Мушка

 После войны мы жили в небольшом городке. Послевоенная жизнь постепенно налаживалась. Те, кто вернулся с войны, с трудом, но потихоньку входили в мирную жизнь, но многие не вернулись…
 
Мы жили в трехэтажном доме, было в нем восемнадцать квартир и два подъезда. Двор был небольшой, узкий, напротив дома, вдоль его, тянулся ряд сараев, отделяя нас от соседнего дома. В углу двора располагался небольшой домик – кочегарка. Тогда везде, у каждого дома, такого как наш, для центрального отопления, имелась своя кочегарка. Один торец дома выходил на улицу, а у другого – напротив кочегарки, была приделана высокая металлическая труба, поднимающаяся над крышей дома, которая сильно дымила в холодное время года.
 
Кочегаром у нас была тетя Таня, довольно полная женщина, лет сорока, подвижная, очень компанейская и веселая. Она была курносой с круглым лицом и вечно торчащими из под косынки светлыми волосами. Глаза у нее были голубые-голубые с хитрецой, как будто все время смеющимися, очень добрые. Взгляд был прямой и открытый. Все жильцы ее уважали и любили. Она же выполняла обязанности дворника, жила одна с дочкой в небольшой комнатке при кочегарке. Дочке недавно исполнилось пятнадцать лет, она была очень симпатичной, но одевалась так просто и безвкусно, что это скрывало, при первом взгляде, всю ее привлекательность. Она училась в техникуме и почти не принимала участие в дворовой жизни ребят. Никаких удобств у них не было, кроме электричества и воды и они пользовались дворовой уборной, находящейся в углу двора, за кочегаркой.

На чердаке кочегарки у нас, ребят, был штаб. Один из листов шифера, он был небольшого размера, мы могли сдвигать и между досок обрешетки быстро проникать на чердак или удирать из него и это было очень удобно. Вообще жизнь ребят во дворе была очень насыщенной. Было много игр, в которых пользовались пустыми консервными банками, камнями, палочками, было несколько вариантов «чижика», девчонки играли «в классики», «в домик», вместе играли в «штандер», «третий лишний», «испорченный телефон», «я садовником родился» и… всех игр не перечесть. Причем можно было играть вдвоем, втроем или целой кучей, все зависело от того, сколько ребят крутилось во дворе. В некоторых сараях были ребячьи мастерские, например, я делал в своем сарае самолетики, а Славка здорово вырезал модели кораблей..
 
Раз в неделю, а то и чаще, во дворе появлялся Поликарпыч. Никто не знал, как его зовут, фамилия у него была Богатырев, где он жил тоже никто не знал. Поликарпыч был плотный мужик среднего роста, без возраста с равномерной коричневой щетиной на лице и толстыми усами. Он всегда был одет в какую-то спецовку непонятного цвета и кирзовые сапоги. Он был сантехником, если надо, ремонтировал краны и унитазы в квартирах, а зимой следил за печкой и котлом в кочегарке. Кроме этого, он помогал дворовым теткам что-нибудь перенести, починить, наколоть дров... Невзирая на центральное отопление в квартирах были печки и колонки для нагрева воды в ванных комнатах, которые топились дровами. Поликарпыч был полезен всем, делал он все как-то не спеша и бескорыстно. Правда, когда ему давали на чекушку, не отказывался…
 
Поликарпыч был грозой мальчишек, он всегда нас гонял, правда, только по просьбе дворовых теток. Особенно доставалось нам, когда мы лазили на крышу дома или возились в штабе на чердаке кочегарки. Но мы всегда уходили от Поликарпыча, особенно было потешно, когда он открывал торцевую дверцу, ведущую на чердак, дверца обычно закрывалась на ключ, и появлялся в проеме двери, мгновенно открывался шиферный лаз. Мы то проскакивали через лаз со скоростью бездомных котов и скрывались по крышам сараев соседнего двора. А Поликарпыч мог просунуть в лаз только голову и одну руку, которой он угрожающе махал в нашу сторону, но мы уже были в безопасности… Вообще-то Поликарпыч был добрый мужик, мы его конечно особенно не боялись, он нас никогда «физически» не обижал и гонял скорее для формы.
 
Во дворе летним днем были только детвора да тетки и старухи, остальные были на работе. Вечером двор немного оживал, но в основном за счет теток, которые почти все выходили во двор, садились на лавочку в середине двора, грызли семечки и судачили о своих делах. И не взирая на то, что это повторялось каждый день, разговор был оживленный и продолжался до темноты.
 
