Старый дом -. несколько глав -. черновик

Это черновик. Не знаю, буду ли дописывать, скорее всего буду. Уже есть весь сюжет, на вскидку это около 100 страниц в ворде 12 шрифт. Но пока написано только 10. Жанр -- мистика. Страшилка. Но только без муравьев убийц и томатов людоедов. Понимаю, что первая глава совсем не насыщена действием, но мне это необходимо. К тому же я в качестве предисловия планирую разместить автокатастрофу. Которая и должна сразу привлечь внимание читателя.
На данном этапе ваша критика может быть очень действенна, поскольку текст еще пишется и события могут пойти совсем по другому руслу, если этого захочет читатель :)
Прошу потерпеть грамматические ошибки. Я знаю что они есть. А вот в стилистические прошу тыкать меня носом.
Спасибо. И так сказать, с поклоном.
 ];)






Intro

(в качестве предисловия будет использовано ДТП. Столкнулось несколько машин. Без акцента на личности)

Всего лишь старый дом.

Ни в одной комнате дома уже не горел свет. Естественно, в такой поздний, или уже ранний час, все мирно спали. Теплая летняя ночь, ветер сладко шумит в листве деревьев. Лес начинался прямо за домом, вернее не лес, а сад, который с каждым шагом все больше и больше дичал. Если под окнами росла вишня и яблони, то через сто метров сад населяли ели и сосны. А место где проходила обвалившаяся каменная ограда, являлось уже настоящей пущей. Сюда можно было ходить за грибами. Встретить белку или мышь ни составляло сложности. Но задворки участка не пользовались успехом у хозяев усадьбы. Даже когда ночь скрывала этот угол сада, различимо виднелись следы времени и на заборе и на хлеву, а развалившийся колодец походил больше на небольшое болотце, заваленное бревнами. Здесь постоянно стоял запах гнильцы и опустения.
Зато фасад дома покрывали свежие барельефы. Побелка регулярно обновлялась и с дороги усадьба выглядела процветающей и ухоженной. Под окнами пестрили розы шиповника, бодрый зеленый вьюн резво карабкался по стене, где располагались комнаты прислуги. Эта часть дома уже многие года пустовала, и в окнах ни везде хватало стекол, поэтому вьюн кое-где проникал и в дом, преображая интерьер захламленных комнат. Вдоль асфальтовой дорожки голубым ковром разбегались аккуратно выложенные клумбы. А пики, венчающие низенький забор ежедневно мерцали черным масленым светом. Иногда утром в ворота, которые еще ни разу не скрипнули за свою жизнь, въезжал черный бумер. Хозяина дома выбегала встречать озабоченная жена, и даже постояльцы трепетали от восторга. Одним словом эта усадьба фасадом могла поспорить с любой виллой.
Но сейчас была ночь и на улице стояла липкая тишина. Не только усадьба Кутикуловых, но и все эти модные новостройки казались в лунном свете всего лишь голыми скалами, по прихоти ветра и дождя приобретшими правильные очертания. В таком месте еще могли бы водиться звери и рыскать волки. На одну из странных скал взобрался бы матерый вожак стаи и, выгнув спину, протяжным воем напомнил кто здесь хозяин. Зайцы трусливо забились бы в норы, и сова ночной тенью высматривала в подстилке мышь. А урбанизация делала свое дело. В некоторые особо удушливые дни смог поднимался в воздухе. Его гнали ветра с недалекого города, авто проносились по асфальтовым дорогам, добавляя свою каплю в море дыма. Если в таких условиях и могли выжить какие-то животные, то это люди и крысы. Крыс в здешних виллах травили часто, но тщетно. Из подвалов усадьбы, в которых не бывала нога человека, вылезали на свет божий целые армии грызунов. Сырые и захламленные погреба были лучшей колыбелью, а заброшенный сад стал яслями подрастающим крысятам.
Крысы хозяйничали в подвалах, а в комнатах в основном царствовала пыль. Только некоторые помещения еще содержались в относительной чистоте. Среди них можно было отметить залу, которая недавно снова была отделана под старину. Человек, зашедший в нее, уже никогда бы не поверил, что всего за одной стенкой в кабинете покойного дворянина Кутикулова пауки сплели юбилейную десяти миллионную паутину. Кухня, туалеты на первом и втором этажах, тренажерная, которая раньше была тремя кабинетами и балконом, тоже сверкали чистотой и опрятным шиком. Также было убрано несколько спален, в которых сейчас мирно спали жильцы дома.
