Исповедь вампира 7

Она молчала… Почему-то в её глазах стояли слёзы. Но с каких это пор меня должны волновать слёзы глупых несмышленых девиц? И все-таки, почему она плакала?
- У тебя что-то случилось? – снова задал вопрос я, поднимая на неё взгляд.
Она едва заметно покачала головой, слезинки вырвались из её глаз и блестящими бисеринами разлетелись в стороны. Внезапно она сорвалась с места и побежала, что было сил, растворяясь в чернильной темноте улиц.
Я же не двинулся с места, вглядываясь в бугристый асфальт, на котором она только что стояла.
Мне даже в голову пришла странная мысль, что её здесь и не было на самом деле. Она появилась внезапно и растаяла также внезапно, словно видение. Да нет, она была здесь. Я чувствовал её живой запах, слышал биение её крови в сосудах…
Я поднялся со скамьи и собрался зайти в подъезд, но вместо этого ноги понесли меня в совершенно противоположную сторону. Я шагнул во мрак, испустивших последний дух фонарей, что ещё каких-то пару лет назад браво выливали на нашу непрезентабельную улочку тусклые потоки света. Теперь же почти у всех из них были выбиты глаза, или же они просто ослепли после недолгой, но неимоверно тягостной службы. Таким вопиющим стечением обстоятельств никто из заведующих светом структур не заинтересовался. И мир погрузился во тьму…
Во всяком случае на нашей улице… Хм…
Тьма мне не страшна, даже наоборот, очень приятна… Давняя боевая подруга…
Я прошёл около сотни метров и снова ощутил её… Далеко она не ушла…
Сидела, съёжившись на старых скрипучих качелях, потирала ушибленную коленку. Плакала… Бесшумно… Но я её слышал…
Я остановился за её спиной, посмотрел в туманно-тёмное небо, на котором не было видно ни единой звёздочки.
Она беззащитна… Она не видит меня, я слился со мраком, я стал его неотъемлемой частью. Стоит только протянуть руку, коснуться её, и она окажется в моей власти… Она сама подставит мне свою шею, она сама отдаст мне свою жизнь… Я выпью её кровь, скажу «Прости» и тут же забуду её, как забывал и всех остальных до неё. Я подарю её старухе Смерти… Та сожмёт её маленькую ладонь в своей костлявой лапище и уведёт туда, куда мне попасть не суждено.
- Нет, - рассеял громовую тишину улиц её тихий голосок.
Я настороженно вгляделся в неё. Она всё также сидела ко мне спиной, прижимала к уху серебристую трубку мобильного телефона.
- Оставь меня в покое, - всё также тихо произнесла она и с минуту слушала таинственный голос в трубке.
- Я сотни раз говорила, что не верю тебе. Всё, что ты пытаешься мне доказать – полный бред! – воскликнула Алиса, распугав сонных ворон, примостившихся на ржавой крыше одинокого «грибка», который когда-то величаво возвышался среди карапузов, заседающих в песочнице в целях строительства современных жилых массивов для игрушечных солдатиков.
- Не надо никуда приезжать! – уже в полный голос сказала Алиса невидимому собеседнику, судя по всему, разговор шёл на повышенных тонах, - И вообще я не дома!
Минутное затишье…Вороны снова заняли места в партере. Тишина вновь устаканилась на улице.
- Тебя это не касается! – Алиса рявкнула так, что даже я подпрыгнул, - Иди к чёрту!
Перед тем, как девушка с яростью захлопнула трубку, я явственно уловил негромкий ответ:
- Я там уже был….


Вокруг голые ветки деревьев. Влажная, усыпанная прелыми листьями земля… И одинокий вампир, восседающий на трухлявом пеньке, подобно задумчивому мыслителю, повелителю гнилых деревяшек и земляных червей всея Руси. Картина называется: «Его царское Величество Джулиан какой-то там, в лесных владениях». Перед ним склонились льстивые горбуны – деревья, они протягивают к нему руки за дарами, они обдувают его своими гнилостными запахами, бросают ему в лицо горсти сухих листьев. Большая туча рыдает над Его Величеством, орошая того обильными потоками воды. Ветер помогает деревьям швырять в Его Величество пятнистые листья. В общем, выездное заседание царской лесной палаты идёт полным ходом. Его Величество Джулиан почти безучастен к бушующим подчинённым. Он даже глаз ни разу не открыл. И ему совершенно наплевать на то, что дорогущий серебристо-серый костюм «Дольче и Габбана» уже стал неотличим от одеяния среднестатистического бомжа нашей необъятной родины.
