Часть первая. Волк

23:00 Второй День

Дождь шлепал капельками по асфальту, словно капитошками вот так- шлёп, шлёп, шлёп… Автобус стоял ниже по дороге, шагах в тридцати.

Кажется, он сегодня не поедет. Ну да, посередине кабины у автобуса вырос фонарный столб, крыша его нежно обняла, как листочек обнимает стебелёк цветка.. Водителю тоже не очень комфортно.… Помимо того, что у него перерезана сонная артерия, он описал сложносочиненную кривую в воздухе и приземлился рядом с разрушившейся клумбой…Хотя, может, все обойдется. Не накаркать бы. Пассажиры высыпались из двери, как зерно из элеватора… Некоторое время кучка тел лежала, не двигаясь. Но потом люди опомнились и пошли по своим делам- в магазины, ларьки, домой, домой - кому-то ехать далеко, и вот - придется еще одну пересадку делать(блин, вот незадача…).

Шлеп, шлеп… Он стоял на остановке, в руке была окровавленная бритва. Дождь смешивал кровь с собой и под ногами у Него образовалась лужа приятного для глаз розового цвета.… В луже метались всякие эритроциты, или как их там… Половина из них уже поняла, что сопротивляться бесполезно, и спокойно ждала чего-то.… Вторая половина копошилась в правом дальнем краю лужи и чего-то вынюхивала.… Да, там лежал кусочек мяса водителя автобуса…

«Не буду этой бритвой бриться. Порежусь еще, инфекцию какую занесу»

Он выкинул бритву в открытый люк, подставил руки дождю. Дождь забрал остатки алой жидкости- эта жидкость пару минут назад несла Жизнь. Живая вода. Сейчас - уже нет. Просто Ему жаль, что на плащ попала капелька.… Придется стирать чем-то особенным. Тайдом, наверное.

…минуты идут…назад…

23:00 Первый День

Душно… Сегодня ночью очень душно… Забыл открыть форточку перед сном… Проснулся. Открыл форточку. Посидел на кровати. Через пару минут Ему стало легче. Но спать уже не хотелось.

За окном, внизу, под Ним копошилась какая-то машинка. Она проецировала тени деревьев на стены спальни. Тени складывались в порой причудливые и забавные, а порой в ужасающие образы.

«Пойду на кухню»

Путь на кухню был недлинным- выйти из комнаты, свернуть направо по коридору, и – до упора, а там снова направо. Вот и кухня. Но нет, стоп…

Он остановился уже тогда, когда повернул направо по коридору. То есть, на полпути. Он заметил- из кухни на стену прихожей падали не такие тени, как это было раньше. Он не мог понять, почему Ему так кажется… Потом Он понял- тени слишком часто и слишком резко и непредсказуемо меняли свои размеры и яркость… Его осторожность выдвинула гипотезу- на столе в кухне стоит свечка. И, видимо, не одна. А штуки три.

Аккуратно, прижавшись к стене спиной - у меня паранойя - он крался по коридору…
На стене, что напротив кухни, висит зеркало. Он взглянул в него. На кухне было темно и пусто. Он не то чтобы успокоился, Его покинуло чувство опасности. Он спокойно сделал шаг, вытянувшись в полный рост…

За столом сидела девушка в прозрачном легком одеянии. Её распущенные черные волосы опускались до плеч и образовывали удивительно тонкий и элегантный контур. Правой рукой она подпирала голову и смотрела в окно. Стол был уставлен свечками разного размера и…и цвета. В смысле, цвета пламени. Да. Вы, наверное, не обращали никогда на это внимания… Просто, если свечек семь, то каждая из них примет свой уникальный цвет. Это не физика, это психология.

Пуля взгляда пронзила Его душу навылет. Такого не было никогда раньше, Он понял, что значит- душа ушла в пятки… Оказалось, не все так страшно, как рассказывают или пишут в романах- сердце едва дошло до кишечника, там и осталось. До пяток не дотянулось. Но, что более неприятно, как выяснилось, сердце утянуло с собой в недра организма язык- Он будто онемел. А еще потемнело в глазах- а было вроде и так несветло.«Боже мой, страшно-то как»- не столько подумал, сколько почувствовал Он. Потому что чертово сердце и способность думать прихватило к пищеварительному тракту…

Во время длительного удара молнии- примерно полчаса- Он сумел тщательно рассмотреть очертания лица ночного гостя. Её образ на фоне растянутой во времени вспышки небесного электричества был поразительно спокоен и тонок. Контрастирующий блик света на Её коже точно передавал черты её лица и фигуры, которая внезапно стала доступна Ему, несмотря на то, что ни Он, ни Она не двинулись с места за все это время. Искренняя нежность Её волос с любовью пыталась повторить изгиб шеи и плеч, внезапно ставших родными. Одно Ему не давало покоя- это глаза… Глаза вмещали в себе пустоту без конца, это пугало.

