Нелепицца

Утро выходного дня началось как обычно.
Когда он поднялся, она гремела на кухне кастрюлями и что-то напевала себе под нос.
- Завтракать будем?
- Я не Кать, но завтра – обязательно будем, - привычно отозвалась она.
- Совесть есть? – лениво огрызнулся, стянул с тарелки кусок вчерашнего пирога.
- Не стоит. Она несъедобная. А вот чаю с бубликами – если хочешь. И вот… каша подоспела.

Бублики он не хотел. Кашу – не любил.
- Ни любви, ни желания, - буркнул.
Работать он закончил только к утру, поэтому решил, что, пожалуй, лучше всего ему будет – еще немного поспать.
И, ну ее - с ее бубликами и языковыми играми.

Он прилег на только что сложенный диван и тут же захрапел.

Сон начался как-то нелепо.
Он ехал в автобусе.
Автобус как автобус, ничего особенного, если, конечно, не считать того, что мест для сидения в нем не было предусмотрено ни одного.
Автобус был битком набит людьми. И он, не сумев продвинуться вперед и найти себе место в глубине автобуса, продолжал висеть на подножке.

Ехать было неудобно и скучно. Поэтому он пялился в бычью шею впередистоящего и временами, чтобы расслабить мышцы глаз, переводил взгляд на плакат, прилепленный к окну.

«Постоянство – признак здоровья!»

- Вот-вот… И я читал, - зашептал ему в ухо довольно противный голос, - что стоять в сутки нужно не менее семи-восьми часов. Постоишь-постоишь, смотришь, и здоровья прибавилось!

Он дернул головой, и голос затих.
Он хорошо помнил, что ехал искать ее.
Вчера она еще была дома. Сидела себе за компьютером, работала. Чертыхалась, временами всплескивала руками и вопила – «Блин! Куда подевались умные и грамотные авторы?»
На что он резонно отвечал, что ум так часто приносит его обладателю горе, что просто не многие выдерживают.
Она вычеркивала и заменяла что-то в присланных ей текстах, и время от времени, рыдая от смеха, зачитывала ему особо "удачные" куски.

А сегодня… сегодня она куда-то подевалась. Он точно помнит, что смотрел и за столом, под ним, и на диване и даже свесился с балкона – удостовериться.
Нет, ее нигде не было.

И вот тогда он поперся на остановку и влез в этот чертов автобус – искать.

- Что? Хотел бы сходить в зоопарк? – протянул тот же самый, противный голос.
- Хотел бы, - зачем-то ответил он.
- Так сходи! – засмеялся голос и столкнул его с подножки на улицу.

Прямо перед носом возникли ворота зоопарка.
Справа начинались вольеры, а перед ними - большой бассейн, в который распоясавшиеся посетители, счастливо смеясь, окунали безразличных ко всему сов. Те одинаково таращили глаза, одинаково разевали клювы и казались ему на одно лицо.

Он подошел ближе.
Над бассейном плавал воздушный шарик, на перламутровом боку которого было написано:
- Покупайте сов!

Вторил ему жизнерадостный голос аниматора с накладным бюстом:
- Купление сов принесет вам удовольствие. Только не забывайте – совы бывают опасны, поэтому купление должно быть защищенным!

- Так вот, что я хотел сказать… - продолжил голос, он же не стал отмахиваться, а, напротив, прислушался. – Я хотел сказать, что по последним исследованиям стоять неподвижно – очень полезно. При этом, правда, следует помнить, что стоять по направлению движения – выгоднее, чем против него. Так вы экономите вашу потенциальную энергию, что благотворно сказывается на процессе вышеупомянутого купления сов. Направления выдаются по месту прописки. Чем длительнее прописка, тем правее направление.

- Помолчи, - огрызнулся он и выбросил откуда-то появившийся в руке яблочный огрызок. – Дай посмотреть.
- Смотри – миролюбиво согласился голос.

Дальше, сразу за вольером с совами и бассейном, прямо посреди пешеходной дорожки был воткнут плакат:
«Слоняться вдоль вольера и заслонять животных не рекомендуется!»
ниже, от руки было приписано «скапление карается!!!»

В вольере, который стал ему виден только после того, как он вплотную подошел ко вкопанному в дорожку плакату, прогуливались большие животные с длинным носами и огромными ушами.
Ему пришлось признать, что приписка была сделана не напрасно…
В самом деле, в местах, где народ скапливался особенно интенсивно, животные вели себя менее миролюбиво, чем в остальных частях вольера.
Они время от времени набирали в длинные носы-шланги воду и окатывали столпившихся сверкающими на солнце каплями.
- Говорят вам – не заслонять! – выкрикнул находящийся в вольере с животными человек со стеком в руках. И прислонился.

- Подумаешь, - прошептал муж редактора. – Обычные слоны!
И с ужасом заметил, как у слонов на лобных выпуклостях стали прорезаться рога. И они как-то очень знакомо замычали.
- Кто??? Кто? – завопил человек со стеком. – Кто их обычил?
- Какой идиот?.. - хотел было воскликнуть муж редактора, но промолчал и пошел от – от вольера, от прорезавшего воздух мычания, пошел по направлению… в общем, опять направо пошел.

Он шел.
Где-то вверху колыхались белоснежные облака, к которым вела выкрашенная недавно, еще пахнущая синькой, синяя лестница.
Лестница заканчивалась табличкой: «Облакачиваться запрещается».
Похоже, новые правила грамматики уже вступили в силу, - безнадежно выдохнул муж редактора.

Чуть дальше, еще правее, стояла клетка, на решетке которой он обнаружил надпись: «О без Яны»

В клетке и в самом деле кучей валялись похожие на разноцветные бублики «О»
- А Яну не видели? – спросил он у убиравшей клетку женщины.
- Ян не завозили, - буркнула она и сдвинула шваброй бублики. – Вот, чуть дальше, пожалуйста, прекрасное сообщество: уж, его зам и ёж по имени Невтерп. А Ян – нет, нету!

Муж редактора досадливо топнул ногой и проснулся.
Жена по-прежнему гремела на кухне кастрюлями.

- Ты нашлась, - счастливо засмеялся он, обнял ее за талию, прижал к себе.
Она отодвинулась немного, отстранилась.
- Я не наш-лась, я мы-лась.
- Ладно. Мылась – так мылась. А что у нас сегодня на обед? – спросил.
- Борщ с пампушками, - ответила она и, не сумев придумать ничего к слову «обед», улыбнулась, покачала головой. – Зануда. Такую игру поломал.