Из бетонной стены. Журнал Очевидное и Невероятное

В полной темноте раздался звон ключей, лязгнул, открываясь, замок. Дверь открылась, в прихожей вспыхнул свет. Он отразился в зеркале на стене, осветил новые, после евроремонта, обои, вешалку для одежды и тумбочку с радиотелефоном. Александр Палдышев перешагнул порог своей квартиры и закрыл дверь.
  Галстук на нем был развязан, пиджак перекинут через руку. Лицо Палдышева было красным после гулянки в ресторане по поводу празднования назначения руководителем отдела продаж. После пяти лет работы обычным менеджером, он получил долгожданное повышение.
  Александра легонько качало, предметы перед глазами расплывались, и выглядели так, словно их окутывала серебристая дымка. Из темной комнаты вышел, потягиваясь, рыжий персидский кот Свифт. Зеленые кошачьи глаза ласково посмотрели на хозяина. Кот приветственно мяукнул. Ко всем, кто приходил в квартиру, он относился благосклонно.
  Палдышеву недавно исполнилось тридцать два года. Он был холост, но женщин любил. Еще Александр любил кататься на своем синем «нисане», любил кошек и шотландское виски, початая бутылка которого всегда имелась у него дома.
  К своим тридцати двум годам, Палдышев достиг всего, о чем мечтал – имел собственную квартиру, машину, у него была работа с высоким окладом. К тому же практически каждую неделю, один или два раза, у него было свидание с девушкой, после которого, как любит говорить Александр, он открывал в игре счет. В конец света, сглаз или порчу Палдышев не верил, к превратностям судьбы относился философски – следовательно, ничто не омрачало его жизнь.
Палдышев стряхнул с ног лакированные туфли и прошел в комнату. Свифт лениво последовал за хозяином.
  Александр не стал включать свет – бросил пиджак туда, где по его прикидкам должен стоять стул. Затем снял галстук и швырнул следом. На то, чтобы избавиться от рубашки и брюк, сил не осталось, Палдышев рухнул на кровать и мгновенно уснул.
  Спустя некоторое время на стене – между большим широкоэкранным телевизором и сервантом вдруг появился большой, словно нарисованный зеленой линией ослепительно-яркого света круг. Он открылся в комнату, будто висящая на петлях дверь. По ту сторону виднелась дивная окруженная лесом поляна.
В отверстие в стене смотрело два странных, похожих на людей существа. Их головы размером с хорошую дыню, большие глаза излучали любопытство, за спинами трепыхались тонкие крылья. Один за другим они проникли в комнату, где спал ничего не подозревающий начальник отдела продаж, и, заливаясь звонким смехом, принялись гоняться друг за другом в темноте. Их контуры светились, крылья издавали едва слышный звук, похожий на шелест дождя в лесу.

  На следующий день с тяжелой от похмелья головой, Палдышев не узнал комнату. Казалось, по ней промчался табун носорогов. Стул лежал на полу, ножками вверх. У металлического столика на колесиках лежал телевизор с треснувшим экраном. Галстук болтался на люстре. Пиджак валялся на полу на ковре, весь измят и истоптан, будто на нем танцевали всю ночь напролет. Журнальный столик валялся на боку в дальнем углу комнаты, тут же лежал разбитый стакан, возле которого на ковре было засохшее пятно виски.
  Палдышев сел на кровати, рука машинально поднялась и поскребла затылок.
Александр решительно не помнил, как все это случилось – ведь домой он пришел один. Этот факт четко отпечатался в его памяти – он приехал домой на такси (пьяным сесть за руль не рискнул и оставил «ниссан» на парковке у ресторана), и водитель содрал с него сумму, равную двум минимальным окладам оплаты труда.
Александр помнил, что пришел в квартиру без посторонней помощи, снял пиджак и галстук... и вроде бы лег спать. Но как в таком случае возник этот раскардаш? Он никогда не страдал лунатизмом, да к тому же, чтобы придать комнате подобный вид, гуляниями во сне не обойдешься.
Со вздохом он направился в душ.

  Воскресный день прошел прекрасно – Палдышев с друзьями ездил стрелять по тарелкам в развлекательном центре «Охотник», затем они посидели в кафе. Немного погодя отправились на Москву-реку кататься на водных лыжах. День для этого выдался подходящий – жаркий и солнечный, на пляже было полно людей. Александр несся вслед за катером на лыжах, рассекая речную гладь, и радовался жизни.
  Вечером он вернулся домой загорелый и в прекрасном расположении духа, напрочь забыв о том, что произошло ночью.
  Однако беспорядок, который Александр не убрал с утра, живо напомнил ему о событиях прошлой ночи. Прежде чем отправиться спать, он прибрался, поднял опрокинутые стул и столик, подмел и вымыл полы и даже вытер пыль. Ему хотелось стереть все следы необъяснимого бардака, и ему это удалось. Впервые за целый год комната блистала чистотой. Усталый и удовлетворенный Палдышев лег спать.
 
