Общество великих...

Общество великих ...


-Господа, мы все собрались здесь сегодня, дабы определиться: куда путь держать? Куда страну вести? – Лев Николаевич задал вопрос присутствующим, обозначив тем самым начало заседания.
-Вперед, к победе коммунизма! – в сердцах выкрикнул Владимир Ильич.
-Наш друг не ведает масштабов, он в клетку верную зовет. Объединим фривольный Запад и необъезженный Восток!
-Ви що, Олександре Сергійовичу, у ярмо до проклятих панів пропонуєте нам добровільно впрягтись! Для вас і для мого народу кричати буду знов і знов: «Вставайте, кайдани порвіте»...
-Дорогой мой Тарас Григорьевич, я вижу, как страдает ваша душа, как сердце разрывается за родной хутор, - прервав переходящего на крик оппонента, задумчиво проговорил Федор Михайлович, - как в ночных кошмарах являются вам призраки брошенных братьев и сестер, образ старенькой матери. Вы пытаетесь навязать проблемы вашей истерзанной души и страхи юного Тараса всей стране.
-Вы бесспорно уникальная личность, - продолжил мысль Лев Николаевич, - Вы прожили судьбы тысяч людей за свою короткую жизнь. Но каждый человек несчастлив по-своему, и от этого он, стало быть, и будущее свое видит и творит по своему. Вы же ваше виденье пытаетесь навязать многим. Вы размышляли о том, что будет, если, как вы выразились, «кайданы» порвутся. Что дальше?
-А кому на Руси жить хорошо? – вмешался было Николай Алексеевич, но Лев Николаевич настоял на продолжении своей мысли:
-Давайте не философствовать, уважаемый, а рассуждать о насущных проблемах общества. И потом, посмотрите, сколь усугубилась проблема религии, которая и определяет моральный облик человека, а стало быть, и всей нации.
-При всем моем уважении, Лев Николаевич, но при чем тут религия? Религия – опиум для народа, средство усмирения масс, не более.
-Возможно, таково положение вещей на Западе, Карл, но не на Руси. Вы предлагаете использовать религию, чтобы управлять и без того слепым крестьянином?
-Я понимаю, - здесь он сделал паузу, и особо четко и неприязненно выговорил, - Лев. Это насущная проблема всей вашей жизни, но…
-Господа! Перестаньте! Не превращайте наше заседание в балаган и перепалку авторитетов. Мне лично во всем хочется дойти до самой сути… в работе, в поисках пути, в сердечной смуте.
-Борис Леонидович, мы решаем проблемы страны, а не трудности вашей «сердечной смуты», но мысль весьма интересна. Давайте же дойдем до сути! – Призвал к порядку Федор Михайлович.
-Пока вы ссорились наивно, я понял: нужно начинать письмо для западного мира от люда русского писать. Вот послушайте: «Я к вам пишу, чего же боле, что я могу еще сказать?»…
-Александр Сергеевич, вы что, издеваетесь! Разве ТАК начинают письма подобного рода? Я уже давно изучаю вас, и меня терзают догадки о том, что вы масонством балуетесь, плетущим интриги как против нашей страны, так и против западного мира. Ваше письмо…
-Что мое письмо?! – разнервничавшись, перешел на прозу Александр Сергеевич. – Что мое письмо? Лев Николаич, я сделаю вид, что не расслышал ваших «догадок». Но вы, уважаемые господа, сидите тут уже битый час и всё без толку. Вас оскорбляет мое мненье, уколы грозной правоты? Но эти странные сомненья есть признак вашей слепоты.
-Ну вы и нахал, товарищ Александр! Надеюсь, вы понимаете, что после таких оскорблений я считаю вас врагом партии.
-Владимир Ильич, это угроза?
-Кх! – громко откашлялся Лев Николаевич, а затем пригладил длинную густую бороду. – Проблема Руси в том, что в ней согласья не найти. Каждый ведет свою линию, преследуя собственные интересы. А страдает кто? Простой мужик, вынужденный в поте лица добывать свой хлеб. И будет так продолжаться, пока каждый из вас, каждый, повторюсь, не смирит гордость, не умерит юношеский пыл, - в этот момент он впился глазами в Александра, - и не поймет, что действовать нужно единым фронтом, продумав четкую стратегию и тактику, как когда-то сделал Суворов, разгромив француза. А вы… - Лев Николаевич заметил опущенные глаза и Александра Сергеевича, и Федора Михайловича, и Владимира Ильича – основных скандалистов, остальные же присутствующие продолжали тихо сидеть каждый в своем уголке. – … Вот и гибнет наша родина, разрываемая на части противоречиями ее мыслителей и правителей.
Пауза повисла в воздухе на несколько минут. Казалось, ее давление ощущали все «великие», находившиеся в комнате с тоскливо выкрашенными белыми стенами. Неожиданно тишина лопнула, словно натянутая струна, дверь со скрипом отворилась, и в помещении появился высокий крепкий мужчина в небесно белом халате.
-Это ОН, - одними губами прошептал Федор Михайлович, - Сам Бог прислал нам видение - своего гонца, чтобы дать ответ на наш вопрос.
-Обед. – Эхом отдалось по комнате. – Господа «великие», проследуйте за мной в столовую. Обратите внимание на рубашку, которую я взял. Если кто будет приставать к людям в коридоре, особенно ты, Пушкин, я ее надену, а ремни затяну особо туго. Все понятно?
-Да, - пробубнил каждый себе под нос.
Группа непонятых философов своей эпохи молча покинула комнату.
На сегодня заседание было окончено.

5 августа 2007