку, бревно, сантиметров пятнадцать в профиль, несущее конструкцию крыши. Распластался на ней с грацией леопарда, и сверху спокойненько наблюдал всю сцену. А Рустамчик то, ещё тот мужик! Как он драл этого
балбеса, любая порнуха просто застрелилась бы. Как это было красиво. Не, член у меня не стоял. Я просто тащился, наблюдая два изумительных тела в совершенной игре. М-да. Это было нечто. Разыгравшаяся потом мелодрама утомила своей бездарностью. Рустам доказывал, что они созданы друг для друга, потому что любят. Фёдор, как целочка, гундел, что обещал матери и всей родне жениться на этой Клаве. Рустам плакал и сердился, что этот лох чилийский не понимает, они оба будут несчастны в разлуке. Фёдор зудел с удвоенным усердием. Рустам предлагал уехать отсюда с ним. Фёдор заныл так, что мне очень захотелось уронить на него кирпич, прямо по башке. Рустам отвесил ему пощёчину и выскочил, сильно пнув дверь. Фёдор вылетел за ним. Я так думаю, они вдоль села понеслись, чтоб ещё раз трахнуться за околицей. Кино и немцы.
И тут из-за сена вылез Димочка. Распрекрасный братик тупого Феди. И какое потрясающее пятно расползалось по его штанам спереди. Он завороженно смотрел на дверь, теребил рукой сосок, хорошо видимый в распахнутую рубашку и похлопывал себя по линялым, застиранным брюкам.
- А красиво они трахались. Да, Димуля? Ты всегда за братцем подсматриваешь? - Он вздрогнул, испуганно посмотрел наверх, откуда я помахал ему, улыбаясь, словно Чеширский кот, во все шестьсот зубов. – Что застыл? Никогда не видел привидений? А брючки бы сменить надо. Рукой помогал, или само потекло?
- Да пошёл ты. – Он сплюнул и удалился вразвалочку. Независимый, притягательный и такой чужой. Мне отчего-то взгрустнулось, накатило ощущение собственного сволочизма и непричастности к жизни вообще. Снизу донёсся грохот каких-то вёдер и голос хозяйки, что-то говорившей коровам. Чем же мне заняться? Я прошёл во двор, решив, пока не соображу, как соблазнить милого Димку, помогу хоть по хозяйству.
А всё оказалось проще пареной репы. В селе была здоровая конюшня. Семьи пасли лошадей по очереди. Естественно, я напросился вместе с Димкой. Он меня сторонился, на вопросы отвечал односложно и нехотя, показывая всем видом, что я ему неприятен. Ну, и хрен с тобой, золотая рыбка. Я лучше с лошадьми пообщаюсь. Обозвав Димку сельским дурнем, я вскочил на высокую кобылу, которая оказалась поблизости, и погнал её чёрте куда. За выгоном темнел лес, а перед ним должна быть речка. Вернее, ручей, неглубокий, но холодный. Лошадь пошлёпала по воде копытом, попила и лениво захрумкала сочной травой, буйно росшей на опушке. Я прилёг, прижавшись лицом к горячей шее. Всё-таки, как хорошо летом в деревне. Тихо, красиво и дурни сельские косяками шарахаются!
- Чего тебе надо? – Мне действительно в тот момент не хотелось никого видеть, тем более Димку. Он направил ко мне своего гнедого коня и подъехал вплотную. – Испугался, что я заблужусь? Или что кобылу загоню?
- Да нет. – Он сурово смотрел на меня. – Как думаешь, у моего брата с Рустамом действительно любовь? Ведь не бывает любви между парнями!
- От дурень! Дурень и есть. – Я соскочил на землю. – Конечно у них любовь. Причём самая настоящая. Ты что не видишь, как Рустам страдает? А твой брательник, орясина дубовая, и себе жизнь портит и ему. На хер он женится? Думает, та коровища его от парней отучит? Ага, мечталкин. Быстрее у меня *** на лбу вырастет, чем такое случится.
- Слушай, вы городские все такие болтуны, или только ты?
- Поцелуешь, скажу.
