Прогулки с пистолетом

«…он шел на Одессу,
А вышел к Херсону…»
(из русской застольной песни)



-Ну, не пора ли нам отдохнуть? - произнесла Таня. - Как - никак лето на дворе, и моря мы уже больше года не видали. Так что, давай собирайся. Тем паче маршрут я выбрала – представляешь, через Чатыр-Даг, Демерджи, Карадаг выходим к морю, а дальше по морю – в Ялту. Сотня впечатлений, тысяча открытий и все это за каких-то пару недель. Чего молчишь, только не смей говорить, что ты не хочешь вырваться из этого обкуренного города, и окунуться в сапфировые облака и изумрудные волны. «Забыться от каждодневных проблем.» - разве это не мечта среднестатистического обывателя. Ну, так что?
-Уболтала, красноречистая.
Нет, вы видели когда-нибудь двух сумасшедших – горожан в третьем поколении, до сегодняшнего дня не ходивших в длительные походы, не владеющих даже элементарными навыками топографии? Тогда можете посмотреть.… Ах, да! Вы же не экстрасенс. Что же – включите свою фантазию, а я попытаюсь нас описать. Я – это долговязый, некогда блондинистый мужчина среднего возраста. Неженатый, иначе никакое путешествие не состоялось бы. Имеющий, в прошлом, смутное отношение к медицине. Таня – моя сестра, чопорный педагог, кои черты демонстрирует ежесекундно. Кстати, вполне симпатичная внешне, со всеми атрибутами фотомодели. Опережая ваш невольный вопрос, мол, «а чего это мы отпуск проводим вместе» - рапортую: Таня только что перевернула очередной листок в своей книге жизни – ушла с работы, рассталась с опостылевшим бой-френдом, изменила прическу.…И так, как сил осталось еще много, а идеи кончились – замаячило искомое путешествие. Я тоже испытывал творческий застой, и поэтому, как тот кот Матроскин заорал: «Ура! Давайте елку наряжать. Только у нас игрушек нет!»…
Игрушек, то есть туристического снаряжения у нас действительно не было. И в ближайшие выходные я отправился в Одессу, там обойдя Привозы и толкучки, расталкивая локтями карманников, в полуподвальном магазине с вывеской «Центр эзотерики» набрел на необходимые рюкзаки, палатку, коврики и спальники. Продавец клялся, что все снаряжение изготовлено исключительно французской фирмой «Кампус» и прошло апробацию в дебрях джунглей, тундры и высокогорных районах Джомолунгмы. И хотя на рюкзаках алело «Made in China», а на спальниках присутствовал ярлык «Ижевский филиал пищевой промышленности», данный набор был приобретен. Далее потянулись скучные и никому не нужные хлопоты: покупка провизии, билетов, средство для и против загара, химикаты от москитов, эликсиры, отпугивающие шакалов, лекарства в аптечку. Было перебрано тонны свитеров, купальников и маек, килограммы котелков, кружек, тарелок; на зуб проверены топоры, облизаны ножи.… Наконец, рюкзаки уложены, деньги пересчитаны, родственники отплакали.
Неприятности начались сразу после выхода за дверь. Во-первых, не работал лифт, и мы на своем горбу почувствовали, как зарабатывают кусок хлеба навьюченные ишаки, спускающиеся с вершин. Долго отсутствующий автобус уже не мог испортить нашего настроения. Тормознули такси, полчаса - и вот, мы на вокзале. Первый путь, на который обычно приходят такого класса поезда, оказался занятым товарным составом, растянувшимся на многие километры. Станционный громкоговоритель возвестил о прибытии фирменного поезда «Днепропетровск-Симферополь» на третий путь….Проход на третий путь через подземный туннель», однако какая неприятность – туннель на ремонте, и проход по нему нереален. Но мы ж туристы, и такие препоны нам «по фиг». Сбросив рюкзаки, наслаждаемся прибытием транспорта, тем паче, что уже показался локомотив. Но «не долго музыка играла, не долго фраер танцевал» - оживший «матюгальник» обрадовал прибытием на третий путь состава «Николаев-Ровно» со странной нумерацией вагонов - с первого по девятый – с головы поезда. (Возникал невольный вопрос – а как же остальные вагоны, с конца, что ли считаются?) Вспомнив всуе родственников и пресловутую Анну Каренину, обалдевшими кенгуру перепрыгиваем на второй путь, о котором заикнулся громкоговоритель. Сзади раздавался народный фольклор менее расторопных отъезжающих. Еще полчаса и мимо окна потянулись знакомые пейзажи. Мы в дороге. «Прощай, немытая Россия! Страна рабов, страна господ…» - не к месту вспомнились стихи Лермонтова. Но если поменять Россию на Украину – нарушиться размер стиха, тем более что все остальное соответствует действительности.

Первый день.