  Проснулся он в поту, в ушах стоял гулкий стук собственного сердца.
Он услышал шум в коридоре и вздрогнул. Шум повторился, уже многократно и переместился на кухню. Со звоном падали кастрюли и бились об пол тарелки. Все это сопровождалось помесью нечеловеческого визга и хрипа, а также – сопением. Ко всем этим звукам теперь добавился и голос, как показалось Палдышеву, ... ребенка. Последовало свирепое шипение Свифта.
  Александр выбежал в коридор. В темноте он налетел на почему-то оказавшуюся на проходе тумбочку (она ведь должна стоять у стены!). У Палдышева вырвалось неприличное слово, перешедшее в нечленораздельный вой. Он преодолел препятствие и нащупал на стене выключатель. Вспыхнул свет, Палдышев на мгновение ослеп. Но едва зрение вернулось, как он увидел то, отчего волосы на голове зашевелились.
  Из кухни, преследуемое грохотом рухнувшей на пол люстры, выметнулось похожее на кошку животное размером с пони. Его косматая шерсть отливала серебром, на голове красовалось четыре рога. Азартно высунутый язык и выражение ярко-зеленых светящихся глаз напоминало взгляд собаки, которую год не спускали с поводка. На спине зверюги сидел мальчик с большими глазами цвета моря, в странной яркой одежде, похожей на тунику, и держась за загривок «лошадки», заливался звонким смехом.
  Александр не успел и рта раскрыть, как животное с наездником сшибло его с ног, легко перемахнуло через преграждавшую путь тумбочку и прыгнуло в комнату.
  С воплем отчаяния Палдышев бросился следом. Из кухни медленно вышел обалдевший от встречи с котом-переростком Свифт. Шерсть на спине бедняги стояла дыбом, он еле держался на лапах, но, судя по бешенному взгляду и шипению, был настроен порвать в лапшу любого, кто его тронет. Даже хозяина.
  Александр влетел в комнату вслед за диковинной парой. То, что он увидел, повергло его в ступор – в стене между сервантом и телевизором зияло широкое круглое отверстие, за которым... зеленая поляна, окруженная лесом, словно на картинке в книге сказок. Мальчик пришпорил «скакуна», и тот прыгнул в дыру. Диковинный зверь с наездником скрылись за левым краем отверстия.
  Палдышев застыл на пороге комнаты. Круглая дверь в стене захлопнулась, ее светящиеся контуры стали медленно тускнеть. В комнате воцарилась темнота.
  Палдышев чувствовал тяжесть в мышцах, словно только что в одиночку разгрузил товарный поезд. Его качнуло назад. Спина уперлась в стену, он медленно сполз вниз. Он уснул на покрытом ковром полу, причмокивая губами, как ребенок.

  Утром в понедельник Александр позвонил в офис и предупредил, что не придет, сказавшись больным. Голос его был вял, настроение – подавленное.
Бедлам стоял еще больший, чем вчера – на этот раз разгромлена была вся квартира: комната, коридор и даже кухня, где неизвестным животным и большеглазым мальчишкой была перебита посуда, разбита вдребезги роскошная люстра и раздавался жалобный скрип сорванной дверцы подвесного шкафа. В некоторых местах со стен была содрана плитка, так что стены кухни приобрели сходство с шахматной доской. В довершение ко всему в окне было выбито стекло, и по кухне, словно в поле, беспрепятственно гулял ветер.
  Палдышев вспомнил, во сколько обошелся ему недавний евроремонт. В бессильной ярости он сжал кулаки и застонал.

