Крайняя необходимость

Крайняя необходимость.

С древних времён мужчина, в какую бы среду обитания он не попал, учился выживать. Ни жгучее солнце, ни ледяной холод, ни бури и землетрясения, ни болезни, ни нападения диких животных не смогли остановить его - человек приспосабливался к любым условиям. Он научился добывать огонь и возделывать землю, с помощью примитивного оружия доказал, что он сильнее самого опасного зверя. В мрачных, грязных пещерах и грубых хижинах, при полной луне и под шум дождя он продолжал свой род, движимый одними инстинктами. И в каждой первобытной семье – будь то племя кочевников или поселенцы, мужчина играл главенствующую роль. Он добывал пропитание, он защищал свою семью, дрался с себе подобными, и умение побеждать делало его в глазах женщины мужчиной. Быть охотником и убийцей давало ему право на существование и право на женщину. Хотелось ей того или нет, любила она его или нет (если во время первобытно-общинного строя существовало такое понятие), женщина беспрекословно подчинялась мужчине, сознавая его силу и власть.
_______

__ Дорогой, ты уже вынес мусор?
Это была вторая фраза, которую Сиренин услышал от жены за весь вечер. Первая состояла из одного слова «привет», сказанного из соседней комнаты. После утомительного дня в бухгалтерии, ему хотелось только лежать на диване и ни о чём не думать. Голос Лидии нарушил его недумание и, словно тёмный омут со дна реки поднял на поверхность целый клубок мыслей.
«Нет, она это специально! Знает, что я отдыхаю и всё равно. Господи, и сколько это будет продолжаться? Дорогой сделай то, дорогой сделай сё… Три года я у неё «дорогой»! Может, она уже и забыла, как меня зовут?»
С беззвучным стоном он поднялся с дивана и выглянул в коридор, где его супруга, стоя перед зеркалом, прижимала плечом к уху телефонную трубку, и жеманно затягивалась сигаретой.
__ Учти, пока не вынесешь мусор – я не приготовлю ужин. Надеюсь, ты не забыл ещё наш уговор?
__ Не забыл, - проворчал Сиренин, - а вот ты, я вижу, забыла, что я не выношу, когда ты куришь в квартире.
__ Ну, не будь таким занудой. Ты же у нас мужчина. А мужчина не должен обращать внимания на подобные мелочи.
Она снова переключила своё внимание на увлекательный рассказ подруги о том, как та изменяет своему мужу, а Сиренин, чтобы не потерять право называться мужчиной поплёлся на кухню за ведром.
Спустя час, когда он сидел за столом, ковыряя вилкой, остывающие макароны с сыром и одновременно просматривая журнал «Всё о бухгалтерском учёте», словоохотливая жена пристроилась рядом и обняла его.
__ Знаешь, дорогой, у нас в соседнем доме открыли салон красоты. Мои две подруги сделали там макияж – так шикарно! Почему бы тебе не подумать о том же самом для любимой супруги?
__ По-моему, ты и так неплохо выглядишь, - заметил Сиренин, не отрываясь от журнала. В колонке с кредитом он уже видел трёхзначную цифру, в которую ему обойдётся новая прихоть жены, поэтому сразу решил свести сальдо к нулю.
__ Фу, как тебе не стыдно! Получается, я должна смотреться как невзрачный воробей среди разноцветных пташек! Между прочим, любящие мужья так не поступают!
Лидия капризно надула губы и отпрянула от Сиренина, но он только перевернул страницу.
__ Ты прекрасно понимаешь, что я не могу оплачивать салоны красоты. Я и так треть своего заработка трачу на твои наряды и украшения. Если ты не забыла, то мы ещё не выплатили кредит за твою шубу.
 __ Ну да, и теперь я должна завести копилку, чтобы собирать деньги на новую причёску! Просто не верится, что этот человек когда-то признался мне в любви!
Презрительно скривив губы, Лидия швырнула фартук на стул и уже выбежала из кухни, но на пороге остановилась и бросила через плечо:
__ Надеюсь, дорогой, ты не будешь против, если сегодня я лягу на диване – утром нужно встать пораньше, чтобы привести себя в порядок.
Сиренин пробубнил что-то неразборчивое и снова уткнулся в свой журнал.
 
Сиренин с Лидией жили той жизнью, которая ничем не выделяется среди миллионов таких же. Его это вполне устраивало, и если когда-то он и мечтал о большем, то, со временем эти мечты отошли сначала на второй план, затем на третий, а потом и вовсе исчезли, погребённые под ненормированным рабочим днём главного бухгалтера. Его мир состоял в основном из колонок с цифрами, в которых иногда мелькали шесть женщин – четыре уже не молодые сотрудницы по работе, любимая супруга и мама, умершая от инфаркта три года назад. Сиренин любил вспоминать её, когда ему удавалось справиться с какой-нибудь сложной задачей – тогда он обычно говорил: «Вот видишь мама. Я сделал это. Если бы ты была здесь, ты бы мною гордилась».
 Мама воспитала его по всем правилам матери одиночки, желавшей уберечь своё единственное чадо от всех гадостей и жестокостей современного мира. И ей это удалось как нельзя лучше – аксиомы «не дерись», «не сквернословь», «избегай плохих людей», «не пей» и «не кури» пустили длинные корни в его мозгу. Сиренин продолжал следовать им даже, когда стал старше и женился на Лидии – высокой сероглазой блондинке с привлекательной внешностью и эксцентричными манерами. Неизвестно было, что она нашла в робком и щепетильном бухгалтере, но Сиренин над этим никогда не задумывался. К причудам Лидии он относился с пониманием, как только может относиться человек, воспитанный женщиной – до тех пор, пока они не стали сильно бить по его кошельку. В последнее время ему всё труднее было урезывать её аппетиты, и всё чаще их разговоры заканчивались ссорой. Сиренин догадывался, что все эти капризы - типичное следствие их благопристойно-скучной жизни, но понимал, что здесь он бессилен что-либо изменить. Согласно канонам его матери, любимой жене надо было во всём угождать, и он старался до тех пор, пока Лидия не просила какое-нибудь сверхдорогое платье или украшения. И каждый раз, отказывая ей, Сиренин испытывал смутное чувство вины, которое прятал за показным равнодушием. Лидия, хорошо знавшая слабости мужа, мстила ему по своему, выдумывая всё более едкие способы. Но самым едким стал её отказ спать с Сирениным в одной постели.

Лидия сидела перед широким зеркалом и причёсывала волосы, когда он вошёл в комнату и несколько секунд потоптался на пороге, словно ребёнок, который не решается задать щекотливый вопрос.
__ Ты всё ещё злишься на меня из-за этого салона? Послушай, у меня правда не так много денег, но, может быть, со следующей получки…
Лидия бросила на трельяж расчёску и посмотрела на мужа, точнее на его отражение в зеркале.
__ Не волнуйся, я уже заняла у подруги. Всё-таки, хорошо, когда рядом есть люди готовые тебе помочь. Подай мне крем, пожалуйста.
Сиренин выполнил её просьбу и, обойдя сзади, попытался обнять, но Лидия мягко выскользнула из его рук.
__ Дорогой, давай сегодня не будем – я так устала. Завтра у моего шефа важная встреча и мне нужно прийти пораньше, чтобы подготовить все документы.
Захватив с собой зеркальце, Лидия пересела на их плюшевый диван и начала старательно намазывать щёки. Такое игнорирование его персоны не могло не возмутить Сиренина.
__ Надеюсь, что встреча пройдёт успешно, - бросил он, и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
 
 Всю следующую неделю супруги жили каждый отдельно – Сиренин запирался в своей комнате, выражая тем самым свой протест, Лидия же давала понять, что его протесты её нисколько не волнуют. Так как, раньше он в такие ситуации не попадал, то не знал, как нужно на них реагировать – советы мамы и его умение сводить баланс здесь ему не помогали. Он заметил, что Лидия стала уделять больше внимания своей внешности – она могла часами вертеться перед зеркалом, примеряя то одно платье, то другое; обычное накрашивание губ, подведение бровей и ресниц и постоянные эксперименты с причёской превратились в долгий ритуал, который она устраивала перед тем, как уйти на работу. Наблюдая за всем этим со стороны, Сиренин не мог не прийти ко вполне логичному выводу.
«Если она так старается не для меня, значит - для кого-то другого».
От этой мысли его сразу охватывал ужас – это означало, что его мирной, однообразно текущей жизни пришёл конец. И не желая признавать такую вероятность, Сиренин сам пытался придумать своей жене оправдание.
«Нет, это всё досужие вымыслы! Просто у неё всегда был такой своевольный характер. Она делает это мне назло, чтобы я подумал, будто у неё кто-то есть, и устроил очередной скандал. Тогда у неё появится повод для развода потому, что брак, в котором один подозревает другого – уже не брак. Кроме того, она может подумать, что своими обвинениями я пытаюсь скрыть собственную измену, хотя видит бог - я никогда не изменял ей. А что если она действительно изменяет мне? В таком случае, любая провокация ей только на руку. Нет, я не поддамся на эти уловки. Я не разрушу собственное счастье, мама».
Однажды вечером, вернувшись домой, он застал Лидию с двумя её подругами, которые устроили нечто вроде маленького девишника. Его жена встретила его с долькой апельсина в руке.
__ Дорогой, принеси-ка нам ещё шампанского – оно там, в холодильнике.
__ Лидия, ну как ты можешь так обращаться с любимым мужем, - возмутилась одна из подруг, - он даже ещё не разделся!
__ Человек всё-таки пришёл с работы, устал, - поддакнула другая, и, прикрыв рот ладошкой, пьяно захихикала.
__ Дорогой, не обращай на них внимания. Возьми шампанское и присоединяйся к нам.
Лидия поцеловала его в щёку и упорхнула обратно в комнату. Сиренин, озадаченный таким приёмом, достал из холодильника запотевшую бутылку «Советского» и вошёл в залу, где на журнальном столике стояли блюда с разложенными на них веером бутербродами, ваза с фруктами и полупустая коробка конфет. Подруги Лидии разодетые и накрашенные расположились на диване; одну звали Маргарита, другую Валентина. Обеим было под тридцать, и обе считали, что знание мужской психологии даёт им большие преимущества.
__ Ну, как прошёл день? Надеюсь, ты нас сегодня порадуешь какой-нибудь забавной историей, - Лидия отпила из бокала и посмотрела на Сиренина так, что у того по спине побежали мурашки. Этот взгляд напомнил ему то время, когда они только поженились – вызывающий, с каким-то потаённым любопытством. Он заставил Сиренина во всей полноте ощутить то, чего ему так все эти дни не хватало.
__ Может быть, и порадую, - пробормотал Сиренин. - А что – у нас сегодня какой-то праздник?
__ Просто решили собраться вместе, - ответила Рита. __ Разве для этого необходимо, чтобы был праздник?
__ Нет, но мой супруг считает, что такие затраты, - Лидия обвела рукой столик и всё что на нём стояло, - допустимы только по праздникам.
Кровь бросилась Сиренину в лицо, и он почувствовал, что у него начинают гореть уши.
__ Неужели? Лидия, ты меня шокируешь! __ воскликнула Валентина прижав к щекам ладони. __ Конечно, настоящий мужчина не должен позволять жене выбрасывать деньги на ветер, но…
__ Но не до такой же степени, - закончила за неё Рита. Она ехидно улыбалась и теребила тесёмку на своём красном обтягивающем платье, которое подчёркивало её формы так, что на них трудно было не обратить внимание.
__ Мы с Лидией уже обсуждали эту тему, - хмуро заметил Сиренин, откупоривая бутылку.
__ Правильно, и поэтому мы её затрагивать не будем. Давайте поговорим о чём-нибудь более занятном. Вот, с одной моей знакомой, - Рита сделала паузу, чтобы привлечь больше внимания к своим словам, - произошёл один очень показательный случай. Она познакомилась на какой-то вечеринке с богатым бизнесменом, и тот предложил ей руку и сердце, прямо как в одном из этих банальных любовных романов.
__ Ну и что же тут занятного? - наморщила нос Валентина. Она наклонилась, чтобы расправить складки на своём платье, и Сиренину стали видны её груди в широком декольте.
__ Да, но дело в том, что у неё уже был муж и ребёнок. Отношения с мужем были, мягко говоря, не важные – они постоянно ссорились, то из-за денег, то из-за чего-то ещё. В конце концов, ей это надоело и она ушла к бизнесмену, забрав ребёнка с собой.
__ Ничего удивительного – такое сейчас сплошь и рядом. Если муж не может содержать семью в достатке, то, как можно называть его мужчиной?
__ А где он работал? – спросила Лидия.
__ На заводе. То ли экономистом, то ли бухгалтером – в общем, что-то в этом духе.
Сиренин понял, о ком они говорят, и бокал задрожал в его пальцах. Он одним махом осушил его и, поставив на стол, снова наполнил до краёв. Лидия бросила на него встревоженный взгляд, но тут же вернула себе прежнюю невозмутимость.
__ Наверное, потом ей пришлось пожалеть об этом, - сказала она. __ Любовь за деньги – сомнительное счастье …
__ Лидия, ты меня удивляешь! – воскликнула Валентина. - О какой любви может идти речь, если каждый день – сплошные скандалы? Любая разумная женщина поступила бы на её месте точно так же. Нет, я думаю, лучше уж сразу разойтись, чем отравлять жизнь и себе и другому. Всё равно ничего хорошего из этого уже не получится.
Сиренин с трудом удерживался от того, чтобы не схватить обеих подруг за шиворот и не вытолкать вон. Но тут Лидия привлекла его к себе и, усадив на диван, взобралась к нему на колени.
__ Ссоры бывают даже в самой хорошей семье, от них никуда не денешься. По-моему менять всю жизнь из-за таких мелочей – верх глупости. Правда, милый?
__ Да, конечно. Ты как всегда права, дорогая.
Сиренин выдавил жалкую улыбку. У него было такое чувство, что он часть какой-то жестокой игры, правила которой ему неизвестны.
__ Всё-таки ты неисправимая оптимистка! – не унималась Валентина. __ Вот если бы мой муж вёл себя подобным образом, я бы сразу ушла от него.
__ Я ему это обязательно передам, - сказала Рита и получила от подруги шутливый толчок под рёбра. __ Кстати, на твоём месте я бы не стала рисковать – в таком возрасте уже не так легко найти себе подходящего мужчину.
__ По-твоему я что – похожа на старуху? Нет, ну как вам нравятся подобные высказывания!
Валентина снова попыталась достать Риту, но та, смеясь, от неё отмахнулась.
__ Между прочим, я старше тебя всего на несколько месяцев. И грудь у меня больше.
Это заявление вызвало у женщин целую бурю смеха, а Сиренин в смущении расплескал шампанское.
__ После всего, что мы тут наговорили, твой муж, наверное, думает, что мы последние стервы, - сказала Рита, многозначительно выгнув брови.
__ Ну, как ты можешь так говорить! Ему бы такое и в голову не пришло, да дорогой?
Лидия взъерошила ему волосы и поцеловала в нос. Её обходительность окончательно сбила Сиренина с толку.
__ Может, я и стерва, но уж никак не последняя, - заявила свысока Валентина.
Напряжённая обстановка понемногу развеялась и вот уже вся компания весело болтала, а Сиренин только вставлял редкие фразы, прекрасно понимая, что ему не переговорить женское общество. Так как пил он крайне редко, то быстро захмелел и уже мало прислушивался к разговору, погружённый в ленивое блаженство. Тело Лидии под тонким платьем и запах духов в сочетании с её чуть кисловатым дыханием кружили ему голову – сейчас он не мог даже вспомнить, когда испытывал к своей жене подобные чувства. Ему казалось, что всё это было в другой жизни, в которой он и не участвовал, а как бы наблюдал всё со стороны. Это пьянящее состояние безграничного счастья заставило его очнуться от долгой спячки и взглянуть на свою жизнь так, как она того требовала. Целые дни, месяцы и годы в одном и том же офисе, за одним и тем же столом, заваленным одними и теми же бумагами. Вечное топтание на месте, жалкое существование ради того, чтобы платить за квартиру, еду и одежду, практически отказывая себе в чём-либо другом. Никаких больших перспектив у него не было. И Лидия это знала – всё её поведение исходило из этого знания. Во всяком случае, так было до сегодняшнего вечера. Возможно, это был один из её способов повлиять на него, но Сиренину казалось, что за ним кроется некий коварный план, и эта мысль отбивала у него всякую охоту веселиться. Когда они с Лидией остались одни, он, осмелев от притока алкоголя, попытался выяснить, что она задумала, но встретил решительный отпор.
__ Что это ещё за глупые подозрения? На что ты намекаешь?
__ Я ни на что не намекаю, просто мне всё это кажется несколько необычным.
__ Пригласить домой старых подруг – это, по-твоему, необычно? – Лидия вызывающе вскинула голову, в её голосе появились знакомые саркастические нотки. - Знаешь, дорогой, мне кажется, что в последнее время у тебя появляются параноидальные мысли.
__ Тогда к чему были все эти разговоры? Думаешь, у меня совсем мозги отказали?
Лидия пожала плечами.
__ Тебе виднее. Честно говоря, я не понимаю из-за чего этот шум. Девочки выпили и, может быть, вели себя несколько развязно, но не стоит из-за этого теперь портить весь вечер. Впрочем, я ожидала от тебя что-нибудь подобное!
Она начала мыть бокалы, и по её резким движениям Сиренин понял, что его опасения оправдались. Он сделал попытку загладить свою неловкость.
__ Ну, хорошо, давай забудем об этом. Как насчёт того, чтобы заняться кое-чем, прямо здесь?
Он положил ладони на её бёдра, но Лидия небрежно их стряхнула.
__ Извини, но у меня что-то нет настроения. Пожалуй, пойду, посмотрю телевизор.
Она поставила бокалы на полку, вытерла руки и, не глядя на мужа, проскользнула мимо него. Взбешённый Сиренин поймал её за руку и развернул к себе.
__ Ты не имеешь права так себя вести! Мы муж и жена – или ты уже забыла об этом?
Лидия попыталась высвободиться, а когда ей это не удалось, посмотрела на него уничтожающим взглядом.
__ Не забыла, а вот ты забыл, что мужчина не должен причинять боль женщине, тем более любимой супруге. Представляю, что завтра скажут на работе, когда увидят синяк!
Её слова охладили пыл Сиренина – он отпустил Лидию, которая тут же закрылась в своей комнате. Постояв под дверью, Сиренин со злости стукнул по ней кулаком. Шампанское ещё не выветрилось из его головы и толкало на самые дикие мысли. Недолгое ощущение упругих бёдер жены, её открытая спина и стройные голени возбудили в нём естественное желание, с которым не в состоянии бороться ни одно живое существо на земле. Он вошёл в спальню и быстро разделся. Перед ним была их двуспальная кровать с тёмно-бирюзовым покрывалом – любимый цвет Лидии. Он вспомнил, как они занимались любовью на этой кровати в последний раз – приятные будоражащие моменты телесной близости и томное предвкушение заставили затрепетать всё его существо.
Сиренин забрался в постель и начал мастурбировать.

На следующий вечер, когда он пришёл домой, Лидии ещё не было. Возможно, она была у подруги или в салоне красоты или же решила пройтись по магазинам – вполне естественные для молодой зрелой женщины желания.
«Скорее всего, она в своём дурацком салоне, - думал Сиренин, - проходит разные косметические процедуры и поэтому отключила мобильный. Да, это наиболее вероятное объяснение».
Он был даже рад тому, что Лидии нет дома – теперь он может делать всё что захочет, не опасаясь быть замеченным. По дороге с работы он только об этом и думал, это притягивало его мысли и заставляло ускорять шаг. Это помещалось на одном лазерном диске, который ему передал сотрудник из другого отдела.
«Надеюсь, вам с женой понравится. У меня есть ещё порно для геев, так что, если заинтересует, обращайся».
Едва успев разуться, Сиренин включил в спальне компьютер и, пока тот загружался, нервно ходил по комнате, кусая ногти.
«Я только пару минут посмотрю, и сразу выключу. Ничего особенного. Главное – чтобы Лидия ничего не узнала».
На всякий случай он закрыл дверь спальни на замок, но потом, передумав, чуть приоткрыл её.
«Если она увидит, что дверь закрыта, то начнёт выпытывать, зачем я её закрыл. А так я услышу шум в коридоре, и ей не удастся застать меня врасплох».
Довольный своей смекалкой, Сиренин запустил кинофильм, но одним просмотром ему ограничиться не удалось. Уже на первых кадрах он начал онанировать, чувствуя, как пульс гулко стучит в ушах. В момент кульминации его движения участились, стали судорожными, и он крепко зажмурился, скрючившись на стуле. Несколько минут он сидел, приходя в себя, сжигающая его похоть оставила его, и он как будто избавился от ненавистного груза. В этот момент из прихожей послышался шелест пакетов и позвякиванье ключей. Схватив со стола какую-то бумагу, Сиренин начал вытирать со своего бледного живота следы спермы, морщась от отвращения. Он едва успел убрать с экрана уже не интересовавшее его действо, когда в комнату заглянула Лидия.
__ Дорогой, ты дома? А, всё работаешь…
Сиренин весь напрягся в ожидании, что она сейчас войдёт и услышит запах - этот морской, бьющий в нос запах спермы. Под столом его пальцы были всё ещё скользко-липкими, и он боялся повернуться к Лидии.
__ Ладно, работай, а я пока приготовлю ужин. Представляю, как ты проголодался!
Она исчезла в прихожей, а Сиренин ткнулся лбом в клавиатуру, едва не плача от стыда и бессильной злости.

__ Завтра мы всем коллективом едем на зимний курорт, - заявила Лидия, едва он появился на кухне. - Мой директор решил организовать небольшой отдых перед новогодними праздниками. Ты не будешь против, если я возьму твою сумку?
__ Ну, что ты – бери, конечно! А надолго вы едете?
__ На три дня.
Лидия стояла возле плиты, любуясь новым маникюром. На столе был нехитрый ужин - яичница, две сосиски и остывающий кофе. Сиренин отхлебнул кофе, поморщился и потянулся за сахаром.
 __ Если тебе нужны деньги, то они в первом ящике письменного стола.
Лидия перестала разглядывать свои ногти и с визгом бросилась к нему на шею.
__ Дорогой, ты прелесть! У меня просто нет слов! – Она удобно устроилась у него на коленях и, что-то про себя мурлыча, начала расстёгивать на нём рубашку, но Сиренин мягко отстранил её.
__ Не сегодня, дорогая. У меня был трудный день.
Лидия недоверчиво на него посмотрела – такой реакции она от мужа явно не ожидала.
__ Ты это серьёзно? Ты, сердишься на меня за то, что я так себя вела всё это время? Милый, ну не будь таким злопамятным!
__ Нет, я на тебя не сержусь.
__ Правда?
__ Правда. Всё хорошо дорогая. Всё просто прекрасно!