Мы в Симферополе. Отсюда и начнутся наши мытарства по маршруту, прочитанном в путеводителе за 1984 год. Путешествие вдвоем, без проводника, марш дилетантов, без каких-либо навыков самовыживания. На что мы рассчитывали? – наверное, на «авось». На то, что бог не выдаст - кабан не съест, или на то, что сохранились человеки, которые подскажут, куда идти, укажут воду и ночлег…Безумцы! Идти в горы с картой, где сам составитель голову сломит. Нет, ну одну умную вещь мы все - таки сделали – взяли пистолет. Когда мой знакомый улетал в Америку, он подарил мне точную копию продукции Макарова – вороненая сталь, вес 870 грамм, рукоятка светло-коричневая со звездой, посмотришь со стороны – спасайся, кто может. Единственное отличие – это пневматическое оружие, калибра 4,5 мм, и потому не требующее разрешения от соответствующих структур. Но всеравно вещь хорошая – колесо «КамАЗа» пробивает «на раз». И вот сейчас смазанный, заряженный пистолет лежит в напоясной сумке, грациозным силуэтом говоря мне: «Будь начеку».
Правильное кстати замечание, потому что через десять минут нас взяли в оборот два вороватых татарина. Привирая русскую лексику и сверкая зрачками, они пообещали за двадцать рублей довести до подножия Чатыр-Дага, на котором расположились знаменитые пещеры со сталактитами. И мы наивные повелись на эту «бодягу». Матерясь и отплевываясь, старый автобус подвез нас до указателя «Мраморная пещера – 12 км».
- Тюдя! Бюдешь итти прямо. Тама пищеры. – промурлыкал водитель – Оченя скоро.
- Ну, что ж, начало положено, а дальше можно полагаться только на себя, – сказала Таня.
- Тогда вперед! Веди нас Миклухо-Маклай! – (это уже я прокричал. Прокричал, не осознавая, что, перейдя Рубикон, я подписал смертный приговор спокойствию.)
- «День и ночь! День и ночь мы идем по Африке! День и ночь! День и ночь все по той же Африке»…- горланили мы бессмертные строки дедушки Киплинга.
- Закрой пасть, рожа зеленая – пародировала Таня небезызвестный мультик.
Кстати об Африке. Несмотря на 7 часов утра, солнце жарило так, что я представлял себя в далекой Калахари. И вскоре двухлитровая бутылка минералки была опустошена. Еще через час исчезла другая. А когда миновало четыре часа, и пещеры не предстали нашему взору, мы прокляли и дорогу и хитрож…хитророжих татарина. Тем паче встречные указатели врали, что цель близка. Им вторили экскурсионные автобусы с табличками на лобовом стекле «Мраморные пещеры».
- Слушай, по-моему, мы уже прошли километров пятнадцать. Во всяком случае на вершину должны взобраться, – сказала Таня.
- Да уж, легче Говерлу покорить… - поддержал беседу я. И только хотел сказать, что еще последний рывок и мы на пьедестале, как у моей попутчицы лопнула лямка на рюкзаке.
- Перекур! – приказал я. – Снимай шинель.
Как у каждого себя уважающего туриста иголка с ниткой у нас была. Во всяком случае, точно помню, клал. Начал потрошить свой сидр. По закону подлости, аптечка лежала в самом внизу. (Почему иголка в аптечке? А куда еще ее засовывать!) Переворошив всю коробку, иголку отыскал в середине упаковки с бинтами. Пока Татьяна сматывала бинт в рулон – я в образе провинциального кутюрье рукодельничал. А мимо проходили счастливые зеваки, и все традиционно налегке.
- Эй! Народ. Далеко ль до Пещер?
- А вы не дойдете. Мы рано утром вышли, но так и не добрались, – устало прошептала визави.
- А нам отступать некуда - позади Москва.
- Ну и флаг вам в зубы.
Но флага у нас нет и рюкзак отремонтирован. Пора идти дальше. И чем дальше мы топали – тем явственнее виделось, что за спиной остались два холма, а впереди еще, по меньшей мере, один.
Существует глупая пословица «Язык до Киева доведет». Но за время пути язык стал заплетаться, а Киев уже мерещился за поворотом. В общем, не буду вас утомлять ненужными деталями. На последнем издыхании мы вползли на плато и свалились у билетных касс. Да-да! Чтоб попасть в пещеры, надо одарить государство золотым запасом в размере 12 рублев за одну персону. Плюс 6 рубликов за фотоаппарат. Почти столько же, как в бытность Совдепии, взимали за самогонный. Но делать не чего, отслюнявив искомую сумму, спускаемся в царство Белоснежки и семи гномов. Маску Белоснежки присвоила угреватая девица, нудно вещавшая прописные истины, и оживающая только когда кто-то пытался коснуться до стен, щедро разрисованных сталактитами, сталагмитами и еще чем - то, смутно напоминавшим «Рафаелло».
- Посмотрите на эту фигуру. Она образована подземной рекой, которая протекала здесь двести тысяч лет назад. Кого вы увидите в этой фигуре - зависит от вашей фантазии. Одни говорят, что здесь представлена черепаха, кто-то разглядит мобильный телефон. Один добрый мальчик из Питера увидел в сталактите «замурованного пьяного Винни-Пуха».
- А здесь вы видите усатую физиономию хозяина Пещеры, старшего гнома по имени «Ниф-ниф». Или это из другой сказки? Неважно. Все тот же добрый мальчик назвал фигуру «Гюльчатай закрой личико»…
Мне ж пещера запомнилась температурой. Нет, после жаркого променада окунуться в студеный колодец просто в кайф. Но через несколько минут, когда температура тела постепенно сравнивается с температурой морга, - как-то становиться зябко. Тем более, окружающие нежатся в теплые куртки за один рубль, полученные на входе. Ничего, пройдет и это! Прогулявшись по галереям, мы выбрались на поверхность. По программе у нас еще пещерка – Эмине-Хасар-Бояр. Если и ошибся в несколько слогах имени, то не велика беда.
– Ну, что вперед?
- Размечтался! – «по сведениям Метеослужбы к нам вот-вот пожалует проливной дождь с градом…».
Да, и на часах время к вечеру, надо бы пристанище шукать. Проводник, встреченный на поляне показал, где находится вода и место стоянки. Правда, это место можно было без труда отыскать по запаху. Десятки поколений туристов так заср.., то есть обжили пещеру, что навозные мухи за километр встречают постояльцев с распростертыми объятьями, а из глубины выползают такие приветливые тараканы. Но пора за водой. Вообще то на Чатыр-Даге воды практически нет. Так, привозная и у подножья протекают несколько чахлых ручейков. Правда недалеко от стоянки находится Холодная пещера, где после дождя скапливается вполне пригодная влага. Туда и направил я свои стопы. Пещера конечно необитаемая, и я на своем хребте узнал «почему», когда, сделав шаг вперед, покатился кубарем, периодически касаясь скелетом стен, пола, свода, опять стен.…Но вот акробатический этюд завершился, и я оказался у своей цели – маленькой ванночки, наполненной студеной, немного затхлой и мутной водой. Найдя в грязи фонарь, по-пластунски полез к свету – радостный, и чумазый как тот неандерталец, добывший вино из одуванчиков. Тем более, сестрица встретила меня аплодисментами. Вечер прошел спокойно, дождь к нам так и не заглянул. А жаль. Мы и кашу с тушенкой наварили, чайку со сластями приготовили. Ан, нет.…Ну, тогда мы сами, за первый день путешествия кипяточку хряпнем.
- Нормально, Танюха!
- Отлично, Братан!

День второй.