  Стекольщика он вызвал сразу же, и пока мастер удалял из рамы осколки, делал измерения и ходил за новым стеклом, сидел в комнате и пил виски. Пока Палдышев пил, у него в голове появлялись, постепенно заполняя собой весь мозг, мысли, что, должно быть, вся прошедшая жизнь была прожита с неверным мировоззрением. Магия, волшебство и вся дребедень про сглаз и порчу, вероятнее всего – правда, иначе как объяснить все то, что произошло в квартире за последние две ночи. Возможно, даже существуют иные миры? Не один ли из них вчера ночью был виден в дверцу в стене?
К тому же только теперь Палдышев поймал себя на мысли, что зверь, на котором прошлой ночью скакал по его квартире мальчишка, был довольно красив. И если бы они не учинили тотальный разгром квартиры, Александр был бы не прочь увидеть эту парочку снова. Нет! Эта мысль слишком дикая. Палдышев потряс головой, чтобы ее отогнать и налил себе еще виски. Интересно, подумал он, а в первую ночь по комнате тоже скакали они?
  Когда новое стекло было вставлено, и он расплатился, мастер ушел, окинув взглядом раскуроченную квартиру и мрачного, под хмельком, хозяина.
Палдышев позвонил приятелю в соседнем подъезде и попросил огнетушитель, который тот недавно купил почти даром. Приятеля звали Федор Петрянский, и он любил покупать все как можно дешевле. Даже если вещь не очень нужна, но продается недорого и «в принципе может сгодиться», то Петрянский купит ее, не раздумывая. Его трехкомнатная квартира завалена всяким хламом, отдельные части которого он действительно иногда использовал. Остальное лежало мертвым грузом, но его это не смущало.
- Зачем он тебе? – поинтересовался Петрянский, когда Палдышев позвонил ему на мобильник.
- Надо, - лаконично ответил Александр. Он намеренно старался говорить поменьше, и использовать фразы покороче, чтобы не было заметно, что он пьян в доску.
- Ладно, - сказал Петрянский. – Жена дома. Я ей позвоню, приходи. Тебе надолго?
Палдышев выдержал паузу, собрал в горстку быстро разбегающиеся, как тараканы, мысли, и брякнул первое более или менее подходящее, что пришло в голову:
- На неделю.
- Зачем так надолго?
- На всякий случай.
- Хорошо. Пока.
- Пока.
Через полчаса Палдышев вернулся с огнетушителем. С этой вещью Александр чувствовал себя в безопасности. Предчувствие подсказывало, что его беды еще не закончились, и огнетушитель придется в самый раз.
  Наученный горьким опытом Палдышев знал, что неприятности будут лишь ночью и потихоньку готовился – заварил крепкого кофе и пил чашку за чашкой. Огнетушитель он оставил в коридоре.
  Выпив шестую чашку Александр решил, что пока хватит и налил себе полный стакан виски. К тому времени наступил вечер, часы на стене над телевизором показывали семь. Секундная стрелка наполняла комнату негромким постукиванием.
Под этот звук Палдышев незаметно уснул. Ему снились кошмары.
  Проснулся он от странного стука. За окном было темно.
Сначала Александр решил, что его разбудил стук часов. Но затем он прислушался, и сонливость как ветром сдуло. Его изумление перешло в панику.
За стеной, приближаясь, раздавался грохот, словно топало стадо слонов. Грохот приближался. Александр застыл, рука вцепилась в недопитый стакан с виски. Мебель в комнате, китайская ваза на столике, чашка, ручки в стакане начали подрагивать.
  Внезапно комната содрогнулась. Стакан упал, ручки покатились в разные стороны по столу, посыпались на пол. На стене медленно обозначился круглый контур двери. Она распахнулась, словно от удара тараном, и внутрь просунулась огромная черно-зеленая голова на толстой чешуйчатой шее. Шею было видно не полностью, но Палдышев видел, что она уходит за пределы двери и там, судя по всему, тянется еще метра на три.
Лежащий тут же на ковре Свифт вскочил, шерсть дыбом, спина выгнулась, он зашипел, глядя на огромного червяка, торчащего из стены.
Дракон повел головой, рыкнул. Из широких, как две водосточные трубы, ноздрей вырвались струи пара. Любопытство на его морде сменилось неодобрением. Он стал со свистом втягивать носом воздух... Палдышев понял, что сейчас будет, и в ужасе вскочил.
- Нет! – крикнул он. – Ты не можешь! Не имеешь, чтоб тебя, права! У меня тут евроремонт!
Но дракон, похоже, или не имел никакого представления о том, что такое евроремонт. Огромная, как ковш экскаватора, пасть раскрылась, и оттуда с шипением вырвалась толстая струя пламени. Палдышев бросился с кровати на пол. Огонь ударил в стену, где он только что сидел. Кровать вспыхнула, огонь побежал по обоям вверх.
  Александр бросился из комнаты, едва не наступая на распушенный хвост коту, который с воплем мчался впереди.
Вернувшись с огнетушителем, он принялся остервенело поливать пылающую кровать и стену. Дракону, который до этого наблюдал за пылающей кроватью с любопытством, это не понравилось. Он обиженно взревел.
  Палдышев, наконец, погасил огонь. Он перевел свирепый взгляд на торчащую из стены голову и угрожающе направил на нее огнетушитель.
Дракон уже приготовился выплеснуть новую порцию огня.
- Даже не думай об этом, понял! – рявкнул Палдышев. – Иначе – утоплю! Сдеру шкуру на сапоги!!!
Но зверь снова дыхнул. Ему в пасть тут же ударила струя пены, гася пожар на корню. Дракон заревел, принялся вертеть головой, но лишь стукался о края «дверного» проема, отчего из серванта на пол посыпались и стали вдребезги биться фужеры, чашки.
Александр поливал дракона из огнетушителя, пока животное не попятилось и не исчезло в своем сказочном мире. Дверь, как и всякий раз до этого, захлопнулась сама собой. За стеной несколько мгновений слышался громоподобный рев, но потом воцарилась тишина.
  Палдышев выпустил из рук огнетушитель и устало потащился к окну. В комнату, качнув занавеску, ворвался свежий ночной воздух.
Тяжело вздохнув, он побрел в коридор и вытащил из кладовки раскладушку. Спать в пропахшей гарью и заляпанной пожарной пеной комнате было решительно невозможно.
 
