Приложение к газете Новости недели Досуг или байки от Миши - 1

ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК « НОВОСТИ НЕДЕЛИ » . ПРИЛОЖЕНИЕ К ГАЗЕТЕ « ДОСУГ» , где я вёл свой раздел « БАЙКИ ОТ МИШИ » Вот часть материалов из этого раздела :
 
 15 июня 2000
 
 ВТОРЖЕНИЕ
 Исторически сложившееся разделение лексики на нормативную и альтернативную было весьма условным. Приведем пример, позаимствованный у весьма почтенного российского лингвиста французского происхождения, исследователя российского альтернативного велеречия Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ: от слова «блуд» происходят два слова для обозначения особы женского пола, впавшей в этот порок — «блудница» (вполне нормативное слово) и « б... дь », слово, оставшееся за пределами лингвистической нормы. Лексика, обогащенная ненормативными словами, составила некий жаргон, вначале свойственный лишь маргинальным группировкам, и употребление его в «приличном» обществе, в художественной литературе и иных образцах языковых видов творчества оказалось невозможным... до известного времени. Отлично понимая искусственность деления лексики на дозволенную и запретную, я не ставлю своей задачей защиту словесности от абсорбции слов и словечек ненормативного велеречия. По-видимому, в будущем произойдет слияние нормативной и альтернативной разновидностей лексики.
 Но в каждом деле появляются энтузиасты, радикалы и
 низвергатели основ, ратующие за ускорение естественного процесса. Именно к таким лингвореволюционерам приходится отнести г-д Гейфмана и Лезинского , почтенных авторов «Досуга», и г-жу Мирьям Планк, стишки которой под названием «Слово» опубликованы в «Досуге». В лингвистическом плане « Досуг » — пуританское издание, и неустанная борьба талантливого филолога и лингвиста (этого нельзя не заметить) г-на Пундика за чистоту русского слова и профессионализм в словесности — тому порукой. Если жизнь русского слова в Израиле продлится достаточно большой срок , в этом будет немалая заслуга подвижников и сберегателей его, и неутомимая борьба г-на Пундика с воинствующими невеждами, глухими к слову, чванными и неумными в своем псевдотворческом саморазоблачении, продлит жизнь русского слова, не даст превратиться русскому языку в израильской эмиграции в «русит»...
 По всему по этому меня несколько удивляет та стремительность, с которой означенные господа, за исключением г-на Пундика , разумеется , ратуют за гражданство в российской словесности краткого ругательного слова из трех букв, восходящего к тюрко-монгольской средневековой лексике и доставшееся нашей альтернативной словесности, по-видимому, в качестве наследия Золотой Орды. Слово это не имеет русского корня и в словарный фонд войти не имеет права.
 А потому затеянное означенными уважаемыми господами
 лингвистическое хулиганство — просто неумная выходка. На свет Божий, господа хорошие, приходит поколение эмигрантских детей, а их русский язык во многом будет зависеть от печатного слова, и этим молодым людям, оторванным от русской языковой среды, уже не отличить чистого русского слова от выбрыков и выкрутасов записных газетных острословов.Смею просить пишущих по-русски: не забывайте об этом!
 С великим и неизменным почтением к редакции «Досуга»
 Эли БУРШ, в прошлом — лингвист, ныне — охранник частного офиса .
+++
 ПОХВАЛЬНАЯ ОДА СЛОВУ
 
 Ура! На «Досуга» страницах
 Опять матерщинникам рай!
 Не будут над ними глумиться...
 Им , Миша, простор открывай!
 Ведь слово такое родное, .
 С ним шел до Берлина солдат,
 Прославленный маршал герою
 Сказал, что его наградят.
 Не надо насиловать взора,
 Три буквы , что радуют глаз,
 Уже со столба и забора
 Попали в стихи и рассказ.
 Совсем ни к чему перевод
 На идиш и даже иврит,
 Коль в нем сама мудрость народа
 По-русски так емко звучит.
 И в сердце, не русском — еврейском,
 Вдали от России большой,
 В мужском , а тем более в женском ,
 Предмет этот вечно живой .
 С рожденья до самой могилы
 Опора оно и любовь
 И легче вдруг станет, коль смаху
 Противнику врежешь им в бровь,
 А кто-то с тем словом на плаху
 Взойти без сомненья готов
 Лекарство от злой ностальгии .
 Оно пригодилось и тут,
 Ведь все мы из прежней стихии,
 И с ним нас быстрее пойму;.
 Я с автором вовсе не спорю,
 Она несомненно права.
 В минуты и счастья, и горя
 Спасают такие слова.
 На счастья полно пофигистов,
 И авторов эдаких чтут.
 А около них пародисты
 Пускай свои козни плетут
 Ах, Миша, глумиться не надо,
 Нет в мире прекраснее слова
 Восторг в них , и мощь , и отрада -
 Примеры для всех сойферов.
 
