История одного кошмара

Из верхней полой вены
кровь поступает в правое предсердие,
затем в правый желудочек,
 затем по малому кругу кровообращения
кровь проходит через легкие,
где обогащается кислородом,
поступает в левое предсердие,
затем в левый желудочек и, далее
в основную артерию организма - аорту.

С самого утра всё складывалось отлично. Андрей Андреевич давно не помнил такого приятного пробуждения. Встал он за 5 минут до звонка будильника, выспавшийся, радостный; посмотрел за окно, увидел небо, солнце и подумал о том, как же хорошо жить на свете. Всё в этот день складывалось как нельзя более удачно.

Работалось легко и просто, можно сказать воздушно. Переговоры с клиентами по телефону – никогда ещё Андрей Андреевич не был так любезен, все мелкие текущие вопросы, и поднакопившиеся ещё с прошлой недели проблемы покрупнее исчезали сами собой, он чувствовал себя словно ловкий фокусник, акробат, который шутя разбирается с заданиями, отражает нападки, настоящий знаток своего дела, менеджер высшего разряда. Наконец - перерыв на кофе. И он принёс немало приятных сюрпризов.

Вкус кофе на работе показался Андрей Андреевичу отменным. И куда только подевалась вчерашняя бурда вместо кофе? Настроение у него улучшалось с каждой минутой. Посмотрев на себя в зеркало в уборной, он вынес безапелляционный приговор «милашка», потрепал сам себя по жирной, румяной, гладко выбритой щеке и отправился работать дальше. Время летело легко, быстро и незаметно. Не успел он как следует устать – и вот уже пора на обеденный перерыв.

Столовая, в которой кормились работники фирмы, представляла плачевное зрелище. У неё было два серьёзных недостатка, причём один страшнее другого: еда там была, во-первых, платной, а во-вторых – не вкусной. Ходили мрачные слухи о крысах, которых, якобы видели на крышках кастрюль столовой, готовящихся к попаданию в желудок какого-нибудь незадачливого и лысеющего бухгалтера, но это был чистой воды вымысел, сплетни и слухи. Может быть, когда-то один грызун и прошмыгнул по своим крысиным делам в 10 метрах от кухни, но в меню они не попадали ни разу. Дело было в другом: еда была не то чтобы некачественной, несвежей или несоответствующей многочисленным пищевым ГОСТам, а попросту готовилась без души. Была невкусной. И вот, первый раз за 2 года скучной, однообразной и серой работы менеджера по работе с клиентами, Андрей Андреевич поел, даже вернее будет сказать отобедал, с удовольствием. Сегодня можно было не опасаться ни изжоги, ни метеоризма, ни, спаси бог, расстройства. Видимо и у повара, в эти первые тёплые весенние дни, настроение было хорошим, просто-таки вдохновение, – решил он, с аппетитом поглотив салат, суп, второе и даже выпив компот, который обычно – но только не сегодня – разбавляли хлорированной водой из-под крана, а затем, для придания компоту насыщенности, добавляли какое-нибудь средство для мытья посуды с ароматом клубники или лимона. Послевкусие после компота было ужасным. Пить этот напиток было всё равно, что стеклоочиститель или тормозуху.

Настроение у Андрея Андреевича после стакана хорошего компота стало ещё лучше. До конца обеденного перерыва оставалось целых 20 минут. – Как бы мне провести их с наибольшей пользой? – подумал светившийся сытостью и благодушием Андрей Андреевич. – Прогуляться, и выкурить сигаретку-другую – решил он, и был совершенно прав. Погода в конце марта стояла прекрасная. Солнце, небо, молодые побеги и листья. Даже в центре Москвы это было замечательно. Андрей Андреевич вышел из душного, пыльного здания офисного центра, прошёлся по Сретенке, в сторону Чистых Прудов, и дышал, и радовался, и курил. Выпуская клубы дыма, он думал о том, кого искренне и нежно любил – о себе. О своей карьере, о том, что скоро вместо одной 1000$ долларов будет получать 1500$, а затем и все… - Эх да чего загадывать – сказал он сам себе, закатывая глаза от счастья и щурясь от солнца. – Я ведь и на руководящую должность могу…

Сигарета подошла к концу. Лёгким движением он избавился от окурка, бросив его на асфальт и раздавив носком туфли. Туфли его были под стать его мечтам о руководящей должности, чёрные, лакированные, новенькие и тщательно начищенные дорогим чёрным кремом. Мягкие, удобные, кожаные, они отлично сидели на ноге, придавая ей даже некоторое изящество. Именно тогда и случилось несчастье, о котором Андрей Андреевич не мог даже и подозревать, иначе не был бы весь день в таком прекрасном расположении духа, и уж тем более ни за что на свете не вышел бы на улицу в обеденный перерыв.