…время стоит на месте, мы- живем…

11.00 Второй день

Солнечный ветер расталкивал, как толпа бабулек на базаре, тюль, которая висела в Его спальне. Когда же он прорвался сквозь этот лабиринт, то застывал в оцепенении- «И это все, ради чего я тратил столько сил и времени?», разворачивался, и уходил на улицу. Но на его пути снова стояла тюль. Поэтому ей снова приходилось выполнять свои функции и, подчиняясь законам натуральной философии, выходить наружу и болтаться над ни о чем не подозревающими прохожими.

Неудачное начало дня- проснуться в луже воды, осколках стекла и лепестках роз. Хотя очень романтично. Но это только если посмотреть со стороны.

«Очевидно, ваза, которую мама подарила Ему пару лет тому назад, ночью от порыва ветерка свалилась с пианино. Но я-то что на полу делаю?»

Вспомнился удивительно контрастный и богатый на эмоции сон. Причем, что странно для сна, вспомнился во всех подробностях. В комнате было душно. Он вышел на балкон- на улице тоже очень душно. Выпить зеленого чаю, съесть пару бутербродов. Но это все можно проделать только на кухне. Значит, нужно попасть туда… Путь на кухню был недлинным- выйти из комнаты, свернуть направо по коридору, и – до упора, а там снова направо. Вот и кухня. Но нет, стоп…
Еще когда Он сделал шаг из комнаты, Его рецепторы почувствовали резкий перепад температуры- в коридоре было по меньшей мере на десять градусов холоднее. Это было очень приятно, но странно. Он мог биться об заклад, что раньше такого не было, потому что подобное свойство Его квартиры вряд ли могло скрываться от Его бдительности эти четыре с половиной года, что Он жил в ней. Врожденная осторожность посоветовала сбавить ход и прижаться к внутренней стене... дежа-вю… Ему стало страшно. Он слишком хорошо помнил сон.

«Что за вздор!»

Он решительно разогнулся из своей не то воровской не то шпионской позы и встал посредине коридора.

«К черту»

Он выдвинулся вперед всеми корпусами и ротами. Он выдвигался по коридору по всем флангам. Его военную махину, Его Вермахт, Его Золотую Орду не мог остановить никто. Он продвигался, как советские войска на Курской дуге. Он вошел в вираж. Он защелкнул тумблеры, повернул штурвал, нажал на педаль.

На столе стояло семь свечей из черного воска. Плавные линии дыма от фитилей под большим углом устремляли своё движение в сторону коридора под действием сквозняка. Горячего, обжигающего сквозняка. Прохлада коридора отступила назад, в исходную ставку. Но там её настигло войско союзного сквозняка- сквозняка из гостиной комнаты. Прохлада была побеждена. Но на это Он внимания не обратил. Его взгляд был сосредоточен на листочке- лепестке отрывного календаря. На таких еще пишут народные приметы и праздники, которые ожидают вас в грядущий день. Сегодня интересующимся предлагалось полнолуние. Но и на это Он почти не обратил внимания. На листочке готическим почерком было написано- «в полночь на большой поляне».

22-57 Второй день

Когда в автобусе вдруг умерла пожилая женщина, никто не обратил внимания- все занимались тем, что стояли и…и все. Они все просто ехали в общественном транспорте. На это время сограждане обычно выключают и без того недоразвитое сознание.

«Она мешала мне пройти к выходу»

Водитель пропустил мимо ушей просьбу угрюмого молодого человека остановить на десятой линии, что послужило причиной внезапной остановки его кровообращения. Впрочем, тьфу-тьфу-тьфу, может, еще все обойдется.

Он вырвался наружу автобуса на ходу. Потому что автобус остановится, судя по всему, еще нескоро. Больно ударился коленными чашечками о, казалось бы, мягкую землю. Хотя прыгнул, вроде, как надо, как в боевиках. Он встал. Он посмотрел Наверх.

Его Луна уничтожила Земное притяжение. Теперь Он стал чувствовать Себя гораздо легче. Его Луна была видна. Его Луна была везде. Будто бы Он находился внутри Неё. Будто Она заботливо, по-матерински приютила Его в своём мире, теплом и безопасном. А, что еще важнее- понимающем и потому предсказуемом. Он погрузился в это нирвану и потерял рассудок- эту болезнь, которая мешала Ему обрести свободу Луна убила Его тело, Луна взяла на Себя ответственность и долги. Она дала Ему свободу. И Он правда плакал от счастья, когда смотрел на Её грустное лицо там, на небе…