Хозяйка, госпожа Кутикулова, Жанна Валентиновна дремала в громадной комнате. Тяжелые шторы на окнах, гобелен и несколько картин. Жанне особенно нравилось полотно, где дама у горячих источников раскинулась на камнях, а молодой кавалер преподносит ей блюдо со свежайшими фруктами. Небо тяжелыми гроздьями навивается вокруг древних скал, а в глазах юноши отражается свет всех светил. На теле полуобнаженной богини художник изобразил изумительные струи золотых украшений, в волосах сияла жемчужная нить, а промокшая одежда липла к телу в самых выгодных для девушки местах. У Кутикуловой от рождения были темно русые волосы, но она всегда красилась в кардинальный черный цвет. А богиня с картины казалась рыжей и веснушчатой забиякой, золотистые волосы, которой спорили со светилами утонувшими в очах красавца, но это не мешало Жанне представлять себя у этих источников, и чтобы этот спартанец склонив голову предлагал ей сочный виноград с золотого блюда.
И не смотря на шикарную двуспальную кровать, Жанна спала одна. Ее муж появлялся в доме лишь ради забавы. Дела, дела. Бизнес позволил приобрести ему свою же родовую усадьбу, бизнес же и не давал остаться здесь хотя бы на одну ночь. Впрочем, Олег Игнатьевич и не стремился к этому.
За стенкой живут ближайшие родственники Кутикуловых. Никола Пражский статный и грузный человек, во сне обнимает свою супругу и похрапывает, пришлепывая нижней губой. Алла, соответственно, Пражская, скромно повернулась набок. Если она открывала окно, начинало дуть, но затворенными ставнями в спальне поднималась настоящая духота. В такой атмосфере не заснул бы ни один человек, но этим крепко повезло, оба Пражских крепко спали.
На втором этаже, кроме спальни хозяйки и Пражских располагалась еще одна комната. Но ее снимала молодая семья. Александр, очкастый интеллигент, мог быть либо художником, либо музыкантом. Его аристократические черты лица приводили в бешенство хозяйку дома. Жанну поедала самая что ни наесть зависть.
Жену Александра звали Оксана, и она тоже была представителем русской интеллигенции. Вечный томик в ее руках придавал солидности и как будто подчеркивал осанку.
И у них был сын. Ему исполнилось одиннадцать, и, наверное, в этом доме он спал крепче всех. Хотя бы потому, что он мог довериться своим родителям. Они всегда пришли бы ему на помощь, он гордился и был благодарен. Благодарен за все, и за ничто, просто благодарен. Он спал спокойно, потомучто рядом спокойно сопел папа, потомучто еще ближе спала мама. За окном гуляла добрая летняя ночь, и просто все было в его жизни хорошо.
На этом этаже больше спален не было, только тренажерный зал, но в нем, разумеется, люди не жили. Зато на третьем этаже среди закрытых комнат две двери оставались не заколоченными. В первой размещался кабинет Олега Игнатьевича, а во второй еще одна спальня. В семье Кутикуловых есть еще один член. Это странная и долгая история, но когда Жанна встретилась с Олегом, почему-то они даже друг другу понравились. И даже встречались перед женитьбой некоторое время. И первые месяцы супружеской жизни тоже прошли в ореоле счастья. Может быть потому, что они в этот период своей жизни практически не виделись, а, может быть, когда-то и вправду было у них какое-то чувство. Но дело в том, что у них родился сын. Артур. Потом Жанна часто думала, как такое могло произойти, и каждый раз приходила в недоумение. И все же.
Эта последняя открытая в доме комната принадлежала Артуру. В кромешной темноте его комнаты сквозь мрак просачивались силуэты мебели, и лица с плакатов смотрели скупо и безлико. Груда белья на столе сливалась в один полуживой монолит и тенью бороздила ночную склизкую гладь. В окне угрожающе покачивались ветви деревьев. Лес, плавно вырастающий из сада, скрывал под своим пологом монстров и страхи. В этой комнате не висело гобеленов или картин. Здесь даже не оказалось приличной люстры. Шифоньер, стол, кресло и кровать – вот пожалуй и вся мебель. Но в расправленной кровати никто не спал. Скомканная простыня оголяла матрасы. Одеяло свезено на пол, и смятая подушка валяется в ногах. На спинке кровати аккуратно сложена одежда: джинсы, рубашка, майка. Тишина. Комната казалась пустой. И, тем не менее, хозяин спальни сидел под шкафом прямо на полу. Не смотря на жаркую ночь, Артур ежился. В одних трусах он не спал, как все, а забился в угол и уперся взглядом в окно.
Хотелось спать, хотелось закутаться в одеяло и зажмуриться, но было совершенно невозможно пошевелиться. Эти полметра до кровати казались непреодолимой пропастью. Затравленный взгляд на сером от утомления лице, и даже нет возможности растереть затекшую ногу. Артур как под давлением не мог пошевелить и пальцем. Вдавиться в стену, стать стеной. Потеряться на фоне обоев. Если бы окно осталось закрытым, если бы только окно было закрыто…

Мучительно долгий вечер.

