Первая

Весна только готовилась к своему приходу. Из ковра прошлогодней травы жадно тянулись к солнцу первые зелёные травинки, от этого весь склон казался уже другим, казался новым, обласканным чудесной силой согретого воздуха. По неровной и не обсохшей ещё сельской дороге шла молодая учительница. Первую весну застала она здесь, на новом месте и оттого всё казалось таким необыкновенным и непривычным. В селе была трехлетняя начальная школа, туда она и направлялась. Ученики звали её Марией Николаевной, ей это очень нравилось. У здания нового клуба навстречу попался молодой парень и поздоровался. Здесь было принято здороваться со всеми; к этому городская Маша уже начинала привыкать. Неделю назад новая учительница справилась в школе и теперь знала, что этого паренька зовут Колей. Девушки по-разному узнают имена своих знакомых, тут его сказала пожилая школьная уборщица, жившая за сельским клубом. Оставалось совсем немного времени до этого хорошего и совсем близкого знакомства, которое Маша всегда вспоминала с особенной теплотой.

Яркие лучи летнего солнца играли с облаком пыли, оставшимся за проехавшим по дороге грузовиком. Мария шла домой из школы; шла с большой сумкой, в которой несла купленные в деревенском магазине продукты. Сверху в сумке лежали карамельные конфеты для двух её девочек. Навстречу попалась широкоплечая женщина Надежда, работающая в совхозной конторе. Остановка, разговор, как без этого. Конторщица рассказала о своих рабочих проблемах, о давнем знакомом учительницы, Николае. Говорила, что тот сделался ленив, что часто сидит под тенистым навесом, прячется от совхозной работы и выпивает с товарищами добытую в калымном деле самогоночку. Марии неприятно было это слышать, и она увела разговор в сторону, к своему дому, огороду, мужу и непоседливым дочкам. А по дороге домой учительница вновь вспомнила молодое, весёлое лицо провожавшего её в молодости Николая.

Осень своими ветреными руками сняла все листики с дворовых деревьев и высыпала их под ноги. Желтые и сухие листья шуршали, ломались, крошились. Я зашла в гости к Марии Николаевне, к седой старушке, пенсионерке. Мужа она похоронила в позапрошлую зиму, две дочери её давно вышли замуж, уехали в город, однако часто навещали мать и радовали её внучатами. Под звонкий лай дворовой собачки дверь веранды отворилась. Показалось небритое, обрюзгшее, в складках мужское лицо. За ним вышла сама Мария. Познакомились. Старика звали Николаем. Это был тот самый Николай, который когда-то здоровался с молодой учительницей у клуба, первая любовь юной учительницы. Старик ушёл к соседям за бутылочкой, а Мария Николаевна поведала нам, о том, что одной ей в большом доме боязно, да и Колю жалко, пропадёт ведь совсем, жена его умерла, домик покосился, а дети жили отдельно. Кроме того, был у старушки и финансовый интерес. Сейчас они с Николаем в складчину проводили в доме газ и переоборудовали печь под новое топливо. На кухне в углу лежали инструменты оставленные нанятыми работниками.

Всю ночь шумела метель, делая в печных трубах свист, известный деревенским жителям. Снега намело много. Гостям пришлось сразу взяться за лопаты и расчистить все дворовые дорожки. Марии Николаевне исполнялось семьдесят лет. Поздравить её пришло человек сорок: дальние и близкие родственники, хорошие знакомые, соседи. Она сидела во главе стола и мило, по доброму улыбалась каждому слову в её адрес. Распорядителей праздника хватало. Еду готовили и выносили три здоровые женщины: две соседки и младшая дочь хозяйки. Через два часа заиграла гармошка и гости сначала робко, а потом смелее затянули песню про «Лучше нету того цвета». Не обошлось и без танцев. Входная дверь то и дело отворялась и впускала новую порцию зимнего воздуха вместе с раскрасневшимися и накурившимися мужчинами. Однако новый газовый котел в печи усердно обогревал просторные комнаты дома; было тепло. Звенела посуда, слышались разговоры «за жизнь», праздник удался. Я подошла к виновнице торжества, поздравила, подарила свою скромную вазочку и вызвала её искреннее умиление. На мой вопрос о старике Николае, Мария ответила, что он слишком слаб, ленив, да и не приходит уж больше. После небольшой паузы она добавила, - «Да и надоел он мне!»