 С дружеским приветом и наилучшими noжеланиями в жизни и творчестве Арон Сокольский , Хайфа .
+++
 ОТ СОЛА КЕЙСЕРА :
 Как удалось доказать , нет в Израиле таких авторов , как Арон Сокольский и Эли Бурш , а вот Михаил Лезинский есть , и он вкалывает у нас Санитаром . ( Сол Кейсер имеет в виду то время ,когда на одном из порталов существовал ЛИТЕРАТУРНЫЙ ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ , где он и Лара Галль , - они есть на ПРОЗЕ ! - командовали мной , Санитаром Вытрезвителя - М. Л. )
+++
 От Эрнеста Стефановича :
 Уважаемый Михаил!
 Я дико звыняюсь, што улиз. Но...
 Вы приводили слова "Одесского кичмана" Леонида У. Много раз слышал, и на рентгеновской пленке в том числе. Но не все помнил. А Вашу редакцию даже себе скопировал (со смехом пополам!:)... А потом (с 4 по 8) у меня полетел полностью винчестер. Поменял. Многое поразыскал по сайтам. Сейчас рыскаю весь день практически, чтобы найти Ваше сообщение в Вытрезвителе , и ниц!
 Сделайте такую любезность, напомните, если не ссылку, то в каком форуме и какого числа этот опус Вами был обнародован? А?
 Спасибо!
+++
 ЭРНЕСТУ СТЕФАНОВИЧУ ИЗ РЕПЕРТУАРА ЛЕОНИДА УТЁСОВА ,
 
 С ОДЕССКОГО КИЧМАНА.
 
 С одесского кичмана
 Бежали два уркана,
 Бежали два уркана да й на волю.
 На княжеской малине
 Они остановились,
 Они остановились отдохнуть.
 Товарищ, товарищ,
 Болять мои раны!
 Болять мои раны в глыбоке.
 Одна заживаить,
 Другая нарываить,
 А третья застряла у боке.
 Товарищ , товарищ ,
 Скажи моей ды маме,
 Что сын ее погибнул на войне.
 И с шашкою в рукою,
 С винтовкою в другою,
 И с песнею веселой на губе.
 Товарищ малахольный.
 Зароешь мое тело,
 Зароешь мое тело в глубоке.
 И с шашкою в рукою,
 С винтовкою в другою,
 И с песнею веселой на губе.
 За шё же мы боролись,
 За шё же ж мы страждали?
 За шё ж проливали нашу кровь?
 Они же там пируют,
 Они же ж там гуляют,
 А мы же ж подаваем сыновьев.
 
 Ой , мама , моя мама ...
+++
Эрнест Стефанович :
 
 Спасыби в глыбоке!
 И с песнею веселой на губе!
 Добре, щё вона не погибнула!
+++
 ОТ Аксель :
 Известный обзиратель г-н Пундик и некоторые лингвисты (кость им в горло) выводят слово из трех букв из русского языка домонгольского периода, а именно из словечка, ныне звучащего, как "хвост".
+++
 Ответ от Михаила Лезинского :
 
 А вот про "хвост" не надо , - Миша Пундик на Камчатке вздрогнет !
 Да было б вам известно , госпожа Аксель , что гроза графоманов ( многих членов Союза писателей Пундик тоже причислял к графоманам - М. Л. ) ,великий и несгибаемый человек , известный во всём Союзе Советских , а в Израиле особенно , мой товарищ и тёзка Миша Пундик , к моему великому сожалению , покинул Землю Обетованную и находится на Камчатке .
 Вот что писала о нём газета "РУССКИЙ ИЗРАИЛЬТЯНИН" по поводу его уезда :
 
 15 – 21 Январь 2002 №3 ( 262 ) «РУССКИЙ ИЗРАИЛЬТЯНИН »
 
 ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗРАИЛЯ
 
 Как стало известно "РИ", Саша Свердлов ( подлинная фамилия Миши Пундика - М.Л. ) решил покинуть Израиль и перебраться в Москву.
 Разумеется, имя Саши Свердлова большинству читателей ничего не говорит. Зато всем графоманам, талантам и гениям, пишущим на русском языке, должен о многом сказать его литературный псевдоним — Михаил Пундик.
 В течение нескольких лет Саша Свердлов вел на страницах " Досуга " свои " Маргиналии из миквы " - рубрику, в которой он обозревал (есть и другое слово, которое характеризует то, что делал Саша, и оно тоже представляет собой глагол, начинающийся на букву "о") все произведения, выходившие на русском языке. Причем что интересно — порой Саша сам же эти произведения издавал. И потому знал их текст досконально. При этом в качестве издателя он под псевдонимом не прятался.
 Авторы книг после выхода в свет статей Михаила Пундика плевались, грозились его найти и убить, и Саша зачастую возмущался наглым Пундиком вместе с ними:
 — Просто подлец! — восклицал он, потрясая газетой. — Про ваши , Михаил Иосифович (Лаврентий Абрамович и т.п.), гениальные стихи — и такое написать!
 Нет, просто подлец! Нет, вы просто обязаны с этим Пундиком встретиться и дать ему в морду!
 Все же остальные, читая Пундика, просто валились на пол от хохота - уж больно смешно и точно были написаны лучшие его рецензии.
 И вот Саша уезжает. Когда местные графоманы об этом узнали, они сказали, что теперь ему следует вручить медаль "За освобождение Израиля".
 И это - очень удачная шутка. Хотя опять-таки скорей всего у кого-то ворованная.
 Спите спокойно, господа поэты и прозаики. Отныне никто не усомнится в вашей гениальности.
 Гении, гении, гении, сто тысяч одних только гениев ...
+++
 ЛИЧНО МНЕ АВТОР этой информации хорошо знаком , и я ещё не раз вспомню о Мише Пундике - Саше Свердлове ГРОЗЕ ГРАФОМАНОВ , какую бы должность они не занимали по службе ...
+++
От Аксель:
 
 Я такая же госпожа, как и Михаил Лезинский.
+++
 От Михаила Лезинского .
 С кем спорите , господин Аксель ?.. Если четверть Пундика не мог вас в "Фанеру" затащить , то бишь , ваши рубаи , то живите , помогайте людям размножаться и тихо радуйтесь .
+++
 Аксель:
 Не имел чести быть представленным обзирателю тов. Пундику.
+++
Михаил Лезинский:
 " Четверть Пундика" - это я о себе , и я не мог затащить ваши рубаи в "Фанеру" по уважительной причине : ОНИ МНЕ НРАВЯТСЯ !
 А , что касается ваших досуговских встреч с Мишей Пундиком , проверю . Мало ли что мне могло показаться ...
+++
Михаил Лезинский [15.12.2006 04:06:29]
 
 ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С ЖЁЛТОЙ ПРЕССОЙ
 
 31 апреля 1999 года . ДОСУГ . Приложение к еженедельнику « НОВОСТИ НЕДЕЛИ »
 
 Специально для первого номера «Д» писатель Михаил Лезинский эсклюзивно представил свой документальный рассказ «СТАТУЯ В ВИДЕ ГОЛОЙ БАБЫ» . Мы этот опус опубликовали . А потом наш репортер решил заглянуть к известному автору на … рюмочку чая .
 И вот что он услышал .
 
 БОГЕМНЫЕ ВЫПИВОНЫ
 31 апреля 1999 года .
 