Солнце медленно опускалось за линию горизонта. Во время ужина по традиции все жильцы дома спускались в залу, и накрытый белоснежной скатертью стол ломился от яств. Раньше, во времена дворянства, здесь подавались лучшие блюда в окрестности. Изысканные салаты, ростбифы и дичь под янтарным соусом. Спагетти или же молодая картошка, рецепт приготовления которой держался в строжайшей тайне. Блины и пироги казались чем-то неотъемлемым. Киселя, соки, пунши, легкие напитки и вина, а на десерт пышный прославленный среди знати яблочный пирог. В состав этого пирога не всегда входили яблоки, ингредиенты менялись от сезона в сезон, но всегда он назывался яблочным. А приборы, а убранства!
Первой свое место заняла Жанна и по-королевски оглядела свои владения. Она брезгливо посмотрела на Аллу Пражскую и жестом велела ей начать накрывать стол. Женщина сгорбилась в услужливой гримасе, говоря всем своим видом: "Как вам будет угодно, госпожа". Ее безмолвное повиновение забавляло Жанну, но тупость родственницы вновь заставляла стиснуть зубы. Эта старая дура никогда уже не научится думать за себя. Каждый шаг ее был уже сделан и просчитан. Даже сейчас, когда она мелко засеменила на кухню, было понятно, что это убогая пародия на человека, а не личность в своем воплощении. Такие люди существуют только для того, чтобы служить.
На пол пути Алле пришлось посторониться, чтобы пропустить своего здорового и довольного собой мужа. Безразличная улыбка, направленная в ее сторону предназначалась в первую очередь служанке, а не жене. Жена-прислуга, это удобно, до определенной степени. Никола так мог бы смотреть и на тостер и на пылесос – непонятно, как действует, но ведь работает. Когда он видел свою жену, он в первую очередь думал о ядреном квасе, о ливерных пирожках, позже о запыленной своей комнате. Каждый раз он подавлял желание трахнуть об стенку женщину головой и послать ее убрать в спальне. Его бесили засаленные седалища диванов, его нервировала пыль на подоконнике, а чахлые растеньица в плесневелых горшках доводили его о безумия. И только потом, если Пражский был в хорошем расположении духа, он позволял себе вспомнить те светлые дни, когда в его жизни только-только появилась ядреная дивчина. В такие минуты он мог смачно шлепнуть супругу по рыхлому заду, в надежде освежить светлые воспоминания. Но каждый раз только содрогался в отвращении.
И теперь, один брезгливый взгляд, одна кривая безразличная улыбка, вот и все, что заслужила Алла. Она скомкала тряпицу и, засунув ее за лямку фартука, побрела на кухню.
– Живее!– Велела хозяйка дома. Но ее внимание тут же сконцентрировалось на двоюродном брате.– Никол, думаешь, будет сегодня гроза?
– Может и будет.– Сумрачно отозвался Пражский. По его понятиям погода всегда действовала во вред его планам. А поскольку на этот вечер планов он еще не сделал, то и гроза если и начнется, то это будет чистой случайностью. Выпятив нижнюю губу, он подался вперед,– А что это ты погодой интересуешься? Никак в город решила смотаться.
– Даже если и решила, это не твое дело.– Брезгливо откинула женщина волосы за плечо.– А вообще… К Смироновым кто-то на кабриолете прикатил. В саду под тент поставили.
– Да, кто же в нашей полосе на кабриолетах ездит?
– Не замочило бы…
– А ведь если гроза будет,– опускаясь на стул, проворчал Никола,– то и никакой тент не спасет. У нас вон ведь на той неделе с крыши аж черепицу посшибало.
– То-то и оно.– Довольно проговорила Жанна.– Зальет иху тачку. Зальет ведь!
– Да. Потом салон неделю просушивать.– Понял он, к чему клонит сестра.
– Так гроза-то будет?
– Что ж ей не быть?– Заискивающе проблеял Никола. Он смотрел в глаза Жанны, желая найти в ее взгляде правильный ответ. Пообещать грозу тоже было страшновато, ведь бог ее знает, может и не будет.– Вот что, Жанначка. Если гроза начнется, то это будет самая что ни наесть буря! Бедные Смироновы, может им предложить наш гараж? Ведь загубят машину.
– Погоди пока, может и обойдется еще.– Настроение сестры явно поднималось.– Тент у них крепкий, да и не дети они. Сами знают. А гроза, так не будет никакой грозы.
Сказав последнюю фразу, она встрепенулась, как будто сказала что-то ни то и быстро трижды сплюнула через плечо, но так, чтобы брат не стал этому свидетелем.
– Где же эти Лепатовы? Алла, неси уже ужин!
Из кухни послышалось бреньканье посуды.
Постояльцы появились сразу всей семьей. Оксана, держа сына за руку, что-то говорила мужу, идущему следом. Денис снова переодет в новый костюм. Его белокурые волосы на первый взгляд казались всклокоченными, но на самом деле такая стрижка стоила матери больших усилий. Он радостно прыгал по ступенькам, держась свободной рукой за перила.