Лидия уехала в полдень, прихватив с собой туго набитую сумку и половину его месячного заработка. Сиренин не знал радоваться ему по этому поводу или нет. В отсутствии своей супруги он видел больше плюсов, чем минусов, хотя из-за своего служения культу Законного Супружества по-прежнему отказывался признавать это.
 «Это всё временно. После того, как она приедет, наши отношения станут прежними. Ведь я делаю всё как надо, не так ли, мама? »
В книжном шкафу у него хранилась различная поучительная литература - «Полезные советы для мужчин», «Энциклопедия для мужчин» и ещё несколько книжек в том же направлении. Сиренин прочёл их все. В них рассказывалось, как мужчина должен одеваться, какими одеколонами пользоваться, как вести себя в постели, как реагировать на различные умонастроения любимой супруги – всем этим советам Сиренин следовал в течение своей супружеской жизни, пока не понял, что всё это – первосортное дерьмо. Теперь он жил настоящей жизнью современного мужчины. Приходя вечером домой, он садился перед монитором и, включив порнографию, исступлённо мастурбировал; до поздней ночи и рези в глазах он сидел над каждой цифрой годового отчёта, потому, что боялся остаться без работы; и каждое утро он просыпался и ненавидел себя за это утро и за то, что он – это он.
Как-то зимним вечером Сиренин проходил мимо старого театра, и фраза, вылетевшая из приоткрытого окна, заставила его остановиться. Заглянув в окно, он увидел полутёмный зал и человека в сером плаще и шляпе, поля которой закрывали верхнюю часть его лица. Он стоял на небольшом возвышении и тоном проповедника вещал для своей аудитории – в тусклом свете единственной лампы видны были чьи-то тени. Сиренин вошёл в здание и остановился перед высокими двустворчатым дверьми, за которыми толпилось несколько десятков человек. Все слушали странного проповедника, голос которого гневно звучал в этой комнате с потемневшими обоями.
__ …и я скажу вам почему это произошло. Мужчина стал больше размышлять, и это сделало его мягким, погасило в нём пламя вечной борьбы. Цивилизация сделала из мужчины жалкое раболепное создание. Мужчины стали зарываться в норы и тешить себя иллюзиями, мужчины стали подчиняться законам и правилам, которые они никогда не принимали и которые ненавидят всем своим существом.
Человек в шляпе сделал церемонную паузу, и продолжал:
 __ Если бы все мужчины мира сегодня отбирались по принципу Древней Спарты, то мужское население планеты пришлось бы сократить на 90 процентов. То, что сегодня рождается не имеет права на жизнь ибо то, чем оно живёт не может называться жизнью. Нет воли, нет стремления покорять, только бесцельное трепыхание насекомого, попавшего в сети цивилизации. Пусть каждый из присутствующих здесь выйдет вперёд и скажет, что это не так.
Никто не шелохнулся. Сиренин заметил, что в зале были одни мужчины.
__ Пусть каждый скажет, что он царь и бог жизни данной ему природой.
__ Это богохульство! Человек не может быть богом… - выкрикнул кто-то.
__ Если вы так считаете, то вам место в церкви, и вы можете покинуть нашу аудиторию, - сказал человек в шляпе.
Снова никакого движения – говоривший, так и не решился выйти из зала.
 __ Что ж, очевидно, от вашего Бога мало проку. А теперь скажите мне, что такое положение вещей вас вполне устраивает.
По залу пробежал неровный ропот.
__ Итак, я вижу, что сюда действительно пришли настоящие люди. Но вы пришли не затем, чтобы слушать то, что вы и без меня прекрасно знаете. Вам нужна надежда. Надежда на то, что для вас ещё не всё потеряно. Всё зашло слишком далеко. На размышления и колебания у вас больше нет времени…
__ И что вы нам предлагаете?
Проповедник рассмеялся.
 __ Предлагают только тем, кто сам ничего не может. Если вы считаете себя мужчинами, то вы сами должны знать что делать.

После этой странной «лекции» люди начали расходиться. Небольшая группа остановилась на ступеньках театра покурить, и Сиренин подошёл к ним, чтобы узнать, кто был тем человеком в шляпе.
__ Без понятия, - ответил один – сухощавый, в тонких джинсах и свисающей до колен куртке. - Судя по всему, какой-то выживший из ума профессор-дарвинист.
__ Ну, я бы так не сказал, - возразил другой. – По крайней мере, говорил он неплохо.
__ Все они трепачи – им только трибуну дай. Я бы и не пошёл, если бы знал, что будет такое полоскание мозгов.
Он бросил в снег окурок и, сунув руки в карманы и подняв воротник, зашагал прочь. Его приятель последовал за ним, а Сиренин отправился домой, раздумывая над услышанным. Если бы на улице не было так темно и не так сильно шёл снег, прохожие бы заметили в его глазах странную отрешённость. Он был так погружён в свои мысли, что вынырнул из них, когда столкнулся со спешащей навстречу девушкой. Она испуганно отпрянула, из-под сбившегося беретика выбился рыжий локон.
__ Простите, я… - начал Сиренин, но так и не закончил фразу. В девушке он узнал сотрудницу фирмы, в которой работала Лидия. Она тоже узнала его, так как он однажды приходил к жене на работу.
__ А вы разве не поехали со всеми курорт?
Та удивлённо захлопала ресницами.
__ На какой курорт?
 
«Чёрт бы её побрал! Чёрт бы её побрал! Чёрт бы её побрал! Как она могла со мной так поступить?»
Сиренин мерил шагами свою квартиру, дрожа от гнева. На полу валялись скомканные листы бумаги, две сломанные картины и изорванный в беспорядочную кучу фотоальбом. Перед трельяжем в большой приторно-пахнущей луже поблёскивало то что осталось от Лидиных лаков, кремов и косметических наборов. В захватившем его порыве уничтожения Сиренин вывалил из шкафа весь гардероб супруги и разорвал то что смог, а затем топтал одежду до тех пор пока не обессилел. Сидя в кресле и глядя на учинённый им беспорядок, Сиренин думал о том, ради чего он жил несколько лет, и ему хотелось громко смеяться.
«Что я должен делать, мама? Почему ты молчишь, глупая, добрая овечка? Я всё делал для этой лживой лицемерной суки! Но ей всегда было мало. А теперь она развлекается неизвестно где, и, конечно же…»
Перед его глазами возникла одна из тех порно сцен, которыми он услаждал себя в отсутствии Лидии, но теперь в ней главную роль играла его жена. Сиренин достал мобильный и набрал её номер.
__ Да, дорогой?
__ Привет. Звоню узнать, как ты там.
__ Ой, ты не представляешь - здесь так здорово! Я даже не знаю с чего начать…
__ Ну, начни с чего-нибудь. Чем ты сегодня занималась?
__ Мы катались на лыжах, потом нам в гостиницу принесли шашлык, а потом…
__ У вас большие номера?
__ Не очень, но на двоих места хватает.
__ Дай-ка, угадаю с кем тебя поселили. Это, наверное, та рыженькая, которая недавно у вас работает. Не помню, как её зовут…
__ Таня. Откуда ты узнал – вы что ведёте с ней тайную переписку? Дорогой, ты заставляешь меня ревновать.
__ Ревнуешь – значит любишь.
__ А ты ещё в этом сомневаешься?
__ Нисколько. Я тоже тебя люблю. Ты даже не представляешь, как сильно.
__ Надеюсь, ты мне покажешь, когда я вернусь.
__ Обязательно.
Сиренин положил телефон на ковёр и с маниакальным спокойствием раздавил его каблуком. Затем достал свой недоделанный отчёт и бросил его поверх кучи барахла посреди комнаты.
«Теперь у моего директора будут проблемы с налоговой. Надо же, какая трагедия!»
Он зажёг спичку – маленький огонёк, который должен был поглотить всю его жизнь. Впрочем, в ней не было ничего, о чём бы он мог жалеть. Спичка упала, и лоскут Лидиной блузки начал медленно тлеть. Сиренин закрыл все окна, включил во всех комнатах свет, потом прошёл на кухню и включил газ на всех конфорках. Вернувшись в прихожую, он взял блокнот Лидии с адресами и телефонами её подруг и запихнул его в карман плаща. Перед тем как выйти из квартиры, он со злорадной усмешкой посмотрел на начавшую дымить кучу одежды.

Ночное кафе под названием «Ариадна», светившееся мягким бирюзовым светом, уже закрывалось, когда из его дверей вышла Лидия в сопровождении солидного мужчины с широкой лысиной в обрамлении жёстких, как щетина волос. Его манеры и походка выдавали человека властного, сознающего своё превосходство над другими и привыкшего добиваться своих целей. И сейчас его целью была Лидия, которую он небрежно поддерживал за руку.
__ Почему бы тебе, не покончить с этим? Мне уже начинают надоедать эти тайные свидания. Твой рохля бухгалтер не заслуживает таких предосторожностей.
__ Ну, он всё-таки, мой муж. Нужно уважать чужие чувства.
Лидия достала тонкую сигарету, и её кавалер поднёс к ней огонёк зажигалки.
__ Вот уж действительно – уважение! Не понимаю, как это ты додумалась выйти за него?
__ Он взрослый ребёнок, который остался без мамы, и в какой-то степени, я её заменяю. Так им легче управлять.
__ Этому ребёнку достался лакомый кусочек, - сказал мужчина, запуская руку под шубку Лидии.
__ Да, только на пару дней я его оставила без десерта, - хохотнула Лидия и прильнула к своему кавалеру, но от него не укрылся быстрый взгляд, которым она окинула пустынную улицу, укрытую мерцающим снегом.
__ Господи, ты что – боишься его?
__ Нет, но я не хочу, чтобы у меня раньше времени были неприятности. Он и так в последнее время стал подозрительным.
__ На хрен его подозрительность! Я что должен прятаться от какого-то протиральщика штанов?!
__ Ну, не горячись так любимый. Надо просто немного переждать…
__ Не собираюсь я ничего ждать! Я и так уже жду целый месяц. Если ты будешь ещё выбирать между мной и своей куклой Барби, то - о рэвуар, крошка!
__ Милый, ты же знаешь, что кроме тебя мне больше никто не нужен. Просто у меня свой маленький план. __ Лидия понизила голос до полушёпота. __ Одна моя знакомая уже взяла моего мальчика на заметку. Она идеально подходит для того, чтобы передать ей права материнства. Когда он дойдёт до того, что будет готов трахнуть дырку в скворечнике - тут она и выйдет на сцену. Ну, а дальше - всё по сценарию.
Мужчина с усмешкой посмотрел на неё.
__ А ты, оказывается, редкая сука. Любой мужик тебя бы здорово отделал за такие вещи.
__ Вот этим ты сегодня и займёшься, - проворковала Лидия, целуя его в шею. __ Только сильно не наказывай бедную девочку. В прошлый раз мне было немного больно.
__ В этот будет ещё больнее.
__ Шалун! __ Лидия игриво хлопнула его по увесистому заду. __ Пойдём в машину, я уже замёрзла.
Они направились к чёрному «лексусу», но тут из-под козырька подъезда соседнего дома появилась чья-то тень. Лидия вскрикнула, а её кавалер отшатнулся, на какое-то мгновение потеряв самообладание.
__ Знаешь, а он прав – ты действительно редкая сука, - сказал Сиренин. __ Жаль, что я понял это только сегодня.
__ Дорогой… – Лидия с трудом выдавливала из себя слова. – Как… как ты здесь оказался?
__ Твоя подруга сказала мне, где ты. Не помню, правда, как её зовут, но это уже и неважно. Боюсь, ей не удастся стать моей мамой - по крайней мере, не в этой жизни.
Глаза Лидии широко распахнулись.
__ Что ты хочешь этим сказать?
Сиренин растянул губы в искусственной улыбке – в свете уличных фонарей его лицо напоминало театральную маску. Тут вперёд выступил кавалер Лидии.
__ Послушай, друг – почему бы нам не договориться? Лидия, говорила мне, что ты хорошо разбираешься в бухгалтерии, и я мог бы взять тебя к себе на фирму. Сколько ты сейчас получаешь?
Маска повернулась к нему, и когда их глаза встретились с лица мужчины слетела вся его высокомерная спесь. Сиренин выбросил вперёд руку, в которой что-то блеснуло, и любовник Лидии, издав хмыкающий звук, схватился за живот и начал оседать на снег. Лидия прижала руки ко рту, пытаясь подавить крик. Сиренин медленно шагнул к ней.
__ Извини дорогая, но ты же понимаешь, как это необходимо.
Окровавленный нож полоснул по её белому горлу, которое сразу же окрасилось в тёмно-красный цвет. Сиренин безучастно смотрел, как тело жены распласталось на дороге, выгнув колени и разбросав полы шубки. Фонтанчики крови залили её лицо и грудь, в увеличенных зрачках застыл вечный ужас.
Сирениин устало сел на упитанное тело в дорогом костюме, которое ещё дёргалось в предсмертных конвульсиях. Вытащив из кармана его пиджака пачку сигарет, он попытался закурить, но с непривычки закашлялся и выбросил её в снег. Мимо проехала машина, остановилась, и из неё вышли какие-то люди. Через несколько минут на обочине уже собралась небольшая толпа, а вдали уже был слышен звук сирен. Но Сиренин ни на что не обращал внимания. Он смотрел в темноту и улыбался.

Организация «Счастливый путь».
 
Двухэтажное здание на углу улицы им. К. Маркса было из красного кирпича, и его верхние этажи грозно поблёскивали зеркальными окнами на случайных прохожих, словно бросая им безмолвный вызов.
«Кажется это то самое», __ подумал Мошкин. Нехорошее предчувствие зароилось у него внутри. Он остановился напротив и достал из внутреннего кармана пальто газетную вырезку, где крупными буквами было написано:
 
 СЛУЖБА ПОМОЩИ УСТАВШИМ ОТ ЖИЗНИ ЛЮДЯМ
 ПРЕДОСТАВИТ СВОИ УСЛУГИ
 обр. по адресу: ул. К. Маркса 13, ком. № 13, 2-й этаж
 
Он ещё раз прочёл объявление, словно надеясь узреть в нём тайный подтекст, кото-рого не заметил раньше. С козырька крыши на бумагу упало несколько крупных капель, которые расплылись по ней тёмными монетами, и он поспешил спрятать её обратно.
«Может это всё-таки розыгрыш какого-то умника-подростка? Но такая серьёзная га-зета, как «Космополитен» не могла дать несерьёзного объявления».
Поразмышляв ещё какое-то время, он, наконец, решился и открыл дверь.

В жизни Мошкин был неудачником и мизантропом, уверенным, что все вокруг нена-видят его. Со временем эта уверенность переросла в манию, сделав его крайне замкнутым и подозрительным. В каждом слове, в каждом поступке он видел подвох, в результате быстро растерял тех немногих друзей, которые у него имелись и при случайных встречах, они либо не узнавали его, либо, завидев издали, выбирали другое направление своего маршрута. Это злило его ещё больше, и он старался появляться на улице как можно реже. На работе отношения складывались не лучше, впрочем, сам характер его работы избавлял его от губительного общения и на протяжении всего рабочего дня, его собеседниками бы-ли разобранные радиоприёмники и сотовые телефоны.
Детство у Мошкина тоже было незавидным. Его родители были слишком заняты, чтобы заниматься им, а сам Мошкин был слишком стеснительным, чтобы рассказывать о своих проблемах. В школе он был самым маленьким и безобидным созданием, и до один-надцатого класса ходил под кличкой «мошонка». В каждой нормальной школе такие дети быстро становятся объектами всевозможных издевательств. Впрочем, сверстники его не трогали, потому, что он всегда «стучал» на них. У «стрелочников» участь тоже не завид-ная – их либо избивают где-нибудь за углом, либо делают изгоями. Как вы уже догада-лись, Мошкин стал изгоем и, по сравнению с первым вариантом, ему несказанно повезло. Глупо, конечно, говорить, что он не хотел исправить своё положение - он бы отдал всё за одну такую возможность. Но он был слишком труслив и впечатлителен, чтобы на что-то решиться.
В пятом классе Мошкин влюбился, хотя в этом не признался бы даже самому себе ночью под одеялом. Девочка, которая наполнила его маленькую голову бредовыми фанта-зиями, училась в другом классе. Её звали Наташа. Это прелестное синеглазое создание, казалось было рождено для того, чтобы сводить с ума таких, как Мошкин, причём без ка-ких-либо усилий с её стороны. Хуже всего было то, что за ней ухаживал Шурик – его од-ноклассник и злейший враг. Когда Мошкин смотрел, как он провожает её домой, с её портфелем в руке, в его маленьком теле закипало всё его мошкинское бешенство. Вечером он не мог сосредоточиться на домашнем задании и строил планы убийства своего конку-рента. Кирпич на голову, нож в спину, яд в школьном завтраке, __ всё что угодно, только бы хоть раз понести её портфель. На уроках, он уже не думал об уроках, а только сидел и смотрел в спину ничего не подозревавшего Шурика, а в голове, как на киноплёнке появ-лялись убийства, одно страшнее другого. Результатом этих мыслей явилось то, что с хо-рошиста, он скатился сначала на тройки, а потом и на двойки. А на переменках, он про-должал украдкой наблюдать за Наташей и в голове его рождалась очередная фантазия: на Наташу с Шуриком вечером нападают бандиты, убивают Шурика и тащат Наташу в подъ-езд, но тут появляется он – Непобедимый Мошкин и спасает её, а потом, лежащую без сознания доставляет в её квартиру. Он так увлёкся этой мыслью, что не заметил, как по-дошёл на опасное расстояние к кучке ребят, где она стояла, что-то оживлённо рассказы-вая.
«А вот идёт мошонка»__ услышал он голос Шурика и последовавший за этой фразой звонкий смех.
На какое-то мгновение «геройские планы» отошли на второй план и, собрав всю свою смелость, которая поместилась бы разве, что в его маленьком кулачке, он бросился на обидчика. Шурик три раза в неделю посещал секцию бокса, и результаты не заставили себя долго ждать. Единственная атака Мошкина была отбита, после чего Шурик тремя точными ударами __ в переносицу, живот и ухо отправил его считать звёзды. Мошкин рас-тянулся на полу. На губах появился солоновато-медный привкус, а в голове пронзитель-ный писк, доносившийся из горящего уха, в которое словно затолкали порядочный ком ваты. Позже медсестра сказала, что ещё чуть-чуть и барабанная перепонка не выдержала бы. Только в тот момент Мошкину это было безразлично - он уже решил броситься с крыши, так как по своей детской натуре был фаталистом. Когда он уныло брёл по школь-ному двору, то заметил группу девочек из своего класса. Одна из них прикрыв рот ма-ленькой ладошкой, что-то зашептала подружкам, которые тут же заулыбались, погляды-вая в его сторону. Мысль о романтическом полёте с крыши ещё сильнее завладела им. Не-подалёку от школы находилось несколько пятиэтажек. На одну из них он и забрался. Гля-дя вниз на снующих туда-сюда прохожих, он начал думать о том, как его будут оплаки-вать на похоронах и прекрасная Наташа будет раскаиваться в том, что так жестоко над ним посмеялась, но это не поможет потому, что он…он… Эта мысль была такой горькой, что он сам чуть было не расплакался.
А что если не получится? Что если ты не разобьёшься, а получишь травму и на всю жизнь останешься прикованным к постели? __ заговорил внутри него голос, очевидно здравого рассудка. - Ты станешь инвалидом, который не сможет даже самостоятельно ходить в туалет (не известно почему, но именно эта мысль ужасала его больше всего), а твои родители будут приходить и проливать слёзы у твоей постели, на самом деле ду-мая: лучше б он сразу сдох, маленький выродок…
«Нет, слишком низко», – подумал Мошкин. Он огляделся вокруг. Собственно это ему и не нужно было – здесь он мог найти любой дом с закрытыми глазами. Через дорогу, слов- но великан среди карликов стояла обшарпанная девятиэтажка. Лифт не работал, и бедолага весь взмок, пока взбирался на крышу. Там его ждал неприятный сюрприз. Когда он, держась одной рукой за антенну, уже стоял на краю, и от головокружительной высоты у него начинало сосать под ложечкой, его заставил оглянуться чей-то окрик. К нему бежал какой-то мужик с палкой. Что-то подсказало Мошкину, что эта палка предназначена именно для него. Схватив свой синий рюкзачок, он на всякий случай отбежал в сторону. Тот, однако, не прекратил преследования.
 - Ещё малец, а уже антенны снимает! – кричал мужик. - Ну, погоди, сука, я тебя дос-тану!
Мошкину пришлось изрядно побегать от этого психа. Один раз он чуть было не по-пался, зацепившись краем куртки за выступ ограждения. Наконец он запрыгнул в чердач-ное окошко, приземлившись на железную платформу так, что хрустнули коленки. Когда он явился домой, то вид у него был такой, словно по дороге на него напала свора собак. Понятно, это не прибавило оптимизма его родителям и, всю следующую неделю он был наказан. Наказание заключалось в невыходе из квартиры после уроков. Всё это время он проводил, как правило, уткнувшись в книгу. Его любимым писателем был Достоевский, особенно его произведение «Униженные и оскорблённые», любимой игрой… нет, у него не было любимых игр, потому, что играть ему было не с кем, а когда он вышел из детско-го возраста, то и сама надобность в них отпала.
Окончив школу, Мошкин поступил в техническое училище, на специальность «ре-монт бытовой техники». Там у него появился единственный за всю жизнь товарищ – вер-ный и надёжный алкаш Валера. Он сразу заметил, что Мошкин избегает шумных компа-ний, поэтому тут же решил исправить дело. После занятий он потащил Мошкина в бли-жайшую забегаловку, где они и отметили своё знакомство. Правда, расплатиться при-шлось Мошкину, так как Валера с виноватой улыбкой признался, что забыл деньги дома.
__ Мамой клянусь – завтра отдам, - сказал он, глядя на Мошкина честными окосев-шими глазами. Потом он часто повторял эту фразу, иногда заменяя маму на папу и папу на маму папы и маму папы на папу маминого папы. Впрочем, Мошкина это не волновало – ему казалось, что он, наконец, обрёл настоящего друга. Вскоре они стали завсегдатаями всех дней рождений и свадеб, какие только попадали в поле зрения Валеры. Сидя как-то за новогодним столом в компании весёлых и подвыпивших и слушая, как Валера так и сыпет похабными шутками, Мошкин впервые почувствовал себя счастливым. Шампан-ское и водку естественно купили за его счёт, но он об этом не думал. Или притворялся, что не думает, боясь потерять сознание собственной нужности. Это чувство возникало у него каждый раз, когда они с Валерой собирались на какую-нибудь вечеринку, и грело его как грелка под одеялом. Неизвестно как долго бы продолжались их похождения, если бы в один прекрасный день ручеёк мошкинских доходов не превратился в высохшее русло – родители неожиданно ушли на пенсию. И как назло в этот день Валера пригласил его на день рождения своей подруги.
- Я тебя познакомлю с офигенной тёлкой, - говорил он, подразумевая под этим офи-генные сиськи и офигенный зад. Мошкин такие офигенные вещи видел разве, что в эроти-ческих снах, и устоять перед искушением естественно не смог. Тогда он решил занять де-нег у тех немногих знакомых, которые у него имелись.
Девушка друга Валеры – Таня оказалась довольно симпатичной, чего нельзя было сказать о её «офигенной» подруге, которая была лет на двадцать старше Мошкина и даже обильно наложенная косметика не могла этого скрыть. Во время веселья, она бросала на Мошкина неоднозначные взгляды, отчего он только краснел и старался спрятаться за спи-ну своего соседа. Когда гости разошлись, Валера галантно взял Таню под руку и удалился с ней в спальню, оставив Мошкина с этой свиноподобной медузой. Она опрокинула стоп-ку «Столичной» и посмотрела на него из-под полуприкрытых век.
__ Ну, что стесняешься? Садись. - Медуза похлопала пухлой ладонью по плюшевому дивану, на котором разместила своё тело. – Я – Даша. А тебя как зовут?
 У Мошкина не было желания сидеть рядом с Дашей. Чего ему сейчас хотелось – так это попрощаться со своим другом и его очаровательной именинницей, но нарушить их уеди-нение он не решался.
__ Я, пожалуй, пойду, - заикаясь, начал он, и бочком стал протискиваться к двери.
__ Куда же ты? – Даша отставила бутылку водки в сторону и резко поднялась с дива-на. При этом её массивные груди, туго стянутые синтетической кофтой, всколыхнулись как две глубоководные мины. Для своего возраста и комплекции она оказалась неожидан-но проворной, и не успел Мошкин выйти в коридор, как она была рядом и прижала его к стенке.
__ А ты и правда, милашка, - просипела Даша и ухватила его за промежность так, что бедолага не мог пошевельнуться, боясь, что она оторвёт его неплодотворное хозяйство. __ Жаль, что Валерка не познакомил нас раньше – я бы тебя уже кое-чему научила.
С этими словами она толкнула его на диван, а сама навалилась сверху.
Мошкин надолго запомнил этот вечер, и стоило его мыслям вернуться к нему, как к горлу подкатывал тошнотворный ком, а глаза наполнялись влагой. Тот факт, что он ли-шился девственности с сорокалетней офигенной бабищей, от которой несло, как от само-гонного аппарата лёг на него тяжёлыми гирями собственной неполноценности. Если это и был вкус жизни, то он ему не понравился. Он не сказал этого Валере, но когда тот в оче-редной раз пригласил его на внеочередную пьянку, Мошкин решительно отказался.
Вскоре, однако, ему пришлось забыть о развлечениях – у его матери обнаружили ра-ковую опухоль. Метастазы поразили костную ткань и в последние дни своей жизни, она уже не чувствовала ничего, кроме туманного покрывала морфия. Незадолго до похорон к Мошкину зашёл Валера и попросил взаймы.
__ У меня мама умерла, - бесцветным голосом ответил Мошкин.
__ Очень жаль, - сказал Валера, - у нас такая пати намечается… - Вздохнув, он напра-вился к двери, но на пороге остановился.
__ Да, чуть не забыл – Даша передавала тебе привет. Она ждёт-не дождётся встречи с тобой.
У Мошкина вдруг появилось желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Валера заметил как изменилось выражение его лица и, решив не испытывать судьбу, убрался во-свояси. Это был их предпоследний разговор. В последнем Мошкин выложил Валере всё, что он о нём думает и получил в ответ целый список угроз, которые, правда, так и оста-лись угрозами. Мошкин снова надел колпак с надписью «аут» и не вылезал из-под него до самого выпуска.
В то время большое беспокойство ему стал доставлять отец. Старик жил один в од-ноэтажном сельском домике и с некоторых пор у него появилась привычка накапливать старые вещи: изъеденная молью одежда, пыльные бутылки, старые чемоданы, книги с пожелтевшими страницами – в основном сочинения Гайдара и Шолохова, портреты всех советских лидеров (не хватало только Андропова с Горбачёвым, о чём Мошкин, правда, не решился ему сказать) – всё это постепенно заполнило невзрачный интерьер дома. Если бы эти вещи не валялись в невообразимом беспорядке, жилище отца Мошкина вполне могло бы сойти за демонстрационный зал советской эпохи. Как-то сидя среди всего этого барахла (однажды Мошкин хотел навести здесь порядок, чем вызвал такую вспышку яро-сти, что решил больше не предпринимать подобных попыток) за рюмкой «перцовки», отец сказал:
__ Лучше б мы поехали на такси.
Мошкин уже давно заметил, что тот роняет какие-то непонятные фразы, иногда во время разговора, отчего у него сложилось впечатление, будто он разговаривает с роботом у которого произошёл сбой в программе. Но в тот день робот не был таким рассеянным. Он сидел в своём красном халате, в любимом кресле-качалке и что-то бормотал, пока, вдруг не опомнился и не взглянул на Мошкина.
__ Ты на меня так смотришь… - сказал отец, при этом в его глазах мелькнули искор-ки разогретого водкой веселья. – Наверное, думаешь – старик совсем спятил в своей хиба-ре?
Он опрокинул стопку и стукнул ею по столу, словно объявляя Мошкину мат.
__ Позволь, я кое-что расскажу тебе.
Устроившись поудобнее в своём кресле, он вытянул под столом ноги.
 __ Когда мы с твоей матерью только поженились, произошёл один случай…
Он вдруг замолчал, и начал вертеть пустую стопку в руке, словно раздумывая, рас-сказывать дальше или нет.
__ Да, так вот. Это случилось ещё при Брежневе, после оккупации Чехословакии, но до того, как мы влезли в Афганистан, - при этом он важно причмокнул губами, что долж-но было означать гордость за то, что он помнит эти события. - Я встретил твою мать летом 1975-го, а пожениться мы решили в декабре. Медовый месяц мы провели в Киеве – гости-ли у её родственников. В тот вечер она потащила меня в театр, кажется оперы и балета, точно не помню… Я терпеть не могу эти мыльные оперы, и едва не заснул на представле-нии. Когда мы вышли из театра, на улице уже стемнело. Выпало много снега, и я предло-жил взять такси, но твоей матери захотелось пройтись пешком.
Он помолчал и добавил, как бы про себя:
 - Мы всегда делали то, что хотелось в первую очередь ей.
Затем он встал и прошёлся по комнате, запихнул зачем-то Брежнева в шкаф, после чего сел в кресло и продолжал:
 - По дороге к нам пристали двое. Они попросили у меня закурить. Когда я сказал, что не курю – тогда у меня ещё е было этой привычки, они начали оскорблять нас. Оба были пьяны в стельку и, я думаю, что мог с ними разобраться. Но я не сделал этого.
Отец испытывающе посмотрел на Мошкина, явно ожидая какой-то реакции, но по-скольку тот сидел с каменным лицом, он только кашлянул и продолжил рассказ.
 - Один из них забежал вперёд и бросил твоей матери в лицо целый ворох снега. Это был всего лишь снег. Но даже если бы он бросил бомбу, я бы всё равно не смог ничего поделать. Я испугался. Мы ускорили шаг и нам, наконец, удалось поймать машину. За всё это время твоя мать не сказала ни слова. Всю дорогу она держала меня за руку и смотрела в окно. Держала как непослушного мальчишку. Это было ещё до твоего рождения, а я до сих пор думаю об этом. Всё-таки память зловредная штука…
После этого наступило тягостное молчание. Мошкин, скорее, чтобы нарушить его, решил утешить отца.
 - Почему бы тебе просто не забыть - сказал он ему - сам же сказал, что это давно было.
 - Давно, не давно – что ты в этом понимаешь! Твоя мать всю жизнь относилась ко мне как к большому ребенку. Может, она и вышла за меня только из жалости.
Мошкин посмотрел на отца и невольно подумал, что он даже этого не заслуживает.
 - А помнишь, как ты катал меня на лодке и говорил, что когда-нибудь мы поедем за границу, увидим Колизей и Собор Парижской Богоматери? – спросил он, пытаясь уйти от щекотливой темы.
 - Извини, что не исполнил своих обещаний – родителям свойственно нарушать их, - с наигранной флегматичностью сказал отец и поднялся, при этом, так отодвинув кресло, что оно противно взвизгнуло.
 - А почему ты не женишься? – вдруг спросил он у Мошкина.
Тот пожал плечами, мол, никогда над этим всерьёз не думал.
 - Что в твоё время не осталось таких, которые могут жалеть?
Мошкин не подал виду, будто его это задело. Он решил сменить тему разговора.
 - Почему бы тебе, не выбросить весь этот мусор? – спросил он и кивнул на атрибуты советского прошлого.
 - Потому, что это моё время. И я не хочу с ним расставаться. Я же не прошу тебя выбросить мебель из твоей квартиры. __ Отец достал пачку и закурил сигарету. Он всегда курил без фильтра. __ Вот уже несколько месяцев, как умерла твоя мать. Это конечно хо-рошо, что ты иногда приходишь ко мне, но я не хочу ставить тебе это в обязанность. Ка-кой прок от твоих визитов, ведь мы даже поговорить толком не можем.
Мошкин решил, что ослышался.
 - Вот ты говоришь – мусор. А я, когда смотрю на вашу дерьмократию, - бандиты в законе, люди на помойках, ****ство по телевизору, тряпьё из Европы и кожа из Италии – мне кажется, что я один нормальный человек в этой стране.
 - Времена изменились, - сказал Мошкин. __ Не следует из-за этого впадать в отчая-ние.
Отец рассмеялся хриплым, издевательским смехом.
 - Это тебе надо беспокоиться об отчаянии. Я своё уже прожил. Иногда я думаю, по-чему вместо того, чтобы обзавестись семьёй и жить по-человечески, ты сидишь здесь со мной и пьёшь водку? Так поступают только неудачники. Выходит, ты такой же неудач-ник, как и я?
Он с торжеством посмотрел на Мошкина. Весёлые огоньки в его глазах зажглись ядовитым злорадством.
 - Ну, конечно! Ты такое же ничтожество! И закончишь точно так же. Станешь, как говорят, шизиком. – Его голос вдруг сорвался на крик: __ Яблоко от яблони не далеко па-дает! И даже род свой не сможешь продолжить, потому, что…
Не в силах больше этого слышать Мошкин вскочил и выбежал из дома. Он даже не закрыл дверь и бежал без оглядки – лишь бы не слышать этот старческий дребезжащий смех, который нёсся ему вслед. Но он не знал, бежал ли он от этого смеха или оттого, что его отец говорил правду, которая обожгла его, как удар хлыста. Когда он выдохся, то при-слонился к забору какого-то дома и почувствовал, как слёзы помимо его воли стекают по щекам. Больше всего на свете ему сейчас хотелось умереть.