На сегодня у нас был запланирован ранний подъем. Но человек предполагает, а бог располагает. И когда солнце постучало в крышу палатки, мы с трудом разлепили веки. Видать вчерашний «ненапряженный» подъем, нас порядком утомил. Традиционный утренний кофе чуток взбодрил гудящие тела, утрамбованные рюкзаки взлетели за спину, и.…На часах восемь ноль-ноль. Тронулись!
Путеводитель за 1984 год указал верную дорогу. Такое впечатление, что автором его был Владимир Ильич Ульянов, ибо согласно этому направлению мы вот-вот должны выйти к Коммунизму, в смысле к Пику Коммунизма. И чтоб миновать сие нам предлагалось держаться крайне правой тропы. Весело булькало во флягах, и сопровождаемые данной музыкой мы мчались среди елок, кустов можжевельника, муравейников и ипподромов кузнечиков. Долго мчались, целых тридцать минут. Потом бодрая иноходь сменилась не менее бодрым шагом. Еще минут через пятнадцать мы поэтапно брели, плелись, и, наконец, ползли. Тропинки то расходились, то снова связывались в паутину. Но мы фанатично держались крайне правой. Краткие передышки становились более частыми, а желаемая вершина с тарабарским именем Ангар-Бурун не представал нашему взору. Чуть попозжее мы «допетрили», что где-то совершили левый уклонизм.
- Не беда! Согласно «энциклопедии юных бурундучков», это направление приведет к брату-близнецу нашей вершины – Эклизи-Бурун. – сказала Гаечка, то есть Таня.
- И что примечательно, под горой тоже протекает ручей, - подхватил Чип и Дейл в одном флаконе (то бишь я).
- И теряем мы всего то полчаса времени на крюк к Кутузовскому озеру.
- Ну, вперед?
- Вперед!
И заблажили «Не вешать нос гардемарины»! А так как мы помнили только два куплета, то недостаток восполнили тем, что пропели их трижды. Затем было исполнено: «А дорога тонкою лентою вьется…». Причем от начала до конца. Пока тонкая лента не потерялась в дебрях букового леса. Но это оказалось уже не актуальным, ибо мы замерли у ног горы.
- М-да! А горка то плешивенькая. – после долгого обдумывания заметил ваш покорный слуга. И правда, до самого темечка гора покрыта реденькими порослями, каким-то ботаником окрещенными «можжевельником ползучим». Короткий перекур перед затяжным подъемом, с употреблением воды, отсчитываемой глотками. А что? Воды – то полтора литра на тандем. Литр на подъем, половина на спуск. А там уж распрощаемся с диетой. И караван из двух навьюченных пополз к облакам. Нижние конечности украшенные кроссовками пружинили на подушках можжевельника и балансировали на непоседливых камнях. Верхние – цеплялись за тонкую траву, периодически вонзаясь в колючки. Порой пальцы нащупывали упругие нитки воздуха и их страховкой вытягивали усталое тело. Пятнадцать шагов – отдышались. Пятнадцать шагов – отдышались. Повторяем упражнение. Левой – правой. Левой – правой.
- «Хорошо живет на свете Винни-Пух. Оттого поет он эти песни вслух…». Везет же лентяям - лежит себе на пасеке, лапу сосет. «Кумарит» лежать, - в гости к Кролику пошел, или к Пяточку – сала поесть. А тут прешься куда-то.…Кстати, «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет». Так, что ж вы, милостивый государь, дундук-с? О-о! Да вы умнеете прямо на глазах! Так что, спускаемся вниз? Фиг угадали! Не умеете работать головой – работайте конечностями. Aufstehen!
И с этими мыслями мы вползли на вершину, на последних метрах помогая себе зубами. Спасибо пасте «Colgate herbal» с екстрактом шаблеї та м’яти. Радостные мы позвонили домой:
- Мама! Поздравь, мы покорили вершину.
И пока звучали поздравления, мы обогнули валун, околпативший гору, и потускнели – там еще две. В смысле «горочки». И что занимательно, таких же размеров.
- Прости, мама! Мы перезвоним позже.
Ну, и каковы предложения?
- « ничего не ответила рыбка. Лишь хвостом по волнам плеснула и ушла в глубокое море…» А. С. Пушкин «Сказка о золотой рыбке» Том 1, страница 634. Надо идти. Другой альтернативы быть не может.
Одна радость – солнца спряталось за тучу и где – то сбоку аукнулся гром. Никогда,- не ранее, не после,- мы не ожидали этого дождя, как в эту минуту. В бутылке вода плескалась на самом дне, а впереди вторая серия научно - занимательного фильма под названием « Табор уходит в небо». Но счастье было так возможно. В прошлом. Дождь снова нас игнорировал. «Пилите Шура, пилите. В смысле, без разговорчиков в строю».
Видно испугавшись призрака дождя, сверху в нашу сторону направилась какая-то группа. Так и хотелось сказать «в полосатых купальниках», но под одеждой интимных деталей туалета не было видно.
- Ну, и где мы находимся? – спросил я, еле передвигая во рту куском вареного мяса, некогда описываемым, как «язык обыкновенный».
- На Чатыр-Даге. – последовал ответ бойкого парнишки.
- Эклизи-Бурун?
- Не знаем.
- Но это Украина?
- Да вроде с утра власть не менялась.
- Ну, слава богу! А то мы думали, что мы заблудились.
И вновь разошлись, как в море корабли – простите меня за банальность. Шаг за шагом, брань за бранью – часа через три взгромоздились и сюда.
И первое, что нам бросилось в лицо – надпись на камне, метр на метр, «Эклизи-Бурун». И маленькая приписка – «высота 1527». Специально для протокола, мы сфотались на фоне надписи, на краю утеса и у геодезического указателя, облагороженного цветными тряпками, бумажками и бусами. Это такая татарская «фишка». Когда женятся молодые - высаживают дерево и повязывают на ветки цветные ленты, как бы призывая дух природы оберегать их семейное счастье и, не мудрствуя лукаво, называют, сей натюрморт «деревом счастья». Ну, а наши пилигримы от широты души, или от жадности, начинают одевать все, что не попадя – кусты, ограды, и даже канализационные трубы. Сам видел как одна экзальтированная тетушка, не имея под рукой подходящего лоскута, скрепила крону чахлого барбариса кружевным бюстгальтером, должно быть
« от Дольче - Габанны».
Потом, найдя подходящую тропинку и, напоследок сделав серию фотокадров подгорного селения типа «мне сверху видно все – ты так и знай», начали свое падение. То есть спуск к источнику живительной влаги «Саурган». Хорошо, что у нас уже была тренировка подобного спуска. Когда? Когда в день отъезда у нас лифт отключили, и мы тяжеленные вещи тянули на улицу. Хотя там перилла наличествовали. А здесь почти вертикальна стена и галька, постоянно намеривающаяся выскользнуть из - под ступней. Кое-где проглядывались корни древесных пород, обнимая которые мы скатывались к очередной горизонтали, размером с тетрадную страницу. С одной стороны неприветливый Эклизи-Бурун, с другой такая же пессимистическая Казу-Кая. И вдруг удача нам улыбнулась – на тропе мы увидели полупустой сосуд. Нет, там прятался не старик Хотабыч, обещающий призрачные горы, тем паче, что гор нам хватало с лихвой, а вполне реальную воду. Хотя и теплую. Наконец черная полоса путешествия сменилась белой. Аллилуйя. И вдохновленные, мы за какие-то минуты спустились к подножию вершин - 600 метров, как один миг. Дальше, согласно «энциклопедии юных бурундучков» веселая тропка нас вела к озерцу, образованному источником.…Как его там?.. «Саурган». (Ну и имечко!) Мимо луга, разрисованного лавандой, мимо щебетания цикад мы шли туда, где нас ждет радушие, чай и сытный ужин. Но.…Но дневное восхождение на Чатыр-Даг, то, что мы считали черной полосой, оказывается, являлось таки белой. Потому, что желаемый оазис никак не отыскивался. Уже и сброшены рюкзаки, и обшарены все близлежащие кусты, уже и карта изучена. Но родником и не пахло. То ли высох, то ли прокатившаяся волна лесных пожаров уничтожила. Красиво так уничтожила, что даже котловины не осталось. Но надо признать факт – шамать нам сегодня не придется, да и обезвоженный организм не примет посторонних концентратов. Самое неприятное, что и ноги не держат, и второе «Я» отказывается подчиняться. А ведь издавна известно: движение – это жизнь. Ан, на «нет» и суда нет. Прямо в поле, на траве и мелких вкраплениях, в виде камешков, расстилаем спальники. Натягиваем все теплые вещи, отысканные в мешках. И перекусив, через «не могу», холодной килькой, заваливаемся спать. «А о завтрашнем подумаем завтра» - как говорила Скарлетт О,Хара.
Бай-бай!