Эти постояльцы, они всегда держатся вместе, как связанные. Александр – тряпка, а не мужчина, волочится за юбкой своей жены. А чего стоит их отпрыск? Вечно на глазах, вечно нахально ерничает. Этот негодяй облазал уже все уголки дома. Жанна искренне надеялась, что в один прекрасный день эта маленькая радостная бестия угодит в такую щель, из которой не удастся выбраться просто так. Благо таких мест в доме хватало.
– Добрый вечер!– Поздоровался Денис так, что эхо пронеслось по залу. Его высокий голос заставил хозяйку дома поморщится: даже сейчас на глазах своих оболтусов родителей он смеет дерзить ей, Жанне Кутикуловой. Госпоже и хозяйке!
– Опять опаздываете!– Язвительно заметила Жанна.– Сколько можно?
– Добрый вечер.– Мягко откликнулся Александр.– Мы уже спускаемся.
– Может быть, для вас будет удобнее съехать, нежели заучить, что в этом доме на ужин все приходят к определенному часу? Вы не проголодались?
– О да, спасибо.– Растерянно вставила Оксана. Она выглядела так, словно только что потеряла нить разговора.– Мы с удовольствием разделим ваш ужин. Это так любезно и с вашей стороны.
Жанна стиснула зубы. Никола тоже помрачнел. Ведь ему казалось, что он смог поднять настроение своей двоюродной сестре, а теперь появляются эти бездельники и все откровенно портят. Он даже привстал, в намерении излить на постояльцев желчи, но максимум на что его хватило, так это на то, чтобы еще сильнее выпятить нижнюю губу:
– Гроза поломала все мои планы на этот вечер.
– Гроза?– Недоуменно повторил Александр.– На улице не облачка.
– Да гроза.– Уперся Никола, видя, как мрачнеет сестра.– Алла, где ты там!?
– Боже ты мой.– Высунулась Пражская из дверей.– Все спешите… Несу. Давайте, пока горячее.
В ее руках была алюминиевая кастрюля с маркировкой "Кух.". Водрузив кастрюлю прямо на скатерть, Алла побрела обратно на кухню, что бы принести тарелки ложки и, может быть, хлеб.
Никола поближе пододвинулся к столу. В предвкушении трапезы он совершенно выпал из реальности. И даже вопрос сестры был проигнорирован.
– А вы чего ждете? Садитесь!– скомандовала хозяйка. Лепатовы невозмутимо устроились у громадного стола так, чтобы напротив них не оказалось ни Жанны, ни Николы. Заняв свой обычный угол, постояльцы продолжили свой прежний разговор. Александр наклонился над ухом жены и что-то спокойно начал втолковывать. Та скромно улыбнулась и тихо ему ответила. Денис скучал, облокотившись на стол. Все было как всегда. Не хватало только одного небольшого, и, по мнению Жанны, не имеющего особого значения штриха. На ужин неприлично сильно опаздывал младший Кутикулов. Жанна уже с нетерпением смотрела на лестницу на второй этаж.
– Это, по меньшей мере, не прилично,– возникла хозяйка,– шептаться за столом. Лепатов, мне кажется, что вы все-таки слишком много себе позволяете! А что это за нелепый наряд? Так вы обычно появляетесь на людях?
Александр растерянно осмотрел себя. Но так и не смог определить, что именно не понравилось Жанне в его одежде. Вполне обычная одежда: джинсы и легкая футболка. Из кармана штанов торчал немного мятый платок.
– Вы, как ни как, пришли принять трапезу, а не в хлеву убирать. Сейчас же поднимитесь к себе и переоденьтесь. Надеюсь у вас есть приличная одежда? Вы знаете, что такое "приличная одежда"?
– Да конечно.– Не сдвинулся с места Александр.
Наконец появилась Алла с посудой. И за ней вошел Артур. Щуплый и взъерошенный подросток, плелся опустив голову. Ни на кого не взглянув, Артур уселся на табурет в стороне ото всех. При появлении мальчишки, порозовевшая было Жанна, снова побледнела, и ее и без того тонкие губы сжались до белизны.
Алла тем временем раскидала миски перед носами людей и, подхватив кастрюлю, начала вываливать из нее картофельное пюре. Желтоватая масса не имела даже запаха, и была водянистой. Редкие коричневые вкрапления, которые Денис сначала принял за кусочки поджаренного мяса, на самом деле были отодранной от кастрюли гарью. Рвотный позыв в себе подавили, наверное все, кроме Николы, который тут же вцепился в брошенную перед его носом миску и начал бодро орудовать ложкой. Остальные еще не успели проглотить по первой ложке, как он уже полез за добавкой.
– Артур, где ты был?– Приподнялась Жанна.
– Гулял,– буркнул тот в ответ, игнорируя предложенную пищу. Он скрестил руки, заткнув ладони за подмышки.
