Чтобы помнили!

А, это дед рассказывал… Послали их, короче, брать языка. Он у меня, типа, разведчик был. Орденов – дохуя. Вот. Зима была. Их человек 10. На лыжах, в маск- халатах. Короче ****уют они. Выходят на поле. Ночь. Ветер. Поземка. Нихера не видать. Идут. Хоб, смотрят им на встречу, тоже ебашут человек 10 в белом.

/все это рассказывает С. Бочарников. Ему на то время было лет 20. Он не любитель читать. Он обожает мотоциклы. У него «Планета». Врать?.. Врать ему не зачем. Да и во вранье замечен мною никогда небыл. Мы вдвоем. Я интересуюсь. Почему бы ему не рассказать То, что видел дед. Через что прошел. Неуверен что Сергей с интересом слушал, когда дед экслюзивно вещал для внука. Мой же интерес не поделен. Мне действительно очень интересно. Я думаю его дедушка это одобрил бы/

Короче, прикинь, подходят метров на 20. И мы короче, встали, и они замерли. Стоим, *** знаем че делать. Окликнуть нельзя. Вдруг немцы. В темноте нихера не понять. Снег метет. Короче постояли, постояли потом разошлись в разные стороны и залегли друг на против друга. Скоко лежали незнаю, но стой стороны начали шмалять по дедовским бойцам. Дед со своими в ответ. Стреляли, стреляли… Короче дед говорит, вроде двоих его солдат полегло, а тех всех на тот свет.
Ближе подошли посмотреть. А нукак своих положили. Нет. Немцы, бля. Повезло. Всех немцев-разведчиков поебошили… Прикинь.

Раз это немцев гнали. И короче, там танкисты заебись помогали. Они, танкисты на танках. Вот, короче, они на танках отступающих фрицев догоняли и давили. Дед видел. Говорит ****ец. Типа, знаешь, их гусеницы подминают и кишки, кровь, мозги на броне. Один танкист рядом с дедом, задавил одного. Зима. Кишки на гусеницах паруют. Танк остановился. Танкист вылез. Проблювался на снег. Обратно залез и вновь догонять. Я говорит охуевал, типа…

А, вот еще. В хутор или деревню пришли за языком. Ну. Дед говорит, спрятались. Я смотрю потрулирует фриц. Каска, винтовка. Я к нему ближе всех. Ну ****а тебе. Ага. Короче, дед подкрадуется. Ща я тебя сучара, типа, по голове прикладом и ****ец. Размахивается. Ебошит со всей силы, прикинь! И ***к, приклад дедовской винтовки ломается об каску этого чмыря. Фриц в ахуе! Смотрит во все глаза. Дед сам в шоке, прикинь, всегда срабатывало, а тут винтовка в ухнарь сломалась. Стрелять нельзя. А паскуда уже ствол направляет на деду. Там потом кто-то из своих успел. Подскочил с боку и ножом заебошил фашиста

Это, орден один, дед получил знаешь за че? Он короче в каком-то бою с пулеметом на высотке был. Ну бой идет, вся ***ня… А потом, говорит, чую стрельба слабей и слабей. А вскоре вообще все смолкло. Ни оттуда ни отсюда не стреляют. Патронов у меня мало. Рядом никого. Мертвые. Я хуй знаю че делать. Отступать нельзя. Сижу. Сидел долго, бля. Потом сзади пришли свежие части. Оказалось дед остался один. Он просидел один дохуя. Все были мертвые. Немцы разбиты(кто уцелел съебались). Прикинь. Дед говорит, я ****ец, как очковал тогда один с пулеметом. Говорит, такое ощущение, как будто один остался на всей земле.

/Я изумлен. Порою кажется, что такое может быть только в кино. Но глядя на Сергея, понимаешь, что если он Серега – богатырского телосложения, то почему и нет. Таким и совершать подвиги. Одним словом, чего в жизне не бывает/

Дед не всегда любил рассказывать. Это только однажды, он пьяный был. Непомню, 9-е мая чтоли было. А так, он про войну нихуя не говорил.
Вот еще че. Зашли они в какоето село. Немцев выбили. Сидим, говорит, в хате какойто бухаем. Там, один из бойцов, из этих мест был. Жил там до войны. Хоп, заводят, короче, палицая. Все типа, ах ты сука! А один(тот который из эти мест) просит, мужики, типа, оставть меня с ним. Пожалуста. Ну вообщем упросил. Все вышли покурить. Через какоето время слышим БАХ! Выстрел! Мы назад в хату. А смотрим полицай дохлый, а солдат тот пьет и плачет. Мы че за ***ня!? А он говорит: типа, мужики вы знаете, полицай этот брат мой родный… Прикинь! Мы и охуели!…


