Вторую мировую войну мои сверстники

Вторую мировую войну мои сверстники пережили будучи подростками. Поколение детей войны насчитывает несколько миллионов, многие из которых пережили бомбёжки, уличные бои, голод, изгнания. А сколько семей, где потеряли отца или мать, брата или сестру. Многие тысячи стали сиротами.
Всё выпало на долю моего поколения, перенёсшего чудовищные мытарства, страдания, и многие, перенёсшие всё это, страдают от беспричинных депрессий и нервных расстройств, которые связаны с воспоминаниями о событиях завершившейся 60 лет тому назад войны.
Будучи молодым, я мало мысленно возвращался в те годы. Лишь в последнее время, когда жизнь начала близиться к своему завершению, хочется остановить, пусть на бумаге, те мгновения, что выпали на мою судьбу.
Война окончена. Возвращаются с фронта солдаты. Только мой отец не придёт: похоронка на руках и в будущем за отца мизерная-мизерная будет начислена пенсия. Обживаемся. Мать работает - восстанавливает разрушенное народное хозяйство, зализывает раны войны: у нас же проходила передовая линия и самые страшные разрушения от бомбёжек, артобстрела пришлось на район железнодорожной станции.
Я же, по силе своей возможности, пасу нашу коровёнку, нашу кормилицу Бурёнку, на зелезнодорожных пктях перебираю шлак после чистки паровоза, принося домой несгоревший уголь. В саду наливаются яблоки, посажена картошка.
Но налаживающаяся жизнь ломается. В конце лета 45-ого года родной брат матери сманивает её на Урал. Куда мы и двинулись.
Отстав от брата в г. Челябинске и перезимовав зиму в г. Еманжелинске, мы летом 46-ого добрались до станции Егоршино, где остановились у брата, который её сманил безжалостно с Кубани на холодный, снежный, голодный для нас Урал.
Дом был рубленый из брёвен по ул. 8 марта № 17, на четыре семьи. На кухне стояла наша с матерью кровать, плита, умывальник, стол. Семья брата из двух девчонок и их двоих спала в другой комнате. Теснота. Как только помещались? Рядом с нами жили Анна Ивановна и Василий Иванович Буслиевы. Через другую стенку - Чистяковы. Он сам явился после войны из Германии с несколькими чемоданами награбленного. Нас всех интересовало, но у них я ни разу не был. В противоположном углу дома жил Мисан Григорий и Клепинина с двумя мальчишками. Со старшим, Болеславом, я окончил десять классов и много лет мы встречались на вечерах встречи после окончания школы.
В следующем доме жили Ионовы. Юрий был моим одноклассником, а с двумя старшими девчонками я не знался. На столе у них во время обеда было много хлеба и еды, я видел из коридора, когда прибегал за Юрой звать его играть - дядя Фёдор, отец, работал машинистом паровоза.
Рядом с ними жил наш учитель истории Боровков Леонид Александрович. Сейчас уже позабыл, то ли сестра егот жены, то ли племянница - Жукова Римма приезжала к ним. Чемпионка по конькам. Жаль, что мало сохранилось в памяти об этой встрече.
Осенью того же 46-ого года мать с братцем не поладили, и он нас вытряхнул в буквальном смысле на улицу. Благо во дворе был деревянный сарай с сеновалом. Сарай пустовал, живность не содержалась. Мы поселились вверху, место, предназначенное для хранения сена, куда сбоку сарая вели деревенские ступеньки, прожили в таких условиях недолго: стали холодные дни, ожидался приход зимы, и каким-то чудом матери дали каморку в одном из двух бараков, находящихся за линиями.
Моста через железнодорожные пути тогда не было, и я в школу, к друзьям бегал, перебегая пути и подлезая под вагонами.
Комнатушка была очень маленькая, вторая дверь по правую сторону длинного коридора. Окошечко выходило на четырёхместную уборную, белёную известью. При входе справа была кирпичная печурка, слева умывальник и стол. У стен с одной и другой железные койки, между ними стол. Вот и всё убранство нашего тогдашнего жилья.
В нём нам суждено было прожить до 58-ого года, когда вновь по зову дорогого брата мы с матерью оказались в г. Копейске, по ул. Борьбы, недалеко от проходной машзавода. Те же две комнатки на четверых. Но только уже были общая кухня и общий туалет на три семьи.
               
Александр Самохвалов.