День третий

Пробуждение было приятнее, чем сон. Через ночь, сопровождаемую криками диких голубей, сыпей и выпей, сов и других незнакомых представителей фауны, мы пронесли чувство жажды. Даже комары нас не посещали. Видно продегустировав единожды, поломали свое жало от сухой гемоглобин и полетели к дежурному дантисту.
- С добрым утром!
- Чтоб вы захлебнулись!
- А не плохо бы.
Но, болтай – не болтай, а идти надо. И вправду утверждают, что утро вечера мудренее – не прошло и получаса, как в лесу возле пня померещилась влажная листва. Нет! Это не мираж! Ладонями разгребли пожухлую падалицу и наткнулись на струйку, толщиной не более зубочистки. Нацедив кружками, смаковали влагу, ловили всеми сосочками языка, ласкали небом и голосовыми связками. Восполнили водно-электролитный баланс, а затем уже поблагодарили ангела-хранителя, не давшему нам засохнуть. И после такого пира духа, дорога представлялась не такой уж отвратительной. К тому же идем-то под гору, а, по слухам, там находится озеро с помпезным названием «Кутузовское». Не слышали? Ну, как же… Михал Илларионыч, возвращаясь с русско-турецкой войны под строгие очи Павла 1, наткнулся на озеро в форме чаши, с хрустальной водицей. Омыл он лицо сиею водицею и заместо потерянного в боях глаза.… Нет, новый не вырос. Нашел лорнет в бриллиантовой оправе. Кой и презентовал императору в Петербурге, чем и заслужил прощение за поражение под Измаилом. Что? Исторический нонсенс? Пардон, устное народное творчество – легенда то бишь. Но мы в озерце обязательно искупаемся, может, найдем потерянные силы.
Шли мы, шли.… И «бац!» - труба. А из трубы вытекает жидкость, которую Менделеев отметил, как «Н2О». И пошли мы вдоль этой трубы, и набрели на пруд. Смутно он напоминал «чистую чашу», где можно окуляры отыскать, но за двести лет можно и измениться. А что касаемо грязи, так это опять таки – привет от туристов. Посему, не будем харчами перебирать и расположимся на его брегах. Сброшена поклажа, и я спустился в ложбинку, где кто-то до меня наскладировал рухлядь и сломанные удочки. В принципе понятно – над гладью пруда застыло немым укором «Рыбу не ловить – она живая», и не странно, что натуралисты устыдившись, ломали преступные орудия. Единственное, что смутило мое сознание – почему же уничтожались дешевые самоделки, а не фирменные спиннинги. Но это, в общем, то не важно. И пока моя спутница опробовала комфортность вод, я запалил очаг. И очень скоро на импровизированном столе томилась каша, заботливо приготовленная Таней. И в предвкушении обеда я уже потирал ладони, как появился посетитель. Кошка блестела черной шерсткой, а ее оливковые глаза говорили:
- Ну, и что вы тут наготовили? Надо бы пробу снять на предмет вкусовых и пищевых качеств.
- Да мы и не пытались обойти вниманием сангигиениста. Просим Вас, откушайте.
- Что-то я не распробовала в каше мяса, а по технологии приготовления его должно быть не меньше десяти грамм в каждой ложке.
- Виноваты. Сейчас недостаток ликвидируем.
И три рта каша мгновенно исчезала. А потом троица, сыто улыбаясь, смотрели на пейзажи.
- Нет, все-таки Крым красив! Интеллигенты не даром стремились сюда. Что Антон Палыч, уважаемый Чехов, что Максимилиан Волошин. И у современников – как-то Горбачев и Ротару – губа - не дура. Да и мы не дураки, коль уже тут.
День был вкусен, словно вишневое варенье. И, разумеется, ни мог не привлечь дармоедов, сначала окрестных мух и шмелей, а потом и егеря. Но с охранником, в отличие от мошкары, договорились быстро. Помогла кошка – замолвило за нас словечко. И он, как истинный любитель природы, даже деньгами побрезговал:
- Отдыхайте! Счастливо!
И под мирное мурлыкание карликовой пантеры, периодически перерываемое курортным радио, мы наслаждались жизнью:
- Покупайте водонагреватели и калориферы. Только сегодня итальянская фирма «Жарильо» проводит акцию «В лето с теплой компанией» - Каждому покупателю нашей продукции в подарок кипятильник…
- Наши кондиционеры изготовлены из экологически чистого…антарктического льда…
- Приобретайте у нас Сплит-системы, и мы их доставим бесплатно в любой уголок вашей квартиры…
- А послушай-ка, братуха, какая дешевизна. Надо бы в следующем году прикупить тут кондиш'н.
- Правильно гуторишь. Причем купить в первые же дни, и с ним – да по долинам и по взгорьям.
- А че! Надо ж все в жизни испытать. Прикинь, за плечами рюкзак, сверху сплит-система…
- В руках шейкеры – можно в пути коктейли продавать. Совместим приятное с полезным…
- А на грудь можно ранец повесить, а туда Мурзилку посадить. Пусть мирком побалуется. А то кроме комнаты и балкона ни чего не видел.
(Маленькое отступление – для неврубившихся, объясняю – Мурзилкой зовут кота, домашней породы. Ленивый и балованный, за всю свою жизнь не разу не выезжавший за границу дома. И у меня не раз возникала мысль перекрестить его в «Ниро Вульфа».)
- Э! Нет. Меня как-то не радует перспектива бегать за котом по всему Крыму. Кстати, вот есть равноценная замена.
- Где?
- В Караганде! Вот возле тебя храпит.
- Эта продажная девка империализма? За кусок колбасы готовая все ноги облизать? Ну, нет. Наш - гордый и независимый, как Куба.
- Зато, не боится не шума, не тишины. И жутко любопытная.
- А наш не любопытный? А кто тебя к рюкзаку не подпускал сутки, пока сам не насиделся. Понюхай его! До сих пор дым отечества нам сладок и приятен. А если ты не заглохнешь, я дома ему расскажу о твоем предательстве.
- Стукачам – смерть!
И устроив «кучу малу», покатились в воду. А затем усталые, но довольные пили чай с печеньицем и смотрели, как вечер сменялся звездной ночью.
- Вон, Малая медведица, а рядом – альфа Кассиопеи. А вон-вон – это Арктур…
- Опять врешь!
- Кто я? Не любо – не слушай.
- Ладно, бреши дальше…
И я продолжал цитировать учебник астрономии, периодически перескакивая на астрологию. Тем более, разницы между ними не видел.


