Эхо войны

Они сидели в вахтенном вагончике, пили кофе и курили.
Джеймс Гудвин, сорокапятилетний вашингтонец, приехал в Неваду, чтобы заработать денег. Ему предложили непыльную работу – охранять территорию, где планировалось построить частные коттеджи – за неплохие деньги, и Джеймс согласился.
Его коллегой был Стив Нотис – авантюрист, любитель путешествовать и выпить.
Они сидели за самодельным столиком, в углу тихо бубнило радио. Однако репортаж из приемника не интересовал мужчин, они живо беседовали.
- Нет, я все таки думаю уехать отсюда в ближайшие три дня, не люблю долго сидеть на одном месте,- сказал Стив, задумчиво глядя в потолок.
- Пока мне дают такие деньги, я отсюда ни ногой,- ответил Гудвин и ловким щелчком пальца выкинул окурок в открытую форточку.
- Я поражаюсь тебе. Неужели в Вашингтоне не нашлось подходящей работы для тебя?
- Сорокапятилетний старикан их уже не устраивает. Им нужны энергичные, молодые люди.
- Такие, как я! – Стив улыбнулся. – Да, там можно поживиться, но я отправлюсь на север, а позже - в Канаду.
-Есть такое растение – перекати-поле называется, куда ветер подует туда оно и катится.
-Меня не волнует «ветер». Я - сам себе хозяин, куда хочу, туда и иду. – Стив подошел к приемнику и выключил его. Сразу стало тихо. – Я привык не подчиняться обстоятельствам.
За окном полил дождь. Нотис вернулся на свое место и приятели вновь закурили.
- Ты в курсе, что в километре отсюда есть старое кладбище?- спросил любитель путешествий.
Его коллега кивнул.
- Очень старое! Последний раз там хоронили примерно сорок лет назад. – Стив затянулся и выпустил струйку дыма.- Неприятное соседство.
- Все это чушь: старые кладбища, живые мертвецы, - Джеймс долил себе кофе,- Я считаю, что мертвые – самое безопасное, что есть в этом мире.
Нотис неопределенно хмыкнул. Закрыв форточку, он потушил сигарету и сел на кровать.
- Люди умирают, заканчивая жизнь суицидом, погибают в авариях, становятся жертвами маньяков, - размышлял Гудвин,- но нет доказательств гибели людей от призраков или ходячих мертвяков.
- Тут ты не прав,- Стив удобно расположился на кровати,- я тебе расскажу историю, которую услышал в Техасе от старого фермера.
Гудвин облокотился на стол и приготовился слушать. Его ухмылка говорила одно: чтобы ему не рассказывали, он ни во что не поверит.
« Эта история произошла в 1949 году,- начал Нотис,- бывший солдат Фил Эйкон, воевавший во Второй Мировой где-то во Франции, переехал из Бостона в Техас. Большой город тяготил его, и он решил купить ферму и сделаться отшельником.
Однажды Эйкон сидел на крыльце своего домика и курил превосходную сигару. Ночь был тихая и теплая. Неожиданно внимание Фила привлек какой-то шум. Сначала ничего нельзя было разобрать, шум представлял собой некий хаос звуков. Но с приближение звук стал более четким. Фил привстал. Он узнал этот звук. Сколько раз он слышал его во время войны! Топот солдатских сапог. Тяжелый и резкий. Мужчина подбежал к забору и попытался разобрать, откуда шел звук, но безуспешно. Встряхнув головой, он расхохотался: что за чушь! откуда здесь взяться кирзовым сапогам. Потешаясь над собой, Фил побрел к дому. Поднимаясь по крыльцу, он остановился и прислушался. Дул ветер, шум исчез…
Прошло три дня. Дела по хозяйству полностью стерли из памяти Эйкона события той ночи. Но на третий день он вновь задержался допоздна, производя какие-то расчеты. Тишину ночи нарушало только тиканье настенных часов. Фермер поработал еще полчаса, но силы его были на исходе. Он отложил бумаги и направился спать. Но на пороге своей комнаты он остановился. Вновь послышались шаги, на этот раз они были громче. Фил, как пуля, вылетел на улицу. Вновь встав у забора, он напряженно прислушивался. Не было никого видно, хотя казалось, что идут всего в нескольких шагах от забора. Фил решил, что это галлюцинации, вызванные долгой работой, и уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, как каменный. Речь! Он услышал речь! Говорили на немецком. Эйкон ничего не смог разобрать, запас немецких слов, оставшийся еще с войны, включал в себя местоимения и пару фраз: «руки вверх!», «стоять!», «не стрелять!» и т. д. Фермер ринулся в дом, забежав в него, закрыл дверь на задвижку. «Наверное, это эхо войны,- подумал он,- такое со всеми бывает». Но прошло уже четыре года, и Фила никогда не мучили кошмары военных сцен. «Мне нужно просто расслабиться,- думал он, засыпая».
