Ее бразильская жара

Fur meine shonste Frau die Ich so liebe. Das ist nicht uber dich. Ein Kuss.

Томление и страшный всепроникающий зной, воздух начинает плавиться. Копа Кабана похожа на расплавленную дорогу в ад, лишь изредка посыпанную сонными фигурами черных людей. Тишина и духота, терзающая легкие и просящая воды. Город погрузился в горячую страстную Преисподнюю, но при этом его облизывал совершенно холодный и помрачневший океан. Город был жарким и страстным, преисполненным сил самцом, резво теребящим самого себя, будто показывающим свое вожделение неспокойному океану. Солнце с каждой минутой становилось все более требовательным и кричащим, оно давало Рио тот неисчерпаемый источник страсти, который заставлял город орать от восторга и оргазма и желать большего. тысячи людей попрятались в свои норы в ожидании прохладной ночи, того времени, когда три миллиона мужских тел смогу впитать в себя все удовольствие витающей в воздухе жары от городских улиц и пляжей. На стыке океана и города множество людей, они пьют воду, но не могут утолить свою жажду, они совокупляются, но не могут утолить свое желание.
«Кому они поклоняются?», - спросила она себя и затянулась еще одной сигаретой. Ей казалось все это просто безумием: постоянное совокупление и прикосновения грязных рук, жаркие знойные тела, пляшущие в агонии собственных чувств, карнавалы, тысячи сердец, разрывающих себя в истерике эротизма. Она была частью этого карнавала страсти, она принадлежала ему. Разница была лишь в том, что она отдавала себя только за деньги.
Черные загорелые тела, влажные и жаждущие наполняли город по вечерам, превращаясь в карусель плоти и эмоций, создавая единый живой организм, любящий сам себя, оргазмирующий сам на себя.
«Кто их божество?», - спросила она вновь, но не нашла ответов, пока не пришла к нему. Огромная фаллосоподобная скала Сахарная Голова воздымалась над городом чем-то невиданным, чем-то естественным и богоподобным. Она символизировала грубое мужское начало, овладевающее женщиной, заставляющее ее стонать от наслаждения. Это был естественный памятник самому сильному чувству в мужчине, безумный страстный плод, который хочет она вкусить, возвышался над берегом и показывал себя во всей нестесненной красоте. Она поняла, что все они поклоняются только этой горе, только этой стоячей красоте, у которой нет стыда и нет стеснения, которая магически притягивает любую женщину и делает ее рабыней этого эротического безумства. Скала будто пронизывала небосвод, пробивая его своей силой и страстью, она любила небо и возбуждалась от океана, она эрегировала в голубое пространство. Гора была очень обширна и очень сильна, она являла собой некую мужскую красоту, некую невыраженную страсть любой женщины.
Женщина смотрела заворожено на это чудо эротики, когда сзади, совсем незаметно к ней прикоснулась чья-то рука. Она хотела повернуться, но сильная рука у нее на плече заставила ее покориться и просто стоять в ожидании. Ладонь была настолько горячей, что под майкой стали образовываться ожоги, крепкие руки сжимали красивые тонкие плечи женщины, прогибая ее и заставляя подчиниться. Одна рука незнакомца прикоснулась к ее груди и провела по животу. И тут она ощутила удар сильного электрического тока в районе живота, где была его рука. Страстные горячие пальцы как предатели полезли к ней под майку и оказались в ее промежности. Она чувствовала каждое его прикосновение, каждый его вздох, когда он прислонялся к ее шее и страстно, жестоко, жадно целовал. Она не видела его лица, он был позади ее, но чувствовала его сильные руки, выворачивающие ее тело наизнанку, будто проникающие в ее плоть и играющие с ней. Его пальцы ощущали ее лоно, и она захотела чего-то, но не смогла даже ничего сказать. Он покорял ее своими руками, нежно и страстно обнимал, даря невообразимое тепло и чувство власти над ней. Его рука проходила сквозь нее, сквозь ее плоть и кровь, игралась с ее душой, доставая до ее внутренних звезд. Он пронизывал ее собой.
 Но где те любопытные взгляды, где злые глаза, где шум толпы, где ропот людской, почему она не видит и не слышит? Почему для нее слились свет и тьма, почему она не видит ни добра, ни зла, но только эту большую красивую скалу, воздымающуюся над Рио? Его руки проникали все глубже, он сорвал с нее майку и начал целовать своими невидимыми пухлыми губами ее шею и ее спину. Она не могла совладать с собой, ее воля не подчинялась ей. Она хотела его. Рука, которую она страстно желала у себя на груди, вдруг оказалась там и нежно поглаживала ее, создавая очередную волну мурашек.
И тут он сильной рукой нагнул ее вперед, и она почувствовала, что нечто проникает в нее, сильно вторгается в ее плоть и немедля растворяется внутри ярким ослепительным светом. Она не осознавала этой горячей силы, которая оказывалась в ней и тут же рассеивалась в ее жаждущей плоти. Это нечто проникало все глубже и глубже, оставляя яркие вспышки у нее в глазах, оно становилось частью ее и роднилось с ней. Оно росло в ней. Страстные руки обнимали ее, когда что-то очень яркое доставало до самых ее глубин и разбивалось там на тысячи ярких пылинок, которые оставались внутри. Стало очень горячо в животе, где что-то зарождалось. Но она не могла понять, что это. Сильные рывки и удары доставляли ей несказанное чудесное удовлетворение. Он бился с ее началом, врывался в нее и вторгался столь незванно и жестко, что ей стало немного больно. Через боль она стала осязать свой сильный сладостный оргазм, который сушил ей рот и закатывал ее глаза.
 И тут чей-то мужской голос произнес: «Людской шум есть иллюзия, их глаза ослеплены. Свет в тебе, а тьма позади. Почувствуй в себе то, что принадлежит тебе». Сильная горячая рука схватила ее за шею и притянула к своей груди, чуть придушив лаской. Она разомкнула глаза и увидела пустынную площадку. Впереди была Сахарная Голова. А вокруг никого. Ее майка была разорвана, а внутри что-то будто шевелилось, растворяясь с ее плотью и освещая изнутри ее живот. Некто сзади погладил ее волосы и нежно поцеловал. И тут он исчез.
На площадке появились люди, недоумевающие, почему она так сильно возбуждена, почему ее майка порвана, а грудь почти наружу. Она не осознавала, что происходит, оргазм еще оставался в ней, она не хотела выдыхать его.
В тот день она ничего не поняла. Как и в последующие девять месяцев. Но они прошли, и у нее родился ребенок. В нем был свет.