Через какое-то время он всё-таки последовал совету отца и познакомился с девушкой по имени Александра, довольно миловидной и как ни странно – одинокой. Впрочем, у них ничего не получилось, так как она через неделю после их знакомства решила, что одной ей гораздо веселее, чем с Мошкиным. Она ушла от него, а он тоже ушёл, но только в де-прессию, которую начал понемногу разбавлять дешёвой водкой. Со временем эта депрес-сия приобрела характер беспробудного пьянства. На работе ему стали делать замечания и так как он боялся остаться без средств к существованию, то в отличие от большинства подобных неудачников нашёл в себе силы завязать.
Однажды, возвращаясь с работы, Мошкин заглянул в тот самый кабак, неподалёку от училища, где они с Валерой частенько закрепляли свою дружбу, и увидел там своего дру-га, который уже разводил очередного лоха. Мошкин только понимающе улыбнулся.
Теперь все вечера он проводил наедине со своими мыслями, что вскоре стало для не-го невыносимой пыткой. Со временем они приобрели характер беззвучных голосов, кото-рые часами вели в его голове нескончаемые беседы. Как-то он поймал себя на том, что вслух разговаривает в пустой комнате. Он в отчаянии схватился за голову и какое-то вре-мя сидел, пытаясь прийти в себя.
«Вот и сбылось предсказание Папаши Мудрого - мрачно подумал он. – Теперь по-нятно, как это происходит».
Наверное, нет ничего хуже, чем ощущать, как едет собственная крыша и понимать, что ты не в состоянии остановить её. Как-то он увидел на улице человека, который сильно косолапил, а глаза его так и светились умственной отсталостью. И при этом он улыбался счастливой улыбкой трёхлетнего ребёнка. В какой-то момент Мошкин ему позавидовал. «Этот хоть не знает, что всем на него насрать и поэтому такой радостный» - мрачно поду-мал он. В другой раз он возвращался домой, после одной из своих вылазок за продуктами. Когда он уже подходил к своему дому, то услышал за спиной чьё-то бормотание. Позади него плелась сгорбленная старуха. Она несла какую-то чушь о колхозе и об отставном ка-питане, который якобы бросил её в этом колхозе. Мошкин решил, что она пьяная, но ко-гда она поравнялась с ним, он не услышал от неё привычного перегара. Вдруг она запела:
- Наверх вы това-а-а-рищи все-е-е по местам…
Не в состоянии больше этого слышать, он бросился бежать очертя голову, залетел в подъезд, забежал в квартиру и захлопнул дверь.
Иногда он читал газеты, иногда смотрел телевизор, и уже не навещал отца жившего в своём доме, в своём мире. Вскоре такая однообразная жизнь ему надоела и, чтобы как-то развеять это однообразие, Мошкин решил повеситься. Он уже привязал к абажуру верёвку и встал на маленькую скамеечку, когда услышал, что в соседней комнате работает телеви-зор. Мошкин по природе был эксцентриком, и ему не хотелось, чтобы с него смеялись да-же после его смерти. Он уже собирался слезть со скамеечки, чтобы пойти его выключить, как услышал за окном завывание сирены. Только сейчас он обнаружил, что занавески на окне раздвинуты - кто-то из дома напротив вполне мог увидеть его стоящего с петлёй на шее и позвонить в соответствующую службу помощи. Мошкин осторожно выглянул из окна. У подъезда стоял микроавтобус с синей мигалкой. Захлопали дверцы, но кто из них вышел, ему разглядеть не удалось – так быстро они скрылись в подъезде.
Что если это за мной? Ну конечно же за мной!
Мысль о том, что дюжие молодцы в белых халатах сейчас ворвутся в его квартиру, дабы спасти его от самого себя, наполнила колени Мошкина непреодолимой слабостью. Табуретка с верёвкой теперь казались такими далёкими, словно находились в другом из-мерении. Гулкие шаги на лестнице уже раздавались в его ушах, заставляя пульсировать барабанные перепонки, и эти удары болезненно гукали в сердце.
«Слишком поздно, - с тоской подумал Мошкин, - сейчас они вломятся и…»
Неожиданно шаги и возня за дверью прекратились. Сначала Мошкин решил, что ос-лышался – ведь вот же они, высокие и широкоплечие с квадратными челюстями, набрасы-ваются на него, один сгребает его тщедушное тело, другой всаживает ему в руку иглу и под беззвучный крик он погружается в тёмную бездну…
Нет-нет- нет, этого просто не может произойти, всё будет совсем не так!
Он открыл глаза и, бросившись к столику схватил первое, что попалось ему под руку – вчерашнюю газету. На первой странице его внимание привлекли крупные буквы в чёр-ной рамочке. Мошкин ухватился за них, как утопающий хватается за соломинку, причём так, что оторвал кусок газеты с объявлением, после чего, накинув пальто прямо на до-машнюю одежду, выскочил на лестничную площадку, на которой, вопреки его ожидани-ям, никого не оказалось.
«Они приезжали не за мной, - подумал он, - просто какой-то старушке стало плохо, вот и вызвали скорую. Всего-навсего».
Ему захотелось посмеяться над своими страхами, но, подумав, что со стороны это будет выглядеть глупо, он одёрнул себя и неторопливой походкой вышел из подъезда. Бе-лая машина по-прежнему стояла у обочины, и двое молодых санитаров укладывали в неё какого-то мужчину – Мошкин не успел разглядеть его, потому, что увидел только спор-тивные штаны и подошву висящего на пальцах правой ноги потёртого тапка.
«Да не повезло бедняге», - подумал он и невольно удивился тому, что ещё может жа-леть кого-то кроме себя. Санитары запрыгнули в машину, хлопнули дверцы и микроавто-бус, рванул с места, обдав Мошкина выхлопными газами. Всё произошедшее десять ми-нут назад казалось дурным сном, ещё одной злой шуткой судьбы. Вспомнив про объявле-ние, которое всё ещё сжимал во влажной от пота ладони, Мошкин решил отправиться по указанному адресу, втайне досадуя на то, что так и не смог убить себя сам.