– Почему ты в таком виде садишься за стол?– Продолжала мать в том же духе.– Грязный, мятый. Выглядишь, как эти Лепатовы.
На миг Артур оживился, бросив быстрый взгляд на постояльцев. Его темные глаза не выражали ничего, кроме сумрачной обиды. Миг, и его взгляд снова вернулся к созерцанию своих же коленок. Протертые джинсы пузырились и были измазаны в земле.
– Встань!!!
Артур повиновался. От этих воплей его начало подташнивать. Смотреть на еду все равно не хотелось. Он заметил, что от его красавок на паркете остались сухие крошки земли. Если мать заметит грязь, то на улицу уже не выти до первого снега.
– Если ты еще раз опоздаешь на обед, то останешься без завтрака. Ты меня понял? И что бы не видела больше этой ужасной одежды, ты опять возился в земле?– Наставляла Жанна, играя желваками. На ее лбу выступили вены, а в глаза было лучше не смотреть. Правда, Артур уперся взглядом в пол, и не мог видеть свою мать.– А теперь сядь и ешь! И чтоб больше ни слова!
Артур вяло повиновался. Макнув ложку в пюре, он услышал опять голос матери: "Ты меня понял?"
Противная мерзкая субстанция наполняла его тарелку. Даже на запах, она не походила на пищу. Сунув в рот небольшую порцию, он убедился, что и на вкус пюре было не съедобным. И ему пришлось вглотнуть эту дрянь, потомучто мать треснув об стол возопила так, что и Артур, и все Лепатовы подпрыгнули на стульях:
– Ты меня понял?!!
– Понял,– буркнул подросток, не поднимая головы. Он сжался на стуле, пытаясь совсем исчезнуть. Прижав локти к торсу, и подтянув колени, Артур замер.
– Негодник. Живо в свою комнату! Еще одно слово, и ты проведешь эту ночь в туалете над ржавой ванной. Ты у меня отправишься кормить крыс-ссс!
Сострадающий взгляд Оксаны так и не нашел глаз Артура. Этот ребенок прятался ото всех. И даже, когда он отправился наверх, его остановили, и велели убрать за собой. Оксана ласково обнимавшая своего сына чувствовала, как Денис прижался к ее телу. А Саша в угоду деспотичной хозяйке дома давился отвратным пюре. Все это казалось таким диким.
– Спасибо, мы поднимемся к себе.– Позвала Оксана хозяйку.
– Но вы почти ничего не съели.– Жанна изменила голос, и теперь предстала в роли обиженной хозяйки.– Простите моего сына.
– Все вкусно, правда.– Встал Александр. Последний взятый в рот кусок пюре никак не желал пролезать в глотку.– Пора уже укладывать Дениску. Нам правда пора. Режим.
– Режим это святое.– Поддакнула Жанна.– Только режим сможет сдержать этих наглецов. Кстати, ваш сегодня лазил по барельефу. Там до сих пор остались эти паршивые его следы.
– Я завтра утром обязательно побелю, у вас ведь есть побелка.
– Вы должны наказать своего мерзавца.
– Конечно,– смирился Александр,– я его накажу.
Оксана требовательно взглянула на мужа, укрывая сына.
– Высечь его! Непременно завтра утром. Я велю замочить прутья!
– Думаю, будет достаточно ремня.
– Пятнадцать палок!
– Я напорю его сегодня же вечером, перед сном.– С поклоном сказал Александр.– Ремнем.
Не давая больше кому либо что-то сказать, Александр поднял жену и повел их вместе с сыном к лестнице. Он не смотрел на Жанну, но на ее лице читалось удовлетворение. Она помешала пюре алюминиевой ложечкой и начала тихо отчитывать Аллу. Никола уже наевшись посапывал в усы. Но стоило ему вспомнить, что Жанна только что отправила сына на кухню, он очнулся:
– Арти, принеси мне кваса.
Через минуту квас был перед Николой, но тот скривился и подзатыльником отправил мальчишку на пол.
– Это по твоему ты мне квас принес? Да здесь на один глоток.

Ночь, и все то, что удобно делать под ее покровом.

Поднявшись в комнату, Александр вздохнул спокойно. Здесь он мог себя почувствовать почти дома. Кутикуловы сдавали только одну комнату, хотя в их доме было больше половины территории завалено хламом. И в этой комнате Лепатовым удалось как-то обустроиться. Александр не стал снимать гобеленов, и картин. Он просто повесил пару светильников и пластмассовая ножка вентилятора казалась в средневековой комнате чем-то вопиюще лишним. Супруги спали на шикарной двуспальной кровати, которую правда сами застелили веселым красно-голубым бельем. Для сына же удалось отвоевать постель из соседней закрытой спальни. Оставалось место для письменного стола и трельяжа. Оксана искренне радовалась, когда узнала, что к комнате прилагается шикарное зеркало, а Александру было довольно и обычной крыши над голой. Лепатов войдя, сразу же прыгнул на кровать, комкая белье и поднимая столб пыли.