 Вампир, уличённый только что в принадлежности к царственным особам, встретил рассвет и очень хотел растаять в каплях дождя без следа… Раствориться в гнилостном воздухе и закончить-таки своё бренное земное существование…
 
Растаять в каплях дождя у меня не получилось, равно, как и раствориться в «гнилостном воздухе». С прискорбием сообщаю вам, что несмотря ни на что, продолжаю своё «бренное земное существование».
Что ж, снова нацепим оптимистичную улыбочку, очередной дорогой костюм какого-нибудь известного бренда, начистим ботинки до зеркального блеска и в бой! На баррикады, так сказать! В ряды интеллигентных вампиров, подрабатывающих на досуге в элитной фотостудии. Максим Максимович Подольский вновь к вашим услугам.
И так изо дня в день: человек-вампир, вампир-человек… Люди, люди, люди, сотни людей, многие литры выпитой крови, многие сотни загубленных жизней. Конвейер смертей, череда бледных лиц с застывшими на губах улыбками. Они были счастливы, когда погибали…
И я был счастлив… Несколько коротких секунд, когда вонзал в их плоть свои клыки.
Животное удовольствие… Низменное счастье…
Ладно, к чёрту все метания и сомнения. Горячее сердце, чистые руки и холодная голова… Кажется, так говорят? С горячим сердцем возникают определённые проблемы… С чистыми руками тоже не всё в порядке, если учесть то, что они по локоть в чужой крови. Что ж, остаётся холодная голова, коварный расчётливый разум, ледяное спокойствие и пуленепробиваемый жилет по всему телу: вот залог благоденствия любого вампира.
 Прошу простить меня за эти совершенно ненужные «лирические» отступления. Моя исповедь несколько сбивчива и несвязна, но… На то это и исповедь.

Я снова на работе. Снова покрыт тончайшей плёнкой из лоска. Снова демонстрирую здоровую белоснежную улыбку, достойную участия в рекламе какой-нибудь зубной пасты. Снова изображаю бурную деятельность. Беспрестанно перемещаюсь по своим владениям: от штатива, в лабораторию, из лаборатории в кабинет, из кабинета опять к штативу. Словно маленькая трудолюбивая пчёлка.
День пролетел, словно ветром сдуло… Что для меня теперь день? Так, мельчайшая крупица, песчинка в тоннах жёлтого песка, один миг в вечности…
Звонил Леон, приглашал на небольшой сабантуй по какому-то очередному нетривиальному случаю. Я отказался. Не хочу никого видеть. Собираюсь сегодня с головой забраться в свою раковину и провести там некоторые воспитательные беседы с самим собой.
Я так и не напал на НЕЁ тогда… Постоял невидимый за спиной и ушёл восвояси.
«Пусть это будет наша последняя встреча», - подумал я тогда.
Признаться, я уже сам давно не понимаю, что руководит моими поступками. Почему я не напал на неё? Почему я не выпил её кровь?
Почему, чёрт возьми, я всё время думаю о ней?
Я захлопнул створку раковины и погасил свет. Мой дом - моя крепость. Я поставил диск в музыкальный центр, и стены задрожали от раскатов гитарных надрывов, им вторили нежные скрипки и мелодичное фортепиано.
Минут через десять прибежит вредная старушка – соседка. И потрясая сухоньким кулачком, прокричит что-то о том, что «всякую совесть потеряли» и «сейчас милицию вызову». Бабушка, откуда, спрашивается, у вампира возьмётся совесть? И что для него какая-то там милиция?
