Малая Венеция. Спешите видеть

(путевые заметки)
Очень популярным сейчас (наконец-то!) стал внутренний туризм – вспомнили, что есть и в нашей земле кой-чего хорошего посмотреть. Особенно советую посетить Вилково, наш отечественный «город на воде». Во-первых: потому что интересно, а во-вторых: потому что скоро исчезнет это чудо из списка достопримечательностей. И не потому, что его поглотят моря и океаны, цунами и землетрясения, а просто местные жители засыплют маленькие каналы щебнем и песком и превратят их в обыкновенные улицы – так оно им сподручнее.

Приключения по дороге.
Добираться можно на своей машине (сразу предупреждаю – дороги в Одесской области очень плохие), можно доехать на поезде до Одессы и в ней уже приобрести какой-нибудь экскурсионный тур («Венок Дуная» стоит 90 гривен на одного человека), можно ехать автостопом. Не помешает загранпаспорт, так как дорога дважды игриво пересекает молдавскую границу. По какой такой таинственной причине – нам внятно не смог никто объяснить. Процедура на таможне скорее напоминает ритуал или спектакль. Не могу удержаться от искушения воспроизвести несколько диалогов. Таможенник приближается к окошку водителя:
-Вы граждане Украины?
-Да.
-Все? (с подозрением смотрит на моего друга, у которого черные вьющиеся волосы и борода)
-Да.
-Граждан Молдовы в машине нет?
-Нет.
-Сколько человек в машине?
-Три.
Выдает нам маленькую зеленую бумажку, на которой только что нарисовал цифру «три». Дальше едем по Молдове. Молдавские пограничники провожают нас скучающими взглядами. Молдавские бабушки, стоящие на обочине с корзинами, полными фруктов, зазывно машут руками. Мы останавливаемся – фрукты сказочно хороши и цена в два раза меньше, чем у нас. Деньги годятся украинские, бабули гривнами не брезгуют. Едем дальше. Снова граница, к машине приближается представитель власти:
- Все граждане Украины?
(косится на моего друга с темными вьющимися волосами и бородой)
- Да, все, только один – внук Усамы бин Ладена, это ничего?
Это наш водитель решил пошутить. Он вообще веселый. Далее следует театральная пауза. Таможенник явно не знает, как реагировать, на ясном челе отображаются все его мучительные размышления. В конце концов на лице появляется робкая и не правдоподобная улыбка. Он ждет от нас зелененькую, как обложка совковой школьной тетрадки, бумажку. А не тут-то было. Мы потеряли ее, когда покупали у бабушек фрукты.
“Нету бумажки, - говорим мы, - нечаянно выбросили из окошка, вместе с фантиком от конфеты”.
На что нам отвечают: “Ну ладно, езжайте так».
Когда плохо стопилось, мы останавливались и целовались прямо на дороге. Неизменно превосходный результат – водители чуть ли не в очередь становились, чтоб нас подвезти.

Первые впечатления.
Вилково прямо какой-то фруктовый рай. Вдоль тропинок и каналов пылятся никем не востребованные вишни и алыча. О вилковской клубнике, яблоках и винограде в одесской области ходят легенды. Это потому, что большая часть огородов находится на островах, куда отправляются на лодке. Стоя в воде, достают здесь ил, потом укладывают на берегу, подсохший, тачками или носилками доставляют в нужное место. Удобрениями почти не пользуются. Ил, как и в древнем Египте, дарует силу и стать любому растению. Город - скопище рукотворных островков, намытых из ила, огражденного срубленным камышом. Каждый год рыбаки на самодельных лодках подправляют свои острова - Вилково уходит под воду, как Венеция.
Жители на первый взгляд доброжелательные, словоохотливые, всегда готовы помочь, показать дорогу, рассказать историю какого-нибудь места, правда, действительно «ыкают» и «окают», что на самом деле не очень-то мешает взаимопониманию. Хорошо описывает быт вилковцев анекдот, рассказываемый про них жителями соседних сел. Итак:
Вилково, канал, навстречу друг другу плывут две лодки, в одной мужчина и женщина, женщина на веслах. В другой просто один мужичек. Он кричит:
- Здоров, Мырон! Куды плывешь?
- Дык, жону в роддом везу!
На веслах действительно в основном женщины: говорят, "споро гребут". Всего в Вилкове 5 000 лодок на воде, минимум два плавсредства на семью.