– Занял свое законное место,– прокомментировала жена, откваряя витражное окно.
– Нет, подожди…– Возразил Александр, залезая в ящик письменного стола. Он извлек из него чемоданчик ноутбука, и только запустив компьютер, довольно сказал: "Вот теперь законное".
Из динамика раздался звук приветствия, загрузившейся операционной системы. По тому, как он дернулся и сделал звук тише, было видно, что место-то не совсем законное.
Денис прыгнул на кровать, подлизываясь к отцу. На мониторе еще не появилось ни одной программы, а значит папа еще не решил, чем он намерен заняться этим вечером. Может быть сегодня перепадет немного компьютера и на долю младшего Лепатова?
– А наша фурия сегодня в ударе.– Сказал Александр жене, при этом подталкивая сына локтем.– Эх, и досталось же бедному Арти.
– По-моему у нее не все дома.
– Как грубо. Она же графиня Кутикулова. Нельзя так говорить про высокопоставленных господ. У них это называется экстравагантностью.
– Льзя. Она просто невоспитанная самолюбивая тварь!
– Тсс!– Комично подался вперед Александр.– Кто-то идет.
Да, результат побил его ожидания. Оксана, закусив губу, прыгнула с подоконника на жесткий стул и, схватив недовязанную кофточку, быстро застучала спицами. При этом ее лицо стало белым, а взгляд затравленным. Дружный смех мужа и сына, оповестил женщину, что это была всего лишь шутка.
– Ах так!– Встала он в комическую позу, подперев кулаками спину.– Тогда я надеюсь, что вы наелись. Потомучто я не собираюсь вас кормить.
– А я знаю, где спрятаны вафли!– Громко прошептал Денис на ухо отцу.
Немая сцене семь секунд.
Взрыв смеха.
Опасливые косые взгляды на дверь: вдруг кто услышит.
– Ладно, мне уже надоела эта оккупация. Живем, как при Сталине.– Промолвила Оксана залезая в баул.– Кто идет за водой?
Александр сделал вид, что занят компьютером. Оставался Денис. Он получил ведерко и кастрюльку. Ведерко Лепатовы наливали для того, чтобы лишний раз не выходить в коридоры дома. В этих коридорах водились воистину жуткие твари, и если Артур был всего лишь мрачной тенью, то от хозяйки дома модно было получить серьезный нагоняй. Причем скандал мог произойти в любой момент. Встреча с Николой тоже не сулила ничего хорошего. Этот хряк вечно был недоволен, и выпяченная нижняя губа придавала ему такой вид, будто он сейчас лопнет, и все поглощенное им за обедом окажется на стенах. А чего стоил этот его взгляд. Столько подозрения просто не могло поместиться в человеческой душе. Такое ощущение, словно этот человек постоянно хочет заглянуть тебе за спину, и уличить, ну скажем, в ношении огнестрельного оружия. Еще один призрак здешних коридоров – Алла. Это существо ворчало себе под все, что ни взбредет в голову. Она шастало маленьким паровозиком, оглашая дом фырканьем. Вообще, это было самое ненавистное Александром явление дома Кутикуловых. Эта женщина могла просто и ни за что треснуть Дениску полотенцем по лицу. Причем сила удара была такова, что лист двп сдался бы без колебаний, да и не всякая фанера осталась бы цела, после такой нападки. В общем отпускать в просторы коридоров сына одного было нельзя. Себе дороже выйдет.
Отложив ноутбук в сторону, Александр подхватил ведро с кастрюлей. Сын с ходу прыгнул ну руки отцу, и тот еле устояв. Так и вышел в коридор.
– Поехали!– Прокричал Денис в сумрак коридора. На руках отца можно было ничего не бояться. Ни хозяев, ни теней. Позвякивание кастрюли о ведерко сопровождало их до самой уборной. Александр искренне удивился, что коридор оказался пуст. Неужели никто не воспользовался возможностью произвести тычок в его сторону. Трубы загудели, и из крана ленивой струйкой подалась мутная вода.
– Давай немного сольем. Что-то мне не нравится сегодняшняя водица.– Сказал Александр, прислоняясь спиной к обклеенной плиткой стене.
– Давай,– подтвердил Денис,– только не долго.
– И чем ты сегодня весь день занимался?
– Гулял.– Пожал плечами Денис.– Там за домом настоящие джунгли.
– И, наверное, там водятся тигры.
– Нет. Я не видел тигров.
– А слонов?– Поддразнивал Александр сына.
– Не знаю, но я видел белку. Такая коричневая. Прыгала по древу.
– Наверное, здесь водится много белок. И ежи тоже.
Александр подставил ведро под струю из крана. Вода ударила в дно посудины и эхо отразилось в стенах дома.