В просторном холле никого не было за исключением ряда пыльных кресел, стоящих под окном и исхудалого деревца в громадном горшке. На второй этаж вела широкая лест-ница. Сквозь пыльные стёкла было видно оранжевое солнце, которое разливалось в окнах высоких домов и проезжающих мимо машин. Глядя на него, Мошкин подумал, что воз-можно в последний раз в жизни видит закат. Он вспомнил, как тогда в детстве стоял на крыше и ему не хватило духу сделать один единственный шаг. Ну, что ж, на этот раз этот шаг за него сделают другие. Но когда он поднимался по лестнице, то чем больше ступенек он оставлял за своей спиной, тем меньше верил во всё это. Фирма, осуществляющая эвта-назию по желанию клиента… Бред какой-то.
Вестибюль второго этажа оказался намного уютнее первого. На окне бархатные тём-но-красные гардины, под ним кожаный диван такого же цвета и мягкий ворсистый ковёр под ногами. Мошкин пошёл по коридору в поисках комнаты тринадцать и наткнулся на конторку, за которой сидела накрашенная девица. Она кокетливо ему улыбнулась.
__ Добрый день. Вы по объявлению?
__ По объявлению, - сказал Мошкин. Скажите, а…а это правда не розыгрыш?
Улыбка стала ещё шире и открыла подобно раковине жемчужные зубки.
__ Ну, что вы, какой же это розыгрыш. Просто мы открылись недавно, поэтому люди ещё не успели привыкнуть.
Она пошуршала бумажками у себя на столе и протянула Мошкину бланк.
__ Вот, заполните анкету, пожалуйста.
На миг Мошкин почувствовал лёгкое головокружение, и ему пришлось ухватиться за конторку, чтобы не упасть.
__ Что с вами? – участливо спросила девушка. __ Вам плохо? Хотите минералки?
__ Нет, со мной всё в порядке, - прохрипел Мошкин, и сам не узнал своего голоса. Прочистив горло, он добавил уже совершенно чётко: __ Всё хорошо.
__ Тогда пройдите сюда пожалуйста, - и она указала ему на двойные двери, которые находились рядом с её конторкой. __ Когда заполните анкету, там, в конце зала есть дверь. Зайдёте туда, а дальше вам скажут, что делать.
Мошкин открыл их и оказался в просторном помещении, похожем на зал ожидания, освещённый голубоватым светом флуоресцентных ламп. Однако в отличие от зала ожида-ния здесь каждое кресло было помещено в отдельную кабинку с матовыми, непрозрачны-ми стёклами. В комнате их было около сорока и, почти все они были заполнены – Мош-кин видел за стёклами тёмные силуэты. Обойдя помещение, он нашёл свободную кабинку и сел на вращающееся кресло. К его ручке была прикреплена пластиковая крышка, кото-рая, откидываясь, служила миниатюрным столиком, что было очень удобно. В свою оче-редь к ней был приделан футляр с шариковой ручкой.
«Вот, что значит современный сервис», __ подумал он, и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Взяв в руки анкету, он принялся её рассматривать. В правом верх-нем углу он прочёл название фирмы: ЗАО «Новая жизнь».
Анкета почти не отличалась от тех, которые ему приходилось заполнять, когда он устраивался на работу. Разница заключалась в том, что здесь не было идиотских вопросов о целях вашей жизни, достижениях вашей жизни и самой вашей жизни, на которую рабо-тодателю всё равно было глубоко наплевать. В конце он наткнулся на графу «Вид осво-бождения». Ниже было три строчки:
Быстрое и безболезненное «_____»
Медленное и болезненное «_____»
Особые случаи «_____»
Это какое-то безумие. Мне это снится.
Он закрыл глаза и несколько минут сидел, не открывая их. Тут кто-то постучал в окошко и Мошкин услышал грубый голос.
 __ Эй, ты, что заснул там? А ну, выходи, быстро!
__ Сейчас, одну минутку! __ отозвался Мошкин и, схватив ручку, начал заполнять ан-кету своими данными.
Ему понадобилось больше времени, нежели одна минута, потому, что его руки пре-дательски дрожали. Когда он дошёл до последнего пункта, то невольно остановился. Холодный пот выступил на лбу.
О, Господи, я подписываю себе смертный приговор!
Стук повторился и на этот раз сопровождался крепким ругательством.
__ Да, да – уже выхожу! __ пытаясь сдержать панику, закричал Мошкин и поставил галочку в первой строке.
Снаружи оказался какой-то нервный тип с комплекцией вышибалы. Он оттолкнул Мошкина в сторону и протиснулся в кабинку. Не зная, что делать дальше, Мошкин стоял в растерянности и озирался по сторонам. Тут из соседней кабинки вышла девушка, кото-рую можно было называть красивой, если бы не её почти дистрофическая худоба и болез-ненная бледность, осунувшегося лица. Она направлялась в другой конец комнаты и, не заметив Мошкина, столкнулась с ним.
__ Простите, я не…то есть извините, что помешал… - пробормотал Мошкин. В боль-ших карих глазах девушки, обращённых несколько минут назад в пустоту появилось нечто похожее на интерес.
__ Вы в первый раз здесь?
__ А что, можно и во второй? – спросил Мошкин и чуть не засмеялся. Но девушка вполне серьёзно ответила:
__ Вообще-то здесь строгая очерёдность. Вы уже заполнили свою анкету?
Он посмотрел на листок бумаги в своей руке, словно только сейчас его заметил.
__ Да, заполнил.
__ Тогда следуйте за мной.
Она пересекла зал и открыла дверь, которую Мошкин не увидел, потому, что она сливалась со стеной. Они оказались в длинном коридоре с белыми стенами, у которых стояли ряды кресел. В каждом кресле сидел человек, как подумал Мошкин в ожидании выбранной участи. Чувство нереальности происходящего снова нахлынуло на него.
__ Вам нужно к консультанту, __ сказала ему девушка и указала на белую дверь под номером один.
Мошкин хотел уже войти, но вдруг повернулся и спросил:
__ Скажите, а… а как вас зовут?
Девушка удивлённо подняла длинные ресницы. Он и сам понимал, абсурдность сво-его вопроса, всё равно, что сказать - «девушка как насчёт чашечки кофе, перед тем как вы умрёте?» - но что-то его толкнуло спросить её имя.
__ Александра, __ ответила она с оттенком грусти человека, смирившегося со своей судьбой.
__ Странно…- пробормотал Мошкин.
__ Что странно? – не поняла девушка.
__ Да нет, ничего – просто вы мне напомнили одного человека.
__ Иногда от воспоминаний трудно избавиться, - сказала Александра и, не сказав больше ни слова, медленно направилась по коридору.
Мошкин открыл дверь, и у него сразу появилось такое чувство, будто он не туда по-пал. Комната, где он оказался, была тёмно-красного, почти бордового цвета и больше на-поминала обитель буддийского настоятеля. С потолка свисали китайские фонарики, по-хожие на красные тыквы, а в воздухе витали ароматы мирры и ладана. У окна, которое было занавешено такими же шторами, как и в вестибюле, стоял стол из красного дерева. За столом сидел человек с абсолютно лысой головой и худым, высушенным как у мумии лицом. На его остром носу красовались тонкие прозрачные очки. Как только Мошкин во-шёл, он отложил в сторону пачку каких-то документов, которые до этого заполнял и, рас-тянув свое сухое лицо в благожелательной улыбке, встал из-за стола.
__ Добрый вечер, уважаемый, добрый вечер! Заходите, не бойтесь – я вас не съем.
Он подскочил к не ожидавшему от него такой прыти Мошкину и пожал ему руку. Мошкин заметил, что вместо костюма на нём был шёлковый халат в тон окружающей об-становке и тапочки. Лицо лысого так и светилось благожелательностью.
__ Меня зовут Адриан, но вы можете звать меня…впрочем, так и зовите. Добро по-жаловать в нашу компанию господин…
__ Мошкин.
__ Мошкин, – повторил Адриан и выхватил у него анкету. __ Впрочем, здесь всё написано.
Он вернулся к столу, рассматривая листок.
__ Садитесь, пожалуйста, __ сказал Адриан Мошкину, не поднимая головы.
Тот сел в мягкое кресло напротив стола.
__ Итак, вы хотите умереть быстрой смертью. Очень хорошо. В последнее время у нас всё больше любителей на такую смерть. Придётся увеличить количество вакансий.
Он взял со стола зелёный блокнот в позолоченной оправе и сделал там пометку.
__ Вы, случайно не безработный? Ах, да – вы же написали, где работаете. Жаль, я мог бы предложить вам место…
Тут он вдруг замолчал, затем снял очки и изучающе посмотрел на Мошкина. В его взгляде появилось сочувствие, и даже его нервозно-пренебрежительная манера поведения куда-то исчезла.
__ Я знаю, что вы думаете обо всём об этом, - сказал он Мошкину уже другим более спокойным тоном, __ поэтому давайте поговорим с вами как люди умеющие мыслить ло-гически. Я ведь не какой-то там шарлатан-психолог и не гадалка. Я такой же человек, как и вы. И я стараюсь подходить ко всему с реальным взглядом на вещи. Вы заметили, что в анкете нет вопроса о причине вашего желания умереть?
__ Заметил. Послушайте, я…
__ А вы знаете, почему его там нет? – перебил его Адриан и откинулся на спинку сво-его кресла. __ Потому, что такие вещи не для бумаги. Когда люди заявляют, почему они не хотят дальше жить – я должен слышать их голос и видеть их глаза. И знать, что они при этом чувствуют. Ведь жизнь это не коробка из-под конфет, которую можно взять и выбро-сить. Вот вы, например, - что заставило вас сюда прийти? Если уж вы окончательно реши-ли распрощаться с жизнью, то вы смело можете мне сказать. Можете не беспокоиться – я буду нем как могила, хотя вам-то, конечно, уже будет всё равно..
__ Я…мне… - запинаясь, начал Мошкин и вдруг выпалил: – Мне всё надоело!
__ Хорошо, так и запишем – «надоело», __ деловым тоном произнёс Адриан. __ Вы уже составили завещание?
__ Нет, я не думал…мне нечего и некому завещать.
__ Но ведь квартира-то у вас есть, - сказал Адриан.
__ Квартира есть, __ согласился Мошкин.
__ А раз она вам не нужна, тогда почему бы вам не оставить её нашей компании?
Мошкин чуть не задохнулся от возмущения. Он вскочил и стукнул кулаком по столу.
__ Вы что издеваетесь надо мной?!
__ Сядьте, - мягко сказал Адриан. __ Я же сказал вам, что мы будем говорить как ра-зумные люди, а не взбесившиеся неандертальцы. И как разумный человек вы должны понимать, что перед тем, как что-то решить, мы должны всё уладить формально. Если вам не нравится моё предложение, тогда давайте свой вариант.
__ Ради Бога, простите… я не хотел, __ бедный Мошкин не знал, куда деть свои руки. __ Я…я просто не знаю, что со мной творится..
__ Вы хотите сказать, что уже передумали?
__ Нет-нет, я не передумал, - в голосе Мошкина появилась какая-то напряжённая одержимость. __ Просто… я не думал, что всё будет так серьёзно.
__ Зачем же тогда было приходить? Видите, мы снова вернулись к моему вопросу. Думаю, будет лучше, если вы всё-таки откроете свою душу. Почему вы…
Мошкин вдруг взорвался.
__ Я ненавижу себя! Ненавижу своего отца за то, что он меня сделал! Ненавижу всех!!!
Он закрыл лицо руками и разрыдался. Андриан достал из ящика стола бумажную салфетку и протянул её Мошкину. На его лице не было никаких эмоций, словно он уже привык к подобным сценам. Затем он встал и подошёл к окну.
__ Один французский писатель как-то сказал, что ненависть - это гнев слабых. Вы знаете, почему мой начальник решил открыть свою компанию именно здесь - в маленьком провинциальном городе на Украине?
Мошкин что-то промычал.
__ Потому, что это город слабых и угнетённых. Неужели вы думаете, что вы один та-кой? – В его бледно-голубых глазах появилась горькая насмешка. __ Да, перестаньте! Ещё и месяца не прошло со дня нашего открытия – а у нас уже от клиентов отбоя нет. Людей можно понять, когда они не хотят жить по правилам, направленным против их естества, но когда по-другому они не могут, потому, что у них нет выбора… выход здесь может быть только один. Скажите, почему вы до сих пор не женаты?
Мошкин сказал.
__ Понятно. И ещё у вас недостаточно денег, чтобы создать полноценную семью. Я прав?
Подумав, Мошкин кивнул, хотя это и не являлось главной причиной его стремления к смерти.
__ Видите, вас даже не ценят за способность воспроизводить себе подобных и всеми силами стараются уничтожить, __ сказал Андриан. __ Это в то время когда в стране смерт-ность в три раза превышает рождаемость. Я говорю это исходя из данных официальной статистики, хотя всем известно, что статистика всегда лжёт и преуменьшает. Эти люди, что сидят там за дверью и тысячи таких же за пределами этого здания – потенциальные самоубийцы. Проблема заключается в том, что инстинкт самосохранения и голос рассудка для них - непреодолимые препятствия. Полагаю, вы тоже с этим столкнулись?
__ Да, но…видите ли, я раньше никогда такого не делал. __ Он сам понял, что сморо-зил глупость, но слова вырвались сами собой. __ И потом священники говорят, что это большой грех.
Адриан только рассмеялся.
__ Вся эта христианская чушь о том, что самоубийцы попадают в ад – всего лишь эфемерная защита от массовой истерии. Впрочем, если вы очень религиозный человек – у нас здесь работает священник. Вы, разве, боитесь запретов церкви?
__ Нет, я…я почти не ходил в церковь…
__ Что ж, в этом вас никто не обвиняет. Все эти надежды на то, что Бог ниспошлёт вам благодать в этой мирской суете, рано или поздно рушатся как карточный домик. Ог-лянитесь вокруг, - он развёл руками, будто перед невидимой аудиторией, – этот мир полон людьми, живущими несбыточными мечтами. Рухнувшая мечта – жизнь, обернувшаяся страданием. А мы здесь для того и находимся, чтобы избавлять людей от страданий. Вы, конечно, можете пойти к психологу, который за деньги будет продлевать ваши пытки, можете опять же удариться в религию, можете заняться коллекционированием монет – но это всего лишь симптомы болезни, а не её лечение. Хотите, я вам скажу, почему, напри-мер, коллекционирование вещей так увлекательно? Всё очень просто – здесь не нужно думать. Люди занимаются этим от безделья. И в то же время это как наркотик – стоит че-ловеку потерять свою драгоценную коллекцию и ему кажется, что весь его мир рушится. Ко мне как-то пришёл один тип, который не хотел жить, потому, что сгорела его квартира, а в ней коллекция его пластинок. Просто, поразительно, с какими ситуациями приходится сталкиваться в жизни… Но давайте вернёмся к вашей проблеме. Итак, вы уже оконча-тельно решили, что жить вам не зачем?
Так как Мошкин медлил с ответом, Адриан снова сел за стол и пытливо посмотрел на него.
__ Послушайте, что вы теряете? Вашу жизнь, которая состоит из ненависти и страда-ний, которые кроме вас больше никого не волнуют?
__ Выходит, вы запросто можете убить любого, кто придёт к вам?
__ Как вам не стыдно, господин Мошкин! – с притворным возмущением всплеснул руками Адриан. – Мы не убийцы, а всего лишь исполнители чужой воли. Без таких, как вы, нашей организации бы просто не существовало. И такого понятия как смерть, если хо-тите знать, тоже не существует. Есть только освобождение – вы не умираете, а просто ме-няете одну оболочку на другую, вот и всё. Вы же не станете спорить с тем, что дух живёт вечно? - Из укоризненного его тон снова перешёл в деловой. __ А что касается вашего во-проса, то мы не оказываем своих услуг несовершеннолетним, хотя, должен заметить, что достижение полового созревания ещё не означает полное созревание ума, и людям, нахо-дящимся в нетрезвом или наркотическом состоянии, так как они могут не осознавать сво-их действий и, исполняя их волю, мы действительно совершим убийство.
__ А если у этого человека не все дома? – спросил Мошкин и не смог сдержать нерв-ного смеха. Идея добровольного принятия насильственной смерти сама по себе была бе-зумной.
Но Адриан вполне серьёзно ответил.
 __ Обычно мы требуем от клиентов соответствующую справку. Но я знаю, почему вы смеётесь – здесь мы действительно сталкиваемся с дилеммой. Видите ли, официально суи-цид нигде не запрещён. И, тем не менее, если ваша попытка окажется неудачной и об этом кто-то узнает, вас попросту закроют в психушку. А мы даём вам полную гарантию, что этого не случится. Любой каприз за ваши деньги. И потом, вы же сами видели – сумма, которую вы платите за наши услуги ничтожно мала. Мы также берём на себя все рас-ходы, связанные с похоронами или кремированием. И, скажу вам по секрету – многие лю-ди приходят именно по этой причине.
 __ Тогда какая же вам от этого выгода? – спросил Мошкин.
 __ А кто вам сказал, что мы гонимся за выгодой? Разве в объявлении было написано, что мы - коммерческая организация?
 Мошкин несколько секунд сидел молча. Безусловно, в словах этого человека была логи-ка, логика, от которой он всё это время пытался укрыться за иллюзорными шторами. На-конец, он поднял на него глаза.
 __ Где нужно подписать?
 __ Как я уже говорил, - официальным тоном сказал Адриан, - вы должны составить за-вещание и заверить его у нотариуса в присутствии душеприказчика. Вы уже решили, кому оставите своё имущество?
 __ Да, своему отцу. В конце концов, это его квартира.
 __ Прекрасно. – Он протянул Мошкину бланк. – Теперь укажите форму освобождения и, если у вас нет к нам никаких претензий, то поставьте внизу свою подпись.
 Мошкин взял листок и почувствовал, как его руки снова начинают дрожать.
 __ Скажите, а вы не могли бы быть моим душеприказчиком?
 __ К сожалению, в этом я не могу вам помочь, - с улыбкой развёл руками Адриан, - по-скольку доверенное лицо должно быть лицом незаинтересованным. Впрочем, у нотариуса, который работает независимо от нас, есть адвокат, который занимается этими вопросами. А что касается справки от психолога, - добавил он и заговорщицки посмотрел на Мошки-на, __ то я думаю, мы можем обойтись и без неё, потому, что после разговора с вами, я лично убедился, что вы вполне разумный человек.
 
 Девушка за стойкой, так приветливо ему улыбавшаяся, указала на дверь с табличкой НОТАРИУС. АДВОКАТ. После того как Мошкин уладил все необходимые формально-сти, он снова вернулся в светлый коридор, который заканчивался металлической дверью. Рядом находилась небольшая конторка, где сидела белокурая девица. Она взяла у него ан-кету и остальные документы, чтобы занести его в базу данных и попросила его подож-дать, сказав, что его вызовут. Мошкин присоединился к людям сидящим в креслах. Всего в коридоре было шестнадцать дверей, между которыми стояли по пять кресел. Мошкин сел в одно и не в силах унять дрожи в руках спрятал их в карманы своего пальто. Слева от него сидела женщина в возрасте. На её лице было столько пудры, что, казалось, будто оно принадлежит состарившемуся манекену. И подобно манекену, оно абсолютно ничего не выражало, словно все чувства в ней умерли. Справа патлатый парень в широких джинсах и балахоне слушал плеер. В наушниках звучала «Stairway to Heaven» Led Zeppellin. Он жевал жвачку и поигрывал деревянными четками. Заметив, что Мошкин на него смотрит, он вытащил один наушник и повернулся к нему.
__ Чё уставился? Жить надоело?
И, засмеявшись своей шутке, он вставил наушник обратно и закивал головой в такт ме-лодии на последних минутах песни. Мошкин покрылся холодным потом.
Господи, да они же все сумасшедшие!
Он посмотрел на бланк с двумя печатями – главного консультанта и печатью фирмы. Внизу было написано, что он выбрал смерть от чрезмерной дозы снотворного.
__ Вы боитесь?
Подняв голову, Мошкин увидел тощего старика, который сидел напротив. На нём был старый костюм времён семидесятых и старая, потёртая шляпа, из-под которой смотрели большие печальные глаза. В его голосе, Мошкину послышалось участие.
__ Я тоже боюсь. Поэтому, надеюсь что умру даже не почувствовав этого – как описал мне это тот человек в халате.
__ Почему вы это делаете?
Старик устремил свой бесконечно-печальный взгляд в пол и ответил не сразу.
__ У меня было двое сыновей. Всю свою жизнь я отдал им. Они погибли в автокатаст-рофе. Зачем мне ещё жить?
«Логично», - подумал Мошкин. Но вслух этого не сказал. Тут из динамика под потол-ком послышался приятный женский голос, назвавший чью-то фамилию и попросивший пройти её обладателя в конец коридора. Длинноволосый с плеером снял наушники и, под-нявшись, направился по коридору такой походкой, словно только, что покинул зубовра-чебный кабинет и решил продемонстрировать всем, что там нет ничего страшного. Кое-кто из сидящих с завистью смотрел на него. В это время одна из дверей открылась и отту-да вышла Александра. Она заметила Мошкина и, пройдя по коридору почти неслышными шагами, села на освободившееся рядом с ним место.
__ Вы уже всё подготовили? – осведомилась она, не без некоторого удивления.
__ Да, вот жду теперь, - сказал он, стараясь улыбнуться и, в то же время, понимая, что улыбка здесь не к месту.
__ Мне понадобилась почти неделя, чтобы всё оформить и пройти все тесты. Очевидно у них слишком много клиентов, и они решили ускорить дело, - сказала Александра, и Мошкину стало не по себе от того, с каким спокойствием была произнесена эта фраза, будто они обсуждали порядок приёма на работу.
__ А какие тесты здесь надо проходить? – спросил он. – Мне об этом ничего не говори-ли.
Александра пристально посмотрела на него.
__ Вы разве не были у психолога и невропатолога?
__ А, вы об этих тестах, - протянул Мошкин, стараясь, чтобы и его голос звучал также буднично. __ Я их прошёл заранее.
Он посмотрел на девушку и только сейчас заметил, какая она красивая – миндалевид-ные карие глаза, тонкий прямой нос, алые пухлые губки и чуть оттопыренные уши, за ко-торые она постоянно прятала свои длинные волосы. Её красота не была вызывающей, скорее робкой и застенчивой, как у только начинающей распускаться пролески. Но, оче-видно, смертельный недуг заставил её увянуть раньше времени.
__ Скажите, зачем вам это? Вы же ещё такая молодая…
Александра снова испытующе посмотрела на него своими большими глазами.
__ А вам?
Мошкин уже пожалел о своём любопытстве, но раз уж здесь все смирились со своей судьбой, а пример всегда заразителен, то и он решил, что скрывать и стесняться ему больше нечего.
__ Мне незачем дальше жить, - просто сказал он. __ Мне не нужна такая жизнь.
__ И ради этого вы пришли сюда?
__ А разве этого недостаточно? – спросил он, уловив в её голосе насмешку.
Девушка отвернулась от него и, потупив глаза, сказала так тихо, что он едва расслы-шал.
__У меня синдром иммунодефицита. Я знаю, что стою на краю пропасти.
И вдруг, резко подняв голову и глядя на него в упор, бросила громко, едва не крикнув.
__ Как вы можете так говорить, если вы этого не знаете?!
Мошкин несколько секунд молчал ошеломлённый этой новостью.
__ Ради Бога…простите, я не знал.
__ Вам не за что извиняться, - сказала Александра, усилием воли возвращая себе хлад-нокровие. __ Мы оба скоро умрём, и этот разговор не будет стоить ровным счётом ничего. Просто я не понимаю людей, обрывающих свою жизнь на середине, тогда, как у таких, как я, смерть уже в крови.
__ Я и сам не всегда себя понимаю, - признался Мошкин. __ Но у меня просто нет друго-го выхода.
В динамиках послышался щелчок, оповещающий о том, что включился микрофон, и тот же приятный голос невидимой обладательницы произнёс его фамилию. У Мошкина задрожали колени, ему с трудом удалось подавить в себе желание сорваться с места и бе-жать отсюда без оглядки.
__ Меня вызывают, - сказал он, но эти слова вырвались у него сами собой. __ Они меня вызывают.
__ Ну так, идите, __ сказала Александра. __ Чего вы ждёте?
Мошкин вдруг понял, что ему совсем не хочется умирать – нет ничего парадоксальнее и переменчивей человеческой натуры. Но, увидев, что в глазах Александры заиграли ехидные огоньки, он резко поднялся.
__ Мы больше не увидим другу друга, - сказал он ей с таким видом, будто только сейчас это понял.
__ В этой жизни – да, - ответила девушка. __ Прощайте.
__ Прощайте, - сказал он и, не оглядываясь, на ватных ногах направился к двери в конце коридора.

Комната за металлической дверью была белой, широкой и круглой и напоминала про-пускной шлюз на космической станции. Мошкин заметил, что стены в ней обиты каким-то мягким материалом и, скорее всего, звуконепроницаемы. Тут дверь с другой стороны кон-торки открылась и вышедшая оттуда шатенка приятной наружности (очевидно, это она объявляла победителей в лотерее смерти) пригласила его следовать за собой по одному из трёх длинных коридоров. Она была одета в тёмную до колен юбку, накрахмаленную блуз-ку и тёмный пиджак, чем напомнила Мошкину стюардессу. Что же касается коридора, то по обеим его сторонам также тянулись пронумерованные двери, но в отличие от преды-дущего, он был освещён мягким светом висящих на стенах светильников в форме рако-вин, которые превращали его в коридор фешенебельной гостиницы. Мошкин не мог не удивиться разноплановости мышления дизайнера, который создавал все эти интерьеры. Грациозно повернувшись на тонких каблуках, девушка остановилась перед одним из «но-меров» - Мошкин про себя решил, что это и есть камеры смерти – и постучала. Дверь от-крыл высокий бородатый священник в чёрной рясе. Нахмурив брови, он посмотрел на ша-тенку и звучным баритоном произнёс:
__ Зин, сколько раз я тебе говорил – сатанистов ко мне не присылать! Он мне, бес про-клятый, прости Господи, всю руку искусал! Кровопийца окаянный, спаси Боже в день Страшного Суда его тёмную душу!
Та удивлённо захлопала ресницами.
__ Что вы, отец Никодим – какие сатанисты! У нас за последний месяц ни одного не появлялось.
__ Ну, конечно, в анкете он написал, что протестант, - проворчал батюшка. - А для нас православных, сектанты – те же богоотступники, ибо не верят они в таинства ниспослан-ные свыше.
Тут он обратил внимание на Мошкина.
__Ты не хочешь исповедоваться перед смертью, сын мой?
__ Нет, я…
__ А вот это напрасно, напрасно! Ибо не отпущенные грехи лежат на нас тяжким грузом и могут перевесить чашу весов, когда наступит час правосудия. Отче наш, иже Еси на не-бесах…
И продолжая читать молитву, он удалился в свою комнатку, которая находилось сбоку от основного помещения, куда девушка, виновато поджав губки, провела Мошкина. Это был просторный зал по виду больше похожий на операционную. Пол выложен белым ка-фелем и всё вокруг блестит чистотой. В воздухе, очевидно, таком же стерильном, пахнет перекисью водорода и разными лекарствами. У стены возле окна стоит металлическая этажерка на каждой из пяти полок, которой Мошкин заметил устрашающего вида инстру-менты – щипцы, крючки, плети с иглами и набойками, стилеты всевозможных форм и размеров, какие-то приспособления похожие на капканы, только с цепями, браслеты с шипами и ещё много подобных вещей. Перед этажеркой на корточках сидел мужчина в белом халате и перебирал на нижней полке этот арсенал, которому бы позавидовал сред-невековый инквизитор.
__ Саш, прими господина Мошкина – обратилась «стюардесса» к человеку в халате, за-тем повернулась к Мошкину: __ Ну, что ж, я вас оставляю. Желаю вам счастливого пути, - улыбнулась она ему рекламной улыбкой и зацокала обратно.
Мужчина, хрустнув коленками, поднялся и, когда он обернулся, у Мошкина от удивле-ния глаза чуть не вылезли из орбит. Перед ним стоял его бывший одноклассник, человек, которому он ещё в школе желал страшной смерти – Шурик, собственной персоной. Есте-ственно повзрослевший, с уже начавшей пробиваться на макушке плешью, но всё тот же вечно улыбающийся наглый задира.
__ А ты, что здесь делаешь?! – выдавил Мошкин.
__ Угадай с трёх раз, - ухмыльнулся Шурик. – Только не задавай этот вопрос Всевыш-нему, когда окажешься на том свете – он ужасно обидится.
Он по-отечески хлопнул Мошкина по плечу и засмеялся. – Добро пожаловать в компа-нию «Новая Жизнь!» Присаживайся – я сейчас.
Шурик пододвинул ему стул, а сам направился к раковине в углу, чтобы вымыть руки. Мошкин увидел, что он оставил на рукаве его пиджака красный отпечаток, и его замути-ло.
__ А где…тело? – спросил он.
__ Все тела мы отправляем в камеры хранения этажом ниже. Здесь в полу находится люк.
Шурик закрутил кран и подошёл к этажерке.
__ Видишь? - он достал из своей коллекции стилет длиной в пятнадцать сантиметров и залюбовался бликами света на гладкой поверхности. __ Это моя любимая вещь.
Затем нажал на невидимую кнопку в основании стержня, и остриё раскрылось на манер распускающегося бутона. Оттуда показалось нечто похожее на полумесяц со сдвинутыми концами. Шурик снова нажал невидимую кнопку и концы полумесяца задвигались, на-помнив Мошкину клещи краба, которого он ещё, будучи мальчишкой, видел на берегу Чёрного моря.
__ Я её сам заказал, так, на всякий случай. Знаешь, для чего это? Этой штукой можно вытаскивать органы у ещё живых людей. К сожалению, - вздохнул Шурик, - желающих пока не нашлось.
Мошкин сглотнул.
__ А что могут ещё появиться?
 __ Конечно, могут! У нас тут, как-то был один придурок. Вообразил себя Иисусом Хри-стом и умолял, чтобы его распяли…Никодим его тогда сам чуть не прибил. Но, как гово-рится, желание клиента – закон. Правда, крестов у нас нет, поэтому ему пришлось ждать две недели, пока мы выполним заказ. Не бойся – это не для тебя, - успокоил он Мошкина и задёрнул свой пыточный арсенал клеёнчатой занавеской. – Так, а что у нас тут?
С этими словами он взял у него анкету, которую девушка отдала Мошкину, пока они шли по коридору.
__ Десять грамм хлоралгидрата, - прочёл вслух Шурик. – Как скучно и неинтересно. У нас более ста пятидесяти видов смертей, а ты выбрал самую дурацкую. Хотя, что от тебя можно ожидать – ты ещё в школе… Впрочем, ладно, - махнул он рукой, - прошлое оста-вим в прошлом… Наташа! – позвал он.
На этот раз Мошкину пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть, потому, что он увидел, как из смежной двери, которая находилась в противоположном конце комнаты, вышла девочка, а точнее девушка его мечты – светленькая, голубоглазая Наташа, которая, утратив красоту невинную, заменила её красотой сексапильной. Она была одета в коро-тенький халат медсестры, который открывал её стройные красивые ноги, и белую тре-угольную шапочку. Бросив на Мошкина беглый взгляд, она кивнула ему и опустила глаза, не сумев скрыть румянец, который занялся на её прелестной щёчке.
__ Узнаёшь, нашего друга? – спросил Шурик и рассмеялся. __ Ему требуется неотложная медицинская помощь в виде лошадиной дозы снотворного. Проследи, золотце, чтобы всё было как надо, а не с криками и воплями, как в прошлый раз.
Шурик обнял её за талию и поцеловал в губы. Наташа, всё ещё краснея, взяла оторо-певшего Мошкина за руку и повела его в белую комнату, где стояла койка и тумбочка. На койке лежала голубого цвета пижама, а под ней мягкие тапочки.
__ Тебе надо переодеться, - сказала она Мошкину, - а я пока всё приготовлю.
Он вдруг сбросил с себя оцепенение, вызванное её появлением, и схватил её за руку.
__ Это, что – шутка какая-то?
__ О чём ты? – Наташа удивлённо распахнула глаза цвета лазурного неба.
__ Ты и он…Как вы здесь оказались?
__ Что за дурацкий вопрос? Мы здесь работаем. К тому же, женаты уже несколько лет.
__ И дети у вас есть?
Наташа не могла не улыбнуться.
__ Вообще-то, вопросы личного характера запрещено задавать служебному персоналу, - сказала она, но тут улыбка исчезла с её лица и неожиданно изменившимся голосом она приказала:
__ Переодевайтесь!
И вышла, хлопнув дверью. Мошкин сел на кровать и закрыл лицо рукой.
Это какой-то кошмар. Если бы я знал – никогда бы сюда не пришёл. Надо сказать этому Адриану, чтобы нашёл других исполнителей. Я никогда не позволю им…
Вскочив, он подбежал к двери, но та оказалась заперта. Мошкин затарабанил по ней кулаком.
__ Эй, выпустите меня – я хочу видеть своего консультанта!
Щёлкнул замок и на пороге появился рослый, незнакомый человек в белом халате. Се-кунду Мошкин смотрел на него, недоумевая, откуда он взялся, потом моргнул и тут же узнал Шурика.
__ Ты чего не переоделся до сих пор? – спросил санитар-Шурик.
__ Пусти, я передумал, - сказал Мошкин, пытаясь протиснуться мимо него, но тот ухва-тил его за шиворот.
__ Куда?!
__ Мне нужно к Адриану…
__ Какому ещё Адриану?
__ Ну, тому, лысому – в комнате с китайскими фонариками…
__ Понятно. Наташ, принеси смирительную рубашку, - бросил он через плечо.
Мошкин почувствовал, как внутри его что-то обожгло, и рванулся вперёд, сбив Шурика с ног. Прежде, чем тот успел подняться, Мошкин схватил его за голову и изо всей силы ударил о дверной косяк. Что-то хрустнуло и тёмная кровь потекла по стене.
 Вот мы с тобой и рассчитались. Ты даже не представляешь, гнида, как долго я об этом мечтал.
Краем глаза он увидел, как Наташа нажала невидимую за этажеркой кнопку. Взвыла сирена, но прежде чем медсестра успела ещё что-то сделать, Мошкин одним прыжком оказался рядом с ней и толкнул её к стене.
__ Только попробуй! – прорычал он.
Свободной рукой он вцепился ей в волосы, а другой, схватив с этажерки скальпель, прижал его к нежному горлу.
__ Только дёрнись и последуешь за своим сраным муженьком! – предупредил он, заходя ей за спину.
__ Каким муженьком – мой муж умер… - простонала медсестра.
__ Это точно, - сказал Мошкин, бросив взгляд на бесчувственное тело, и нервно засме-ялся. Тут в дверях появились двое. Мошкин узнал в них Валеру с Дашей. В руках у Вале-ры была рация.
__ Больной в процедурной из первой палаты захватил медсестру. Повторяю, больной…
__ Никакой я не больной!!! – закричал Мошкин. – Ты, паршивый козёл! Гандон штопа-ный! Сколько раз я вытаскивал тебя из говна, оплачивал твои долги – и что я за это полу-чил?! Что, я тебя спрашиваю?! Старую жирную шлюху по имени Даша?!
__ Извини, - сказал Валера, - я всего лишь хотел вернуть тебе долг. Не бойся, сейчас Даша даст тебе успокоительное…
__ Не надо мне никакого успокоительного, просто освободите меня! И убери эту тварь с моих с глаз!
В нерешительности они остановились в нескольких метрах от него, но тут полная мед-сестра, сжав губы, приблизилась к нему со шприцом.
__ Не подходи ко мне, ты сука! Стой на месте жирная уродина, а не то я ей глотку пере-режу!!! – кричал Мошкин, пятясь со своей жертвой к стене.
__ Ну, что ты так кричишь, милашка, - сказала Даша, улыбаясь ему людоедской улыб-кой. – Я всего лишь хочу тебя немного подержать. Ты ведь, любишь, когда тебя крепко держат?
__ Не-е-е-е-т!!!
Его рука конвульсивно дёрнулась, и тонкая струка крови потекла на белый халат бело-курой медсестры. Она заскулила, и Мошкин почувствовал, как её слёзы текут по его щеке.
Валера удержал Дашу на месте.
__ Чего ты хочешь? – спросил он, стараясь выиграть время. Несмотря на то, что санитар был молод, он не терял хладнокровия. За его спиной уже толпились люди в белой уни-форме.
__ Позовите Адриана! – крикнул Мошкин. – Я хочу поговорить с Адрианом!
Из толпы вышел человек с седыми бакенбардами и прямоугольных очках с толстыми линзами.
__ Мы позовём его, - сказал он Мошкину. __ Только сначала отпустите девушку – она ни в чём не виновата…
__ Вы все виноваты!!! – завопил Мошкин.
__ Хорошо-хорошо…Но как он выглядит? У нас так много людей с таким именем, что мы…
__ Он лысый! Лысый и в очках…и в халате!
__ В каких очках? Таких, как у меня?
__ Нет, в тонких и круглых.
__ Низкий или высокий?
__ Что?
__ Низкого роста или высокого? – терпеливо повторил доктор.
__ Не знаю… - визгливым голосом крикнул Мошкин. – Среднего.
__ Хорошо, - сказал седовласый, повернулся и что-то сказал сзади стоящим. - Сейчас он будет здесь, - вы только не нервничайте.
И словно по мановению волшебной палочки, Адриан возник среди настороженно смотрящих на Мошкина санитаров, которые окружили его полукругом. На нём был всё тот же красный халат, и те же очки, единственное, что в его облике было новое - это дымящаяся между пальцами сигарета без фильтра.
__ Что здесь происходит? – спросил он своим как всегда невозмутимым тоном. __ Гос-подин Мошкин отпустите сейчас же нашу служащую и дайте этим людям…
__ Вы же сказали мне, что никто не узнает! – плакал Мошкин, и его слёзы смешивались со слезами и кровью медсестры, которая уже была в полуобморочном состоянии. __ Вы же дали мне полную гарантию! Это вы нарушили контракт!!!
Адриан несколько секунд смотрел на него с выражением крайнего сожаления, потом хитро улыбнулся и потянул себя за нос. Его длинный острый нос стал растягиваться, словно был из резины и тут, всё лицо его сморщилось и со звуком отлипающей присоски оказалось у него в руке. Перед Мошкиным был его отец.
__ Прости, что мы не всегда исполняем свои обещания, сынок, __ сказал он и зашёлся своим скрипучим смехом.
__ АХ, ТЫ СТАРЫЙ, ЛЖИВЫЙ ХЕР!!! – закричал Мошкин, оттолкнул медсестру в сторону и бросился на него, пытаясь ударить скальпелем, но Адриан-отец вдруг куда-то испарился. Мошкина схватили несколько сильных рук, выбили у него нож, но безумная, разрывающая его ярость придала ему сил. Он вцепился зубами в предплечье одного из са-нитаров и вырвал вместе с тканью рукава кусок плоти. Тот заорал и отпустил его. Упав на колени, Мошкин прополз между ног другого и, рванувшись из последних сил, оставил в руках своих поработителей обрывки больничной рубахи. Впереди была полуоткрытая дверь, у порога которой лежал санитар с пробитым черепом. Мошкин заметил в комнатке чью-то тень.
Александра! Это она! Она снова ко мне вернулась…Нужно прорваться в эту комнату, нужно…
Буйная радость близкого спасения охватила его, когда он влетел в палату, споткнув-шись о тело, и захлопнул дверь.
Только она может помочь мне, только она...
На узкой кровати сидел священник Никодим, а на коленях у него Александра. Они це-ловались. Мошкин слышал отвратительное чмоканье. Тут они повернулись к нему, и он увидел, что их лица иссиня-бледные, как у трупов, а под глазами тёмные круги.
 __ Освободи меня Мошкин! – сказала Александра.
 __ Освободи меня Мошкин! – сказал священник.
 __ Освободи меня Мошкин! – донеслось из-за двери.
 И тут целый хор голосов ударил ему в уши:
 __ Освободи меня Мошкин! Освободи меня Мошкин! ОСВОБОДИ МЕНЯ-Я-Я-Я-Я-Я-А-А-А-А-А-А-А-А…


