Ужас пустынных улиц Москвы. Моисеевы -бывшие комсомольчане

 

 Разглядев на углу моста фигуру постового милиционера, я бросилась к нему , как к спасителю. Он сразу решительным жестом показал мне , куда идти. И я побежала. Боже мой, и как только я нашла эту Квисисскую, этот ряд старых деревянных коттеджиков. Бежала я долго , оглядываясь и опасаясь. Вот, наконец, дом тети Тони. Я вхожу во двор, вот их ветхое крыльцо в зарослях золотых шаров. Прохожу веранду, тихонько прохожу в комнату, раздеваюсь и забираюсь на диван. Славка и тетя Тоня спят.
 Ранним утром я слышу славкин голос:» Галька-то в 2 часа ночи вернулась». Они оба уходят на работу, а я сплю.
 Тетя Тоня относилась ко мне , как к своей родной дочери. Просыпаясь, я на круглом столе всегда видела свой завтрак- свежий творожный сырок, ломтики свежей докторской колбасы и французской булки. Здесь же стоял длинный кофейник с узким горлышком. В нем было горячее какао с молоком.
 Вечером она брала меня в магазин, чаще всего в булочную.Я смотрела на московские конфеты, а она то и дело спрашивала меня: « Хочешь?» как было не хотеть пастилу или зефир.
 С тетей Валей, женой второго брата , Михаила у меня были тоже очень хорошие отношения. Это была скромная приятная женщина, обремененная работой на фабрике и уходом за тремя детьми. Малый достаток вынуждал невесток скромно одеваться, отказывать себе в более нарядной одежде. Но многолетняя жизнь в Москве, в старинном культурном центре, наградила их достаточной эрудицией, кругозором, душевной щедростью