– Может, сходишь в туалет?– Обронил он, случайно зацепив взглядом белый унитаз. И сам удивился: "Неужели я так сильно боюсь этих людей, что даже сына в туалет ночью отпустить боюсь?"
– Не хочу. Пойдем обратно, мне холодно.
В уборной действительно царил холод. Не смотря на жаркий вечер, воздух казался ледяным.
На обратном пути из уборной на пути Лепатовых возник раскрасневшийся Артур, толкнув Дениса, он пронесся мимо. Ни слова, ни взгляда.
– Эй, парень!
Но Артуру было плевать на оклики. Что ему за дело до оскорбленных чувств главы Лепатовых. Можно подумать, их сын тут главный. Достали. Этот дом, его постояльцы, настойчиво действовали Артуру на нервы. Нет, ну почему он должен чувствовать себя гостем в своем же собственном доме. И пусть только Александр попробует что-то сделать. Если он нажалуется Жанне, то уж Артур позаботиться о том, чтобы и Лепатовы тоже были не очень рады. Стиснув зубы, он прыгнул через несколько ступенек на лестнице, ведущей на третий этаж. Нога соскочила, и сильно ударившись, Артур слетел обратно вниз. Ссадина на ноге даже не удостоилась внимания. Со второй попытки лестница была взята нахрапом. Сильно грохнула дверь.
– Да что с этим парнем?– Растерянно развел руками Александр.
– Просто он хулиган.– Надул губы облитый водой из выбитой кастрюли Денис.
– Не знаю. А ты знаешь, ведь он сегодня даже остался без ужина.
– Не много потерял. Я вон тоже, не стал есть эту гадость.
– Сейчас мама нас накормит. И это уж точно будет не пюре.– Поддержал Александр сына.
А в комнате уже вкусно пахло колбасой и перцем. На письменном столе, так, на газетке лежали кусочки нарезанного сервелата. Хлеб казался еще достаточно свежим, а разложенные салфетки придавали ужину ореол романтичности.
– А почему так мало воды принесли в кастрюльке.
– А ты не спрашиваешь, почему Дениска с ног до головы весь мокрый?
– Неужели опять эта Алла. Надеюсь ты поговоришь с ней.
– Нет, на этот раз, скорее всего, виноваты мы.– Почесав в затылке, заявил Александр.– Артуру и так сегодня крепко досталось. А тут мы еще со своими кастрюлями облили его водой.
– Это он меня толкнул!
Оксана долила в кастрюлю воды и поставила ее на дачную плитку. Вскоре в кипящую воду отправились макароны. А еще через пару минут, прямо из кипящей воды были выловлены макароны. Для этой операции Оксане потребовался половник в дырочку. Александр каждый раз удивлялся, как ловко его жена вылавливает и подцепляет последние макароны. Но вот блюда сервированы, и масло плавится в еще теплых макаронах.
Оксана деликатно наколола пару макаронин на вилочку и отправила их в рот. Денис набросился на свою порцию так, будто не видел еды уже несколько дне. Но Александр не спешил:
– Знаете, я уже поужинал.
– Ага,– отозвалась Оксана, пережевывая еду,– пюре от доброй тетушки Аллы.
– Я подумал, может стоит угостить Арти.
– Саш, не мы его родители. Может это у них такое воспитание. Какая-нибудь программа. Знаешь, сколько сейчас журналов про воспитание?
– Я скоро.– Сыпанув в свою тарелку несколько кусков сервелата, Александр вышел из комнаты. Если сейчас его застанет Жанна, то уже будет не отмыться. Еще бы, в этом доме, казалось, объявили войну вкусной еде. Перловка, пюре, рис, похожий больше на клейстер и бульон, бульон, бульон. Хлеб по праздникам, компот на новый год, чай из сена. И ведра кваса, который в немереных количествах поглощал Никола Пражский.
Александр с трудом ориентировался в темном коридоре. Едва не уронив тарелку, он добрался до лестницы. Перила шатались и скрипели, а шатающиеся за окошком ветви деревьев укачивали так, что казалось, будто плывешь по морю на старом пиратском судне. Пол вздымался и опускался, даже шелест листвы напоминал ропот разбивающихся о корму волн. В лицо дунул легкий бриз… Что за наваждение?
Третий этаж совсем не освещался. Окно в конце коридора совсем не пропускало свет через мутное стекло. Мрак разгонял лишь сумрак, рассеивающийся из лестничного проема.
Этаж казался необитаемым. Забитые накрест двери успели покрыться пылью. На бронзовой ручке появился зеленая окись, и сквозь щели в потолке можно было просунуть ладонь.
Две двери слабо выделялись на фоне вековой рухляди. Александр постучал в комнату Артура. Но ответа не последовало. Мальчишка мог с обиды и вовсе убежать из дому. Тем более что ночи стояли теплые, только страх перед лесом мог его сдержать. Стукнув еще раз, Александр надавил на ручку. Дверь поддалась, впуская мужчину в комнату. Сюда он еще не заходил не разу. "Берлога", подумал Александр, в комнате дико и пусто. Скудный желтый свет выливался из старомодной обветшалой лампы с облинявшим тканым абажуром, но его не хватало даже на то, чтобы отвоевать у тьмы углы помещения.