Мои предположения начали сбываться ровно через пять минут после того, как я включил колонки. Раздался неприятный электронный звонок. Я едва его различил за грохотом надрывающегося музыкального центра. Сначала я не хотел открывать. Из какого-то тупого принципа продолжал сидеть на диване, прикрыв глаза и закинув руки за голову.
 Звонок отличался поразительным терпением и продолжал прорываться сквозь мощные заслоны моего сознания. Ради спортивного интереса я всё-таки решил выслушать справедливые возмущения соседки. Может, хотя бы они приведут меня в чувство? А то я сам себя не узнаю.
Не потрудившись выключить музыку, я распахнул дверь. Клавдии Арнольдовны – моей соседки – за порогом не было. Там стояла лишь Алиса, сжимающая в руках большую матерчатую сумку. Похоже, за окном опять промышлял дождь, поскольку волосы её мокрыми сосульками свисали вниз. В этот момент грохот гитар за моей спиной сменился мощным французским вокалом, исполняющим арию из всемирно известного мюзикла. Минуты три между нами длилась немая сцена. Я молчал, она тоже. Заметив, что начинает приоткрываться, обитая дерматином, дверь Клавдии Арнольдовны, я отступил назад и жестом пригласил Алису зайти. Моя железная дверь с неприятным лязгом захлопнулась. Не оборачиваясь, я прошёл в комнату и выключил центр. Скандальная бабушка Клавдия Арнольдовна, по всей видимости, осталась ни с чем, так как так и не появилась в моей «тихой» обители.
- Чем могу помочь? – спросил я у Алисы, старательно избегая её взгляда.
- Я ещё раз хотела извиниться, - послышался её голос.
- За что? – поинтересовался я с кривой ухмылкой и посмотрел на неё.
Она с минуту молчала, потом спросила:
- У вас сохранились негативы тех фотографий?
- Нет, - тихо ответил я, взял в руки фотоаппарат, повернулся к ней и сделал несколько кадров.
- Зачем ты пришла, Алиса? – я подошёл к ней поближе и крупным планом снял её блестящие карие глаза.
- Откуда ты узнала, где я живу? Что ты делала несколько дней назад около моего дома? Приходила покататься на старой скрипучей качели? Или поплакать за жизнь? Или перебудить весь дом громким эмоциональным разговором по телефону?
Меня несло. Я ходил вокруг неё и, не переставая, снимал с разных ракурсов.
- Или тебе захотелось побегать от меня? – щелчок, ещё щелчок, - А зачем ты призвала меня тогда, после нашей первой встречи?
Снова щелчок.
- Тебе ведь не нужны фотографии, это только предлог, - закончил я обвинительную речь и сел рядом с ней на диван, - Итак, Алиса, зачем?
- Что, значит, я «призвала» вас? – из всей моей несвязной бредятины Алиса зацепилась лишь за эту, безусловно, странную фразу.
- Не надо разыгрывать передо мной комедию, - с некоторой ленцой произнёс я и снова щёлкнул фотоаппаратом, - Ты использовала магию, и я пришёл, пришёл по твоему зову, хотя и против своей воли, но пришёл…
- Что за ерунду вы говорите? – Алиса сделала большие изумлённые глаза.
Я же вновь нажал на кнопку фотоаппарата.
- За свою долгую жизнь я переработал тонны подобной ерунды, - меня невозможно было остановить, я, словно, съехал с катушек, я не верил ей, не верил ни на йоту.
Я перестал таиться, я был убеждён, что она знает о магии и более того умело пользуется этой самой магией. Я вдруг понял, что она преследует меня, чтобы уничтожить. Мне даже привиделись в её руках тончайшие нити серебряной проволоки, которой перерезают горло вампиру мифические охотники за упырями.
- Вы… вы сумасшедший, - неуверенно произнесла между тем Алиса, пятясь назад, в её глазах застыл страх.
- О, да, я сумасшедший, - с сарказмом сказал я, щёлкнул напоследок своим «Кэноном» и уже хотел было обнажить давно рвавшиеся наружу клыки, но вместо этого аккуратно положил камеру на стол и снова сел на диван.
- Зачем ты пришла? – устало спросил я, развязывая душивший меня галстук.
- Вас хотят убить, - последовал ответ…