Иллюзия совершенства.
 
Они переехали совсем недавно. То есть, я не знал, когда именно – мне об этом сказала старая бабка из моего подъезда. Как назло, мою мать угораздило поселиться именно в таком районе, где почти все жильцы уже прожили по три-четыре моих жизни (мне было шестнадцать), так что искать друзей по возрасту и подобию приходилось за пределами своего двора. Собственно, мне не на что было жаловаться – здесь всегда было тихо – никаких тебе пьяных песен под окнами или семейных ссор в соседних квартирах. Сама улочка, густо усаженная каштанами и клёнами, была очень живописной. Весенними и летними вечерами здесь гуляли влюблённые парочки и, когда подступившие сумерки зажигали фонари на аллее, через дорогу от нашего двора, не оставалось ни одной свободной лавочки.
Уже было довольно поздно, когда я возвращался домой – на подъездных скамейках отсутствовали привычные «грядки» и только Дарья Петровна одиноко разглядывала в луже своё прошлое. Заслышав шаги, она оторвалась от этого занятия и подняла на меня свои увеличенные толстыми линзами очков глаза.
__ Где это ты так долго пропадал? - спросила она. – Твоя мама уже, наверное, беспокоится.
«Не твоё трухлявое дело», - подумал я, но вслух сказал: - Не волнуйтесь тёть Даш – я её предупредил.
Зная, что она сейчас пристанет ко мне с расспросами, я уже хотел заскочить в подъезд, как наткнулся на высокого парня, выходившего оттуда. У него в руках было мусорное ведро, и я чуть было не рассыпал его содержимое.
__ Куда это ты так летишь малец? – осведомился он. – Футбол уже закончился.
Я пробормотал нечто нечленораздельное, что можно было определить как «извините», и посторонился. Я знал в лицо всех жителей нашей пятиэтажки, и его появление было для меня неожиданностью. Как я уже говорил, жильцами моего и окрестных домов были в основном люди преклонного возраста, занятые обычной повседневной рутиной. Когда мы с матерью только переехали, наши соседи почему-то сосредоточили всё своё внимание на мне. Сначала их очень интересовало, где мой отец и почему он с нами не живёт. Мой ответ, что он моряк дальнего плавания и утонул вместе с «Титаником», понятно, не добавил им доброжелательности, но своего я добился – с расспросами ко мне больше не лезли. Правда, потом от нашего подъезда щупальцами осьминога поползли сплетни. Так как первую половину дня я проводил в школе, а другую за несколько кварталов отсюда, то мне они особо не досаждали. Что мне действительно не нравилось – это когда моя мама распекала меня за то, что все соседи говорят ей, какой её сын невоспитанный и грубый нахал. Я догадывался, что это лишь часть испорченного блюда, но лезть на рожон не стал. К счастью появление новых людей всегда вызывает новую волну интереса, поэтому, когда я столкнулся с незнакомцем в дверях подъезда, я уже знал, куда подует ветер стариковского любопытства.
Я проводил его взглядом до мусорных баков, потом повернулся к Дарье Петровне.
__ Это кто - какой-то приезжий?
__ Да, у нас теперь новые жильцы, __ заявила она с таким видом, как будто это была её личная заслуга. – Парень с дивчиной. И такие культурные – вот бы тебе брать с них пример.
Я с трудом удержался, чтобы не показать ей фигу. Остановило меня только понимание того, что завтра об этом станет известно моей матери, и доставлять ей лишних огорчений мне не хотелось.
Новыми жильцами оказалась молодая пара, видно только, что после института – во всяком случае, мне так показалось. Они поселились как раз напротив нашей квартиры и быстро стали образцом примерного поведения. Иногда я видел, как они по вечерам прогуливались по аллее. Парень был высоким, сероглазым с выдающимися скулами – настоящий ариец; она – среднего роста, стройная, со светлыми волосами, которые заплетала в конский хвост, отчего уши казались чуть оттопыренными, что впрочем, придавало ей привлекательности. И нельзя сказать, что эта привлекательность не заставляла других мужчин оборачиваться, когда Александра проходила мимо. Её кавалера звали Максим.
«Какая прекрасная молодая пара, - говорила бабуля с первого этажа. - У них, наверное, и дети скоро будут».
«Ой, ну вы как скажете, Софья Никитична! – всплескивала руками пенсионерка из соседнего подъезда. - Какие дети – они ещё такие молодые!»
«А вы что, думаете, у них детей быть не может? - встревал в разговор старый Филимон - лучший во дворе доминошник. - Раньше такого безобразия не было. Вон смотрите – чуть ли не лижутся на остановках. Скоро уже и сэкс будет на каждом углу!»
Несмотря на такие разговоры, люди по-прежнему растягивали губы в резиновых улыбках при появлении Максима и Саши. А те действительно были примерной парой - во всяком случае, поначалу.
Приближалось время летних каникул, а для меня – экзаменов. Я уже смирился с тем, что весь июнь придётся торчать в городе, и это ещё не самое страшное потому, что адская жара начиналась, как правило, в июле. В это время асфальт начинал дышать жаром так, словно под ним разгорался вулкан, и даже в тени деревьев невозможно было спрятаться от вездесущей духоты. Но пока ещё шли майские дожди, и немилосердно палящего солнца можно было не опасаться. Открыв вечером окно и впустив в комнату запах пыльцы росших под ним вишен и абрикос, я садился за билеты по истории, иногда заучивая целые абзацы событий и дат. Я не знаю, становятся ли люди умнее оттого, что знают, когда в Испании было сформировано правительство Народного фронта или какие были политические партии на Украине после обретения независимости, но думаю, ещё ни один человек не избежал загромождения своей головы знаниями подобного рода. Лично я не собирался становиться преподавателем истории и учил всё это ради отметки в табеле.
Под нашей квартирой жила учитель музыки – пожилая женщина, которая вместо лавки и семечек предпочитала своё фортепиано и старенький магнитофон «Весна» с хрипящими колонками. Иногда у неё кто-то пел под аккомпанемент фано. Однажды, я заметил, как из её квартиры выходили две довольно симпатичные девочки, примерно моего возраста, и начал подумывать, не взять ли мне несколько уроков музыки. Правда, от этой мысли пришлось отказаться, потому, что моя одноклассница Ира с которой у меня был секс, который она называла любовью, этого бы не одобрила. Я знаю, что это звучит немного по-скотски, но приходится смотреть правде в глаза, особенно когда этого хочется меньше всего. У Иры была привлекательная внешность, и, как и каждая особа женского пола, она всячески старалась подчеркнуть свои прелести. Она была не худой и не толстой, невысокого роста, со светло-карими глазами, чуть полноватым лицом и довольно развитой грудью (на мой взгляд даже немного великоватой). Её телом моя симпатия к ней и ограничивалась. Сидя, за зубрёжкой билетов, я вспомнил о нём и тут же ощутил эрекцию. Доучив до середины семнадцатого билета, я решил позвонить своей подруге. Я знал, что она будет ждать моего звонка, хоть и сказал ей заранее, что весь вечер буду занят учёбой. Понятное дело, её это рассердило, и она даже заявила, что не будет со мной встречаться, если я буду её так игнорировать. Так что у меня было, по крайней мере, две причины для того, чтобы позвонить ей. После недолгих уговоров Ира согласилась встретиться и, выключив настольную лампу, я начал одеваться. Тут снаружи послышался шум приближающейся машины. Это могла быть только кофейная «восьмёрка» Максима, поскольку в нашем дворе ни у кого своей машины не было, за исключением Филимона, который ездил на древнем «Запорожце», а его было слышно за несколько кварталов. Я выглянул в окно. Машина остановилась недалеко от нашего подъезда, и из неё вышли Максим с Сашей. Незадолго до этого прошёл небольшой дождь, и на мокрых лавочках никого не было. Серое вечернее небо сделало всё вокруг тусклым, но уличные фонари ещё не зажглись. Тем не менее, я заметил, что лицо девушки нахмурено, когда она с независимым видом цокала к подъезду. Максим догнал её, схватил за локоть и резко развернул на пол-оборота. Она тут же выдернула руку.
__ Что ты себе позволяешь?
__ Это я позволяю?! Нет, это ты что себе позволяешь?
__ Не ори, а то соседи услышат.
__ Да, плевать мне на соседей!
Уже почти две недели прошло с тех пор, как они сюда переехали, и это была первая ссора, которую я увидел между ними.
__ Тебе не мешало бы вести себя поприличней, - холодно-подчёркнутым тоном сказала Саша.
__ Да уж, куда мне до твоего приличия! Совмещать изысканные манеры с лёгким флиртом – это просто высшая точка этикета!
В первые секунды она ему ничего не ответила, и я думал, что вот-вот услышу между ними разряды статического электричества
__ У тебя слишком богатое воображение, Максим.
__ Ну да - ты ещё скажи, что мне показалось! Ты…
Но Саша не стала дослушивать и скрылась в подъезде. Максим последовал за ней. Их голоса какое-то время ещё было слышно, потом гулко хлопнула дверь, и ночную тишину нарушал только стрёкот сверчков. Я закрыл окно и на цыпочках подкрался к входной двери, но на площадке было тихо.
__ Куда это ты собрался?
На пороге спальни выросла тень матери. Она прислонилась к дверному косяку и, сложив на груди руки, смотрела на меня спокойным, всё понимающим взглядом. Блики телевизора за её спиной моргали, словно вспышки далёких зарниц.
__ Нужно к Ирке зайти – у неё мои билеты по физике, - ответил я и почувствовал, что покраснел. Хорошо, что в прихожей было темно, и она этого не заметила.
__ А историю ты выучил?
__ Выучил.
__ Ну-ка, давай проверим.
__ Ма, ну ладно тебе! Я же не поеду к ней в одиннадцать часов! Как ты думаешь, что её родители скажут?
Несколько секунд она молчала, только радио приглушённо бормотало на кухне. Я уже подумал, что она меня не отпустит, но она вздохнула и сказала:
__ Хорошо езжай. Только туда и обратно, потому, что потом я историю всё равно проверю.