Другие подробности.
Этот маленький городок, всего тысяч в пятнадцать, - последнее поселение на долгом пути Дуная к морю. Площадь Вилкова - около 460 гектаров.
Город от туризма выгоды почти не имеет, не то что раньше. Экономику поддерживают одни австрийцы, приплывающие по Дунаю. В самом простом случае экскурсия включает в себя путешествие на лодке по Вилково, купание в карьерах (прозрачная пресная вода в песчаном котловане глубиной больше 10 метров, прогретая да 28-30 градусов), поездка на острова с обязательным кормлением "ухой по-вилковски" с местным вином и травяным чаем. Говорят, что иностранцы после такой экскурсии входят в состояние экстаза, а выходят из него через пару суток. В общем, австрийцам нравится, приезжают еще и еще, а наши сограждане – ни сном, ни духом. Дунай, к слову сказать – нисколько не голубой, а очень даже коричневый. Широкий. А на другом берегу – Румыния. Многие стараются попасть сюда в середине марта – к разливу реки. Уровень воды опасно поднимается, дома затапливает, передвигаться действительно можно только на лодках, но местные жители относятся ко всему совершенно спокойно, по-философски – за многие годы научились справляться со стихией. Глубина Дуная 10-15 метров, а в некоторых местах достигает до 90 м. Ширина – от 250 м до 1,5 км. Длина реки 2850 км. В Дунае водится 93 сорта рыбы. Здесь водятся сомы до 90 кг весом. Есть сомы «обжоры», они так много съедают, что их выталкивает на поверхность. Например: плывут в лодке рыбаки, видят, какое-то бревно лежит. Подплывают, а там сом объевшийся, они его к себе в лодку и перегружают. Река впадает в море несколькими рукавами. Один из них - Килийский - делится на три гирла, - которые образуют своеобразную вилку, на их стыке и стоит Вилково. Да, а еще в начале весны прилетают пеликаны. Белые пеликаны летают стаями, а розовые – по одному. Они гнездятся в заповеднике неподалеку, называется он «Дунайский биосферный заповедник». Недавно получил статус национального, является природоохранным, научно-исследовательским учреждением международного значения.

Ерики и кладки.
Город в незапамятные времена (есть несколько версий, по одной - в 1646 , а по другой - в 1666 году) основали староверы, бежавшие от Никоновской реформы и прочих притеснений - от царей Алексея Михайловича и Петра I, от ненасытной Екатерины Второй. Посему язык, архитектура, даже предметы обихода и средства передвижения, в частности - лодки – отличаются от тех же вещей в ближайших населенных пунктах. Дома в основном из камыша и глины, летом в них прохладно, зимой тепло, стены дышат, шевелятся. Но при всем, при том - прочные, и все экологически чисто. Заборы из того же камыша, добыча которого является одним из основных промыслов, наравне с рыболовством. Город действительно стоит на воде, из конца в конец идут каналы и канальцы (по-местному: ерики - помогли турки с их "арыком"), через ерики перекинуты мостики, многие – раздвижные, чтоб лодка могла пройти, вдоль ериков – проложены кладки – эдакие деревянные тротуары на сваях. Кладок километров 50. Лодки особенные – черные (потому как просмоленные), узкие, с высокими бортами – чтобы по каналам передвигаться. Выглядит все это весьма впечатляюще - по ерикам плывут лодки, в которых везут с огородов корзины с яблоками, кто-то поднимает мосты, какая-то женщина чистит рыбу на берегу, тут же рядышком соседи моют посуду. Нужно сказать, что местные жители пьют эту же воду. Набирают в ведра, дают ей отстояться, пьют и варят на ней еду.
Кое-кто здесь живет по венецианскому адресу - Большой канал, собственный дом. Это у них что-то вроде центрального проспекта. По другую сторону улицы... простите - канала, шириной около 8 метров примерно 150 лет назад находилась Турция, куда местные молодые парни сбегали на время рекрутского набора на военную службу в царскую армию, который периодически проводился в России. Турецкие власти охотно принимали беженцев, разрешали строить дома, освобождали от налогов.
По главному каналу даже ходят небольшие катера. Но все течет, все меняется - за хлебом уже многие ходят пешком, а раньше отправлялись на лодке. На лодке же везли покойников хоронить, невест к женихам, а местных небольших коров - на пастбище. На лодчонках, в которые и человеку-то сесть страшно и где гребец, как гондольер, по-венециански стоит, отталкиваясь четырехметровым веслом, гордо едет скотина, задевая рогами листья деревьев.

Чего есть и чего есть поесть.
«Город» – это, конечно, громко сказано, жилье в основном одноэтажное, только в центре есть небольшое количество «высоток»: двух- и трехэтажных домов. В наличии также имеются школа, библиотека, спортивная школа, вечерняя школа, две дискотеки. Этим культурная жизнь исчерпывается. Здание Клуба закрыто уже много лет, внутрь заходить не советую – вашим глазам откроется очень мрачная картина. Из достопримечательностей в городе еще есть порт, даже два - речной и морской (Усть-Дунайск).
Имеется также гостиница – с электричеством и водой из крана (правда, только холодной). Едой в гостинице не кормят, но в изобилии имеются продуктовые магазины и сомнительного вида забегаловки. В конце концов можно купить у местных рыболовов какую-нибудь необыкновенно вкусную рыбу и приготовить ее собственноручно на берегу широкой и спокойной реки. А такой вкусноты и дешевизны, и разнообразия (до 80 коп. (0,2 дол.) за 1 кг) копченой рыбы, наверное, не встретишь больше нигде. На берегу Дуная можно также поставить палатку и переночевать – никто вас оттуда гнать не будет.