И ЕЩЕ
Это рассказывал мой отец.
…Тетя Настя говорила. Немцы когда их хутор Ольховый захватили. Немцы были но в основном итальянцы. Немцы любили хлеб. Раньше хлеб сами пекли в печах. Знаешь какой вкусный был. Я пробовал! Вот, и просят иногда. Матка, матка – хлеба мол испеки. А оно для немцев противно пекти. Хоть они и не стреляли ни кого из этого хутора. Всеравно – враг. А отказать нельзя. Страшно. Вдруг че.
Вот она им и показывает на руках, мол дров нет. Хотите хлеба идите колите дрова, несите что необходимо – испеку. Они идут за дровами. Сам знаешь там дуба растут. Ну тогда, уж деваться некуда, пекла.
Итальяшки любили лягушек есть. Я думал только Французы жаб едят. Нет. Те спускались к Дону и на крючок нанижут кусочек листочка зеленого, и давай перед мордой лягушачей смыкать. Лягушка цап! И попалась. Они наловят и потом едят.
Но иногда посылали на лов лягушек детей.
Страшно им было. Иногда наши с той стороны Дона могли стрельнуть. И итальяшка сам как лягушка к верху брюхом поплыл по течению. А в детей наши стрелять не будут. Иногда пацанята говорили, ловим лягушек, бац, с того берега «Че хлопцы, лягушек заставляют ловить?» - солдат наш. «Ага» -отвечают пацаны…
А как наши наступать стали (38 и 48-я мотострелковые дивизии) Вот что было.
Немцы понаехали. Собрали всех хуторян. Вышел офицер какойто. И что-то долго говорил объяснял. Мы, говорит тетя Настя, стоим посмеиваемся. Непонять ни чего. Я зык чудной. А немец на часы показывает «Цигель, цигель» и рукой на ту сторону Дона «Рус пух пух. Цигель!» Мы как сообразили. Это выходит наши наступать щас будут, а немец предупреждал чтоб укрылись!
И только мы в лощинке, в леску спрятались, как БаБАХ! Наши палить начали. Ну и сразу первые три хаты как ветром сдуло! Немцы захватывали ни че. А наши, так сразу три хаты! Ну ни че в хатах могли ведь прятаться немцы…

Потом уже как Сталинград освободили, вроде. Пленных много тогда через Дон вели. По льду. Зимой. А мы с девчатами белье в прорубях стирали. И вот стираю я. Пленных колонна. А охраны один боец на сто метров. Да и куда пленным бежать? Убежишь замерзнешь. Вот. И один немчик молоденький, оторвался от колонны и подбегает к моему проруби воды испить. Наклонился он, два глотка только сделал, как сзади за ним два чернявых (итальянцы). Хвать они немчика за ноги и под лед его. Сами быстро назад. А я вижу как он поплыл подо льдом. И страшно и дурно мне тогда зделалось. Аж тошнота пошла. Как вспомню его молодое лицо подо льдом…
/За всю войну тетя Настя видела смерть только один раз. Повезло/

И НА ПОСЛЕДОК
Это отцу рассказывал в порту один Белорус.
…Да мы белорусы народ упертый! Вот дед мой рассказывал. Он партизанил всю войну. Говорит ночью выйдем на окраину села. Подкрадемся к крайней хате. Стучим. Из хаты: -Кто там?
-Свои мать. Немцы есть?
-Дальше. У меня никого.
-Отперай.
Хата старушки.
-Пожрать есть че?
Старуха достает нехитрую снедь. Партизаны съедают. Потом остатки забирают с собой. Попробуй не дай. Прощаются со старухой. Уходят. Уходят через мосток, который и взрывают. Диверсия сделана. Укрываются в лесу.
А рано утром в бинокли смотрят, что происходит в хуторе. Немцы сгоня.ют всех жителей к мосту и те начинаю строить мост заново.
И так каждый месяц! Пополнили припасы, взорвали мост.Хуторяне снова строят. И так всю войну…
/Я рассказал это со слов отца. Отец со слов того портового рабочего беларуса. Надеюсь это выдумка. Шутка. Белоруссы храбрый и сильный народ/.

Расскажите и Вы свою историю. МЫ ДОЛЖНЫ ПОМНИТЬ!