Август

…Маленький пятачок перед большим частным домом заливало яркое полуденное августовское солнце. Шелковая зеленая трава скрывала асфальтовую дорожку, узенькой линией связывающей калитку в воротах с крыльцом. Серый корявый асфальт обрамляли маленькие плотные листья подорожника с упругими короткими метелками посередине. Рядом с дорожкой в тени сарая два брата ковырялись песочнице. Старшему из них было почти три года, младший еще едва научился ходить. Их мама сидела рядом на крыльце и чистила картошку к обеду. Куличики упорно не хотели стоять стройными рядами и рассыпались практически сразу после опрокидывания жестяного ведерка, что сильно расстраивало старшего. Младшему было абсолютно все равно, почему желтый сухой песок не слушается воли строителя. Его больше занимали юркие муравьи, которых он с детской непосредственностью пытался поймать и раздавить своей маленькой ручонкой. Рядом с ними валялись машинки без колес, лопатки, совки и кольца от пирамидки, некогда венчавшейся желтой петушиной головой. Но голова была сгрызена растущими зубами младшего, а старшему пирамидка была уже не интересна.
За забором происходила своя интересная жизнь. По дороге с шумом проезжали грузовые и легковые машины, развозя хлеб, молоко и пассажиров по своим взрослым делам. Соседка с пустыми ведрами прошла за водой и вскоре послышался ее громкий сварливый спор с грузчиком дядей Петей из магазина возле колонки. Вот мимо проехал автобус, желто-коричневого цвета, натужно позвякивая внутренностями мотора и остановился на остановке, что бы высадить пассажиров…

Господи, как же давно это было! За год до этого дня вся страна, прильнув к «голубым» черно-белым экранам провожала улыбающегося мишку, взлетающего над стадионом.

… В полдень рабочего дня пассажиров в автобусе было немного. На остановке вышел только один дядька с бородой и усами. За его спиной был потрепанный рюкзак когда-то темно-зеленого цвета, торчавший неестественным горбом. Он поправил его, огляделся вокруг и, перейдя через дорогу направился к нашей калитке.
«Мама, мама! К нам какой-то дядька идет!» - с этим криком старший подбежал к матери и спрятался за ее колени. А его мама, выронив нож и недочищенную картофелину, встала, и на ее глаза заблестели слезы. «Ну что ты сынок, какой же это дядя. Это же папа вернулся…»

Откуда мне, трех-летнему пацану было узнать в этом обросшем человеке, три месяца не видевшим горячей ванны своего отца? Я стоял и смотрел, как мама обнимает его. Потом робко подошел и тут, наконец, искры узнавания стали подсказывать мне, что это действительно он. Дальше был обед, рассказы отца о севере, где он в течении трех месяцев шабашил на строительстве газового поселка. О тундре и мошкаре, от которой невозможно спрятаться, о солнце, которое сутками стоит в одном положении. Пока мама срезала ножницами его бороду и усы, я примерял широкополую шапку с москитной сеткой по краям и приставал к маме с попытками тоже поучаствовать в стрижке. А маленький брат посапывал в своей кроватке, изредка улыбаясь во сне и забавно причмокивая при этом соской.