Фотосалон

Конимен
Прмёмщица Галя опять прияла заказ по-дурацки. Какого цвета нужна бейсболка, она не знает, какого размера футболка – тоже. И надпись на футболке – «конимен», только по-английски».
Всё это моя Галка, которая подрабытывает в цифровой фотостудии, и ей с этим заказом возиться, возмущённо пересказывает мне по телефону.
– Нет, мы что, бюро переводов, что ли, знать, как это пишется по-английски!
– А телефон клиента есть? Позвони, спроси, – подсказываю я.
– Звонила, не отвечает. С этой Галей вечно всякие истории, никогда ничего не знает!
Дочь отключилась, а я полезла в словарь искать этого «кони» – с меном всё более-менее ясно. На k похожего сочетания нет. На с словарь дал слово cony – «кроличья шкурка, выделанная под котика». Это в смысле, мягкий и пушистый, что ли? Звоню дочери, рассказываю, как что пишется и каков перевод. Через некоторое время звонит она и в трубку смеётся-заливается.
– Мама, Овид Георгиевич, – это владелец заведения, приятный доброжелательный армянин, бывший учитель истории – дозвонился до заказчика! Спросил, как пишется по-английски «конимен»! А тот ему – ну, можете написать по-русски. Мам, конимен это «король кунилингуса»!
Теперь хохочем обе – ничего себе, кролик-котик, и мягкий, и пушистый! А потом Галка деловито уточняет.
– А как кунилингус пишется-то? С двумя л или двумя н?
Честно говоря, не знаю. В какой словарь лезть теперь?

Чи-хуа-хуа
Прихожу к дочери в фотостудию – у неё сидит клиентка, просматривает фотки, выбирает, что на печать. Щёлкала на «цифру» всё подряд. На снимках прехорошенькая девушка – волосы по плечам вьются, глазищи в пол-лица – приспускает с плеч начнушку, с каждым разом всё ниже.
– Дочка моя, – гордится тётка, по виду – типичная «челночница», – свадьба у неё через неделю
– Где гуляете? – вежливо интересуюсь
– В тюрьме
–???
– Жениха посадили. Приехал в Москву денег на свадьбу заработать, вот, заработал. Подрался. Вот эту оставляем! – выбирает она снимок, где девушка уже с голыми круглыми грудками. Моя девятнадцатилетняя дочь кивает и перетаскивает невесту-топлесс в отдельную папку.
Дальше идут фотки с рыжей маленькой дворняжкой, похожей на лисичку. Она то выглядывает из складок постели, тараща круглые чёрные глаза, то жмурится крупным планом, то рычит на чей-то тапок.
– Какая сердитая! – улыбаюсь я
– Да, он у нас парень с характером, – соглашается тётка и заглядывает себе под ноги. – Где ты там? А ну, иди сюда.
И достаёт свою рыжую дворняжку. Которая, оказывается, всё это время там сидела тихо, как мышка.
– Ты вредный, да? Вредный? У-у-у, образина, – она трясет пёсика, обхватив морду ладонью, он терпеливо моргает. – Таких денег мне стоил, страшно сказать. Четыре тысячи долларов за него платила.
– А что за порода? – обалдеваю я. Ничего себе дворняжка.
– Чи-хуа-хуа. Специально из Америки везли, крохотный был, в ладошке помещался. А сейчас вырос, зубы показывает. Показываешь? – Она опять обхватила пёсика за скорбную морду. – Только крупный он какой-то, чи-хуа-хуа меньше.
– Значит, не совсем хуа, – предположила я.
– Точно, хуа мы ему отрезали, и ещё кое-чего отрезали, сильно болел, пришлось операцию делать, вон шрам остался на пузе. И опять денежки плати. Золотой ты у нас пёс, понял? – Тётка дунула пёсику в нос, и тот заморгал виновато, будто извиняясь за хлопоты. И вообще старался занимать как можно меньше места.

Любовь-морковь
Галка делает из снимков конфетки. Иногда очень даже затейливые. Принесла как-то дамочка в возрасте снимки, где её сын с девушкой. И попросила девушку убрать, а сына оставить. Галке что: девушку вырезала, фончик поправила, сидит сын дамочки за столом один-одинёшенек. Шею как-то странно вытянул, голову набекрень оттопырил. Раньше-то с этой стороны девушка была, щека к щеке. Теперь – пустота, он к ней щекою жмётся, и кажется, что парня перекосило. Будто у него что-то не в порядке с позвоночником. Или с головой. Заказчица осталась довольна.
А в другой раз пришла пара и принесла три снимка: он один, в военной форме, она одна, в простом платье и страница из свадебного журнала с роскошными женихом и невестой, которые друг к другу щеками прижимаются.
– Вставьте нас в этот снимок! – говорят.
Овид Григорьевич без Галки полдня мучился, и так и эдак лица из одних снимков к другим прикладывал – ракурсы не те, видно, что подставные. Галка пришла, глянула, девушке чуть голову склонила, её собственных блондинистых волос оставила – слились с причёской гламурной невесты как миленькие. Парню тоже голову в сторону увела, и он её немножко напряжённо держит. Но вроде бы от того, что камеры стесняется, а не потому, что взят из снимка, где был один. В итоге получилась замечательно счастливая пара, настоящие молодожёны и вообще – про любовь.

Софии Лорен
Повадилась в салон ходить тётка, которая решила подарить себе на шестидесятилетие календарь с собственными снимками. Овид Георгич согласился сделать ей фотосессию, тётка приволокла ворох нарядов, и Кате, второму дизайнеру, пришлось щёлкать её на крохотном пятачке перед экраном, где обычно снимаются на документы. Потом следовало снимки обтравить и подобрать им красивые фоны на каждый месяц. Тетка обладает неуёмной энергией и замашками бывшей красавицы. В молодости – приносила снимки, хвалилась – она и вправду была хороша. Очень похожа на Софии Лорен, но попроще и повульгарнее. Теперь от красоты остались только ужимки, весьма комичные при её нынешних статях. Катя клиентку боялась, из уважения к возрасту выслушивала все её речи, работала медленно и боязливо и не могла её выпроводить – тётка зависала в студии часами, давала нескончаемые советы и срывала Кате рабочий график.
Овид Григорьевич клиентку тоже боится – тётка кокетничает с ним напропалую и таскает ему подарочки. Колготки вот принесла.
– Зачем? Я не ношу колготок! – отмахивается тот
– Кате отдадите! – Настаивает тётка.
Правда, Катя в салон больше не ходит, некогда ей, учебный год начался. И доделывать календарь приходится Галке. Галка с бывшей красоткой не очень сюсюкается. Делает работу, не обращая внимания на её трёп, показывает, опять работает. И тётка, видимо, от отсутствия обратной связи, неожиданно для всех устаёт и уходит, оставив на прощание подарочки: колготки, на этот раз для Гали, бисквитный рулетик, шоколадку. И пиво с орешками.
– Она что, совсем с ума сошла? Ещё и пиво таскает! – Возмущается Овид. Ну почему - сошла. Знаки внимания оказывает. В конце-концов, она ведь не виновата, что во времена её красоты не было таких возможностей. А теперь есть. Может ведь бывшая красавица хотя бы к шестидесятилетию получить личную фотосессию и календарь. И покреативничать в компании интересных людей. Ведь может?