День четвертый

Как не печально, а надо покидать радушную стоянку вместе с ее черношерстной хозяйкой. К тому, же вчерашний егерь объяснил, что мы находимся не на Кутузовском озере, а у результата бесхозяйственности человека. Дескать, кто-то сделал дырку в водопроводе, вот и накапало.
Поэтому, побрели мы мимо села, обозначенного на карте, как Изобильное. И поняли мы почему, - когда проходили вдоль тысячеакровых садов и трехэтажных домов. Словно рыцарские замки, окруженные стенами с бойницами и подъемными мостами, но напичканные современными разработками бытовой и спутниковой техники. Над огородами подымается амбре навоза, и даже канализации. Не удивляйтесь, просто испокон веков известно, что лучший урожай собирают не после нитратов, а после использования продуктов человеческой жизнедеятельности. Кто сказал, что запрещено? «Правила выдуманы, что бы их обходить» – как сказал Занусси. Кто такой Занусси? А шут его знает. В телевизоре на него часто ссылаются. Так вот, вернемся к нашим баранам. В смысле, к урожаю. Персики и лук после такой подкормки огромадные. И продаются – «любо – дорого!» Правда, сами агрономы свою продукцию не употребляют, но это уже другой коленкор. Мы ж шли, и со слезами на глазах провожали нас хозяева полей и городов. Может быть, видели в нас богатый источник удобрений. А ваших рассказчиков ждала Демерджи. Через овраги, ручьи и виноградники мы вышли на трассу «Алушта-Симферополь». И до крепости Фуна оставалось триста метров. Правда, в гору. Тропа хорошо просматривалась. Но ничего идеального не бывает, и на всей протяженности ее, нас сопровождал колючий, переплетенный ветвями, шиповник. И еще лошадиные «яблоки». Такое впечатление, что тут с утра прошло минимум два табуна, который накануне кормили до отвала. Но когда мы вышли к стенам укрепления, там мирно паслась одна кобылка. Мирно так паслась, что и не поверишь в ее диверсию. Флегматичный татарин предлагал желающим запечатлеться на ней в виде кочевника-сельджука или защитника княжества Феодоро. Но, зная печальный конец, что одних, что других – мы от любезного предложения отказались. Зашли в крепость, вернее то сохранившееся в процессе истории. Так себе, конечно, крепость – две арки и десяток амфор. Ан нет! Еще тут показали встроенный шкаф из известняка, с дырой в стене – оказалось, это средневековый туалет. Так вассалы и бароны платили черни за пищу и налоги. Телеги скрепя под тяжестью вина, хлеба и мяса, заезжали в крепость, мол, «кушать подано!», а в ответ тебе под ноги - дерьмо. И не мудрено, что от крепости остались голые камни, кому ж понравится фейсом об тэйбл. В окрестности, к стати тоже нет ни одного дома или строения. Экскурсовод грешит на землетрясение 1924 года. Но мы то знаем, в чем тут дело.
Чуток мы отдохнули, и пошли в долину Привидений. Каменные глыбы тут причудливо обработаны ветрами и осадками. И только извращенная фантазия праздных бездельников разглядит в них «и ребенка, и игрушку, и неведому звярушку». Да что там! Говорят, даже одноглазый Григорий-свет-Потемкин путешествуя из Петербурга в Москву увидев одну, вывалился из кареты в пыль и начал отвешивать поклоны. На удивленные расспросы он ответил:
- Посмотрите на этот гордый профиль. Это ж образ матушки нашей Екатерины Великой.
Покрутили спутники у виска пальцем, но перечить не стали, от греха подальше. И стали скалу называть «Головой Екатерины». А потом потянулись сюда страждущие, мечтающие увидеть императрицу, а так же те, кто хотел подать челобитную матушке. Зачем ехать в Россию, когда здесь есть не хуже.
Мы, конечно, то же захотели лицезреть чудо природы, и нам мешать не стали, только потребовали по «трюльнику» за лицо, и клятву не брать с горы ни камня. Дескать, в противном случае нарушиться баланс красоты долины. Мы их разочаровывать не стали. Честно полюбовались на всяких «верблюдов, сфинксов, оторванные конечности, кузнецов и девушек Марий», и спустились. Внизу, тоже есть свои достопримечательности. Здесь очень часто снимают фильмы. Вот камень, на котором танцевала свой бессмертный танец Нина в комедии «Кавказская пленница», тут ее поджидали Балбес, Трус, и Бывалый. Где? Тут в дупле этого ореха. Тут ее, уже украденную, тащили к машине. Хотите сфотографироваться? Нема проблем! Рубль. Веточку стырить? Ну, это пятиха.
А тут снимали «Королевского стрелка Шарпа». К сожалению, от декораций не осталось и следа. Но поверьте на слово.
А с этой поляной связан исторический курьез. В начале девяностых, после провозглашения перестройки и гласности, стали возвращаться репрессированные народы на свои исконные земли – чеченцы, карелы, поляки, бендеровцы и прочие малые национальности. Возвратились и крымские татары. Но вот неожиданность – тут уже плотно осели братья – славяне, и они тоже чувствовали себя хозяевами, как- никак Хрущев на весь мир объявил о дарении Крыма Украине. И, что самое ужасное, именинники не собирались ни куда уходить. И начался самозахват пустошей, то там возникала хибара, то там – минарет, соседствующий с шашлычной. В воздухе пахло не только мирными демонстрациями, а кой-чем и посерьезнее. И надо ж, одному режиссеру взбрендило снимать кино. И ни какою-то, скажем, «Даму с собачкой», а вполне эпохальную ленту под названием «Афганский излом», с Микеле Плачидо в главной роле. И закончив очередной эпизод, объявил постановщик перерыв. Маститые актеры – Догилева, Серебряков и сам синьор Микеле разошлись по вагончикам, а массовка, играющая душманов скромненько так, в сторонке прикорнула на камушках – со всем вооружением, перепоясанные пулеметными лентами, «калашами», М-16, кое-кто «стингеры» прихватил. А экскурсии не зависят от желания режиссеров. Кто платит - тот и прав. И выходит группа «руссо туристо» на полянку, гид вещает о камнях и орехе – главных героях «Кавказкой пленницы», а тут бородатые, при «игрушках», неславянской внешности, дядьки. И как назло, гид еще из местных, знающих всю катавасию с самозахватом. Представляете каламбурчик.
«…Ля-ля-ля-ля. Вертится быстрей земля».
Поохали мы с сестренкой над жизненными и киношными перипетиями, переждали солнцепек и потопали дальше. Наученные горьким опытом, сначала расспросили дорогу, вплоть до тонкостей - каков рельеф и даже время движения.
- Да, ребята, тут всего то два часа пути – и вы у водопада!» - пообещал фотограф, а по совместительству Иван Сусанин.
Час идем, другой на излете, уже все овраги, ручьи оставлены позади. Один пролесок за спиной, третий перед нами... Тропа помчалась в гору, и мы за нею. Сперва, мы радовались, любо-дорого и не жарко, и деревья над головой листьями помахивают. А потом постоянный пейзаж утомил.
- …..твою…!
- И не говори, кума!
- Нет, я спрашиваю, сколько можно переться в гору. Тут уже водопад должен быть. А кругом одни дубы. Мне что, дубов внизу не хватало? Уверяю вас, - с лихвой!
И, видно удачу я спугнул, потому что после этих слов покатился под уклон. Таня хотела мне помочь, даже пыталась рукой за волосы схватить. Но данный прием эффективен, только при спасении утопающего, да и то тщетно. Я перед походом «под ноль» стригусь. Хотя, спасибо ей за редчайший порыв.
- Ну, и долго ты валяться будешь? Тебе что, некуда спешить?
- Нет, до четверга я совершенно свободен.
- Тогда я ухожу.
- Стой, уже никто никуда не лежит.
Шел четвертый день нашего не напряженного путешествия. Вернее, шли…(а еще точнее – ползли) мы, а день спешил на запад, как оголодавший диссидент. Набить брюхо хотелось и нам, но еще больше хотелось взобраться на гору. Туда, где проклятый колдун построил свою кузню. Какой колдун? Да есть тут негодяй. Я о нем вам потом расскажу. А сейчас разговор помешает динамике подъема. Тем паче, я опять оказался у корней очередного дерева. Слушай, а не дух ли это кузнеца? Похоже, не хочет он, чтоб мы взобрались к нему. Ах, так! Назло всем влезем. «Вы оставьте ненужные споры. Я себе уже все доказал – лучше гор, могут быть только горы, на которых еще не бывал» И вы правы, Владимир Семеныч. Побываем мы и на Демерджи и на Кордильерах. И не помешает нам ни бог, ни пережитки атеизма. Зуб даю! Вот черт, об корень зацепился. Если так продолжится, я скоро босиком пойду.
- Черт! – это уже Таня заскользила по уклону
- Черт-черт! Не могли тут перила сделать. Катишься, как во фристайле.
- Может тебе, еще лифт построить? Или эскалатор.
- Но ступеньки бы не помешали.
- Это чем не ступени – каменные, умерено ровные…
- И чистые.
- Ну, извини «фейри» у природы кончился.
- Ау!..
- Ты чего?
- Сам чего?
- Да это не я.
И, правда, где-то впереди раздавалось голоса неясного происхождения, и мы воодушевленные бросились на них. Но чем ближе мы подходили, тем дальше отодвигалось эхо. Словно мираж мелькнули меж ветвей силуэты и вслед за тем мы выбрались на плато. В потускневшем вечере исчезали фигуры. Наверное, мы вышли на тропу, проложенную из долины Привидений.
- Умные люди ходят по толковым дорогам,- реплика Тани.
- Нормальные герои всегда идут в обход,- отшипелся я
Слово за слово, а мы, практически «на ощупь», прошли между двумя скалами.
- Поздравляю, вы прошли ворота Демерджи.
- Объявляется прием подарков!
Но лучший мой подарочек – это я. А себя я уже не видел. Отсюда вывод – в гору мы поднимались четыре часа, а если верить нижеоставшемуся фотографу-Сусанину, до водопада нам не добраться. А посему, как говорил Ленин:
«Спать, спать, и еще раз спать. А потом уже – учиться »