– Привет,– позвал Александр, но мальчишка не обернулся.
Артур сидел на полу среди вороха бумаг. Он сосредоточенно рисовал простым карандашом звезду за звездой. На полу уже было по меньшей мере двадцать таких звезд, а работа и не собиралась завершаться.
– Ты, наверное, голодный. Я вот поесть принес.– Попытался заговорить Александр.– Вот, возьми. Вкусные макароны. Ты любишь макароны.
– Нет,– не поворачиваясь буркнул Артур.
– Тогда я оставлю здесь, а утром ты вернешь тарелку. Договорились.
– Отойди.
– Что?
– Просто не стойте там.– Артур, наконец, обернулся. На его лице вновь была его привычная серая гримаса.
Когда Александр сделал шаг всторону, мальчишка снова принялся за рисование. Размашисто, черкая по несколько раз, Артур рисовал контуры звезд во весь лист. Слепя лампа совсем не освещала пол, на котором он усердно трудился.
– А что ты рисуешь?– Присел на корточки Александр. Он уже отставил тарелку куда-то всторону, и просто решил найти контакт.
– Ничего.
И тут Мужчина увидел ссадину на ноге мальчишки. Это когда он упал с лестницы, догадался Александр. Рана была не серьезной, но вполне эффектной. Денис бы точно пол дня притворялся б больным, будь у него такое отличие, а вот Артур совсем не замечал крови. Конечно парень гораздо старше его Дениса, но все равно это не годилось. В ссадину могла попасть грязь, а раз Артур вечно в саду и постоянно в земле, то может получиться и заражение.
– Больно?
– Какая разница?
– Ну…– Александр пожал плечами.– Ладно, сейчас мы пойдем и промоем твою рану.
– Вот еще.
– Я все твоей маме расскажу.– Смешной аргумент, а как иначе?
Артур лишь хмыкнул:
– Жанне наплевать. Она скорее в ад с авоськой ходить будет, чем поднимется сюда.
Александр пошарил себя по карманам, и понял, что у него есть бутылочка перекиси водорода. Он выдернул пораненную ногу из-под Артура и крепка ее держа полил лекарство прямо на рану.
– Ты что делаешь!– Взвизгнул мальчишка и прыгнул на кровать.
– Это перекись,– пояснил Александр и бросился на ребенка.
Кровать жалостно хрустнула, но раненный был изловлен и усажен:
– Дай взгляну, что у тебя там с ногой.
– До тебя было все нормально,– буркнул Артур, но позволил осмотреть рану.
– Да все у тебя нормально,– Произнес отдышавшись Александр,– и нечего было так орать. Вот, поешь.
Александр, пользуясь моментом, сунул Артуру в руки тарелку. Как не странно, макароны были еще немного теплыми.
– Да ешь же ты. Я что, у тебя всю ночь просидеть должен?

Александр прикрыл за собой дверь. Неся пустую тарелку, он думал о выполненном долги, и о том, как кстати оказалась в кармане эта бутылочка. Наверно он просто забыл ее выложить, когда позавчера они всей семьей ходили в лес. У Лепатовых часто любили выбраться на природу, где можно было разжечь костер и порезвиться, позагорать, подышать свежим воздухом. В такие походы нельзя ходить без медикаментов, ведь любое брошенное стекло могло стать причиной заражения крови. А пчелы, а муравьи, а огонь. Александр содрогался от одной мысли, что Денис мог пораниться. Конечно, с медикаментами в основном общалась жена. Оксана в любой момент была готова ко всему. Стоило сыну кашлянуть, как тут же из воздуха появлялись таблетки. Стоило посадить занозу, как был наготове бинт.
Александр благополучно спустился на свой этаж, но уборной горел свет. Насторожившись, он на цыпочках вдоль стенки начал пробираться к своей комнате. Как вдруг…
На полу валялся макаронина.
– О боже!– шепотом воскликнул Александр, а дверь уборной тронулась, и уже некто почти вышел в коридор.
Александр прыгнул вперед. Подхватив макаронину, он прижался спиной к стене.
Из туалета вылезла Алла в ночнушке. Одарив мужчину подозрительным взглядом, он брезгливо прошла мимо.
Если бы кто заметил еду в этом доме, то поднялся настоящий скандал.
"Контрабанда!"– Почти уже слышал Александр вопли хозяйки. Жанна в таком случае непременула бы возможностью облазить все их вещи. И конечно же все хоть сколько-нибудь похожее не пищу было бы конфисковано. В этом Александр не сомневался. Вынув тарелку из-за пояса, он отправился было ее мыть. Но ложка соскользнула в штанину, и застряла в носке.