Клетки зеркала

КЛЕТКИ  ЗЕРКАЛА

Одиночество передаем по наследству

День мягчеет… А за окном рваные улицы шумят острее. Белый полдень. Вернулся. За кем наблюдает?!
По вечерам на кухне курит, да кофейный яд промокает душой. Тысячу крыш проверит. Только она домой не вернется.
Небо над миром, эх, шелковым пунктиром, - паутина...
Растворяясь в библиотечной темени. Он устало опустился в мягкое кресло. Улыбнулся. Отвлекся на старинную лампу. Та, засияв, раскромсала спящие под куполом пылинки и выпустила парашютиками в пляс освещенного угла. Разглядывал лампу, пытаясь осознать значимый возраст того человека, который сотворил в ней когда-то эту причудливую форму.
Ему нравилось наблюдать за мелочами. Так сочинялись сказки. Таким вот одиноким сказочником.
Эй! Оживший герой. Талантливый, молодой человек. Не замечаешь приметы, не доверяешь врачам и их науке. Подробности генной инженерии не заставляют тебя обернуться на экран над трассой… Когда ты ранним утром, в такт неугомонным ногам, раздавливая пюре зимы большой уличной кастрюли, покупаешь горячие булочки с корицей у разрумянившейся бабы Стеши. И малыш Санька, грызущий на фоне белого-белого снега бордовое яблоко, и снегири, хохлатые алыми грудками, и кокетливый смех булочницы в адрес подаренных дядей Степаном гвоздик, - напоминает тебе о щечках любимой дочурки...
Он понимал, со временем некоторые мечты напылялись так, что переставали слышать своего задумщика. Но каждое утро, едва проснувшись, на широкой белой стене он придумывал еще один цвет небывалой радуге. Смотрел в большое окно, наблюдал за миром прекрасных идей, но жмурился от страны Советов. Вбегала дочка и так радостно смеялась, размазывая мелки уже не только по пяти стенам, но и по себе. Тогда он начинал верить в истину справедливых слов: не пытайся изменить целый мир, для начала попробуй изменить свой в ближнем радиусе. И он тоже смеялся. А в зеленых глазах томилась бессонницей грусть…