Андрей Андреевич двигался назад на работу, весело пытаясь поймать последние для него в этот день лучи весеннего солнца. Тут он заметил, что запах стоит нездоровый. Весь город в помойку превратили, подумал он и ускорил шаг. Запах только усиливался. Что такое? – спросил он себя и спустился с небес на землю, посмотрев на свои чистенькие туфли. Чёрт! Во время своей недолгой, приятной прогулки он вляпался своей правой туфлей в собачье говно, даже штанину запачкав по самую щиколотку.

До конца обеденного перерыва оставалось каких-то 5 минут, из них 3 заняла дорога обратно до работы. Попытки обтереть туфли и штаны об асфальт и траву ни к чему не привели. Скорее, спешил он, надо было успеть привести себя в порядок до конца обеденного перерыва. Ворвавшись в здание офисного центра, Андрей Андреевич, не медля, отправился в уборную. По дороге туда, он готов был поклясться в этом, на него все смотрели косо – и охранник на входе, и коллега, выходивший из столовой на первом этаже, и хуже всего – уборщица, выходившая из туалета. В самом деле, он так раскраснелся и задыхался от спешки, что даже вспотел, и конечно непривычно растрёпанным видом привлёк всеобщее внимание.

Андрей Андреевич заперся в туалете. - Что делать, что делать, - спрашивал он себя, в полном отчаянье от глупости своего положения. Ему казалось, что стоит только выйти из уборной, как все, от студентика-курьера до директора фирмы сбегутся и начнут смотреть на его туфли, затыкать нос, показывать пальцем и стыдить его. Он уже слышал голоса «ну и менеджер по работе с клиентами. В фирме нет места человеку, который не в состоянии поддерживать в чистоте свою обувь и штаны» - пробасил директор. – Воняет, воняет – весь в говне. Весь в говне, провонял – хуже чем старый унитаз – сказала пожилая уборщица с глубоким знанием дела. Коллеги, начальство, обслуживающий персонал все начали унижать и смеяться над ним.

Андрей Андреевич судорожно пытался застирать штанину, обтереть правую туфлю, но как назло только усугублял, размазывал, и совершенно терял товарный вид.

Да выгнать его, выгнать – слышалось со всех сторон. В шею! А Андрей Андреевич всё грыз себя этими мыслями, нелепыми фантазиями. Теперь бы уж он точно ни за что не вышел бы из кабинки в коридор. В порыве отчаянья Андрей Андреевич начал грызть и кусать свои ногти, кусать и прожёвывать! Неожиданно он почувствовал облегчение, нервы успокоились. Вредная детская привычка грызть ногти выручала его. Но он не мог прекратить, кусал, глодал, жевал – и что такое?! Остановиться было совершенно невозможно. Андрей Андреевич уже добрался до фаланг пальцев, пошла кровь, а он всё ел и ел самого себя заживо. Он пытался перестать – но не мог, слишком сильным было искушение. Локтевой сустав, предплечье – он не знал пощады. – Боже мой. Ведь я себя целиком съем, – подумал он, – но бесполезно. Челюсти работали беспрерывно, вгрызаясь в собственную плоть, кровь уже не просто капала, а текла тоненькой, но всё время растущей струйкой на пол. Образовалась уже целая лужа.

Кто-то снаружи заметил это, и в ужасе начал стучать в дверь и кричать – “Что с вами?!”, затем стал звать на помощь. Как раз к этому времени Андрей Андреевич добрался до собственного сердца, оно легко похрустывало на зубах, билось, сжималось, качало кровь, и он чувствовал, видел каждое вздрагивание, каждое сокращение мышц. Сейчас, сейчас – думал он. Всё-таки очень страшно было съесть собственное сердце. Ломайте дверь! Сейчас! Жевательные мышцы напряглись, сердце в последний раз вздрогнуло на его зубах – правое предсердие, правый желудочек, малый круг кровообращения, левое предсердие, левый желудочек, аорта, и – …

Дверь взломали. Как раз в этот момент Андрей Андреевич проглотил собственное сердце и исчез с лица земли совершенно, оставив после себя только лужицу крови и испачканную в собачьем дерьме злополучную правую туфлю…