Когда я позвонил, дверь мне открыла ирина мама. На ней был цветастый халат и розовые бигуди.
__ Ира, к тебе пришли! – крикнула она вглубь квартиры и пригласила меня войти. – Подожди её пока – она в ванной. Хочешь, я тебе чаю сделаю?
Я не хотел чаю, но отказывать этой милой женщине мне хотелось ещё меньше.
__ Только маленькую чашку, если можно.
Она тут же уплыла на кухню, а я оставил свои кроссовки в прихожей и прошёл в залу где, развалившись на плюшевом диване, отец моей подружки смотрел новости. Он лениво со мной поздоровался и снова уставился в экран. Мне он напоминал хорошо откормленного барсука, для которого диван и телевизор были также неотделимы от его жизни, как пирамиды Хеопса от Эль-Гизы. В комнате было довольно уютно – два больших ковра с арабским рисунком покрывали стену и паркет, на окне двумя полумесяцами висели серебристого цвета гардины. Тут из ванной, замотанная в махровое полотенце вылетела Ира и сразу бросилась мне на шею. На её смуглых плечах ещё блестели капельки воды, а влажные волосы пахли персиковым шампунем. Она устроилась у меня на коленях и игриво провела язычком по моим губам. Я бросил осторожный взгляд на её отца, но тот по-прежнему смотрел в телевизор, не обращая на нас ни малейшего внимания.
__ Ты бы ещё в два часа ночи позвонил, когда я сплю и седьмой сон вижу! – сказала она с притворным возмущением.
__ Если этот сон про меня, то мне и звонить незачем.
Я положил ладонь ей на бедро но тут, неся маленький подносик с дымящейся на нём чашкой, вошла её мама, и я сразу убрал руку. Не знаю, что думали её родители о наших отношениях и вообще о моей персоне, но я предпочитал, чтобы они видели во мне скромного пай-мальчика.
__ Ира, как тебе не стыдно! Сейчас же иди, переоденься! – воскликнула мама, при этом её муж бросил недовольный взгляд в нашу сторону и добавил громкость на телевизоре. Ира скорчила гримаску, но соскользнула с моих коленей, едва не перевернув поднос. В ожидании, пока она переоденется, что обычно занимало у неё не менее получаса, я медленно попивал чай сильно пахнущий земляникой. Мама вместе с бигудями удалилась на кухню, сказав, что ей надо печь пирог. Я и отец Иры остались вдвоём и после нескольких минут молчания, я почувствовал неловкость. По телевизору показывали последствия очередного теракта в Ираке – изувеченные тела среди разрушенных стен и осколков стёкла. Медики торопливо укладывали раненных на носилки, в кадре мелькали искажённые от боли и горя лица.
__ Вот сволочи! – сказал ирин папа, и в его голосе прозвучали нотки праведного гнева.
__ Кто – американцы?
__ Ну а кто же ещё! То же мне, демократы хреновы. Высосут из этой страны всё до капли!
У нас в школе на уроках всемирной истории на эту тему всегда разгорались дискуссии, а мой одноклассник Женя Фоменко, который был ярым противником американцев, однажды чуть не подрался с соседом по парте. Эти дискуссии могли длиться до самого звонка, поэтому я решил поддержать этот разговор, лишь бы не сидеть в томительном молчании.
 - А ты интересный малый, - сказал отец моей девушки, после того, как я высказал ему своё мнение относительно войны в Ираке. - Я-то думал, наша молодёжь вообще ничем не интересуется. Раньше к Ирке прибегал один хлопец, так из того слова не вытянешь.
Ира никогда не рассказывала мне о своих предыдущих поклонниках, да и я ими особо не интересовался, но тут мне стало любопытно.
 - Раньше – это когда? – спросил я тоном, каким обычно справляются о погоде.
 - Что? А… да недели две назад… Точно не помню.
Это была для меня неожиданная новость, потому, что встречаться с Ирой я начал в конце апреля. Я ощутил укол ревности, хотя не знаю, была ли это ревность или же меня рассердило то, что она устраивает за моей спиной какие-то таинственные свидания. Почему-то я подумал о ссоре Максима и Саши, которую случайно увидел из окна. Не трудно было понять, что он дико ревнует её, и этого вполне хватило, чтобы бросить тень на их совершенную идиллию. Кажется, я попал в похожую ситуацию, но мне не хотелось, чтобы она закончилась тем же самым.
Появление моей подруги прервало мои мысли. Ира, в отличие от большинства своих одногодок, не напяливала на себя броские наряды, прекрасно понимая, что главное не одежда, а то - что под ней. Обычно она одевала синие джинсы, потёртые на коленях и чуть спущенные на поясе – так чтобы выступали костяшки бёдер, что-то наподобие свободного топика и изящные босоножки.
__ Пошли - я готова! – заявила она, и вычурным жестом поправила волосы.
__ Только смотрите недолго, - предупредил её отец, переворачиваясь на другой бок. – Ира, ты знаешь, во сколько тебе надо прийти.
__ Не волнуйся папа – я приду как обычно.
Она поцеловала его в жирную щетинистую щёку и выбежала в прихожую, увлекая меня за собой. Пока мы обувались, вся её немногочисленная семья вышла проводить нас – мама с покрытыми мукой руками стояла на пороге кухни, придирчиво осматривая дочь, а папа подпирал дверной косяк и сопел, лениво почёсывая свой увесистый живот. Когда мы уже стояли возле двери, он неожиданно протянул мне руку, чем несказанно всех удивил.
__ Ну, давай. Чтобы вернул мою дочь в целости и сохранности. Хоть мы и не в Ираке, террористов тут своих хватает…
__ Лёш, ну что ты такое говоришь! – взметнула маленькое облачко муки его супруга.
__ Ладно, ладно – шуток, что ли не понимаешь? Просто не хочу, чтобы у них были неприятности.
Я заверил его в том, что за свою дочь он может не беспокоиться, пожал его мясистую тяжёлую руку, и мы с Ирой вышли на лестничную площадку.
__ А ты произвёл на моего отца впечатление – обычно он не бывает таким вежливым.
__ Нужно уметь находить общий язык. Так можно узнать много интересного.
__ И с каких это пор ты стал таким любознательным?
__ С тех пор, как мы встречаемся, я постоянно узнаю что-то новое, - с подкупающей любезностью ответил я, и поцеловал её под мочкой уха. Ира или не заметила двусмысленности моей фразы или же просто сделала вид, что не заметила.
Я уже привык к тому, что, общаясь с девчонкой, нужно обращать внимание не столько на её слова, сколько на манеру разговора, мимику, жесты и выражение глаз. Из своего довольно скудного опыта, я знал, что существует, по крайней мере, несколько десятков способов, прибегая к которым, любая девушка за парой бессмысленных фраз скрывает гораздо больше, чем это кажется, как бы устраивая проверочку на сообразительность. Незадолго до того, как мы с Ирой стали любовниками, мне также пришлось пройти целый ряд «тестов», пока до меня не дошло, что своим видимым пренебрежением к моей персоне, она просто провоцирует меня на более решительные действия. В свою очередь, я никогда не был с ней до конца искренним - поэтому наши отношения напоминали замысловатую игру, в которой мне пока удавалось получать главный приз. Однако после разговора с её отцом, я начал чувствовать себя проигравшим.
__ Куда мы сегодня пойдём? – спросила Ира, когда мы вышли на улицу. __ Только не говори, что это опять будет чей-то день рождения – мне до сих пор становится дурно, когда я вспоминаю прошлый раз.
В прошлый раз, на дне рождения моего друга Вадика, Ира решила доказать мне, что водка в сочетании с пивом её нисколько не пугает. В результате нам пришлось остаться ночевать у Вадика, потому, что в таком состоянии я не решился везти её домой.
__ Нет, сегодня мы будем тихо и по-скромному, - сказал я, хотя скромность совсем не входила в мои планы. Пока я возле ларька подсчитывал свои сбережения (наполовину они состояли из того, что я получал, сдавая макулатуру и наполовину из маминой зарплаты), Ира всё копошилась в своей сумочке, делая вид, что забыла сигареты. За то время, что мы встречались, я достаточно хорошо изучил все её маленькие хитрости, поэтому к двум бутылкам светлого пива добавил ещё пачку лёгких «LD».
Мы устроились на дальней лавочке в парковой аллее под роскошным шатром из кроны каштанов. В воздухе пахло листьями и муравьиной кислотой, и вокруг царила интимная таинственность. Майская ночь всегда полна ожидания чего-то тайно-невозможного, для меня это время, когда граница между реальностью и фантазией теряет свою чёткость. Приглушённые звуки из окон соседних домов, пёстрая суета ночных насекомых в свете уличного фонаря, тёмные ниши деревьев – всё это придаёт ночи особую, ни с чем не сравнимую прелесть и хочется, чтобы она длилась как можно дольше. Такие ночи не созданы для того, чтобы проводить их за билетами по истории. Не знаю, что по этому поводу думала Ира – она деловито шелестела плёнкой от сигарет, а потом щёлкала зажигалкой, бегло поглядывая по сторонам.
__ Боишься, что застукают и грозный папа отшлёпает по попе?
__ Очень смешно. У моих родителей в этом районе полно знакомых и мне будет не до смеха, если кто-нибудь из них увидит, что я курю.
__ Может, они бы тебя и увидели, если бы ты светилась, как керосиновая лампа.
__ Спасибо за комплимент.
__ Не за что. Только это не комплимент, а сравнение.
Я открыл ключами обе бутылки и отхлебнул прохладное пиво, делая вид, что кроме этого меня больше ничего не интересует. Ира сидела, полуотвернувшись, её согнутая спина красноречивее всяких слов говорила о том, что мои слова ей явно не понравились.
__ Не понимаю, что на тебя вдруг нашло, - пробормотала она. __ Ты вытащил меня из дому, затем чтобы соревноваться в остроумии?
__ Ты сама прекрасно знаешь зачем. Но раз уж у тебя для этого появилась более подходящая кандидатура, то мне остаётся только сидеть и любоваться природой.
Ира резко повернулась, её только что вымытые волосы рассыпались по плечам неровным веером.
__ О чём это ты? Разве ты думаешь, что…
__ Не думаю, а знаю, - поправил я. __ Если ты начнёшь делать вид, будто это для тебя новость и строить невинные глазки, то я ухожу. Я не позволю делать из себя идиота.
Я не хотел высказывать ей всёго этого, но всё получилось как-то само собой. Если окажется, что я прав, то наши встречи на этом закончатся, если же нет…
Ира сделала глубокую затяжку, затем щелчком отправила сигарету в темноту.
__ Не знаю, что ты там себе вообразил, но ты ошибаешься. Да, ко мне несколько раз приходил один знакомый - мы с ним вместе росли, но это ещё не повод для дурацких обвинений.
Она, вдруг придвинулась ближе ко мне, и её прохладная ладошка скользнула мне под футболку.
__ А ты, оказывается, ревнивец. Откуда ты узнал про Ваню?
__ Не важно. Просто мне не нравится, когда к тебе приходят некие Вани, о которых я ничего не знаю.
__ Он всего лишь друг детства. У тебя что – никогда не было друзей детства?
Я хотел ответить в том же вызывающем тоне, но Ира уже взобралась ко мне на колени, её губы коснулись моих, и я на какое-то время забыл о Ване, пиве и обо всём на свете.
__ Ты меня любишь? – прошептала Ира, скользя влажноватым язычком вдоль моей шеи. Одна из тесёмок её топика сползла чуть ниже плеча, и я помог второй сделать то же самое.
__ Люблю.
Мне ничего не стоило говорить ей это – возможно потому, что я ещё плохо представлял себе значение этого слова. Когда на коленях сидит желанная, осязаемая девушка, слова - это то, что может прийти на ум в последнюю очередь. Приспустив топик, Ира обнажила приятные округлости молодых грудей, и я нетерпеливо уложил её на лавочку. Секс под открытым небом – это что-то вроде подглядывания в замочную скважину. То, что от посторонних взглядов нас отделяет только темнота, действовало даже возбуждающе, и только отдалённый стук каблуков не давал нам в полной мере насладиться обоюдной близостью.
Потом мы сидели, лениво попивая пиво и обсуждая планы на летние каникулы, хотя я прекрасно понимал, что из-за своего плачевного финансового положения никуда со своей девушкой поехать не смогу, и отвечал как можно неопределённее. После сдачи экзаменов небольшая компания из нашего класса собиралась на море, и Ира, положив голову мне на плечо, уже мечтала о том, как мы будем проводить там время – днём на пляже, а вечером на дискотеках. Мне не хотелось её разочаровывать, но и обещать я тоже ничего не мог, поэтому мы остановились на том, что сначала закончим школу и поступим в институт, а потом уже будем думать о развлекательных поездках.
Домой я попал, когда было уже за полночь. Я знал, что мать всыпет мне по первое число, только меня это не волновало. Теперь меня заботила эта дурацкая поездка, которая, скорее всего, осуществится и которую я не смогу себе позволить – разве что родители моей девушки дадут мне денег на карманные расходы. Если Ира узнает, что вместо летнего отдыха с ней, мне придётся париться в городской духоте, это может серьёзно испортить наши отношения. И кто знает, не захочет ли она провести это лето с кем-нибудь другим?
Перед своим подъездом я остановился, глядя на единственное освещённое окно – в квартире Максима и Саши. Мне вдруг стало интересно, помирились ли они после своей недавней ссоры. Впрочем, зайти и спросить я так и не решился.

На следующий день, возвращаясь с консультации по геометрии, я заметил Максима, который, раздетый по пояс, курил на балконе. По выражению его лица я догадался, что дела в молодой семье идут не так хорошо, как кажется. На небе не было ни облачка, воздух парил зноем, и люди попрятались в пока ещё прохладных квартирах, только молчаливая фигура Максима и дремавшая под деревом кошка напоминали о том, что на улице есть признаки жизни. Я поздоровался со своим новым соседом, на что тот сначала никак не отреагировал, глядя на меня пустым взглядом манекена, но потом в нём появилась какая-то осмысленность, и он поманил меня пальцем.
__ Зайди, надо поговорить.
Я недолго раздумывал над этим предложением, и, хотя я не отношусь к людям, любящим совать свой нос не в своё дело, нужно было узнать, чего он от меня хочет. Обычно всё наше общение сводилось к сдержанным приветствиям, поэтому его неожиданная просьба меня несколько удивила. Я быстро поднялся по ступенькам на лестничную площадку, но не успел я позвонить в дверь, как она сама распахнулась, и Максим широким жестом пригласил меня войти. Сквозь исходивший от него запах сигарет слышался ещё лёгкий перегар, что как-то не очень сочеталось с образом этого всегда аккуратного и уравновешенного молодого человека. Не хочу сказать, чтобы я ему симпатизировал, но и ничего плохого я о нём тоже сказать не мог.
__ Заходи, заходи, не бойся – не съем.
__ Да я и не боюсь, – ответил я, правда, не без некоторой робости. Максим насмешливо хмыкнул, и я подумал, что лучше воздержусь от поспешных высказываний.
В квартире, несмотря на яркий день, царила медная полутьма – когда я вошёл, то увидел, что все шторы задёрнуты. В двухкомнатной квартире Максима и Саши современная мебель и бытовая техника гротескно выделялись на фоне блеклых обоев и старинного паркета. В зале на узконогой подставке, словно робот из фантастического фильма стоял плоскоэкранный телевизор, тут же на ковре в ворохе проводов валялась полуразобранная конструкция, которая, по-видимому, была музыкальным центром.
__ Здесь небольшой беспорядок, но ты не обращай внимания. Пива хочешь?
Случайно глянув в приоткрытую дверь балкона, я увидел на полу несколько выставленных в ряд тёмных бутылок.
__ Нет, спасибо. Вы же не за этим меня позвали, верно?
Максим опустился в широкое плюшевое кресло и задумчиво на меня посмотрел.
 __ Нет, не за этим. Но я подумал, что ты, может быть, захочешь освежиться. В твоём возрасте уже можно пить слабоалкогольные напитки?
За этим вопросом крылась явная издёвка, но я сделал вид, будто не заметил этого.
__ Так что у вас за дело? У меня завтра экзамен, поэтому я не могу долго…
__ Можешь называть меня на ты.
Он зажёг сигарету, по затемнённой комнате поплыли извилистые кольца дыма.
__ Саша не разрешает курить в квартире, но я думаю, не такая уж это и трагедия. А ты как считаешь?
Я пожал плечами – мол, мне всё равно. Я уже понял, что он немного не в себе, что было неудивительно после нескольких бутылок пива. Хотя, я догадывался, что пиво здесь играет не главную роль.
__ У тебя есть девушка? – внезапно спросил он.
__ Есть.
__ И тебе, конечно же, не хотелось бы с ней расстаться?
__ Послушайте, я не понимаю…
__ Сейчас поймёшь.
Максим встал и заходил по комнате, нервно затягиваясь сигаретой.
__ Мы с Сашей вместе уже три года. Может, для кого-то это не такой и большой срок, но не для меня. Для меня это гораздо больше, чем просто три года. Я не собираюсь рассказывать тебе о наших отношениях - меньше всего мне бы хотелось втягивать в это постороннего человека. Но у меня нет другого выхода.
Он отдёрнул штору, потушил сигарету в прозрачной пепельнице на подоконнике, и повернулся ко мне.
__ Я хочу попросить тебя об одной услуге. Но, сначала пообещай, что о нашем разговоре никто не узнает.
Я пообещал, после чего он изложил свою просьбу, присовокупив, что будет хорошо оплачивать мою работу. Сначала я решил, что это какая-то пьяная шутка - из тех о которых люди забывают, когда трезвеют. Но я видел, что он не настолько пьян, чтобы не осознавать того, что говорит. Максим пристально следил за моей реакцией и, очевидно, предугадав её, поспешил отказаться от своих слов.
__ Ладно, забудь об этом. Я знаю, что это глупая идея. Наверное, я хватил лишнего – со мной это иногда бывает.
Он снова устало опустился в кресло, его взгляд потух, как у человека, из которого вдруг вытянули все соки.
__ А сколько вы платите? __ спросил я, взвешивая все «за» и «против».
В его глазах вспыхнул оживлённый блеск.
__ Двадцать пять в день тебя устроит?
__ Тридцать. С такой работой я рискую не поступить в институт.
Максим лукаво прищурился.
__ А ты малый не промах. Ладно – договорились.
Мы пожали друг другу руки, при этом у меня было такое ощущение, будто я только что совершил самую большую ошибку в своей жизни.

После сдачи первого экзамена вся наша маленькая компания расположилась на самодельной лавочке под козырьком подъезда одной из пятиэтажек, неподалёку от школы. Это было наше излюбленное место, где мы обычно собирались на больших переменках. Я сидел, рассеянно обнимая Иру, рядом её подруга Оксана эмансипированно курила тонкую сигарету, а мой сосед по парте Дима рассказывал ей, как это вредно для кровеносных сосудов. Он расстегнул половину пуговиц на своей белой рубашке, очевидно полагая, что такой хулиганский вид придаёт ему привлекательности.
Сегодня было не так жарко – из-за ветра, который срывал цвет с абрикосовых деревьев и кружил над нами белыми хлопьями. Дороги по обочине были усеяны соцветиями акаций, а под каштанами беловатой дымкой стелился пух, лёгкий, как туман над рекой. В листве раздавался весёлый гомон птиц, из соседнего окна лилась мелодия романса в исполнении какой-то оперной певицы. Дима с Оксаной затеяли дуэль, бросаясь друг в друга комочками соцветий – у этих двоих была весьма своеобразная форма общения, и если они не дрались, как два кота, то непременно чем-нибудь друг в друга швыряли. Ира вскоре присоединилась к ним, и, вот уже, кроме соцветий в воздух полетели комочки жёваной бумаги. Я не разделял всеобщего веселья, думая о том, что не всё так хорошо, как иногда выглядит со стороны.
Уже третий день я шпионил за Александрой, докладывая обо всех её передвижениях Максиму. Это и было моей «работой», и нельзя сказать, что я получал от неё какое-то удовольствие. Я бы никогда не взялся за неё, если бы у меня были деньги, которых мне сейчас катастрофически не хватало. Максим хотел, чтобы я наблюдал за его подругой, пока он был на работе, что я и делал в свободное от учёбы время. Такая игра в частного детектива не могла продолжаться долго. Ира заметила, что в последнее время я стал реже с ней встречаться, и так как, я не мог рассказать ей о своей «работе», то она решила выяснить всё сама.
__ Кажется, наш всезнайка не очень рад тому, что мы сдали математику. И чем мы так озабочены?
__ Наверное, мама не отпускает вечером гулять, - поддразнил меня Дима.
__ А ты уверена, что ты её сдала? – проворчал я. __ Результаты будут только завтра.
__ Я списала со шпоры, - заявила Ира. Она достала из сумочки овальное зеркальце, несколько секунд сосредоточенно изучала своё лицо, потом убрала его обратно в сумочку. __ Предлагаю пойти и отметить это дело. Здесь неподалёку есть неплохое кафе с летней площадкой.
Никто не был против, и вскоре мы сидели за пластмассовыми столиками ближайшей забегаловки под глупым названием «Солнечная жизнь». Полная официантка в покрытом грязными пятнами фартуке поинтересовалась, есть ли нам уже шестнадцать и, когда Дима с гордостью ткнул ей под нос недавно полученный паспорт, решительно-небрежной походкой отправилась за нашим пивом.
__ Наверное, ей здорово осточертела её работа, - сказал Дима, наблюдая, как она наполняет у краника бокалы.
__ А тебе бы не осточертело целый день торчать в баре? – спросила Оксана.
__ Многим людям приходится делать то, что им не нравится, - философски ответил Дима. __ Но это ещё не повод, чтобы срываться на других.
Официантка принесла наше пиво и ушла только после того, как мы расплатились.
__ Надо было ещё и за столик залог внести, а то - вдруг мы его украдём, - прокомментировал Дима.
Солнечные блики скользили по летней площадке, складываясь в причудливые узоры, мимо проходили школьники из младших классов, и мне, слегка захмелевшему, окружающий мир казался тихим и безмятежным – трудно было представить, что за этими домами, дремлющими в тени деревьев, может быть что-то жестокое и неукротимое, способное разорвать полотно ничем не выделяющейся провинциальной жизни.
Тут к обочине медленно подкатило «такси», и из него вышла Александра. На ней было лёгкое жёлтое платье и босоножки похожие на сандалии древних римлян. Придерживая локтем сумочку, украшенную блестевшими на солнце, словно монпансье, камешками, она взбежала по разбитым ступенькам и скрылась в подъезде соседнего дома со старыми обшарпанными колоннами. Ира проследила за направлением моего взгляда, и оно ей явно не понравилось.
__ Ты её знаешь?
Она пыталась говорить как можно непринуждённее, но немного переиграла, и я уже понял примерный ход её мыслей.
__ Она со своим парнем живёт у нас по соседству.
__ Муж и жена? – осведомился Дима.
__ Нет, по-моему, они не женаты.
Обычно я никогда над этим не задумывался, но было непонятно, почему после нескольких лет совместной жизни, Максим с Сашей так и не поженились. Если всему виной была тень недоверия, которая с недавнего времени нависла над их внешне счастливой жизнью, то мне предстояло сыграть в ней не последнюю роль.
Спустя час, когда наши бокалы и карманы опустели, Александра вышла на улицу и, посмотрев по сторонам, медленно направилась вниз по тротуару. Меня она не заметила потому, что площадку скрывали низкие кроны берёз. Зато по нахмуренным бровям Иры я понял, что мои наблюдения не останутся безнаказанными.
Официантка выжидающе на нас смотрела и мы решили не испытывать её терпение. Дима с Оксаной отправились к Оксане на квартиру готовиться к следующему экзамену, пока её родителей не было дома, а мы с Ирой решили прогуляться.
__ А эта девушка из «такси» очень даже симпатичная, - сказала Ира, как бы невзначай. __ Как её зовут?
__ Не знаю, - соврал я. __ Если тебя это так интересует, то могу показать, где они живут, и ты у неё спросишь.
Меня начали злить её глупые подозрения, тем более, что в этот ясный день мне меньше всего хотелось ссориться из-за какой-то чепухи.
__ Ну, ладно не сердись. Я тоже решила тебя немного поревновать. В конце концов, это только доказывает, что мы не равнодушны друг к другу - не так ли?
Я подумал, что это, пожалуй, хлипкое доказательство, но ничего не сказал, чтобы не разочаровывать свою подругу. Разочарование – это худшее, что может произойти между двумя любовниками, поэтому незачем лишний раз испытывать судьбу.
Во дворе Максим что-то чинил в своей «восьмёрке» и, когда я появился, он вытер тряпкой грязные от мазута руки и вопросительно на меня посмотрел. Я на ходу передал ему лист бумаги, где отмечал время и место. Там было несколько магазинов, салон «Визаж» и детская площадка, где Александра читала книгу, пока солнце, вылитое из калёной стали, не скрылось за крышами домов. О её таинственном визите, увиденном с летней площадки, я не написал ничего.

Однажды, поднимаясь по лестнице, я увидел, что дверь квартиры моих соседей приоткрыта. Это давно вошло в практику у жильцов дома – приоткрывать двери, когда становилось невыносимо жарко, но эту, наверное, просто забыли закрыть. Я постучал, и когда никто не отозвался, шагнул в прихожую.
__ Кто-нибудь есть дома?
В комнате, которая служила залой, скрипнул диван, и на пороге появилась Александра. На ней был бирюзовый халатик с косым воротником на восточный манер и шлёпанцы. В руке она держала бокал, наполовину наполненный белым вином – по её слегка осовевшему взгляду я понял, что это не виноградный сок.
__ Там… дверь была не заперта. Я подумал, что вы…
Я не договорил, потому, что заметил на плавном изгибе её шеи пятно цвета грозовой тучи с желтушными краями. Александра, спохватившись, приподняла воротник халата и посмотрела на меня с молчаливым упрёком.
 __ Что тебе нужно?
__ Дверь не закрыли, и я решил, что… - пробормотал я, чувствуя себя последним идиотом. – В общем, извините, что помешал.
__ Это он тебя прислал?
__ Кто?
Я понял, о ком она говорит, но по-прежнему изображал полное недоумение.
__ Никто. – Александра отпила из бокала и жестом пригласила меня в комнату. __ Заходи, не стесняйся. Будешь первым гостем в нашей новой квартире.
Я подумал, что она шутит, хотя видел, что шутить ей сейчас хочется меньше всего. Александра села на диван, скрестив лоснящиеся ноги и одёрнув полы халата. В её движениях было что-то стыдливое и, в то же время, манящее. Она не кокетничала, но достаточно было на неё взглянуть, чтобы всё внутри начинало переворачиваться верх дном. Это не имело ничего общего с тем плотским влечением, которое я испытывал к Ире, скорее это было восхищение. Так можно восхищаться какой-нибудь вазой или картиной, зная, что они никогда не станут твоими.
__ Вы хотите сказать, что у вас раньше никогда не было гостей?
Александра потянулась к наполовину пустой бутылке с этикеткой «Коктебель» и неловким движением плеснула себе в бокал.
__ Собственно, не такая уж это и катастрофа. К одним приходят гости, к другим – нет. Что здесь странного?
__ Странно то – что вы пьёте в одиночестве. Вам это не идёт.
__ Иногда в жизни случаются такие ситуации, что начинаешь забывать о том, что тебе идёт, а что нет, - вздохнула Александра. __ Ты, конечно, ещё слишком молод для этого и поэтому не поймёшь…
 Она замолчала, слегка колыхая вино в бокале; заглянувшее в окно солнце отбрасывало зайчики и подозрительно блестело в её больших аметистовых глазах.
__ Я знаю, что это не моё дело, - осторожно начал я, - но если вам вдвоём так плохо, то почему бы просто не разойтись? Вы же ещё не женаты
Александра улыбнулась, вероятно, посчитав мой вопрос слишком наивным.
__ Когда долго живёшь с человеком с которым… ну, в общем, это не так просто как кажется.
Она одним махом осушила бокал и некоторое время крутила его в руках, глядя перед собой отрешённым взглядом.
__ Это всё его чёртова ревность. Он думает, что у меня связь на стороне и следит за мной. Скоро он будет ревновать меня к каждому столбу. Куда бы я ни пошла и чтобы я ни сделала – во всём он видит подвох. Вчера он специально пришёл пораньше с работы, чтобы узнать, где я провожу время. В нескольких кварталах отсюда в частной квартире есть парикмахерская, и я как раз выходила из неё, как появился Максим. Ты можешь мне не поверить, потому, что это надо было видеть собственными глазами. Он потащил меня обратно и… __ Александра прикрыла глаза, очевидно вспоминая неприятные минуты, а когда снова заговорила, голос её опустился почти до шёпота.
__ Хорошо, что парикмахером оказалась сорокалетняя женщина. Если бы это был мужчина, то я не представляю что со мной было бы.
Я молча смотрел на это несчастное красивое создание, понимая, что ничем не могу ему помочь. Но самым ужасным было то, что я сам подливал масла в огонь, и это заставляло меня чувствовать себя перед ней виноватым.
__ Не понимаю, зачем я тебе всё это рассказала. Кажется, я начинаю впадать в депрессию. У тебя когда-нибудь была депрессия?
Я уже хотел ответить, но тут на лестничной площадке послышался звук шагов, и затем скрипнула входная дверь. Александра поспешила убрать бокал и бутылку в шкаф. В коридоре появился Максим, в одной руке он держал кожаную папку, а в другой пакет с продуктами. Несколько секунд он настороженно смотрел то на меня, то на Александру.
__ Не знал, что у нас гости, - пробормотал он, и в его голосе прозвучали странные нотки.
__ Я уронила за шкаф серёжку и попросила соседа помочь передвинуть его, - сказала Саша и, соскользнув с дивана, подошла к Максиму. __Я не слышала, как ты подъехал. Ты оставил машину на стоянке?
__ Нет, она здесь за углом. Вот отнеси на кухню.
Максим передал Александре пакет, а сам, сняв туфли, развалился в кресле. Как только девушка ушла, он повернулся ко мне.
__ Послушай, я просил присматривать за ней, а не ходить сторожем.
__ Я только пришёл помочь – вот и всё.
__ Да? А о чём вы говорили?
__ Так… о разных пустяках.
Максим смотрел на меня, как следователь на подозреваемого, и на какую-то секунду в его серо-стальных глазах застыло такое выражение, что мне стало не по себе. Это был бессмысленный, неосознанно устремлённый в одну точку взгляд человека, забывшего об окружающем мире в том числе и о себе самом. Наконец, его зрачки сфокусировались на мне, и он несколько раз моргнул, словно приходя в себя.
__ Понятно. Извини, что я так на тебя набросился – это всё из-за жары. Хочешь остаться у нас на обед?
__ Нет, спасибо. Мне уже пора. Мать и так, наверное, заждалась.
На самом деле мама была на работе, но мне не хотелось оставаться в этой квартире и продолжать делать вид, будто всё идёт как надо.
Придя домой я, позвонил Ире, но она сказала, что у неё мигрень и пойти гулять она не сможет. Меня это несколько удивило, потому, что за всё время, что мы встречались, у неё ни разу не было мигрени. Я сказал ей, где она сможет меня найти, если передумает, и, вытащив из маминого кошелька несколько мелких купюр, отправился бродить по городу. В верхнем ящике моего стола аккуратной пачкой лежали две сотни и, хотя этого было явно недостаточно для десятидневного отдыха на море, я решил, что больше не стану вмешиваться в личную жизнь моих соседей ни за какие деньги. В то же время я понимал, что это не выход - я видел что происходит, и нужно было быть неодушевлённым предметом, чтобы просто остаться в стороне. Проблема заключалась в том, что я не знал, что надо делать в такой ситуации.
Я вышел во двор, благоухающий сладковатыми ароматами липы и акаций, и отправился вверх по улице к неработающему фонтану. На лавочках, под нависшими, словно зелёные водопады кронами ив, сидели люди – кто-то пил пиво или напиток, кто-то курил, кто-то негромко разговаривал – в общем, самая обыкновенная для этого времени и места картина. Я заметил на дальней лавочке Вадика, который сидел, лениво перекатывая носками белых кроссовок помятую пивную банку. Когда я подошёл к нему, он оторвался от своего занятия и посмотрел на меня с тоскливой надеждой человека, ищущего что-нибудь интересное в этой жизни.
__ Как хорошо, что ты появился - у меня как раз пиво закончилось! Надо пойти взять ещё.
__ Если ты угощаешь, то не имею ничего против, - сказал я, догадываясь, что у него закончилось не только пиво, но и деньги.
__ Ну ты и жмот. – Вадик горестно вздохнул и пнул банку так, что она, тарахтя и кувыркаясь, поскакала по асфальту. Дородная мамаша, покачивающая детскую коляску, с неудовольствием посмотрела в нашу сторону и демонстративно отвернулась.
__ По-моему, тебе и одной достаточно, - сказал я Вадику, который ещё больше насупился.
__ Знаешь, я это уже заметил, - проворчал он. - Все кто проводит время с девчонками рано или поздно становятся занудами, жмотами и рогоносцами. Кстати, а почему ты один?
__ Она сегодня дома. У неё мигрень.
Вадик понимающе хмыкнул, но тут что-то, происходящее за моей спиной, стёрло ухмылку с его лица.
__ Если у неё мигрень, то она нашла себе неплохое лекарство.
Я обернулся и увидел Иру. Она стояла на противоположной стороне улицы и разговаривала с каким-то парнем, одетым в яркую пляжную рубашку и бриджи. Одной рукой он опирался на приоткрытую дверцу синего «Фольксвагена», а другой увлечённо жестикулировал, что-то рассказывая моей девушке. Несколько секунд я оторопело смотрел на них. Парень был мускулистым, загорелым и явно старше меня. Он что-то сказал Ире, она засмеялась и кокетливо поправила волосы. Я хорошо знал этот её жест – за ним скрывалась козырная карта её обаяния. На какой-то миг мне показалось, что она сделала это специально, но Ира даже не посмотрела в мою сторону. Она обошла машину, села на переднее сиденье и в то же время парень нырнул за руль, после чего «Фольксваген» рванул с места, оглашая улицу натужным рычаньем. Я молча смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом.
__ Этому парню не мешало бы поменять глушитель, - сказал Вадик.
__ Да, не мешало бы, - повторил я, только мои мысли сейчас были дальше от глушителя, чем все звёзды Вселенной. Обида, гнев, непонимание захлестнули меня, словно щупальца осьминога и мне с трудом удавалось сохранять внешнюю невозмутимость. Вадик догадался о моих чувствах – он смотрел на меня, как на человека, обнаружившего, что к нему прицепили табличку с надписью «Придурок», явно ожидая от меня соответствующей реакции.
__ Может, это и не моего ума дело, но на твоём месте я бы с этим как следует разобрался.
__ Разберусь, - буркнул я, и, повернувшись, зашагал прочь.
__ Эй, а как же пиво? – крикнул мне вслед Вадик. __ Может, всё-таки возьмём по одной?