В течение нескольких последующих ночей к Палдышеву через «дверь» приходил козлоногий фавн с флейтой, снова залетали большеглазые существа с крыльями. Александр дежурил в кресле в углу комнаты. Его изумление перешло в раздражение, раздражение сменилось гневом, и, в конце концов, пришло безразличие. Вернуть его в прежнее состояние не смогло даже божественное пение воздушных дев, которые летали в своем волшебном мире возле прохода в комнату Палдышева, время от времени останавливаясь и заглядывая в темную комнату начальника отдела продаж. Их волосы были цвета заходящего солнца, а облаченные в длинные одежды прозрачные тела были едва заметны. Они летали над поляной кругами, поднимались к небу и снова летели вниз, оглашая лес чудесным пением.
  Палдышев стал приходить на работу невыспавшийся, в мятых рубашках. Все его мысли были сосредоточены на том, как избавиться от непрошенных гостей. О работе своего отдела он почти не думал. Продажи пошли на спад.
Однажды, вернувшись домой, он обнаружил, что Свифт исчез. Его не было нигде в квартире, ни даже в подъезде. Палдышев боялся даже думать о том, куда исчез его любимый кот, и хмуро поглядывал на стену, в которой каждую ночь открывалась круглая дверь.
  Александр жил как во сне. Ходил в офис, отсиживал там с утра до вечера словно бы по привычке. Иногда – вовсе не приходил, отговариваясь важными встречами или болезнью. На его счастье, руководство было в длительной командировке, и о том, что он крепко подводит всю фирму, знали лишь некоторые подчиненные.
  Однако Александр постепенно приходил в норму, и в голове его начинали роиться тревожные мысли. Однажды утром, когда он снова остался дома, эти мысли достигли пика, и он впервые осознал всю серьезность положения, в которое попал. Он с тоской посмотрел на стену, на которой виднелся овальный контур двери в другой мир. Разгромы прекратились, некоторые существа – например фавн с флейтой – даже стали забавлять Палдышева, а затем – и вызывать симпатию. Но все эти визиты вносили такой сумбур в его привычную, железно-упорядоченную жизнь и подчиненный логике с практицизмом образ мыслей, что Александр чувствовал: дольше он в таком темпе не выдержит. Необходимо вернуть прежнюю жизнь, либо – измениться самому. Последнее Палдышева не устраивало, поскольку было слишком тяжело.
«Надо что-то делать, - думал он, вышагивая из одного конца комнаты в другой, - иначе я сойду с ума!».
  Взгляд его упал на старую развернутую газету с рекламой. Газете как минимум месяц, в те времена Палдышев еще по вечерам вынимал почту из ящика, возвращаясь домой с работы. Его внимание привлек маленький квадратик текста внизу страницы:

«Бюро знахарей и колдунов. Снимем порчу, привороты, отвороты. Борьба с нечистой силой. У нас работают профессионалы. Предъявителям объявления – скидка».