День пятый

Всю ночь ветер играл с нашей палаткой, словно с бумажным корабликом, - то гладил, прижимая его к щеке и вдыхая только ему знакомый аромат, то – позабавившись - комкал и швырял об стену. Мы чувствовали себя, побывавшими в центрифуге. И когда, наконец, пришло время покинуть плато, мы с готовностью это сделали. За время ночевки число палаток увеличилось. И по виду, расположились тут истинные туристы – вот и пища у них чисто туристическая – йогурты, соки, сыр «Честер». Не то, что у нас сплошная тушенка и концентраты. Надо бы взять на вооружение сие нововведение.
- Ребята, а как добраться до водопада Джурла?
- А где это? Что - то не припомню! – переспросил один из них. Но его перебил другой:
- А это, небось, тот, куда нас Петрович в прошлом году вел. Но мы водопада так и не нашли.
- А к источнику далеко идти? – не унимались мы.
- Да, нет! Вот пойдете через холм, как минуете четвертый, там появятся лошадиные следы – вы по ним идите. Они прямо к воде и приведут.
Распрощавшись, по традиции, с порядочными соседями, продолжили свои прогулки, чтоб им ни дна, ни подковы. Ходили мы за четыре холма, и даже набрели на следы лошадиного табуна, и встречали всадников, поднимающихся снизу, с другой стороны Демерджи. Но слишком труден был подъем на сей пьедестал, чтоб сразу покинуть его. И наплевав на советы, самоуверенно пошли по другой дороге, исчезающей в каком то пролеске. Наверняка еще пожалеем об этом! Мимо слез давнего дождя, мимо разрушенной берлоги, шли вперед, шли и не смотрели друг на друга. А когда устали глазеть на циферблат часов, мы доплелись до брошенной стоянки. А по народной примете, где стоянка - там и вода. И в этот раз, народ нас не обманул – за очередным перекатом послышалось журчание. А чуть ниже раскинулся табор из дорогих палаток.
- Люди, откройте тайну – что за источник?
- Водопад. С поэтическим название Джурла.
- Где? – обалдел Игорь, то есть я. А вы не стали бы заикаться от такой новости - картина Репина «Приплыли!»
- Да вот, - очки сними!
С горы, высотой не более двадцати метров, с сосредоточенностью, простатитчика кто-то выпускал тонюсенькую струйку. И, как бывший врач, не мог бросить его с данной проблемой. Пристроившись у подножия, мы вскоре забыли свои несчастья, а после сытного обеда, они уже нас умиляли. Правда, Тане обрыдли концентрированные супчики, то бишь супы из концентрированных пакетиков, короче – вы поняли. А у этих, пришедших ранее, как назло колбаса на солнышке вялилась. По запаху, периодически долетавшему к палатке – «Московская».
- Колбаска то, свеженькая! С перчиком – сказала сестрица.
- ….! – Я ни чего добавить к такому точному анализу не мог, по причине заполнения рта слюной. Потом справился с минутной слабостью:
- Слушай, а не порядок - ребята с Одессы, а колбаса «Московская». Не рыба–фиш, не драгобыжская, а продукт москалей. Куда смотрит пан Ющенко. Всю Украину запродали!
- Хочу колбаски!
- Стыдитесь, Роксолана, вы ж патриотка!
Ребята, кстати оказались не плохими, и палатку помогли установить и колбасы настрогали к ужину. Коммерсанты – те, кто покупают тур в стиле экстрим. Их гоняют по вершинам, лесам, кормят ими комаров, а они только оздоровляются. Рассказали много о деньгах, в какой банк лучше их влаживать, об оффшорных зонах. Интересно. Я тоже эрудицией блеснул – о Демерджи поведал, А! Я ж и вам обещал. Ну ладно, думаю, не обидятся, если повторюсь.
…Давно, когда еще все люди были братьями и не спорили друг с другом, откуда-то пришел кузнец. Приняли его с распростертыми объятьями, и рады новому человеку и кузнецов видать дефицит был. Но пришелец странным оказался, все по девкам бегал, да порчу на мужиков наводил, что б те не состоятельными по части интима оказывались. Кому ж такое понравится. Короче, накостыляли ему, и вытурили. Он на вершину горы вылез, и заключил договор с богами – все поселение будет проклято, а он богам разные цацки накует. Мастер был не плохой, по - видимому, потому что наступили для людей дни нехорошие. Терпели – терпели жители, но одна девушка по имени Мария написала кузнецу послание, дескать, если тот прекратит свои козни, она к нему придет – как есть в неглиже. Мужик без женского тепла оголодал, и с радостью согласился. В раз все колдовство исчезло. А сам зубы начистил, примарофетился – старый пень. Мария на гору залезла и говорит:
- Я свое обещание выполнила?
Тот заорал:
- Да! Иди ж ко мне, рыбка.
А Мария в ответ кукиш состроила и рыбкой же сиганула со скалы. А делать нечего – все свои клятвы выполнили, а что не чего в руках подержать.…Так звиняйте! С тех пор, как новая девушка в долину войдет, так над горой, названной Демерджи (что означает «Кузнец-гора») дым появляется, - паскудник перья распушил, завлекает. Пессимисты говорят, что это просто облака. Брехня.
После моей повести, мои облигации поднялись в цене. Противоположный пол пудреницы достал, пацаны потускнели. Спас положение их проводник – достал альпинистское снаряжение и повел всех потренироваться. Я тоже что-то творил, в общем, выкаблучивался, но куда мне до профессионалов. Хотя одна одесситка, и после этого в меня глазками стреляла. Так что вечер был насыщенный, сначала песни под гитару, затем конкурс «поведай нам о себе». В финале купание в ванне водопада. Сильная половина разухарилась, и желая блеснуть фантазией, но, забыв смысл слов, вместо пресловутого «неглиже» заявили:
- Девочки! Вы не против, если мы скупнемся тут «топ-лесс».
Скупнули. Себя - «топ-лесс», девочек - в одежде. Зато веселый хохот сохранялся еще всю ночь.
День шестой
С утра, пока коммерсанты пили утренний кофе с тостами, мы по – простецки, кашки похлебали и помчались вперед, к новому водопаду. Хотя еще накануне Таня кричала, что надо «завязывать» с вояжем и возвращаться к цивилизации. Но, то ли проспавшись, то ли вид вчерашнего водопада не впечатлил ее, сейчас она рвалась, словно в буфет. По правде сказать, дорога была, не в пример пройденным, просто «песня» - ни тебе нудных подъемов, ни крутых оврагов. Хотя может, к концу похода, мы привыкли к нагрузкам и уже наслаждались действием. Кстати, только сегодня мы узнали, что все тропы оказывается, промаркированы, то есть на стволах деревьев разной краской нарисованы стрелки. Скажем, путь на Северное Демерджи – синей, а к водопаду Джур-Джур – красной. Поэтому, всю дорогу мы развлекались тем, что, перебивая друг друга, орали:
- Маркировочка!
- Еще одна!
Не знаю, как считали проводники, заявившие, дескать, путь к водопаду занимает не меньше шести часов – главная стрелка сделала только три оборота, а мы уже добрались к цели. Далее, по-пластунски, минуя кордоны, проникли к каскадам и остолбенели – с грохотом на камни рушились потоки расплавленной влаги, а не какие - то чахлые струйки, виденные нами на Джурле, и Учан-су. Ох! И оторвались мы! Нафотографировались, накупались, даже хотели скатиться с него, как с горки. Но там охрана стояла. Ладно! Зато, забравшись выше потока, мы набрели на две ванны. Одна называлась «ванной любви». Если в ней поплавать, то обретешь долгожданного единственного. А из этой ванночки вода перетекала «ванну греха», а так всегда бывает – любовь без греха - пропащая любовь. Мы в очередь встали, дождались, когда поток чужие желания унесет, и тоже отметились. Кто ж от халявы откажется! Сейчас последняя птичка вылетит, и уступим место очередным страждущим. Однако, все наше путешествие видно кому- то мешало, и он строил всяческие козни. Вот и теперь. Пленка заканчивается, еще одно «Чиз!» и…Фотокамера открывается! Пленка пропала. Все пропало – «Долина приведений», Димерджи, два водопада, три дня. Если еще Джур-Джур, можно восстановить, то остальное – Увы!
- Руку подними!- улыбнулась спутница.
- Чего!? – не понял я, «Чокнулась, что ли?» - пронеслось по извилинам – «Бедный ребенок. Это я виноват, издевался, нагрузки давал, словно по себе мерил. Забыл, что она девчонка, слабый пол»
- Говорю, руку подними, - не унимается она
Нельзя конечно спорить с душевнобольными, поэтому я поспешил повиноваться.
- Теперь скажи: «Хрен с ней – с пленкой!»
- Но ведь жалко.
- Ничего, будет повод, вернуться на Демерджи в следующем году.
-«А она не дура! Совсем не дура!» - вспыхнула следующая извилина. Ладно, мы с тобой, «Кузнец-гора», не прощаемся.
А гора не унимается, - спустились мы в долину, мы – покорившие две гряды, и у шлагбаума, перекрывавшего путь «зайцам» к памятнику природе, Таня спотыкается и летит на землю. Конечно, совсем не для того, что б облобызать ее. Она конечно склонна к сантиментам, но не до такой же степени. К тому ж, на глазах появились слезы, а щиколотка синела и пухла, как на дрожжах. «Фенита ля комедия!» - разрыв связок левой нижнее конечности – этот диагноз вам поставит любой санитар из вытрезвителя.
- Ну, что пора к морю, зализывать раны.
- Значит, пора.
В селе Генеральское живут совсем не генералы, и тут не встретятся даже прапорщики. Скажу больше, живут здесь несчастные люди. Дети, рождавшиеся, практически сразу старели от однообразия, ибо каждый день - копия предыдущего. У местной ребятни появляется единственное развлечение, когда приезжают экскурсионные автобусы. Это называется «Джинн». Находится еще не знакомый с местными обычаями малец. Жертве объявляют, что могут спрятаться в выхлопной трубе транспорта. И когда тот послушно закрывал глаза, - кто – то прятался. А потом простаку предлагалось увидеть исчезнувшего, плотно прильнувши к искомой трубе. А в это время автобус выпускал порцию угара. Лицо ребенка покрывалось чернотой, а окружающие хохотали. И никого изменить не удастся – потому, что назавтра жертва переходила в категорию джинна. И история повторялась.
Мы, словно инородное тело, только покачали головой. Хотели заступиться за одного. Но нас тут же забросали камнями, и наиболее старался обижаемый ребенок. Сели мы в, проезжавший мимо, самосвал с железным кузовом, в котором стояли ряды лавок, и на лобовом стекле алела табличка «Маршрутное такси». И уехали. В цивилизацию.
Уже в машине мы догнали дождь, направляющийся в сторону моря. И когда сопровождаемые таким путником мы въехали в город, там начался всеобщий шухер. Люди прятались по комнатам, а море хмурилось и материлось. Конечно, я тоже заматерился, увидев, как в море потоки несли не аленький цветочек, а всякую гадость. Настойчиво так несли, что даже снесли мост через овраг. Соответственно, место нашей стоянки пришло в полный остракизм. Ну, и куда приклонить голову, скажите мне? Ни дров, ни террасы для палатки, да и почва не совсем комфортная. И, наступив на горло гордости, сняли за четвертной у бойкой старушенции курятник, где и провели ночь - обороняясь от оборзевших, по причине большого выбора отдыхающих, комаров размером с птеродактиля. Ничего, это только на одну ночь. А завтра.… Только вы нас и видели. Нет, набережная борется за высокое звание «Аллеи голливудских звезд», и в кафе цены, почти гангстерские. Я бокал коктейля заказал: водка + сок лимона + шампанское. Мало, что принесли рублевый лимонный «Лонглер» с шипучкой за полтинник, так еще и счет подали – цифры взвинчены в арифметической прогрессии… Ладно, я знал куда иду. Но в счете меня одна запись заинтриговала – «15%». Я знал, что в городе желтого дьявола чаевые заключаются в 20% от стоимости заказанного. Но хочешь - давай, хочешь – зажрись. Но что б чаевые - в счет!….» Однако! Пора линять!»