К тому времени, как я вернулся домой, моё негодование полыхало как костры инквизиции. В голове крутились всевозможные догадки, хотя вариантов здесь могло быть только два: либо моя девушка нашла себе другого парня, либо решила устроить какой-то дурацкий розыгрыш. В последнее мне не очень-то верилось, но если это действительно был розыгрыш, то я уже решил, что он ей дорого обойдётся. Перед моими глазами всё ещё стояла эта сцена – Ира дугообразным жестом поправляющая волосы и этот загорелый фраер, плотоядно пожирающий глазами её тело. Мне хотелось наброситься на него и переломать ему все кости. А после этого я бы гордо отсалютовал Ире и сказал ей, что она может катиться на все четыре стороны. Было бы интересно посмотреть, на её реакцию.
У себя в комнате я немного поостыл и начал более трезво смотреть на вещи. Я никогда не испытывал к Ире серьёзных чувств, поэтому мне легко удавалось разгадывать все её трюки. Она, конечно же, не случайно выбрала время и место – потому, что я сам сказал ей куда отправлюсь. Моё негодование уступило место злорадству и, растянувшись на своей скрипучей кровати, я принялся обдумывать дальнейшее поведение. Если моя девушка решила играть в открытую, то мне оставалось только выложить свою комбинацию.
До прихода матери оставалось полчаса, и я вспомнил, что забыл купить хлеб. Ближайший магазин располагался в торце соседнего дома в полуподвальном помещении с покатыми ступеньками, на которые постоянно жаловались местные старушки. Когда я выходил из него кто-то посигналил, и я увидел стоявшую у обочины «восьмёрку». Максим сидел за рулём, выставив из окна локоть и покуривая сигарету. Тени от крон каштанов причудливым орнаментом покрывали стёкла и глянцевый корпус машины, а заходящее солнце, золотым самородком блестело в боковом зеркале. Я нехотя приблизился, заранее предвидя неприятный разговор.
 __ Ты ни о чём не забыл? __ спросил Максим. __ Я бы хотел узнать, где Саша была сегодня утром. Конечно, она мне уже рассказала, но лишний раз не мешает удостовериться. Когда-то я уже поймал её на лжи и…
__ Я больше не буду в этом участвовать, - прервал я его разглагольствования. – У меня скоро важный экзамен, так что извини.
Наверное, мои слова прозвучали излишне резко потому, что выражение лица Максима вдруг изменилось, и он даже выронил недокуренную сигарету.
__ Значит, ты отказываешься от этой работы… Я правильно тебя понял?
__ Да, отказываюсь.
Максим угрюмо смотрел перед собой, барабаня пальцами по приборной доске. Моя ладонь, в которой я держал пакет с хлебом, вспотела, поэтому я переложил его в другую.
__ Ты хочешь, чтобы я платил тебе больше? – спросил он, по-прежнему не глядя на меня.
__ Нет. Я же сказал - дело не в деньгах.
Неожиданно он подался вперёд и, схватив меня за отвороты рубашки, притянул к машине.
__ Послушай, для меня это очень важно. Я знаю, что у неё кто-то есть, но мне нужно это доказать. И ты мне в этом поможешь, понятно? Я спрашиваю – понятно?!
Его глаза смотрели на меня в упор, и в них плавала какая-то безумная одержимость. Я ещё ни разу не сталкивался с настоящими психопатами, но в том, что этот парень подвинулся на своих бредовых подозрениях, можно было не сомневаться. Стараясь не запаниковать, я заговорил:
__ Это пустая трата времени. Я ни разу не видел её с другим. Она слишком порядочная, чтобы…
Он вдруг отпустил меня, прикрыл лицо пятернёй, и его плечи затряслись в безудержном смехе.
__ Ну, конечно – как я сразу не догадался! Вы с ней сговорились! Она с самого начала запудрила тебе мозги. Чёрт, и как я мог понадеяться на такого сопляка! Ну, ничего – я всё равно всё выясню. Пусть бы мне для этого пришлось её…
Он не договорил, включил зажигание и выехал на дорогу. Через какие-то секунды машина скрылась за поворотом, а я всё стоял, чувствуя в коленках запоздалую слабость. Подгоняемый тревожными предчувствиями, я вернулся назад. Во дворе всё выглядело самым мирным образом. «Восьмёрка» Максима стояла под вишнёвым деревом, на подъездных лавочках бабушки в цветастых платьях делились новостями и щёлкали семечки, а чуть в отдалении, на сколоченном из старых досок столе группа стариков стучала костяшками домино. Я взбежал по ступенькам, остановился перед дверью моих соседей и прислушался. В квартире было тихо – ничего похожего на звуки семейной ссоры или чего-то подобного. Возможно, со стороны это выглядело нелепо, только в тот момент меня это не волновало. Если Максим был параноиком, то неизвестно, как далеко он мог зайти в своих действиях. Я протянул руку к звонку, но передумал и какое-то время топтался у двери в ожидании неизвестно чего. Снизу послышался неторопливый стук каблуков и, перегнувшись через перила, я увидел свою мать, которая возвращалась с работы.
__ Ты меня уже в подъезде встречаешь? – спросила она, когда я спустился к ней на пару лестничных пролётов. – Очень рада, что у меня такой заботливый сын.
Она нагрузила меня своими покупками, и мне ничего не оставалось, кроме как покорно тащить их домой.
__ Как идёт подготовка к экзаменам? Много ещё сдавать?
__ Хватает, __ ответил я.
__ И какой следующий?
__ История.
Меньше всего мне сейчас хотелось говорить об экзаменах и, наверное, мама это поняла, потому, что больше об этом не спрашивала.
Пока она готовила на кухне ужин, я решил прибраться у себя в комнате, но из головы всё никак не выходил разговор с Максимом, и чем больше я об этом думал, тем сильнее меня охватывало беспокойство. Я понимал, что должен рассказать о том, что происходит кому-то из взрослых, только вот кому и какой от этого будет толк – так и осталось неизвестным. Скорее всего, над моими опасениями бы только посмеялись.
Кое-как разложив по местам своё барахло, я пробрался на кухню. Мама помешивала в кастрюле спагетти, в то же время разогревая на сковороде тушёное мясо. В приоткрытом окне под переливчатые трели птиц медленно угасал день, и прохладный ветерок гулял по кухне, колыхая матово-синее пламя газовых горелок. Я устроился на стуле и, когда мама поставила передо мной тарелку с ужином, обнаружил, что есть мне совсем не хочется.
__ Ты уже знакома с нашими новыми соседями? – спросил я, начиная вяло ковырять вилкой дымящиеся макароны.
__ Это та симпатичная молодая пара, которая недавно переехала?
__ Они самые.
__ Ну, так, - мама передёрнула плечами, - Встречала несколько раз.
__ И что ты о них думаешь?
__ На вид приличные люди. Однажды видела, как они возвращались с рынка – он к ней
 был так внимателен, просто приятно посмотреть. Жаль, что твой отец таким не был.
Её тон сразу потускнел, как всегда при воспоминании об отце, но она тут же поспешила вернуть ему прежнюю беззаботность.
__ Впрочем, может это и не главное. Просто сразу видно, когда двое любят друг друга.
«Да уж – это точно», - подумал я и с трудом подавил нервный смешок.
 __ Ну, а как у вас с Ирой?
Этот вопрос застал меня врасплох, потому, что до него я не считал наши отношения настолько явными, чтобы о них знала моя мама. Я молча уставился в тарелку, пытаясь сделать вид, будто меня это нисколько не задело.
__ У нас всё отлично. Кстати, надо ей позвонить, хорошо, что ты напомнила.
На самом деле я не собирался звонить Ире – просто мне хотелось как можно скорее закончить этот разговор. Я вылез из-за стола, к неудовольствию матери оставив недоеденный ужин в тарелке. Она со вздохом убрала её, а я вернулся в свою комнату с твёрдым намерением заняться учёбой перед предстоящим экзаменом. Я просидел над билетами допоздна, но выучить мне удалось немного потому, что мои мысли всё время возвращались к этой странной парочке, живущей по соседству. В отличие от нас с Ирой у них всё было по-настоящему, только вот какая цена была такому «счастью»?
В половине двенадцатого я закончил зубрить и, не расстилая постель, лёг спать. Только заснуть мне никак не удавалось – прошедший день оказался слишком полон событиями, которые отбивали у меня всякий сон. Последние слова Максима и лихорадочный, стеклянный блеск в его глазах рисовали в моём воображением мрачные перспективы. Чтобы отогнать их, я представил, будто я иду по ночному парку. Воображаемый шорох шагов, сливался с шелестом листьев, успокаивал и нагонял дремоту. Не знаю, сколько я так «шёл», пока не увидел впереди лавочку, на которой маячили два тёмных силуэта. Лиц я не различал, но всё-таки узнал в одном из них свою девушку. Фигура рядом с ней была мускулистой, и тоже знакомой. Они сидели в обнимку так, что их головы соприкасались.
«Любишь меня?» - услышал я в темноте хрипловатый мужской голос.
«Люблю».
 От переполнившей меня ярости я бросился к Ире и начал её душить. При этом мне показалось странным, что сидящий рядом парень не вмешивался, словно его и не было. Я душил её, пока пальцы не свело судорогой. Внезапно, как на сцене зажёгся свет, и, посмотрев вниз, я обнаружил, что вместо Иры подо мной лежит Александра. Её веки были плотно закрыты и неподвижны, а шея была сине-лилового цвета.
Со сдавленным криком я проснулся. Первое что я почувствовал – это боль в пальцах – настолько реальную, что у меня по спине пробежала нервная дрожь. Включив торшер, я увидел, что умудрился в нескольких местах порвать покрывало. Мама от этого будет не в восторге. Выбравшись из кровати, я подошёл к столу и отхлебнул из пластиковой бутылки с минеральной водой. На часах было пятнадцать минут первого. Ночная тишина казалась обманчивой и зловещей, как в преддверии очередного кошмара.
«Кажется, я начинаю сходить с ума. Воображаю себе чёрт знает что».
Я уже хотел вернуться в постель, но в этот момент под окном раздался какой-то звук. Я выключил торшер и тихо подкрался к окну. Безлунная ночь окутывала наш двор словно саван. Из подъезда кто-то вышел, но из-за темноты не было видно кто. Послышался шорох, как будто тащили какой-то мешок, потом щелчок, свидетельствующий о том, что открыли багажник машины. Я пристально вглядывался в темноту и, кажется, различил какое-то движение там, где стояла «восьмёрка» Максима. Что-то глухо стукнуло, затем багажник закрыли, и человек обошёл машину. Он несколько раз щёлкнул зажигалкой, и в её коротких вспышках я узнал Максима, хотя и так уже догадался, что это он. Какое-то время он курил, потом выбросил окурок и, сев в машину, завёл двигатель. «Восьмёрка», хрустя шинами, выехала со двора, и вскоре её габаритные огни погасли во тьме.
Я медленно сполз по стене, в моей голове, как две шестерёнки крутились два вопроса: зачем Максиму понадобилось уезжать посреди ночи и что он положил в багажник машины? Ответ на них мог быть только один, но я всё ещё отказывался в него поверить. Может быть, мне следовало позвонить в городской отдел милиции, чтобы успокоить свою совесть, но я этого не сделал. Если бы даже мои самые худшие предположения подтвердились, это бы уже ничего не изменило.
Я просидел так до самого рассвета потому, что стоило закрыть глаза, как мне мерещилось мёртвое лицо Александры.

Ира позвонила мне на следующий день. В конечном итоге этого я от неё и ждал, но после той памятной ночи я воспринял её звонок, как нечто незначительное. Когда ты просыпаешься после дурного сна и видишь, как за окном разгорается новое яркое утро, то понимаешь, что это был всего лишь дурной сон, о котором через пару часов уже забываешь. Я же чувствовал себя так, будто и вовсе не просыпался. И что-то подсказывало мне, что окончательно я не проснусь ещё долго, и мой сон будет повторяться каждый раз, перед тем как я буду засыпать в своей кровати, и никому из своих друзей, знакомых и даже собственной матери я не смогу рассказать об нём. Именно поэтому я и пишу сейчас эти строки, а не потому, что меня якобы мучает чувство вины за то, что я так ничего и не сделал, чтобы как-то повлиять на ход событий. В конце концов, я не господь бог, чтобы отвечать за всё, что происходит вокруг меня и вы, думаю, тоже. Но я оказался невольным свидетелем того, о чём не догадывался никто вокруг, и, может быть, цена за это была слишком высокой. Когда происходит нечто подобное, то всё остальное теряет свою значимость, поэтому, когда я встретился с Ирой на школьной площадке, мне было абсолютно наплевать на всё что она скажет. Впервые я понял, что наша игра в любовь окончена, и с ней пора расстаться, как расстаются дети с надоевшей игрушкой.
__ Почему ты мне не позвонил? – спросила Ира, хотя наверняка ответ она уже знала и так.
__ Я был занят. Если ты не забыла, то у нас завтра экзамен по истории.
__ Нет, не забыла. Но я думала, что для тебя существуют более важные вещи.
__ Например?
__ Например? Как ты можешь терпеть, когда я встречаюсь с другим у тебя под носом и преспокойно говорить об экзаменах! Как ты можешь быть таким сволочным эгоистом?!
В знойный летний полдень её слова прозвучали как-то чересчур громко, но на меня они не произвели должного впечатления.
__ А чего ты ожидала? Что я закачу истерику? Если ты решила променять меня на какого-то пляжного козла и ещё хочешь, чтобы я при этом плакал в платочек, то ты нашла себе не того человека.
Ира сконфуженно молчала, глядя на свои ногти. Ветер трепыхал её волосы и взметал пыль на игровой площадке, завивая её в причудливые узоры.
__ Я просто хотела узнать… Понимаешь, должны быть настоящие чувства. А не только…
Я едва не расхохотался при мысли о «настоящих чувствах», но всё-таки сдержал себя. Её слова заставили вспомнить то, что произошло прошлой ночью и впервые я увидел в них какое-то мрачное нарицание.
__ Извини, что разочаровал. Но если ты хочешь уйти, то вовсе не обязательно придумывать такие изощрённые способы. Всё можно сделать гораздо проще.
Я соскочил с маленькой лесенки, на которой мы сидели и, не оборачиваясь, зашагал домой. Один раз, я, правда, обернулся, увидел, что она сидит, спрятав лицо в ладонях, и чуть было не повернул назад, но вовремя опомнился. Она была права. Без чувств наши отношения были всего лишь иллюзией.
В конце месяца мы с Ирой сдали последний выпускной экзамен и разъехались каждый в свою сторону. Я поехал с компанией Вадика на Голубые Озёра, но не столько ради отдыха, сколько для того, чтобы заглушить воспоминания о том, что произошло той ночью, когда Максим сел в машину и уехал в неизвестном направлении. Несколько недель весь дом обсуждал это таинственное исчезновение, и не было ни одного человека, который бы не ломал над этим голову. Ни одного, кроме меня. Иногда я замечал, как к моим соседям приходили какие-то люди. Они звонили, стояли под дверью и уходили, сопровождаемые подозрительными взглядами старушек с верхних этажей. Как-то пришёл даже оперативник в гражданском, долго расспрашивал всех, кто жил в моём подъезде, но так ничего и не узнав, убрался восвояси.
Незадолго до моего отъезда, к нам в дверь позвонили и, когда я открыл, то увидел на пороге представительную пожилую чету. Мужчина был статным, широкоплечим с правильными даже утончёнными чертами лица и большими тёмными глазами. Женщина была чуть пониже ростом, у неё были красиво очерченные губы и чуть оттопыренные уши, выглядывающие из-под потока светлых волос. Я сразу же понял кто это. В каждом из этих двоих были черты Александры. И у обоих в глазах застыла невыразимая печаль утраты. Мужчина сказал, что хотел бы поговорить с кем-нибудь из взрослых, и я позвал мать. Пока они разговаривали, я притаился на пороге своей комнаты и ловил каждое слово.
«А когда вы их в последний раз видели?» - спрашивал мужчина.
«Недели две или три назад. Их машина обычно всегда стояла под нашим окном».
«Они случайно, не говорили, что собираются переезжать?»
«Я не знаю. Мы с ними редко общались».
«Может быть ваш сын что-то знает?»
«Вряд ли, - ответила мать, - впрочем, вы сами можете его спросить».
Я вышел с самым обескураженным видом и повторил уже заученную басню, стараясь при этом не смотреть им в глаза. Да и что я ещё мог сказать? Что их дочь на почве ревности убил её жених и увёз в багажнике машины? Конечно, это всего лишь мои предположения, а это значит, что можно также предположить, что никто никого не убивал, и Максим просто посреди ночи решил вывезти ненужный хлам, а потом они с Александрой тайком уехали путешествовать. Можно также предположить, и это была наиболее распространённая версия, что машина попала ночью в аварию или упала с моста в реку. Одна бабуля настаивала, что их похитили, чтобы сдать на органы – она читала о таком в газете. Предположений было много, но правды так никто и не узнал.
«Как жаль, что их тут больше нет, - вздыхала Дарья Петровна. - Ведь у них была такая любовь!».

Одна древняя восточная религия утверждает, что каждая частица этого мира совершенна. Я читал об этом в энциклопедии. Может быть это и так, только я на этот счёт несколько иного мнения.
 



Остался умирать.


Сегодня он проснулся в начале десятого. Минуту лежал с открытыми глазами, бессмыс-ленно глядя в потолок, потом потянулся, зевнул. Где-то в пояснице болезненно хрустнуло.
«Чёрт бы её побрал – поясницу эту! Когда-нибудь она сведёт меня в могилу!»
Осторожно поёрзал под одеялом, проверяя повторится ли боль и, когда ничего не случи-лось, расплылся в довольной улыбке. Яркое весеннее солнце проникало в окно и нежно золо-тилось на белых занавесках. Он зажмурился, почмокал губами и посмотрел на часы.
«Ого! С каждым днём всё позже. А ведь когда-то я позже шести не просыпался. Прокля-тая старость!»
Левая ноздря забилась, и он начал ковырять в ней заскорузлым пальцем. Для этой цели на одном из пальцев ноготь был чуть длиннее остальных. Вытащив засохшую козявку с при-липшими к ней двумя-тремя волосинками, он несколько минут катал её между большим и средним пальцами. Луч солнца выбился в щель между занавесками и упрямо застыл на его щеке.
«Ну всё! Надо вставать и идти на улицу и так уже проспал всё утро!»
Не сгибая спины, словно покойник из гроба, он встал с кровати, сунул ноги в тапки и прошлёпал в ванную. Долго стоял над унитазом, потом долго смотрел на себя в зеркало. Смуглое вытянутое лицо с крупными морщинами, избороздившими его щёки продольными дугами, крупный пористый нос и бледные, словно прозрачные линзы глаза. Дряблая, как у общипанной курицы шея и длинные с круглыми набалдашниками суставов пальцы. В далёкой молодости его ужасала мысль, что когда-нибудь он станет таким. Но он с ней смирился, так-же, как и с другой, более тяжёлой: он одинок и никому не нужен.
Старик наклонился над умывальником, и тут же спину пронзила раскалённая игла.
__ А, чтоб ты провалилась к чёрту!
Осторожно начал выпрямляться, пока не застыл в неудобной позе. Затылок и лоб покры-лись испариной, пульс участился, в ушах зашумело.
«Ну, вот опять! Опять надо наматывать эту чёртову штуку! Как будто это кому-нибудь помогало!»
Проковыляв в комнату, он смерил давление. Стрелка с лёгким шипением поползла вниз.
160 на 110.
«Нет, к чёрту. Таблетки я сегодня пить не буду, от них постоянно в сон клонит. А как можно спать, когда на улице такой день?!»
Отодвинув штору, он посмотрел на градусник – красный столбик застыл между 18 и 19 градусами тепла. С кислой миной постоял у окна, постучал пальцем по батарее, потом подо-шёл к старому шифоньеру и начал одеваться. Влез в синие с катышками спортивные штаны, накинул байковую рубашку в клеточку, натянул на голову серую кепку и вышел на лестнич-ную площадку. Подошёл к двери соседей, прислушался.
«А Тамка ещё спит, небось. Видать, переутомилась после вчерашних криков-то».
Тихо посмеиваясь, он начал спускаться по ступенькам.
День на улице действительно был великолепным и, хотя старик уже и не помнил, сколь-ко таких дней было в его жизни, ему казалось, что этот будет для него особенным. Иначе как объяснить этот озорной трепет в его душе? Как будто давно потухший кратер начал пробуж-даться, напоминая о тех чувствах без которых его жизнь была плоской и серой как поднос из нержавейки. Старик чуть не расплакался. Снова зашумело в ушах и жар бросился в голову.
 