 КАК Я ДЕВОЧКУ ПРОДАЛ
 — Вот я вижу у вас фотографию. Кто это рядом с вами , неужели Тодоровский ?
 — Он самый.
 — Где это вы его отловили, чтобы щелкнуться?
 — Зачем мне было его отлавливать? Мы с Петей знакомы лет тридцать уже.
 — А как вы познакомились?
 — Пил я как-то водку с завотделом фельетонов московской «Вечерки» Витей Марьяновским. На четвёртом этаже ресторана «Прага». Мы сильно задолжали официанту — не рассчитали своих финансовых возможностей, а Витя явился в ресторан с двумя девочками-танцовщицами из Большого театра. А пили они похлеще лошадей. Вдруг за наш столик подсаживается какой-то тип. И говорит мне: «Я вижу на твоём лице, молодой человек, страдание. Что, проблемы?»
 Я на голубом глазу отвечаю:
 «И большие. Почти на сотню. А часы халдей не берет». «А я сегодня при бабках, — отрезал тип. — Меняем сотню на девочку».
 Так я познакомился с Петей Тодоровским. Потом было много встреч, забавных эпизодов — об этом можно долго рассказывать. А тридцать лет спустя мы вновь встретились — уже в Израиле. Выпили, поговорили... И посмеялись над тем случаем в «Праге».
 — Тодоровский, конечно, величина... А с кем еще из великих и знаменитых вы в контакт вступали?
 — В контакт ? Да , это ты не в масть хезанул , как сказал бы Юзик Алешковский.
 — Вы были с ним знакомы?
 — С ним — нет. Хотя его песни « Окурочек » и « Товарищ Сталин, вы большой учёный » помню еще с конца пятидесятых. А вот с Галичем пообщаться выпало.
 — Ну-ну...
 — Он приехал в Севастополь в 1958 году как один из руководителей семинара крымских литераторов.
 — И учил вас, графоманов, основам стихосложения?
 — Я дал ему прозу, и он раздолбал меня в пух и прах. А когда я спросил, получится ли из меня писатель, он жестко так говорит: «Я не бог, милостыню не подаю!»
 — И фотку в обнимку, небось, сохранили?
 — В обнимку — нет. А вообще у меня архив снимков большой.
 И тут наш друг писатель извлек пухлый пакетище с фотографиями и небрежными шулерскими жестами начал разбрасывать снимки по полу кабинета.
 
 ПИЛ КОБЗОН МАЛО
 
 — Это, Миша, кто у вас? Кобзон, что ли?
 — Он самый. Только с тех пор парик у Иосифа изрядно усох. Вот на этой фотке...
 — А сколько лет этой фотке?
 — Лет двадцать... Видишь, на нем паричок пышноволосый? В нем Кобзон, скажу , больше на человека походил, чем в нынешнем облике. Этот ежик, как у «нового русского», ему не к лицу.
 — И с Кобзоном водочку пили?
 — А как же. На приеме у «адмирала советской эстрады» Гриши Футермана , который, кстати, проживает сейчас в Нетании. Гриша был директором севастопольской филармонии. Всех звезд советской эстрады принимал
 хлебосольно. А мы с Гришей одно время были не разлей вода. Да , Грише даже Зыкина в любви объяснялась...
 — И о чем вы с Кобзоном говорили?
 — Ты будешь смеяться, но о Шестидневной войне. Причем десять лет спустя после самой войны. Иосиф уже тогда пытался быть политиком. И пил поэтому аккуратно. Так что по-настоящему пьяным я его не видел.
 
 «МЫ БУДЕМ ТАКИМИ, КАК ПАВЛИК МОРОЗОВ»
 
 — А это что за старушка - божий одуванчик? Сия личность рядом с вами мне не знакома.
 — Ты пионером был? Личностью Павлика Морозова вдохновлялся?
 — Пионером , увы, был, но не больше. Комсомольцем не был. И личностями не вдохновлялся — меня мама достойно воспитала.
 — А я видел черное, и называл его белым. Когда я был одним из 26 вольнонаемных на десять тысяч заключённых в Сегежлаге...
 — Оттуда и книга ваша «Мой друг — сотрудник КГБ»?
 — Да, оттуда... Моего отца туда в 34-м сослали, так что начинал я свою трудовую биографию в системе ГУЛАГа. Правда, вольняшкой... Так вот, в Сегежлаге некоторые зэка собирались в кружки и говорили: «Когда откинемся, то создадим свою партию — антисталинскую». А я смотрел на них и думал: «Правильно вас посадили». Такими глазами я смотрел и на мать
 Павлика Морозова. Хотя уже и понимал кое-что. Но в голове сидел привычный цензор. Так вот, об этом снимке. Татьяне Алексеевне
 Морозовой — матери того самого Павлика — по ходатайству Горького и Крупской подарили дом в Алупке, под Севастополем. И я одно время неплохо заработал тем, что во множество газет написал панегирики ее убиенному отроку.
 — И водочки с нею выпили?
 — Выпили. С нею и со старшим братом Павлика.
 — Говорила ли Морозова - старшая что-нибудь, противоречащее апокрифу?
 — Ну, она же старая глупая деревенская баба, заучившая официальные формулировки — сама же двух слов связать не могла. Но в подпитии пыталась опровергнуть легенду о сыне. И не могла — по причине косноязычия.
 