Дни с седьмого по двенадцатый.

Вскочив в попутную «тачку» мы мгновенно перенеслись с одного конца полуострова на другой – в Симферополь. Причем большую часть времени заняла стоянка с периодическим вздрагиванием и замиранием автомобиля в симферопольских пробках. Отсюда мы направлялись в курортный центр «Песчаный». Нет, я не издеваюсь – я сам слышал, как Владимир Вольфович Жириновский сказал, что «Песчаный» - любимое место отдыха его семьи:
«- Тут самые лучшие девки. Однозначно!»
Мы не спешили примазаться к его артистической славе, просто такое совпадение – у нас это тоже любимое место отдыха. И даже мелкие неприятности не могли омрачить предвкушения встречи с ним. Какие неприятности? Опять та же опостылевшая жара, и шныряющая между толпы милиция. Вот и ко мне прицепилась:
- Ваши документы!
- А в чем дело?
- Без разговорчиков, попрошу.
- Хорошо, вот паспорт, вот справка, что это паспорт мой, а это справка, что предыдущая справка действительно настоящая, заверенная нотариусом и пятью свидетелями, с печатями. А это – если документы не внушают доверия – удостоверение личности, где написано: «Податель сего, имярек, сотрудник внутренних дел Украины». Так, что ищем, сержант?
- Бандитов, пан лейтенант. Разрешите идти?
- Идите. – Великодушно отпустил я, про себя добавив: «Вот же ментяры, блин!»
- А что, Таня – Я, действительно, похож на бандюгана?
- Одно лицо. Как только мама вас не путает?!
- А у нас мамы разные.
Хотя, что тут удивляться – не редко эти два противоположных понятия – милиция и преступный элемент - менялись местами, и никто не видел разницы, и никто от этого не страдал.
Но скоро сказка сказывается, дай бог, что б так же и работала. А мы уже на берегу моря, у истока реки Альма. Расположились с комфортом, установили капитальный « пентагон», и такую же палатку. И потянулись однообразные дни – с утра на пляж, до десяти, затем завтрак, пережидание сиесты, опять пляж до семи, вечерняя ванна у водокачки, ужин и здоровый сон. И так пять дней. Взвыть можно от скуки. Тем более, я загорать не люблю – какой может быть кайф о того, что медленно коптишься, постепенно превращаясь в судака.
Единственная услада – это люди, тут же пристроившиеся. Особенно представители далекого белорусского народа. С их, не передаваемым акцентом, даже знакомые выражения принимают новый смысл:
«- Ты купил чебуреку? Дай попробовать.
- Да тут, один лук.
- А ты, хотел, чтоб за рубль тебе туда и мяса положили.»
«- Давай в карты погуляем.
- Не хочу
- Давай-давай, мама из тебя снова девочку сделает.»
«- Кто тебя, деточка, обидел? Скажи мне – ужо я его так же обижу. Что? Бил? Я его сейчас тоже побью! Нет? Пил?! Что пил? Минералку твою? Ничего, я ее тоже попью.»
Периодически, мы отправлялись в походы за покупками, звонили домой – надо ж узнать, как там наши родители, хотя б в перерыве между новостями из жизни Мурзилки. За пару минут мы выясняли рацион его питания, качество сна, новые схороны. В конце, пространно желали здоровья, то ли коту, то ли родственникам. И снова шли на противень небесной духовки.
«- Вы слышали, у Кучмы дочка разводится. Так наш президент прислал ноту протеста. Обещает ввести войска, если надо - так и наблюдателей ООН
 – на территорию спальни.»
«- А Ротару записалась на прием к ведущему косметологу. О-о! Это такой специалист. Он всю жизнь работал на ведущих людей в «Кремлевке». Причем, он даже защитил докторскую по теме «Бальзамация Ленина - придание лицу СССР европейских черт.»
Шныряют татарские коробейники:
- Пахлава, лагман, пирожки с алычой!
Я однажды, перенервничавши по поводу отсутствия связи с мамой, поинтересовался:
- А с картошкой есть?
- Нет, кончались, - ответил продавец и, не удержавшись от соблазна проявить дедуктивный талант, добавил:
- А ты, наверное, белорус?
- Чего ты взял? Хохол я.
- Так с картошкой ищешь!
- А у тебя ж пирожков с салом нет!
Так и проживали, точнее, прожигали время. Хотели съездить в Севастополь, но билетов не хватило. Туда прямо паломничество началось. А виной всему – грядущее празднование Военно-морского флота России. И обещание Кучмы провести показательные выступления техники – катеров и самолетов. И все спешили заранее занять места в первых рядах. Хотя до зрелища было еще десять дней.
 А потом в лагерь приехали пионеры, или скауты – как теперь это называется. По вечерам они бегали на танцы, а вожатые их всю ночь ожидали. Мы же, сидя у костра, отмечали День Варенья Анны. Кто такая Анна? Наша землячка – приехавшая сегодня из прославленного города на Днепре. Причем, мы с ней не были знакомы, но в этом и прелесть походов – человек чужой, через минуту становится братом по крови - по крови бродяжничества, Вот и нынче, нас ни чего не связывало, кроме одинакового города, и жажды приключений. Но, разговорившись, обнаружили много общих знакомых и вот, уже не верили, что были когда-то чужими. В глубине рюкзака, отыскалась дежурная бутылочка вина, нехитрая закусь и торт, домашний, вафельно-сгущенный. После бутылки, нашлась дополнительная. А потом….Нет! Не угадали! В походе, что надо? Не телевизор, и не плюшевый зайчик. А гитара. Сколько песен исполнено, аранжировки уникальные – любой Хачатурян позавидовал бы. И, даже я, в детстве награжденный медведями уникальным слухом, рулады и фуги выдавал на уровне Лобертино Лоретти. И никто не кричал «Заглохни!». Такая идиллия! Там дети под «отпетых мошенников» трясутся, а тут мы – под Окуджаву тусуемся. Посредине вожатые ожидают, когда ж это все кончится. А подарок для Анны остается за нами – Я тут один видел: мясной деликатес под погонялом «Бочок Анкины щечки».


День тринадцатый.