Ниже следовал телефон.
Не долго думая, Палдышев набрал номер. В трубке раздался приятный женский голос: «Здравствуйте, вы позвонили в бюро знахарей и колдунов. В настоящее время все операторы заняты. Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, не вешайте трубку, Вам обязательно ответят».
В трубке долго играла непонятная музыка со свистами, старческим воем и боем в тамтамы.
Наконец, когда Александр уже собрался положить трубку, ему ответили.
«Обращаем Ваше внимание: для улучшения обслуживания все разговоры с оператором записываются».
- Да, - раздался в трубке хриплый, прокуренный голос. – Бюро Знахкол.
- Э-э-э...? - вырвалось у Палдышева недоуменное.
- Бюро знахарей и колдунов.
- Полтергейстом занимаетесь? – спросил Палдышев осторожно.
- Всем занимаемся, - заверил голос. – Фамилия, адрес и телефон.
Палдышев назвал все, что просили.
- В подъезде код, домофон?
Александр продиктовал код.
- Ждите.
- Спасибо.
Палдышев сходил на кухню и налил себе выпить. Вернулся в комнату, бухнулся в кресло и принялся ждать. Настроение у него поднялось.
«Скоро все кончится», - думал он, отпивая виски. Впервые за несколько дней Палдышев улыбнулся.

Через два часа в дверь позвонили. На пороге стояла согбенная старушка с палочкой и котомкой за плечами.
- Здорово, унучек, - сказала она беззубым ртом. – Бюро знахарей.
- Здравствуйте, - остолбенело вымолвил Палдышев, пропуская старушку в коридор.
- Как обо мне узнал? – спросила бабка. – Унук-то мой по телехвону забыл про энто спросить.
- Из газеты. Вот объявление. Тут говорится о скидке.
- Угу, - кивнула старушка, - чаем можешь нэ вгощать. Ну идэ тут у табя полтыргейст?

  Когда бабуля ушла, взяв за работу пять тысяч рублей, Палдышев стал прибирать в комнате. Подмел, пропылесосил и уселся на кровать. Матрас под ним заскрипел. Однако в груди Палдышева росло странное чувство. Он посмотрел на заколоченную двер в стене и ощутил грусть. Это его удивило – треклятая дверь в странный и непонятный мир, наконец, закрыта. Навеки. Палдышев забил ее особыми гвоздями, которые были с собой у бабки. Ни одно существо больше не забредет в его отделанную по последнему писку моды, правда уже изрядно подпорченную, квартиру.
Но все же ему было грустно – он вспомнил фавна, мальчишку на кошкообразной зверюге, вспомнил дракона и поющих дев. Все эти сказочные создания что-то пробудили в его сердце. Они стали неотъемлемой частью его жизни, и Палдышев понял, что теперь жить как прежде – приходить в офис и повышать процент продаж, а затем «открывать счет в игре» с миловидными девушками и пить дома виски он не сможет, если больше никогда не увидит фавна и мальчишку верхом на гигантской кошке с рогами на морде.
Он все взвесил и принял решение. Бросился в коридор, загромыхал ящиками в кладовке и вернулся с гвоздодером. В другой руке он держал лом.
  Он пошел к двери в стене и стал вытаскивать первый гвоздь. На удивление, гвоздь не поддавался. Из чего он там сделан? Бабка говорила, какое-то заговоренное железо с долей серебра. Но это ж как надо заговорить, чтобы гвоздь бетон пробивал!
  Палдышев напрягся, потянул, уперевшись ногой в стену. Гвоздь стал медленно выползать. Миллиметр за миллиметром. Затем – второй. Бабка поработала на совесть.
  Пока Александр вытащил все четыре гвоздя, с него сошло семь потов. Он обнаружил, что дверь уже практически срослись со стеной. Он всунул в еще остающуюся щель лом, поддел и стал нажимать. Ничего не получалось. Мороз подрал Палдышева по коже. Он лихорадочно стал забивать лом молотком глубже в щель. Лом немного углубился в бетон, Александр стал снова нажимать в надежде открыть дверь.
Дверь медленно поддавалась. Палдышев навалился на лом всем телом, по щекам текли струйки пота, от волнения и страха громко стучало сердце.
  Наконец, дверца распахнулась. Ее круглые края выглядели как края дупла внутри дерева, запахло древесиной и сыростью. В лицо Палдышеву бил мягкий свет. Перед ним раскинулась окруженная деревьями лужайка, которую он мельком увидел впервые несколько ночей назад. Черный купол неба был усыпан яркими звездами.
  На лужайке под музыку фавна летали и пели воздушные девы, бегал мальчик со своим ручным монстром, похожим на огромную кошку, с рогами на голове. От прыжков этого создания вздрагивала поляна. Возле гигантской рогатой кошки, стараясь не угодить ей под лапы, гонял счастливый, как никогда, Свифт.
  В усыпанном алмазными звездами небе летел дракон. Он издал громкий крик, эхом раскатившийся по небесам.
  Из-за деревьев вышел ослепительно белый единорог. Он подошел к Палдышеву и чуть наклонил голову, словно приветствуя Александра в волшебном мире, который тот чуть было не потерял навсегда.