Мифы и легенды.
На Венецию, конечно, вовсе не похоже, что даже и хорошо. Похоже на жутковатую и волшебную славянскую сказку с ведьмами, русалками и оборотнями. Церкви всего три, а старообрядческих (верующие называют их «кораблями») – две, старая и новая. Староверы когда крестятся – пальцы по-другому складывают, на одной иконе рисуют сразу пять, вход в храм у них под колокольней, а для женщин – вообще отдельно.
Есть легенда о том, что некий священник задумал построить церковь, самую первую. И все бы ничего, да только колокольня никак не становилась, зыбкая и влажная земля под ней оседала, недостроенная колокольня давала трещину и работы приходилось начинать сызнова. Святой отец чрезвычайно был огорчен происходящим, уже близок был к отчаянию, как вдруг приснился ему сон. Во сне этом вестник воли божьей велел строителю закопать под фундамент колокольни самое дорогое, что у того в жизни было – молодую его жену. Причем живьем. Что тот и сделал, поубивался сначала, конечно, поплакал, но жену таки закопал. Колокольню выстроили, стоит она и по сей день. Как и сама церковь.
А вот совершенно новая легенда про то, как Леонид Кучма решил посетить свою "Венецию". В само Вилклво не добрался - далековато. Прибыл на ближнюю пристань, где к его приезду поставили памятник согбенному липованину, первому высадившемуся на этой земле. Когда с лодки ссадили президента и он стал рядом с монументом, мэр перекрестился - бетонный старовер был вылитый президент, только что с бородой. Потом выяснилось, что памятник к приезду президента отливали скульпторы из Одессы.
А вот реальная история про Анну и Яна. Тоже скоро станет легендой. Ян Беккер, вице-мэр голландского города Хитгорн, бросил родную землю и переселился в дом к Анне Галицкой, руководительнице местного вилковского экоцентра. Собственно, Анна сама придумала свой центр и сама списалась с мэрией голландского города, живущего на воде. В Голландии дома каменные, богатые, а каналы – чистые, Анин интерес к такому техническому прогрессу приехал удовлетворить вице-мэр, потом зазвал ее вместе делегацией вилковчан к себе, а затем прибыл в Вилково и остался. Теперь Ян осваивает местный быт. Настольной семейной книжкой стал русско-голландский словарь. Его изучает Анна, решила, что Яну не понять наших падежов.
Ну и немного о метных нравах. Говорят, что везде пьяные качаются с боку на бок, а в Вилкове - вперед-назад, чтоб с кладки не рухнуть. Если кто в ерике лежит, значит, не местный.

Собака Диоген.
Наш добровольный и самозванный проводник Саша показал Вилково со всех сторон. Церковь (православная, староверы в свои «корабли» никого не пускают) была закрыта – так он взял у батюшки ключи, отомкнул и провел нам небольшую экскурсию. Вечером мы бродили вдоль берега Дуная, выискивая место, где бы поставить палатку – гостиница не вызвала у нас доверия. Небо, однако, затянуло весьма живописными и неоднозначными тучами, так что, когда Саша предложил переночевать у него, мы, недолго раздумывая, согласились. У него – это значит в его комнате, заклеенной плакатами героинь сериала «Усi жiнки – вiдьми» - странновато для мальчика, поющего в церковном хоре. Сам Саша перебрался в комнату к бабушке. Быстро темнело – когда мы вышли из бани – день закончился. Пока мы наводили чистоту – бабушка раздула угли и разогрела красивый, древний самовар, которому было больше ста лет. Чуть позже из сумерек возникло еще двое внуков – Сашины младшие брат и сестра. Так мы и пили чай вшестером, вели беседы. Говорили о необычной судьбе города в старые времена, о положении Вилкова сейчас (о том, что многие остались без работы – те люди, например, кто работал в санатории для реабилитации алкоголиков), угадывали, что же будет дальше. В селедочной бочке, а теперь уже будке неподалеку сидела псина из породы коротконогих вилковских собак и следила за нами своими глазами-пуговицами. Ночью снилась эта диогеновая собака, опять смотрела своими глазами крайне серьезно и этой своей серьезностью напоминала Сашу, а чуть позже в Сашу и превратилась. Я спросила его: «А как у вас в Вилкове обстоят дела с оборотнями?» «Нормально обстоят», - ответил Саша. Легли мы поздно, а встали рано, чтобы успеть на катер в Измаил. В дорогу купили прекрасных свежих булок в пекарне рядом с церковью - матушка сама хлеб печет. В пять часов утра там уже открыто. Уезжали довольные, что рискнули приехать и грустные от того, что скоро, очень скоро вся эта сказка кончится.