 БОЛЬШЕ ЗАКУСКИ
 
 — Жора Вицин малопьющий. Об этом его качестве почти никто не знает. Но за любым столом, в любой компании собеседник он непревзойденный. Пятьдесят граммов за вечер осилит, а на утро все говорят: «Он пил с нами наравне».
 Однажды так говорит: «Ребята, надо побольше закуски готовить»... Но виделись мы с ним считанные разы. Так что близким знакомством с Вициным похвастаться не могу. Так, шапочное... Кстати , ты спросил ,каков он в жизни. Так вот: то же самое и я у него спросил. А он мне говорит:
 «Только бездарные артисты врастают в образ. Но на встречах
 со зрителями я свои кинообразы имитирую. Иначе не поймут и
 не примут. Потому что зритель — он просто зритель».
 
 «ЕВРЕИ ВИНОВАТЫ»
 
 — А с кем вы, Миша, не опрокинули по стопарику-другому? Или нет такого человека на Руси великой ?
 — Есть один. Сергей Смирнов, ялтинец, москвич. О котором ходила эпиграмма:
 «Поэт горбат,
 стихи его горбаты.
 Кто виноват?
 Евреи виноваты».
 
 — И почему вы с ним не пили?
 — Брезговал. Зато с Ярославом Смеляковым, дружком смирновским, мы отвели душу чуть ли не вусмерть.
 — Это с каким-таким Смеляковым? Что о кухарке написал:
 
 «И не знает эта дура,
 моя грязное белье,
 что в России
 диктатура не евреев, а ее»?
 — С тем самым.
 — Он-то знал, Миша, что вы тоже из жидомасонского кагала родом ?
 — Знал. Ох как знал! Но это ему не помешало в поэтическим конкурсе «Комсомолки» разделить-первое: место между двумя евреями — Яном Вассерманом и Александром Халдеевым.
 — С нынешним хайфитянином Халдеевым?
 - С этим самым.
 — Теперь-то я понял, откуда у Халдеева такие славненькие стихи. Верно говорят о яблочке и яблоне.
 
 ШАШЛЫК С ОКУДЖАВОЙ ПОД «ЖВАНЕЦКОЕ»
 
 — У меня в голове уже готова статья. Не хватает только какого-нибудь забавного случая из жизни. Не подкупите ли?
 -— Однажды сидим мы ночью на берегу Чёрного моря. Мы — это литератор Саша Ткаченко и Булат Шалвович Окуджава. Кушаем шашлыки , запиваем «Массандрой» вперемешку с «Чёрным доктором» и «Жванецким» (было такое марочное вино, которое шло целиком на экспорт). И
 Булат рассказал смешную историю о том, как в одном из молдавских театров ставили пьесу Иона Друцэ. Так вот, в спектакле звучали песни Окуджавы. В том числе «Виноградная косточка». Там есть такие слова:
 «И лозу поцелую, и спелые гроздья сорву». Исполнитель этой
 песни вышел на сцену с жестокого бодуна и... вместо
 «лозу» спел «золу». Представляете себе созвучие! Совершенно фрейдистская обмолвочка! Как мы с Ткаченкой хохотали. А Булат на наш смех даже обиделся. Сказал: «А пошли вы... Ни хрена не понимаете!»
 
 В гости ходил Саша Свердлов
+++
 
 P.S. от Михаила Лезинского : так я узнал , что есть жёлтая пресса ! Все мои слова перекурочены , и из правды Саша ухитрился свинигрет состряпать .. Вот хотя бы эпизод с Булатом Окуджавой . И не пили мы ни вино , ни водку . И не ночью мы с ним встречались , - свидетели тому Саша Ткаченко , Аркадий Арканов и Наталья Горленко ! - а днём , когда светило тёплое ясное солнышко , и Булат Шалвович действительно выдал шутку насчёт лозы … Вот эта шутка , с подачи Булата Шалвовича :
 На сцене Кишиневского театра шла пьеса о Сергее Лазо
 ( о герое Гражданской войны , которого японцы сожгли в топке
 паровоза !- М.Л. ) …И тогда они попросили украсить спектакль
 песней о Лазо « .. и лозу поцелую , и спелые гроздья сорву …
 И никогда я не называл Петра Тодоровского «Петей» , и ни
 какую девочку за сто рублей «Петя» у меня не покупал , и Георгия Вицина никогда «Жорой» не называл …
 И много ещё такого написал Саша Свердлов от чего я еле-еле
 открестился-отмазался …
 Но россыпь фотографий была точна , что и придавало Сашино-свердловскому опусу некоторую правдивость .