Шутка

В восьмидесятые годы теперь уже прошлого столетия в славном городе Севастополе Краснознаменная бригада подводных лодок базировались в Южной бухте. Штаб ее находился тут же поблизости на горке, на Корабельной стороне, непосредственно над самым последним железнодорожным тоннелем.
Прямо напротив друг друга, почти двери в двери, находились и КПП бригады, и проходная судоремонтного завода, на котором проходили ремонт корабли входившего в состав бригады дивизиона ремонтирующихся подводных лодок.
В силу этого командованию бригады приходилось поддерживать довольно тесные контакты с руководством завода, и многих его представителей оно знало достаточно близко. У отдельных представителей и той и другой стороны порой даже возникали очень тесные дружеские отношения, что нередко позволяло без особого напряжения находить компромиссы и решать возникающие проблемные или даже спорные вопросы.
Времена были тогда непростые: начавшиеся перестройка и борьба с пьянством не только не улучшили положение в стране, а внесли лишь дополнительные трудности.
Предполагалось, что в связи со снятием запрета с частной предпринимательской деятельности возникающие частные предприятия, особенно в сфере услуг, значительно улучшат качество обслуживания населения, создавая здоровую конкуренцию с государственными. Но, как это у нас происходит всегда, гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
Все эти частные предприятия – магазины, кафе и тому подобные – стали возникать не НАРЯДУ с государственными, а ВМЕСТО них, в связи с чем ни качество обслуживания, ни ассортимент никаких ощутимых изменений не претерпели. В связи с объявленной всеобщей и практически безвозмездной приватизацией все то, что в течение длительного времени строило и создавало государство на всенародные деньги, в одночасье оказалось в руках ушлых и разворотливых, вовремя сориентировавшихся пройдох, оказавшихся поближе к тому ящику, из которого, как факир из шляпы, вынимали подлежащие приватизации объекты. В результате частными оказались не только магазины, кафе, рестораны, гостиницы и прочее, и прочее со всею своей начинкой и недвижимостью, но и фабрики, заводы и даже целые отрасли, такие как алюминиевая, топливная, энергетическая (РАО ЕС России) и многие другие, являющиеся, образно говоря, не только кровеносными сосудами, нервами и мышцами государства, но и его скелетом. Даже все городские туалеты, оставшись такими же грязными и вонючими, вдруг тоже стали платными!
С полок магазинов в одночасье исчезли почти все товары и продукты питания, в связи с чем на основные продовольственные товары ввели карточную систему.
В частных магазинах товары все-таки стали появляться, но по таким ценам, что простому смертному купить там что-нибудь было просто невозможно (самое интересное, что частники, сами в основной своей массе будучи выходцами из государственной системы торговли и общественного питания и хорошо зная там всех «нужных» начальников и все входы и выходы, зачастую оптом, до выкладывания на прилавки, скупали в государственных же магазинах, а порой еще и до поступления в них, все товары и пускали их в продажу у себя уже втридорога).
Чтобы как-то выпустить пар, объявили плюрализм и свободу слова. Дело, безусловно, хорошее, только, как всегда, сделано через противоположный конец.
Свобода получилась какая-то собачья: миску наполнили побольше, но отодвинули подальше, ошейник сделали потуже, цепь – покороче, а лаять разрешили, сколько душе угодно!
Плюс к этому, решили объявить всеобщую борьбу с пьянством. Но поскольку прародитель перестройки ни в политике, ни в экономике, ни даже в элементарной, не говоря уже о высших материях, культуре ничего не понимал – для него было главным нАчать, углУбить, и чтобы процесс пошел,- то начали с того, что сократили временнЫе режимы работы магазинов, значительно снизили производство спиртного, установили «нормы потребления» и приобретения, а самое главное – начали повсеместное уничтожение виноградников.
В Крыму, например, полностью извели уникальные сорта – мускаты белого и красного камня, - которые нигде в мире больше не росли. На сколько мне известно, несколько выдающихся селекционеров в связи с этим даже покончили с собой!
К открытию винных отделов в магазинах выстраивались неимоверные очереди. Некоторые водители городского транспорта даже нередко «прикалывались», объявляя:
- Винный магазин. Следующая остановка – конец очереди!
В стране резко возросло потребление сахара и самогоноварение, в связи с чем тоже было принято специальное постановление, значительно повышавшее уголовную ответственность за подобную деятельность.
Деньги стали большей частью скапливаться в чулках, наволочках, кубышках и прочих «хранилищах», изымающих их из оборота, поэтому печатный станок был запущен на полную мощность, резко обесценивая и без того мало что стоящие казначейские билеты. В связи с этим заработную плату все чаще стали выдавать новенькими, хрустящими и еще сохраняющими запах типографской краски купюрами.