Жизнь во дворе протекала однообразно. Стояла ровная теплая погода, отцвела белая акация, дворовые жили в привычном ритме, и казалось, что ничего не может нарушить этого тихого спокойствия, Но вдруг произошло неожиданное событие, которое нарушило спокойствие и повергло весь двор в ужасные переживания. Но все по порядку…
 
У тети Тани была небольшая собачка – Мушка, вернее ее можно считать общей дворовой собачкой, но жила она при тете Тане. Мушка была помесью таксы и дворняжки, небольшого росточка, коричнево-желтого окраса со слегка вытянутой мордочкой и большими карими глазами. Она была приветливая, добрая собачонка и все ее очень любили. Но самым необыкновенным у нее были два темно-коричневых овальных пятнышка, расположенные на желтом фоне, над глазами, где брови. Они придавали мордочке Мушки какое-то человеческое выражение. Мушка забавно ими двигала, и при помощи этих пятнышек на мордочке отражались все ее эмоции. Когда она чему-то удивлялась, пятнышки поднимались вверх, когда она задумывалась, пятнышки передвигались к переносице, и, наконец, когда она кокетничала, честное слово, она могла ими двигать в разные стороны, одно пятнышко уходило вверх, другое как бы оставалось на месте и в этот момент казалось, что Мушка хочет сказать:
- Ну что? Я нравлюсь? А так? И она меняла местами свои пятнышки.

Если учесть, что у нее были вислые уши, которые всегда реагировали на все звуки, то все вместе придавало Мушке какое-то удивительное обаяние. Надо отметить, что Мушка была очень умной, она понимала слова, интонации, жесты, просто мимику человека и очень точно на них реагировала, все это отражало ее удивительную генетику. Особенно она чувствовала и понимала тонкие нюансы в поведении тети Тани, они были поистине подружками.

Иногда, правда, Мушка вдруг проявляла агрессивность и лаяла на пробегавших по улице собак, но при этом она не никогда не выходила за пределы штакетника, окружающего двор. Она отчаянно лаяла, но хвост выдавал, что поднятый ею шум не настоящий. Мушка брехала, но хвост слегка вилял и она при этом оглядывалась на дворовых, ожидая их одобрения и похвалы.
 
Когда вечером тетки усаживались на лавку для вечернего судачинья, Мушка любила сидеть перед ними и внимательно слушать разговор, реагируя свой мимикой на все перипетии обсуждаемых ситуаций. Если говорили о чем-то неприятном или грустном, она как-то сгорбивалась и ее коричневые пятнышки выражали скорбь, когда что-нибудь рассказывали веселое, Мушка выпрямлялась, радовалась и как будто улыбалась. Иногда тетя Таня в шутку приказывала ей строго:
- Ты что здесь сидишь? Иди домой! Пятнышки поднимались вверх, Мушка спрашивала:
- Ты это серьезно?
- Да, да! Иди отсюда…, подчеркнуто грубо отвечала тетя Таня.
Мушка нехотя вставала, и сутулясь, неторопливо, повесив мордочку, уходила как бы говоря:
- Что, я тебе, мешаю, что ли? Ну, если хочешь, я могу и уйти…
Она уходила куда-то за кочегарку, ее не было видно несколько минут, но потом она незаметно и тихо появлялась из-за лавки, выходила на свое место перед бабками, минуту смотрела куда-то в сторону, как будто оказалась здесь случайно. Но еще через минуту, видя, что на нее никто не обращает внимание, она опять вступала в разговор. Тетки смеялись и не переставали удивляться Мушке.
 
Ближе к осени у Мушки должны были появиться щенки. Она стала вальяжной, участвовала в посиделках не каждый вечер, стала уединяться и лежать где-нибудь в тенечке. Дворовый народ, включая ребят, подкармливали ее более усиленно чем раньше. Когда ей выносили косточки, мясцо, она вяло, но с благодарностью шевелила хвостом и тихо улыбалась.

Но впереди и Мушку, и все население двора ожидали трудные испытания. У нее появлялись щенята каждый год и с ними были всегда проблемы. Был один жуткий прием – еще слепых щенков у Мушки отбирали и топили в дворовой уборной. Это делала только сама тетя Таня, причем страшно мучалась, но ничего другого не было. Все так делали. Мушка обычно стойко переносила утрату и через несколько дней, переболев, приходила в себя и все возвращалось в обычный режим и порядок. Но неприятный осадок у всех оставался еще долго.
 
