Любить обречена

В самом низу книжного шкафа, вместе с альбомами и документами, храню я заветную папку со старомодными завязочками… В ней лежат мои первые школьные тетради, с протертой от старательности дыркой на одной из страниц, школьные и институтские грамоты , бережно хранимые еще мамой, дневники моих сыновей, их прописи и рисунки. Там же лежат две рукописные тетради, выбросить которые у меня много лет не поднимается рука. Да, это те самые смешные девчачьи «Альбомы» со стихами, которые были у большинства моих сверстниц.
Первый альбом исписан смешным полудетским почерком, в котором я и сама с трудом признаю свою руку, и изобилует фотографиями и открытками с котятами, цветами и щенками. Просматриваю его и натыкаюсь взглядом на стихотворение Ольги Высоцкой «Отдай любовь по назначению». Ого, интересно, это-то как сюда попало?
Старательно переписанное стихотворение Лермонтова «Перчатка» - довольно большое, значит, уж очень понравилось. Много пейзажных стихотворений – Фет, Тютчев, Есенин, «Русский язык» Тургенева, а вот кусочек из «Евгения Онегина», молодец, что нашла и обратила внимание!
На последней странице, сквозь проступившие от времени следы клея, виднеются восемь строк Татьяничевой «Гордость». Такое, программное, что ли, стихотворение.
Во второй тетради котят уже нет вовсе, да и почерк получше.
А, вот это я уже помню: подружка дала переписать стихи Асадова. Кажется, я училась тогда уже классе в седьмом. Недавно в магазине не удержалась и купила его сборник. Перечитала на ночь, и как будто встретилась со старым другом. Люблю его метелицу-медведицу, неунывающих студентов, вообще, удивительно молодо пишет. Почитала его прозу, тоже понравилось. Замечательная история о резолюции Петра Первого на церковном прошении.
Современные девчонки его стихи не слишком жалуют, и очень зря. Я как-то к случаю процитировала: «И как возможно, с гордою душой, целоваться на четвертый вечер и в любви признаться на восьмой». Наши офисные барышни чуть со стульев не попадали: «Это ж вам не девятнадцатый век!» Для них уже и Асадов, как для меня, скажем, Державин. Строку «А ты прекрасна без извилин» воспринимают, как насмешку автора над той, кому посвящено стихотворение, и только после моих объяснений поверили, что это не так!
В общем, как охарактеризовал наше время один из моих любимых авторов, В.Вишневский: «Нет времени на медленные танцы».
Ну, у меня, видно, время было. Вот Анна и Марина, на многие годы ставшие для меня эталоном в женской русской поэзии.
Тетрадка заложена вместо закладки открыткой с модильяниевским портретом Анны (я и сейчас его люблю, он выполнен будто одним росчерком пера). Среди всем известных стихов («Угадаешь ты ее не сразу», «Я сошла с ума», «Есть в близости людей заветная черта») неожиданно встречаю мое любимое, о жене Лота. Значит, вот оно сколько со мной…
У Цветаевой мои любимые: «Бабушке», «Уж сколько их упало в эту бездну», «Мне нравится, что вы больны не мной» и, не помню, как называется, но в нем есть слова «Мой милый, что тебе я сделала?» - вот его почему-то не записала, хотя всегда любила.
А вот здесь мне уже лет пятнадцать: Блок, Гумилев, Северянин, Бальмонт, Мандельштам… Алая роза в бокале золотого, как небо, Аи; королева, играющая Шопена в башне замка; осенние астры, за которые стоит выпить веселого Асти Спуманте; свеча, горящая на столе, башмачки на полу и снежная мошкара за окнами– ну как не влюбиться во все это…В пятнадцать лет мы все – принцессы, которым положена такая свита.
Шестнадцать лет – легкая любовь к Есенину и трудная, уже по-женски жалостливая, к Маяковскому. Есенина перечитывать – сплошное удовольствие. Открывай том с любого места, и не оторвешься… С Маяковским сложнее, его надо почувствовать, угадать, что там спрятано за его рваными рифмами и чеканным ритмом. Когда говорю, что мне нравится у него любовная лирика, многие удивляются: «Где ты у него любовь нашла? Сплошная революция!» Есть у него любовь, настоящая мужская любовь. Жалко, что в жизни ему не особо повезло с дамами… Хотя, это только мое мнение, возможно, сам В.В. считал совсем иначе!
А вот это я взрослею: стихи Симонова, Друниной. Вообще, военные стихи редко оставляют равнодушными, идет ли речь о войне Отечественной, или 1812 года. Наверное, острота переживаний оказывает на поэтов благотворное действие.
Вот одно из любимых моих стихотворений, Кочетков «С любимыми не расставайтесь».
А вот без подписи, просто восемь строк:
Молю о том, чтобы, когда
Другая женщина заплещется
В моей судьбе, как в неводах,
Чтоб ты мне в ней не померещилась.
За это, я тебе клянусь,
Когда другой, не ладя с речью,
Замрет у самых твоих уст,
Я в нем тебе не померещусь…
Не представляю, откуда эти строчки, и кто их автор.
А вот неожиданность: очень возрастное стихотворение Берггольц «Бабье лето», кажется, я сама только недавно его красоту увидела, а тут школьница…
Кстати, не знаю, из какого сора растут стихи, а вот мои собственные романы точно растут из стихов. Вот бывает, ходишь, и не знаешь, почему в тебе несколько дней рефреном звучит какая-то стихотворная строка, и вдруг приходит ясность: да это же о том романе, который ты пишешь, и никак не можешь решить, куда тебя ведут твои герои! И все становится на места, и появляется внутренняя музыка, потому что стихотворная строка становится камертоном, по которому ты настраиваешь себя и свои мысли.
Забредая в книжный магазин, редко выхожу без книги стихов. Вот «Эксмо» недавно начали печатать Золотую серию поэзии, так что моя полочка со стихами постоянно пополняется. Недавние приобретения: обе Вероники, Тушнова и Долина, Валентин Гафт, Александр Галич, Леонид Филатов, Лариса Рубальская…А совсем недавно купила две книги «Девушке в пятнадцать лет» (конечно, припоздала с книгой, но лучше поздно!) и сборник русской женской поэзии о любви «Любить обречена» Кстати, название книге и этой главе дала стихотворная строчка Татьяны Щепкиной-Куперник. Просто умри, а лучше не скажешь…