Это утро нам принесло такое впечатление, - прямо непередаваемое! Но все равно попытаемся. С чего ж начать? А! Вы помните, что нас все время сопровождала страшная спека, что, встречавшийся на нашем пути дождь ее пугался. Мы уже и так просили богов, и этак. Все не в масть. Нет, при выходе с гор, мы догнали какой - то, но это был чужой – не для нас предназначавшийся. Поэтому мы от него и уехали. Вот. А тут видно на наше еврейское счастье просьба дошла до адресата. На что и поспешил он ответить. Короче. Только рассвет забрезжил, как его прикрыла тучка. И пошел дождик, маленький такой, практически грибной. Но дождик тоже был из евреев, потому что в гости он привел всех свои родственников – и брата и сестренку, тетушек, и даже старенького дедушку Смерч. И начался всемирный шабаш. Двадцатый век буквально не давно кончился, а двадцать первый век кончался на наших глазах. И в нашей палатке. Потому, что все внутри промокло; с крыши, от стен капало, лилось; по полу что-то струилось, и грохотало, до полной картины не хватало только Запорожских порогов и Днепрогэса. Но этот недостаток, с лихвой восполнили рюкзаки. Только одни осадки выпали, как за дело принимался следующий щедрый родственник. Но презенты имеют свойство заканчиваться. Мы успокоились, вынесли мокрые прибамбасы просушиться, ан нет….Эта семейка была очень благодарна, и ни могла не вернуться «на бис». Наша песня хороша – начинай сначала. Кто жаждет повторения рассказа – прочитайте вышеизложенное со слов «И начался…». Эти живодеры, я имею в виду семейку Дождилевич, ни как не могло покинуть хлебосольных нас. И на обеде побывали, и на ужин задержались. Такие заботливые – все норовили спички из рук вырвать, пищу вздобрить соусом, чтоб не слишком пригорало. Анекдоты, конечно, травить они не умеют – слишком много воды. Но не во всем же быть идеальным. Главное, что, растратившись, они, наконец, хлопнули дверью. Или это был гром?
По размытым, некогда глиняным дорогам, и мимо утонувшего пляжа, память которого мы почтили, задержавшись лишь на миг, отправились на вокзал. А там …. Там начинался следующий этап похода, - Ялта.


Дни четырнадцатый и пятнадцатый.

Ялта нас встретила теплом, а не жарой. Прямо на автовокзале мы сняли двукоечный нумер, и, разложив по углам и свободным местам мокрые вещи, превратили его в базар. Да, прочим, вся Ялта – это один большой Анголенко – здесь толкутся, а там торгуют, кого-то обобрали, кому-то сбагрили хлам. Тут покупают, продают в том углу. Спешат навариться хоть на чем нибудь. Успеть за сильными мира сего. Но куда им до соперников. Пока мелочь размышляет, хищники делают. Раз! - и Юсуповский дворец отдан в аренду толстосуму. Два! – и на территории Никитского ботанического сада построена фазенда рабыни Изауры, а чтоб она не скучала по Бразилии,
 - под африканскими баобабами разбили плантации сахарного тростника, а на плантациях работают обычные бомжи из ямало-ненецкого округа. Три! - и Массандровский дворец перестроен в дачу для президента. Ему сначала предлагали домик губернатора Грача или усадьбу графа Воронцова. Но тот скромно отказался, не могу, мол, грабить народ. И согласился на самый неказистый и неудобный дворец. А что? Император Александр III и то ни разу не ночевал здесь. Спасибо, благодетель! Просто спас!
И мы, желая прикоснуться к этому празднику жизни, рванули к оставшимся достопримечательностям. Например, в Ливадию:
«Вчера было рано, завтра будет поздно! – лозунг большевиков очень актуален.»- Провозгласил ваш покорный слуга.
- С какой стати? – возмутилась нигилистка Таня.
- Почему? – Почему? Потому, что вчера тут проходил саммит глав правительств, а завтра такой же сабантуй, только у вице-президентов.
- Чего это им неймется?
- Хотят доказать, что решают проблемы не менее величественные, чем Ялтинская конференция.
- Пусть только не забывают, как предшественники закончили – одного отравили лекарствами от полиомиелита, другой – изгнанный, рисовал свое герцогство Мальборро. А третьего,- вообще закапали, предварительно выкинув из мавзолея. А эти чего умеют?
И мы, побоявшись опоздать, поехали в бывшую резиденцию Николая II. А там, полный «кипеш». Очередь, как в ГУМ при эпохе застоя. Люди нервничают, переругиваются, так, не зло – просто по привычке:
«- Разрешите пройти, я очень опаздываю!
- Ой! Цаца, какая – она опаздывает. Тише едешь – ни кому не должна.
- Но меня ждут в другом месте.
- В это место можно не спешить – тебя туда итак пошлют. И вообще, если тебе очень хочется – он подождет…»
«-Тетушка! Отойдите в сторону.
- Не могу. Мне возле данного канализационного люка свидание назначено…»
…Конечно, внутри красота непередаваемая! И не мне этим заниматься. Купите путеводитель, и прочитаете. Да что говорить, если антураж дворца на возвышенное подвергает:
«- Представляете, смотрю на этот портрет, и мне стыдно становится – вспоминаю, что я пять лет не видела своей беременной подруги…»
« -Ой! А у моей бабушки точно такой же стаканчик был – она в него на ночь свою вставную челюсть опускала.
- А ваша бабушка, случайно, была не графиня Шереметьева? Это ж яйцо Фаберже.»
Шутки – шутками, а, гуляя по залам, вы понимаете, насколько ничтожен обыватель. Обращаем внимание на диванчики и меню царского обеда, и завидуем – завидуем.… Вместо того, что б гордиться.
 А гордиться есть чем. В какой стране, скажите, так заботятся о людях. Ни где, только тут, можно на каждом шагу увидеть надписи – «underground», «passage», «pavement»….И тут же перевод на русский – «подземный переход», «переход»…И если первые две предназначены исключительно для нашего человека, от широты души гуляющего, где ему вздумается. (А как же иначе, все вокруг колхозное – все вокруг мое!). То третья – «тротуар» до сих пор вызывает недоумение. И опять таки, вызывает гордость за нас, мало того, что украинцы, умеем читать на русском языке, так еще и по-английски. А вы говорите «фамилия нам Тупенко». Как бы ни так. Просто дуже заклопотані.


День последний

После прогулок по Ялте, оплаты маршруток, экскурсий и прав на фотографирование, остались мы на бобах. А еще точнее, на хлебе, благо, что вода бесплатная – заходи в туалет и пей. Хорошо, билеты домой куплены заранее. Пройдя все этапы – мы вернулись в Симферополь.
- Что продавать будем?
- Имею предложение – продавать будем Тебя.
- Не реально. Товар не пользуется спросом.
- Тогда мобильник.
- Старая модель.
- Тогда пошли, поищем на улице.
- Убогая фантазия у вас, батенька, - в такой толпе вряд ли можно что-то найти, да и желающих многовато.
- Тогда, я умываю руки.
- Это тоже платная услуга, а вам платить не чем.
Но ни чего продавать нам не пришлось, потому что поезд подошел и мы, оставив в фонтане ненужные монеты – что б еще тут побывать – уехали домой. До свидания, Крым! – Здравствуй, Запорожье!
Вот и закончились шестнадцать дней, кончились наши прогулки, романтика и мелкие неприятности, и большие удачи, встречи, впечатления.
И даже не являясь ясновидящим, я точно знаю, где мы проведем следующий отпуск. Так что – держись Крым! Мы уже идем!
Как говорится, кто не спрятался – я не виноват!
И в этот момент, по законам драматургии, раздался выстрел. Пистолет, подаренный будущим американцем, молчавший всю дорогу в горах, тосковавший в мегаполисах, ржавевший под дождем и в соленом море, очнулся у дверей дома. Заряд, вылетевший из ствола, ударился в потолок, отрикошетил и осыпал нас известкой.
- Ура! Это знак! Точно поедем на Кара-Даг, и Караби-Яйлы.
- Не знак, а салют! Но ты права – все дела побоку и готовься, в следующем году я тебе поблажки не дам. А теперь - «Гром победы раздавайся!»- и с гимном Глинки мы отворили двери…
Все.