Наконец, пришел срок у Мушки и в этот раз и тетя Таня, как всегда, сделала свое ужасное действо. Жучка суетилась целый день после этого, была очень беспокойной, все куда-то убегала и появлялась вновь во дворе. Чувствовалось, что что-то не так. Ей выносили гостинцы, звали ее, но она как будто ничего не слышала и ничего не видела. А на следующий день она исчезла и ее не было дня два. Все заволновались, мы, ребята излазили все уголки двора, все сараи, даже лазили внутрь кочегарки, бегали по тайным местам соседних дворов, звали Мушку, но она исчезла без следа.
 
Вечером тетки на лавочке сидели нахохлившись и видно было, что обычный разговор не клеился. Да и наши игры стали какие-то тихие. Все вполголоса обсуждали всякие версии исчезновения Мушки, да и весь двор без нее казался не таким, как прежде.
 
Утром следующего дня мы увидели взволнованную тетю Таню, которая суетилась около кочегарки.
- Тань! Что случилось? Мушка не нашлась? – спросила одна из теток,вывешивая белье на веревке. Тетя Таня махнула рукой и опять скрылась в кочегарке.
 
Через час, вся мокрая, потная, раскрасневшаяся с трясущимися руками тетя Таня докладывала теткам, которые кружком сгрудились около нее:
- Ужас какой-то! Мушка как-то достала двух щенят, перетащила в угольную яму кочегарки, облизала их, они конечно дохлые, и пытается их накормить, подгребая к брюху, ужас!
- Да что же это такое? Как же так, ужас! - бормотали тетки в ответ,
- Что же делать? Ох ты, господи боже. Как же так! А ты пыталась ее отогнать и забрать щенят-то?
 - А то нет, но она озверела, глаза сверкают, шерсть дыбом, я ее никогда такой не видела. Я и так и эдак, но она ни в какую. Прямо не знаю, что делать, ведь сдохнет с ними, а не отдаст! - с ужасом в глазах говорила тетя Таня.
- Что делать, что делать! – сказала одна тетка, - Позвать надо Поликарпыча,
вот что! Все как-то сразу оживленно задвигались:
- Действительно, и то правда, он что-нибудь придумает.

Но никто не знал где его искать. Но через час вдруг во дворе появился Поликарпыч, собственной персоной, как будто знал, что очень нужен. Тетки во главе с Таней бросились к нему:
- Поликарпыч! Спасай!! Тут такое творится! - и объяснили в чем дело.
- А я что? Что делать-то! Вы того, подождите, как же быть… - бубнил Поликарпыч.
- Ой! Как быть-то, что же делать? - заладили тетки взволнованно, но та,которая вспомнила о Поликарпыче, вдруг вскрикнула:
- Чего делать? Чего делать! Лезь в кочегарку, да отгони Мушку, ведь пропадет, вот что делать!

Поликарпыч покряхтел, что-то сказал невнятное, что, по-видимому, означало:
- Ладно, что уж тут, - и пошел по ступенькам вниз в кочегарку.
Все в ужасе и в томительном ожидании ждали исхода дела.
 
Что там делал Поликарпыч никто не понял, в кочегарке было тихо, только раз что-то загромыхало и слышно было, как он чертыхнулся. В угольной яме был полумрак, свет туда проникал только через специальный люк, через который уголь по желобу ссыпали в яму. Прошло с четверть часа и вдруг все увидели, как сзади кочегарки появилась Мушка, видимо выбралась из ямы через люк, она сделала несколько шагов, обернулась в сторону люка, а потом трусцой, опустив голову, убежала со двора, позади нашего дома.
 