…В один прекрасный момент, когда одна из ремонтирующихся подводных лодок только-только закончила ремонт и вышла из завода, а другая должна была становиться туда ей на смену, вдруг пропал мастер-строитель, который вел этот заказ и по окончании работ должен был принимать новый.
Человеком он был, безусловно, разбитным, веселым, любил и выпить, и пошутить, но в деле всегда был очень строг, добросовестен, пунктуален и обязателен. Безусловно, получив премию по результатам выполненных работ (а флот обеспечивающий его рабочий класс никогда не обижал), многие могли слегка и загулять, но только не этот мастер. Да он бы и не был мастером – довольно большим начальником по заводским меркам, - если бы позволял себе такое. А тут вдруг, в самый критический момент, пропал! А без него все дело стало, - новый заказ принимать было некому.
Пришлось командованию бригады совместно с руководством завода организовывать его поиски, чуть ли не организуя частное расследование, которое все равно вынудило прибегать к помощи правоохранительных органов. И первое же обращение в милицию расставило все точки над «i».
Николай Михайлович Клименко, или просто Микола, – так звали мастера – сразу после «сдачи заказа», приема нового и «запуска» на нем работ собирался в отпуск. Последними, кто его видел на заводе, были работники бухгалтерии, где он получил и получку, и премиальные, и отпускные. Правда, получил он их… рублями!
Представляете, - несколько пачек денег, и все рублями. Для траты-то оно, конечно, все равно – деньги они и есть деньги, - а вот носить неудобно – слишком много места занимают. Николай Михайлович даже еще чуть скандал в бухгалтерии не устроил, но потом, учитывая, что купюры все были новенькие, в банковской упаковке, успокоился и даже решил подшутить над женой.
Придя домой, когда жена была еще на работе, он «распотрошил» все пачки и выложил купюры ровненькими рядами от самой входной двери и по всей квартире.
Как только он закончил операцию по раскладыванию, раздался звонок в дверь. Предвкушая удивление жены, улыбающийся Николай Михайлович открыл дверь…
- Послухай, Микола… - начал, было, с порога сосед, но вдруг осекся. Глаза его стали медленно вылезать из орбит, а из горла вместо слов стало вырываться нервное покашливание. Через пару минут, справившись с шоком, напрочь забыв, зачем пришел, он с какой-то подлой хрипотцой, выдающей явное насилие над голосовыми связками, спросил:
- Ч-чего это у тебя? - и неопределенно качнул рукой вглубь квартиры.
- Да вот, денег напечатал и, пока жены нет, просушиться положил, - невозмутимо ответил Николай Михайлович. – Сам же знаешь, - в отпуск собираюсь!
- А-а-а! – растерянно протянул сосед. - Ну, да, ну, да! – и попятился на выход из квартиры.
- А ты зачем приходил-то? – поинтересовался Николай Михайлович, когда сосед был уже на лестничной площадке.
- Да я так. Ничего. В другой раз, – все так же растерянно и задумчиво произнес сосед и скрылся за дверью своей квартиры.
Оставшись один, Николай Михайлович решил перекурить в ожидании жены, но как только он открыл балкон, весь его сюрприз взлетел в воздух. С трудом поймав норовившие покинуть отчий дом купюры, он решил больше не рисковать и, собрав все деньги, убрал их в сервант, где в одной из хрустальных салатниц хранилась вся домашняя касса.
Не успел он закрыть дверцу серванта, как в квартиру опять позвонили. Лишь только Николай Михайлович щелкнул замком, как дверь с силой распахнулась, чуть не сшибив его с ног, и в квартиру ворвались человек шесть в масках, камуфляже и с автоматами наперевес. Уложив хозяина на пол лицом вниз и заломив за спину руки, они быстренько оббежали всю квартиру, после чего, уперев ему в спину дуло автомата, резко бросили:
- Где станок? – сопроводив свой вопрос для ясности несколькими непарламентскими выражениями.
- Какой станок? – не сразу понял Николай Михайлович.
- Какой, какой? – передразнил старший. – Печатный!
Тут Николаю Михайловичу все стало ясно, и он с демонстрацией полной искренности поведал:
- Так… хозяину, соседу отдал!
- Петренко! Охраняешь этого. Остальные со мной! – скомандовал старший, и вся «штурмовая бригада» выскочила на лестничную площадку.
Сосед, правда, с открытием двери несколько замешкался, поэтому шустрые ребята ее просто вышибли…
Оказалось, что он в это время варил самогон.
В итоге против соседа возбудили уголовное дело и впоследствии посадили, а Николая Михайловича определили на пятнадцать суток за мелкое хулиганство.
ПОШУТИЛ!!!




06.02.06.