Я не ожидал ничего подобного. Димка одним махом соскочил со своего коня, облапил меня по-медвежьи и сильно засосал, пыхтя носом. Какое-то время и пучил глаза и пытался осознать происходящее. Не придумав ничего лучше, взял и выпустил воздух в его рот. Парень отпрыгнул, вытер губы рукавом и сердито смотрел на меня.
- Ты же сам хотел. – С неподдельной обидой произнёс он.
- Я твоей ласки хотел, а не чтоб ты меня обмусолил всего.
- У нас все парни так целуются.
- Неужели? – Ехидно поинтересовался я. – И когда это ты со всеми парнями перецеловаться успел? Ладно, не дуйся. Иди сюда, покажу как надо.
Димка оказался необыкновенно ласковым. Робкий по началу, он потом разошёлся так, что я начал слегка побаиваться. Как бы меня не оттрахали прямо здесь, посреди высоких трав. Вон он какой сильный. Мы побросали ватники на траву и улеглись сверху. Он не хотел прикасаться к моему члену, да мне это было и не нужно. Я вылизал его всего-всего со старательностью кошки, умывающей своего котёнка. Его не хилый член так удобно помещался в мой рот, и так отлично там распоряжался, что я затащился.
- Денис, а я думал, что ты с Рустамом. Ты мне сразу понравился. Когда за рулём сидел. Я и в бане за тобой подсматривал.
- Да? – Его глаза с наивной доверчивостью распахнулись мне навстречу.
- Не знал, что такое у меня может быть с парнем. А мне тебя можно будет?
- Что можно? В попу не дам.
- Да нет! Пососать можно. – Я прыснул, стащил с себя штаны и встал перед ним.
- Соси, если хочется. Мне не жалко.
Он был великолепен в своей невинности. Всё, что мы вытворяли до самого рассвета, напоминало бесконечную игру. Димка полностью доверился мне, и когда после нескольких финалов во рты друг другу я спросил, а можно ли мне взять его. Он просто лёг на живот и затих. Поцеловав налиты булочки его попки, я нежно принялся водить пальцем по дырочке. Смоченный слюной средний палец спокойно проник в анус. Димка даже не дёрнулся.
- Не больно?
- Нет. Давай дальше.
Указательный был встречен коротким напряжением кольца мышц, но паренёк реально умел расслабляться.
- Так интересно, - я потёрся о его затылок носом и поцеловал в ушко. – А сознайся-ка, парень. Не пихал ли ты себе в попу каких предметов раньше? Типа огурца.
- Не, - он рассмеялся и потянулся ко мне губами. – Морковкой баловался. Любопытно было. Но она холодная, не понравилось.
- Во ты дурень! Надо было в кипятке погреть, а потом пихать! – Мы засмеялись, и я похлопал его по попке. Я лёг сверху, начал его ласкать, елозя членом между половинок и, как бы случайно, въехал туда.
- Ай, блин! Больно! Дениска, вытащи. Вытащи!
- Тихо, тихо, тихо. – Зашептал я скороговоркой. – Потерпи, Димочка, сейчас пройдёт. – Вытащив член, немного погладил его сжавшуюся дырочку и ещё добавил слюны. – Всё нормально? – Он кивнул. – Я ведь только головку вставил, а ты уже перепугался. Готов? – Смочив слюной и член, я приставил головку к очку и плавно надавил. Конец вошёл в Димку одним движением. Как мне было хорошо! Через какое-то время милый предложил встать на колени, что мы и сделали. Солнце ещё не взошло, но было светло. Посреди молодости и лета на росистой поляне любили друг друга два пацана. Красивая картинка. И Димка был замечательный.
А ненужную свадьбу мы расстроили. Насев на тупого Фёдора втроём, я, Рустам и Димочек, уломали этого олуха плюнуть на всё и поехать жить с Рустамом. Прощаясь, сказочный эмир дал мне денег на дорогу. Но три дня после их побега я всё-таки провёл в том селе. Как можно было сразу расстаться с очаровательным пацаном Димкой? Уезжая, я не дал ему адреса и телефона. Да он и не спрашивал вообще-то.