Из кочегарки появился Поликарпыч, он был слегка всклокочен, в руках держал какой-то узелок из грязной тряпки, в которой было что-то завернуто. Все поняли, что там дохлые щенки. Руки у Поликарпыча слегка дрожали, были измазаны угольной пылью и еще чем-то.
- Ох, боже мой, - засуетилась тетя Таня, - Сейчас я.., - она сбегала в свою
комнатку и принесла чайник и полотенце с мылом.
- На, Поликарпыч, умойся.
- Это можно, - он тщательно натер мылом руки, вымыл их, набрал в ладони воды и плеснул в лицо, медленно вытер руки, но лицо вытирать не стал.
Все стояли окаменевшие в ожидании объяснений Поликарпыча и не знали, что спросить…
- Ну, Поликарпыч, не тяни, как тебе удалось отогнать Мушку?
Все ждали разъяснений, но он сел на скамейку, достал металлическую коробочку, в которой у него были аккуратные кусочки газеты и махорка. Он ловко соорудил закрутку и закурил, пустив дым через усы. Чувствовалось, что сам еще не пришел в себя.
- Да! - вдруг сказал Поликарпыч, - Дела! Вот ведь как получается, сразу и не
сообразишь, как оно это…
- Да ты не бубни, расскажи, как удалось-то отогнать Мушку?
- Да не как, - наконец начал Поликарпыч, - Я к ней подобрался и сел
недалеко от нее. Тут у меня фонарик есть, я посветил в угол, смотрю, а Мушка щенят-то прижала и плачет…натурально плачет, слезами… - Он замолчал.
- Ох, ты господи! Ужас какой-то! Поверить трудно, - тетя Таня заплакала,
да и тетки начали платками тереть глаза. Мы, кто был из ребят, не поняли, но какой-то страх мурашками пополз по спине.
- Ну и вот, после некоторого молчания продолжал Поликарпыч, - Я
сказал Мушке: «Ну что, намучалась, ведь твои щенки дохлые, их не накормишь, отдай их мне, я их похороню, иди отсюда, отдай их мне…
Тетки присели на скамейку вокруг Поликарпыча, а он замолчал, закрутка кончилась и он бросил маленький окурок на землю и придавил его сапогом. Все молчали.
- Ну что дальше-то? – сразу несколько теток опять подступили к нему. Он молчал, а потом тихо сказал:
- Да ничего, Мушка с трудом встала, посмотрела на щенков, лизнула их еще раз и пошла к люку….

Нервы у всех не выдержали, все враз заплакали, одно тетка навзрыд, все начали причитать.
- Надо же так, собачонка, а сколько понятия, а!? – взволнованно спрашивала одна тетка, - Ведь надо же так, все наверное поняла, что все, дохлые, призналась и смирилась. Надо-же так…, - никак не могла она успокоится и все начали враз говорить о Мушке.
- А где Поликарпыч? – спросила тетя Таня, она куда-то убегала на минуту. Все оглянулись, а его и след простыл, никто и не заметил как он ушел.
 - Поликарпыч то, каков, - продолжала тетя Таня, - Нашел какие слова для Мушки. Ведь я ей почти тоже самое говорила, но она мне не поверила, а ему поверила.
- Надо его, нашего героя, отблагодарить, соберем ему на пол-литра, он заслужил, ладно? – предложила одна тетка.
- И не только на пол-литра, но и закуску ему сделаем, поддержала ее
другая.
 Тетя Таня завернула дохлых щенят в газету и куда-то отвезла подальше от дома. Мушка исчезла опять и целый день никто ее не видел.

 Вечером весь дом знал о происшествии, все обсуждали это событие и удивлялись мужеству и понятливости маленькой Мушки.
- Так не бывает! – пробовал сомневаться один парень, из комнаты на первом этаже, но все на него зашикали:
- Тебе этого не понять! - парень был холостой, выпивал и не пользовался авторитетом у дворовых.
 
Весть о Мушке распространилась по всему кварталу. На следующий день из соседних домов приходили тетки и разный народ, расспрашивали и очень удивлялись. Некоторые так и не поверили.
 
Через день во дворе появилась Мушка. Она сильно похудела, шерсть была помята, коричневые пятнышки над глазами были опущены. Она легла в углу двора около сараев и задремала. Все подходили к ней, ласково разговаривали с ней, приносили гостинцы. Мушка не двигалась и не открывала глаз, только легкое движение кончика хвоста показывало, что она слышит и благодарна.
 
Прошло еще несколько дней. Тетя Таня вечером, на лавочной посиделке рассказала о своих последних открытиях. После первых дней и переживаний, оставался один вопрос: как Мушка достала своих щенят. Никто не мог этого понять.
 - Так вот, - рассказывала тетя Таня, я вчера вечером что нашла-то! Оказывается, Мушка вырыла сбоку сортира лаз в выгребную яму. Видно, коробка со щенками сразу не утонула, а может кто-то из щенков еще и попискивал. Вот Мушка-то и услышала, вырыла лаз и вытащила, кого могла…
- Ну, надо же, - опять заговорили тетки, собачонка-то маленькая, а сколько силы надо, сообразительности, да и любви к своим детенышам.
 
Все повернулись в сторону Мушки, она тихо дремала в углу двора на куске тряпки, которую кто-то принес ей.