Бывает же в карауле - отрывок

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА "ЯВА, ВПЕРЁД!"


Второе заступление на пост приходилось на четыре часа утра. Напрыгавшиеся, перевозбуждённые ребята третьей смены весело и бодро заступали на посты. Однако в предрассветной тишине, успокоившись, организм начал требовать своё. Свежий воздух пьянил. Чего только Валера не делал. Он прыгал. Ходил на корточках, задрав вверх руки, сжимая автомат над головой. Отрабатывал элементы рукопашного боя с оружием. Снова прыгал. Всё тщетно. Начал напрягать мозги, заставляя их думать, отгоняя сон. Прыгая в такт на раз, два, три, он стал шепотом проговаривать:
Наш взвод бежал сегодня кросс:

Но я до рослых не дорос.
И вот на финише – беда:
Я был последним, как всегда.
Одеться толком не успел
И даже завтрак не доел.
Теперь с тоской смотрю в окно,
Как дружно взвод идёт в кино.

На какое-то время сон прошёл, и вернулась бодрость, навеянная строками солдатского стишка. Время тянулось мучительно долго. Он шёл и шёл. Туда и обратно. Туда и обратно. Вдруг за его спиной кто-то выдохнул полной и могучей грудью:

- Фур-ур-р-ру!

Столбняк и наступившее оцепенение сковали тело и связали язык. Сердце на мгновение остановилось и забилось с такой бешеной силой, что казалось, рядом с постом работает трактор.

- Фур-ур-р-уф! – снова за спиной кто-то издевательски выдохнул.

Наступала стадия лёгкого помешательства. У Валерки рот искривился в невероятно тупой улыбке. Он несколько раз хихикнул и попытался повернуться, решив: «Раз сразу не убили, значит, уже не убьют. Будь что будет». Шея была словно скована тисками. Наконец, превозмогая страх и оцепенение, он начал медленно поворачиваться.

- Фу-у-у! Хры-хру-хрым-фу! – Валерка снова замер.

«Да кто это? Что со мной? Интересно, штаны сухие? Или я уже на небесах?» - думал он. Немного погодя, взяв себя в руки, Валерка на одеревеневших ногах прыгнул вперёд и резко развернулся, выставив максимально вперед штык-нож. Страх, ужас, оцепенение переросли в недоумение. Перед ним стояла, мирно посапывая, фукая и фыркая, «полковая» лошадь из хозяйственного взвода роты материально-технического обеспечения. Её добрые глаза смотрели в глаза Валерки.

- Дура ты лупатая. Да как ты сюда попала? Где же ты прошла? Перепрыгнула через колючку, что ли? Я же из-за тебя чуть дуба не нарезал. Иди ко мне, красавица, - Валерка протянул руку и погладил лошадиную морду. Лошадь фыркнула и мотнула головой. Теперь службу на посту несли два живых существа: человек и лошадь.

Прибывшая смена была поражена увиденным. Валерка строевым шагом вышагивал по периметру, а за ним, мирно сопя, шла, пританцовывая, лошадь. На обратном пути в караульное помещение проводили новоявленного часового до свинарника и закрыли в стойле.

Когда Валерка в караулке рассказал, что с ним произошло, все просто валялись со смеху и просили ещё и ещё раз пересказать эту историю. Со временем история с лошадью обросла новыми армейскими байками и звучала как легенда «о доблестном часовом и его верном друге мустанге».

А наряд? Что наряд? Отстояли обычным порядком. Сменились и прибыли в роту. Для тех, кто не служил или только собирается служить:

Часовой – это труп,
Завернутый в тулуп,
Проинструктированный до слез,
И выставленный на мороз.
Вперёд смотрящий:
Не идёт ли разводящий?
Ждущий смены,
Как первоклассник перемены.
Он болтается
И никому не подчиняется.