«Чёртово давление! И что это со мной сегодня такое?»
Он присел на лавочку под беседкой из виноградных листьев. При этом в его старом, ис-сохшем теле снова что-то хрустнуло, отозвавшись медленной болью сразу в нескольких суста-вах. Каждый раз, когда это происходило, он представлял себя каким-то заржавевшим меха-низмом, в котором из года в год выходила из строя очередная деталь. Три его неисправности уже не подлежали ремонту - радикулит, артрит и простатит. Но больше всего он боялся гипер-тонии. Другие просто причиняли боль - пусть даже она и была такой сильной, что ему порой казалось будто в него вкручивают штопор. К этой боли он привык, как люди привыкают но-сить одежду. Но никак не мог привыкнуть к ощущению, когда мир внезапно начинал темнеть, голову как будто зажимали в тиски и ему казалось, что он проваливается в неведомую пучину.
 «Чёрт бы её подрал! Что мне – не жить теперь, в самом деле?»
Пошуровал пальцами в кармане и выудил помятую пачку «Атаман». Доктор запретил ему курить, но он всё равно курил, даже когда кашель доводил его до изнеможения. В окне на третьем этаже дёрнулась занавеска, и, старик, заметив это движение, хитро улыбнулся.
«Ага, проснулась колода! Ну, чего смотришь? Как ни выглянет, так глаза – злющие-злющие! Только и думает, как бы ко мне прицепиться. Видать, помнит ещё как я ей вставил лет сорок назад…или тридцать. И чего теперь так сатанеть – сама же передо мной вертела своими цацками… Странный народ, эти бабы».
Из подъезда вышел заспанный сосед с первого этажа, поёжился, попросил сигарету. Ста-рик, нехотя, протянул одну. Тот сел рядом, закинув ногу на ногу.
__ Что, Колян, уже и на сигареты денег нет?
Сосед хмуро взглянул на старика. Всклокоченные волосы, короткая щетина, обрюзгшие губы. Глаза словно плавали в прозрачной слизи, в них застыла бессильная лихорадка жизни.
__ А ты посиди пару месяцев без зарплаты – потом скажешь мне, сколько у тебя денег ос-танется.
__ Да, время нынче не то, - вздохнул старик. __ Молодым сейчас трудно.
Сосед сплюнул и затянулся сигаретой. Пробившееся сквозь листья солнце заставило его прищуриться. Старик вспомнил, что сам так и не закурил и начал задумчиво заталкивать сига-рету в мундштук.
«А может, молодые уже не те? Ну, конечно не те! Эх, помню в сорок третьем под Лиси-чанском пошли в разведку – так Вовка Рябой фрица, штыком-то чуть не выпотрошил! Из него уже хлещет как из дырявого шланга, а он всё колет и колет…Да, такой бы зарплаты ждать не стал. Жаль, я его после войны не видел. Сюда бы сейчас Вовку, да пару автоматов, мы бы им устроили!»
Старик ухмыльнулся и нервно потёр руки. Слезящиеся глаза с подозрением на него по-косились.
__ Чего смешного-то?
__ Дурак ты, Колян. Дурак, да и всё, ей-богу!
Сосед уронил сигарету на штаны, чертыхнулся и начал стряхивать пепел.
__ А ты умный, да? Расселся тут, пердун старый! Всё сидишь, чего-то там бормочешь с утра до вечера. Уже и на тот свет пора, так нет – надо ещё на этом людям крови попортить!
Он растоптал сигарету и, шаркая наполовину отклеенной подошвой шлёпанца, скрылся в подъезде. Старик мочал, но его так и распирало от возмущения. Снова участился пульс, забо-лела голова. Он закрыл глаза и медленно, словно в трясину погрузился в свои воспоминания. Они нарисовали ему хвойный лес, солдат сидящих вокруг костра, запах печёной картошки и худую чернобровую девушку в пилотке и гимнастёрке цвета зелёного чая. Как же её звали? Люда или Света… Ах, какой она тогда была хорошенькой!
Тамара Петровна отошла от окна и повернулась к невестке, которая широким блестящим ножом резала овощи для салата.
__ Опять он там сидит. Что у него - стульев дома нету?
Сероглазая девушка с, кудрявыми, подсушенными феном волосами прервала своё заня-тие, почесала маленький нос, затем снова застучала ножом по дощечке.
__ Дома ему скучно, вот он и выходит на улицу посидеть. Что в этом такого?
__ Тебе ничего, а мне мусор выносить. А как я пройду, если он там сидит?
__ Ну, не укусит же он вас. Не понимаю, чего вы его так боитесь?
Тамара Петровна фыркнула и ничего не сказала. Девушка ссыпала нарезанные огурцы и помидоры в салатницу, вытерла руки о фартук и подошла к окну посмотреть на старика.
__ По-моему он заснул. Если не…
Она замолчала, с растерянностью переводя взгляд то на свекровь, то на неподвижную фигуру на лавочке. Тамара Петровна резким шагом подошла к окну, её массивные красно-белые руки прижались к щекам.
__ Батюшки, а вдруг и правда!
Всё её громоздкое тело всколыхнулось, когда она бросилась вон из квартиры. Гулко сбе-жала по ступенькам. Не прошло и двадцати секунд, как она уже тормошила старика.
__ А… что… Немец наступает?
__ Какой немец, дурень! Совсем уже из ума выжил?
Старик открыл глаза и недоумённо захлопал выцветшими ресницами. Тамара Петровна в своём цветастом платье стояла перед ним, уперев руки в бока.
__ А, это ты Тамара… Тьфу, чёрт! Кажется я задремал.
__ Вот и шёл бы домой спать, вместо того, чтобы людям голову морочить. Я из-за тебя, дурня старого, мусор не вынесла!
Сухие губы старика растянулись в едкой улыбке.
__ А чего это ты вдруг выскочила? Всё неймётся тебе. Помнишь, как мы с тобой после танцулек…Какой же это был год?
Глаза Тамары Петровны сузились, лицо хищно вытянулось и она нависла над стариком, словно живая скала. Её мясистое лицо с вкраплениями глаз приобрело нездоровый оттенок.
__ Ты бы лучше попридержал свой грязный язык, а то как бы я тебе его не отрезала.
__ Чего ж ножницы сразу не взяла?
Тамара Петровна выпрямилась, глубоко вздохнула и зашагала к подъезду. На пороге ос-тановилась и бросила через плечо:
__ Лучше б ты и впрямь помер, козлина.
Старик засмеялся надтреснутым смехом, который тут же перешёл в кашель. На глазах выступили слёзы. За сегодняшнее утро ему уже дважды желали смерти. Ему фронтовику с ор-деном Великой Отечественной 1-й степени, орденом Победы и ещё кучей медалей, которые он хранил в старой коробке из-под часов.
«Вот стерва! А ведь, когда-то чуть ли мне на шею не вешалась. Когда-то я чечётку так отбивал, что мне весь взвод хлопал. А теперь я старый козлина. Разве это жизнь?»
Он снова прикрыл глаза, погрузившись в воспоминания.
Его жизнь осталась там, на войне, рядом с той девушкой из штаба. С полевой кухней и грубоватыми анекдотами. Как она тогда смеялась! Как стучали сапоги по дощатому полу, ко-гда она танцевала! И звуки вальса наполняли душу щемящим трепетом, и весна накануне по-беды была яркой и ласковой. А какие вечерами были гулянья! По улицам были развешаны простые гирлянды, гуляли толпы пьяных от счастья людей, в каждом углу раздавался весёлый смех. И тьма была не такой страшной.
На лавку запрыгнул рыжий кот с белым воротником и, урча, начал устраиваться рядом. Мир старика поблек, звуки послевоенных маршей и песен подгулявших вояк растворились в щебете птиц и бормотании пенсионеров собравшихся неподалёку. Кто-то из соседей вышел из подъезда, рассеянно с ним поздоровался и заспешил по своим делам. Старик с тоской огляды-вался вокруг. В синем небе гудел самолёт, за оградой детского сада, смеясь и крича, бегали дети. Лёгкая паутина играла радужными блёстками солнца, шумела над головой черёмуха и прохладный весенний воздух был чистым как стекло. Весь мир вокруг переливался красками весны, но для старика они были чужими и пресными. Этот мир был враждебным и он ждал его смерти.
__ Нет, я ещё не умер. Я ещё могу… я ещё покажу.
Мимо проходили третьеклассники, возвращавшиеся с занятий. Две девочки в ярких кур-точках и два мальчика в тёмных костюмчиках, уныло тащившие свои рюкзаки и девочек.
__ Вот Никитична, клювдия, взяла, пару влепила! – сказал один из мальчиков. - Ещё и в дневник поставила, дура толстожопая.
__ При девочках так говорить нельзя, - сказала девочка со светлыми волосами, вскинув ресницы и надув губки.
__ Ой-ой-ой, какие мы нежные! Может тебе, Макарина, ещё козюли из носа достать и на вилочку намотать – ням-ням?
__ Дурак! – Девочка замахнулась пакетом, в котором была спортивная форма и стукнула им мальчика по голове.
__ Ах ты так! Ну, тогда сама и тащи свою торбу!
Он бросил её рюкзачок на землю и подбутснул его ногой, но немного не рассчитал, и рюкзак, покатившись, свалился в канализационный люк.
__ Мои книжки! – закричала девочка. – Ты, что наделал – саранча навозная? - Она снова замахнулась пакетом и засветила ему прямо между глаз. Какая-то дородная тётя, проходив-шая мимо, посмотрела на неё и, покачав головой, произнесла с укором:
__ Ай-яй-яй, такая девочка, а дерётся хуже уличного оборвыша. Родители тебя совсем не воспитывают, да?
__ А они у неё в пещере живут, вместе с обезьянами, - сказал другой мальчишка.
Тут девочка расплакалась. Подруга, обняла её, сверкнув глазками на обидчика.
__ Сам ты обезьяна.
Старик с любопытством наблюдал эту сцену. Впервые за долгое время в нём проснулось любопытство к этому миру. Он много прожил, много увидел и много всего узнал - а что те-перь? Всю его жизнь, все подвиги и знания зароют вместе с ним в могилу и никто о них даже не вспомнит. А даже если и вспомнит ему-то уже будет всё равно. Нет, никакие покрытые плесенью воспоминания не могут сравниться с мгновением бьющего, словно фонтан искр детского глупого счастья.
__ Эх, была-не была!
Старик медленно поднялся, при этом ноющая боль проснулась в негнущихся суставах. Прихрамывая и держась за поясницу подошёл к школьницам, которые сиротливо стояли в об-нимку. Девочка перестала плакать и теперь они с подругой с удивлением на него глазели. Их одноклассники устроились на бордюре, один с виновато-обиженным видом потирал макушку, другой щурился на солнце.
Подтянув штаны, старик опустился на корточки и заглянул в люк.
__ Дедушка, смотрите не упадите. Там глубоко.
__ Кому это ты говоришь, сопливая? – проворчал он. – Да я в твоём возрасте и не в такие канавы прыгал!
__ Я не сопливая, - с достоинством ответила девочка и шмыгнула носом.
Из тёмного провала несло тухлой сыростью, где-то шумела вода.
«Если я ещё на что-то годен, то я его достану. И пускай эта корова ещё попробует на-звать меня старым козлом! Я ей все волосы повыдираю!»
Покряхтев над люком, он начал спускаться, судорожно цепляясь за вделанные в бетон уключины. Каждая оставляла на его ладонях полосы ржавчины. Пульс гулкими молоточками стучал в ушах, а крупные вены на руках казалось вот-вот лопнут от перенапряжения. Старик посмотрел вниз. До дна было ещё далеко, а он преодолел только четыре ступеньки.
«Нет, я не смогу. Слишком тяжело. Слишком глубоко…Проклятое давление! Чёртов арт-рит! Пропади оно всё пропадом!»
 В круге бледно-белого света над ним появились две круглые встревоженные головки.
 __ Дедушка, может вы поднимитесь, а мы попросим кого-нибудь другого?
 __ Сейчас, сейчас… Я его достану…
Правая нога соскользнула и он повис на руках. В кисти как будто воткнули гвозди. Он скривился, но упрямо продолжил спускаться.
Тамара Петровна стояла за тюлевой занавеской с выражением благоговейного ужаса.
__ Что этому старому пню опять в голову взбрело? Куда он лезет? Нет, ты только посмот-ри на это!
Её невестка подошла к окну, её серые глаза расширились от удивления.
__ О, Господи! Как бы не пришлось скорую вызывать.
__ Придётся вызвать на всякий случай. У старого уже совсем крыша поехала.
Тамара Петровна вышла в прихожую, сняла трубку, начала набирать номер, но вдруг за-думалась.
«А если с ним ничего не случится? Приедут санитары, увидят, что всё в порядке и уедут. И я выставлю себя полной дурой, а он опять будет надо мной насмехаться. Нет, больше я это-го не допущу!»
Она повесила трубку и вернулась на кухню, где её невестка обеспокоено следила за про-исходящим.
__ Я вызвала скорую, сейчас приедут.
Старик упёрся подошвой в стену и застыл в нелепой позе. Всё тело ломило от непривыч-ного напряжения, в голове как будто разбудили улей. Перед глазами плавали тёмные круги и воздух стал тяжёлым словно свинец.
«Сто шестьдесят или сто восемьдесят? Нет, больше… Ну и хрен с ним! Главное - не упасть. Если упаду – всё, конец».
Затхлая тьма стала гуще а боль как бы отдалённее. Его словно поместили в воздухоне-проницаемую жаровню, в которой что-то отвратительно звенело. Единственной мыслью, ко-торая ещё билась в его сознании, было не отпускать уключины. Старик сжал их изо всех сил и новая вспышка боли привела его в чувство. Он спустился ещё на несколько шагов. На дне ле-жало яркое размытое пятно. Но было ещё слишком высоко, чтобы он мог до него дотянуться. Внезапно стало так темно, что он перестал различать собственные руки. На миг сердце стари-ка остановилось. Невыносимый звон заполнил всё вокруг и начал уносить его в какие-то неве-домые глубины.
 «Ну, вот и всё. Жаль не достал этот чёртов рюкзак!»
 Он с тоской посмотрел вверх и тут же понял в чём дело.
__ Эй вы там! А ну отойдите от люка! Не видно ничего!
Четыре головы отодвинулись, и вниз хлынул яркий свет. Настолько яркий, что старик не удержался и свалился, угодив задом прямо в грязную лужу. Несколько минут сидел, ошалело озираясь. Вверху показались две мальчишеские рожицы, которые тут же начали кривляться.
__ Трубочист! Трубочист! Старый грязный трубочист!
__ Ну я вам устрою, - проворчал старик. Убедившись, что ничего себе не сломал, медлен-но поднялся и вытащил из лужи промокший бледно-розовый рюкзак. Несколько минут пере-дохнул. В голове что-то отрывисто пульсировало.
Подъём оказался ещё более тяжёлым, он часто останавливался, но угрожающая тьма больше не подступала и дышалось ему намного легче.
«Всё-таки рано мне ещё в могилу ложиться. Нет, меня так просто не возьмёшь… Я им ещё покажу… Мы с Вовкой им всем покажем!»
 Его переполняло трепетное ликование, как уставшего спортсмена, которому остались последние метры до финишной прямой. В выцветших глазах появился лихорадочный блеск, губы беззвучно шевелились. Школьники с опаской отпрянули от люка, когда старик весь в пыли и паутине начал выбираться. Светловолосая девочка радостно схватила свой рюкзачок, а старик, не помня себя от ещё одной победы над смертью, восторженно подхватил её и закру-жил словно большую куклу.
__ Мы им ещё покажем, слышишь?! Как тогда в сорок третьем! Сколько мы этих своло-чей положили… И ещё положим – вот, мне бы только форму мою назад, да ППШ с полным магазином … А помнишь, как ты учила меня танцевать, а я тебе ещё на ногу наступил? И ка-кая ночью потом была гроза и одну палатку чуть не унесло?
Старик хрипло засмеялся, а девочка что-то растерянно лопотала. Школьники стояли, удивлённо разинув рты. Один из них повернулся к другому и покрутил пальцем у виска.
Тамара Петровна, отпрянула от окна, словно ужаленная, её мучнистое лицо неестествен-но побледнело.
__ Ты только посмотри, что он делает, этот старый развратник! Лапает маленькую девоч-ку! Ну, это уж совсем…
Невестка хотела ей возразить, но непреклонный вид Тамары Петровны заставил её пере-думать. Поджав губы, она твёрдым шагом направилась в прихожую. Сорвала трубку с теле-фонного аппарата и резкими движениями покрутила диск телефона.
__ Алло! Психиатрическая больница? Пришлите срочно санитаров! Да…Записывайте ад-рес…
Старик, тем временем, поставил девочку на землю и та, прижимая мокрый рюкзачок к груди, неуверенно зашагала прочь. Её одноклассники прыгали вокруг старика, тыча в него пальцами.
__ Вот я вас… я вас сейчас…Расстреляю!
Он насупил брови и двинулся на них, но они, хохоча, разбежались в разные стороны.
__ Куда?! А ну, стоять!
Один из мальчиков спрятался за деревом и стрелял оттуда в старика из воображаемого автомата.
__ Ага - так значит. Сейчас я тебя достану, погоди…
Тяжело сипя, он захромал к дереву. Гулкие молоточки опять стучали у него в ушах весь мир преобразился и играл знакомыми оттенками. Оттенками в которых отчётливо проступили тени прошлого. Мальчик перебежал к другому дереву и показал ему язык.
__ Ну, чертёныш! Вовка обходи его справа! А я с этой стороны, наперерез….
Одержимый стремлением поймать мальчишку старик шёл вперёд, не обращая внимания на боль пронзавшую его ноги и позвоночник. Кепка зацепилась за низкую ветку и слетела на землю, обнажив лысину с двумя пучками седых волос по бокам. Старик стал похож на разъя-ренного гнома у которого украли его золото.
__ Я вас достану, - бормотал он, - вы меня надолго запомните… Как же её звали? Лида, Люба, Света…нет, не то. Может Лиля? Надо у старлея спросить. Старлей, тот всех знает.
Мальчишка добежал до ограды детского садика и начал перелезать через неё. Плотная воспитательница прикрикнула на него, но увидев спешащего за ним старика, замолкла на по-луслове. Задыхаясь, он остановился за решёткой забора. Мальчик уже был по другую сторону и приплясывал от избытка чувств, сверкающее солнце над его головой плясало вместе с ним. Другие дети в ярких комбинезончиках, похожие на цирковых карликов бросили свои занятия и столпились вокруг. Их удлинённые тени казались старику тенями немецких солдат в зимнем камуфляже. Слюна во рту стала кисло-горькой. По спине пробежал озноб.
«Наступают сволочи. Их слишком много. Уходим. Быстро уходим!»
Две тени подняли свои автоматы. Старик развернулся и побежал назад. Перед его подъ-ездом стоял белый микроавтобус, а к нему, не спеша, направлялись двое рослых парней в бе-лой униформе. Несколько пенсионерок во главе с Тамарой Петровной с озабоченными лицами наблюдали за происходящим.
«Окружили, суки! Нет, меня так просто не возьмёшь. Я таких штабелями укладывал!»
__ Стреляем в них ребята! Огонь! Ого-о-о-онь!!!
Но никто не стрелял и люди в белой униформе продолжали неумолимо приближаться. У одного в руке была какая-то белая тряпка, а у другого маленький квадратный чемоданчик.
__ Спокойно дедуля, не паникуй. В твоём возрасте это вредно.
Старик начал пятиться назад, загнанно озираясь.
«Чёрт бы вас всех побрал! Почему никто не стреляет? Почему вы молчите сукины дети?! Лиля, Люба, Нина…сто восемьдесят… сто девяносто…»
В голове сквозь непрерывный гул что-то покалывало, словно искорка в разорванном проводе. На лбу и на затылке выступил пот.
«Всех положу… всех… всех… фссс…всех до еди…»
Внезапно за спиной раздался треск автоматной очереди, а затем восторженный визг. Ста-рик, как подкошённый рухнул на колени.
__ Я попал в него попал! – закричал малыш в синем комбинезоне, размахивая игрушеч-ным автоматом.
Старик завалился набок. В его мозгу растеклось жидкое олово и весь мир заслонил крас-ный туман. Гул постепенно стихал, вместе с ним исчезала и боль.
«Лиза. Её звали Лиза» - мелькнуло в его угасающем сознании.
Санитары подошли к вытянувшемуся на траве телу. Сморщенное лицо представляло со-бой жуткую маску смерти. Рот перекошен, один глаз закатился под веко, другой смотрит куда-то в сторону. За оградой дети притихли, с недоумением глядя на старика.
__ Да, хорошо денёк начался, ничего не скажешь, - пробормотал один из санитаров. __ Ну, что стоишь? Вызывай труповозку. Не хватало нам ещё со жмуриками возиться.
Его молодой напарник потоптался на месте, потом направился к машине скорой помощи. Там его сразу же окружила кучка зашумевших пенсионеров. Но он только раздражённо мах-нул рукой и забрался в кабину.
Через час после того как старика увезли, люди начали расходиться. Солнце висело уже высоко и в детском садике был тихий час. Во дворе, окружённом серыми пятиэтажками, на-ступила послеобеденная тишина нарушаемая только уканьем кукушки и шелестом ветра в ли-стьях деревьев. Тамара Петровна сидела у окна, глядя на улицу ничего не выражающим взгля-дом и попивая кофе из большой белой чашки с розовым цветком.
«Значит ему это было предначертано свыше, - думала она. – Видит бог, я ничего ему та-кого не желала».
Она вдруг заёрзала на стуле, и оглянулась, словно боялась, что её мысли кто-то услышит. Потом грустно вздохнула.
«Бог дал, бог и взял. Всё по воле божьей. А всё, что по Его воле, всё к лучшему».
За окном сонно ворковали голуби, по радио кто-то исполнял на фортепиано сонату Бет-ховена «К Элизе». Тамара Петровна допила кофе и встала из-за стола. На следующей неделе она с сыном, невесткой и маленьким внуком поедут на отдыхать на Чёрное море. При мысли о песчаном пляже и поблёскивающих зелёным кварцем волнах, на её лице заиграла лучезарная улыбка. И на душе стало светло и уютно.