Весь следующий день из головы ветерана не выходили мысли о происшедшем, а в ушах стоял топот армейских сапог. Когда наступила ночь, фермер сидел у окна своей спальни и ждал. Он не понимал зачем, однако любопытство и стремление покончить с этим держали его до двух часов. И вот сапоги вернулись. Топот и голоса. На этот раз они были еще громче, словно каждый день кто-то невидимый подходил все ближе и ближе к одинокому дому фермера. Руки Фила начали дрожать, а лоб покрылся каплями холодного пота. Вдруг почти над самым ухом бывшего солдата раздался щелчок. Сердце Фила готово было выскочить из груди, а пот уже ручьями струился по лицу. Кто-то передернул ручку затвора. Да, это был определенно звук затвора. Эйкон узнал его. Звук затвора немецкого автомата навсегда остался в памяти солдата. Тем временем топот сапог не утихал. Фермер вскочил на ноги, закрыл уши руками и закричал: «Хватит! Все, выходи, кто бы ты ни был!» Когда вспышка безумия прошла, шум исчез…
Фил совершенно забросил хозяйство. Целую неделю он только и делал, что сидел в кресле посреди гостиной и ждал ночи. Но всю неделю шум не возвращался. Однако постоянный страх, недосыпание совсем изменили некогда могучего Фила. Он заметно похудел, в волосах появилась седина, а круги под глазами достигли таких размеров, что позавидовала бы любая панда. Как-то днем Фил сидел в своем кресле со стаканом джина. Ему в сотый раз слышался резкий щелчок затвора, который он слышал на войне и который вернулся к нему неделю назад. Отставив стакан, он закатил рукав рубахи и посмотрел на плечо. Плечо украшал шрам от огнестрельного ранения. Эйкон откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Именно с появлением этого шрама он по-настоящему поверил в чудеса и в Бога.
…Шел 1944 год. На юге Франции шли ожесточенные бои. Фил вместе с отрядом освобождали очередную французскую деревушку. В старом двухэтажном сарае засели несколько эсэсовцев. Фил первым вошел в него, там было темно и воняло гнилым сеном. Солдат напряженно всматривался в темноту ветхого здания. Но тут в углу послышался шум, и мелькнул силуэт. Фил бросился к укрытию, но явно не успевал. Раздался щелчок затвора, затем - автоматная очередь, Эйкон уже успел попрощаться с жизнью, когда на бегу споткнулся обо что-то. Это и спасло ему жизнь. Через полчаса деревня была полностью очищена от немцев. А в сарае Фил нашел своего спасителя: старые детские грабли. Фил отпилил большую часть черенка и забрал грабли с собой на память. Теперь они стояли в спальне возле тумбочки...
Мужчина почесал шрам и, встав с кресла, отправился в ванную.
В этот день Фил собирался лечь по раньше, но сломавшийся радиоприемник спутал все его планы. На ремонт ушла добрая часть вечера. Починив злосчастный механизм, он сделал себе кофе. Было уже двадцать минут третьего ночи, Эйкон чертыхнулся и громко проклял радио, из-за которого засиделся до поздней ночи. Неожиданно в дверь постучали. Сердце Фила замерло. Кого это принесло? До ближайшей фермы было километра 3, а дом Эйкона находился в километре от оживленной трассы. Рева машины не было слышно, следовательно, это не был заблудившийся путник с дороги…. В дверь снова постучали, на этот раз настойчивее. Тело Фила охватила дрожь: он вспомнил «армейские сапоги» и «щелчок затвора». Но ни того, ни другого не было, был лишь слышен настойчивый стук.
Мужчина на цыпочках подошел к двери и прислонил к ней ухо. Пару секунд за дверью слышался лишь гул ветра, но затем раздался уже знакомый щелчок затвора. Фил отшатнулся от двери, его сердце уже давно убежало в пятки, а разум контролировался самим Страхом. Фермер начал отступать к своей комнате. Однако сказалась трудность отступления задом на перед: Фил уперся в стену рядом с проходом в комнату.
- Заходи! Заходи, тварь! Достань меня!- Фил был в панике, он выкрикивал угрозы, хотя сам в них не верил.- Без боя я не сдамся!
Крикнув это, он схватил кочергу, стоявшую у камина, и бросился в комнату. Заперев дверь, он отступил на два шага и стал ждать. Через минуту в дверь постучали, но стук не прекратился, стучали с нечеловеческой силой, без остановок. Фил в ужасе замотал головой и отбросил кочергу.
- Ладно, твоя взяла! Иди, добей меня!
Он начал медленно отступать. В этот момент, напоровшись на что-то, Фил потерял равновесие и упал. Острый угол тумбочки впился прямо в затылок. Фил Эйкон умер мгновенно, последнее, что он слышал в своей жизни, был щелчок затвора. Вместе с бывшим солдатом на пол упали старые детские грабли…».
Стив окончил рассказ и многозначительно посмотрел на своего коллегу. Гудвин допил пятую кружку кофе и встал из-за стола.
- Бред это все. Тебя надули, парень,- он вытер едва выступивший пот со лба,- или же это просто несчастный случай.
Джеймс погасил свет и лег спать. «Да, бред!»- ворчал он, шумно ворочаясь на кровати. Нотис улыбнулся и посмотрел в окно. Оттуда на него смотрел человек с бледным лицом и пустой глазницей. Смит весело подмигнул ему и лег спать.