Прощение

В парке ярким пышным цветом распускалась ранняя осень. Вокруг- безумная цветовая гамма, какофония цветов- желтых, золотистых, красных- на фоне спокойно-голубого неба. День светлый, но с ноткой легкой грусти: скоро зима.
Я прошла по шуршащему лиственному ковру, присела на одиноко стоящую скамейку. Наклонилась, чтобы поднять упавший на землю красный кленовый лист. И тут заметила еще какой-то предмет, незаметно лежавший рядом.
Я осторожно взяла его на руки, присмотрелась… И тихо охнула. Я думала, что оно уже потеряно. Но нет, вот оно, здесь, в моих ладонях. Мое сердце. Теперь уже израненное, только недавно переставшее кровоточить. Все оно покрыто еле видными узкими бороздками- следы длинных ногтей с ярким маникюром.
Меня захлестнула волна жалости. Вот во что превратилось мое сердце- истерзанное, искалеченное по чьей-то глупой прихоти и выброшенное за ненадобностью. Все, поиграли- и хватит. Больше не надо. А оно ведь тоже так хотело… Жить.
Погладила дрожащей рукой, по щекам зазмеились долго сдерживаемые ручейки слез жалости к себе.
И тут я увидела ее. Молодая, совсем молодая девушка в берете, хрупкая, как гимназистка. В глазах- слезы, на ладони- сердце. Изувеченное, израненное, как и у меня.
Я в замешательстве отвела глаза- не стоит глазеть на чужое горе. Потом любопытство все таки пересилило: я подняла глаза.. И замерла, не зная, что думать об этом.
Теперь она рассматривала сердце- но это было уже другое сердце, еще живое и не замученное страданием. Сердце, подаренное ей кем-то.
Долю секунды «гимназистка» изучала его со скучающим равнодушием. Потом резко царапнула его острыми ноготками- скорее от досады, чем от злости- и отшвырнула его в сторону. Затем встала и пошла прочь.
Чужое сердце еще билось, истекая кровью и страстно желая жить. А девушка уходила и плакала- не о нем, а о своем сердце, отвергнутом и никому ненужном…
Я поежилась- откуда-то потянуло холодом. Или дело не в прохладном ветре, а в том, что я узнала в «гимназистке» себя- какой я была год назад…
Парк встретил меня холодным ноябрем, резким ветром и смесью раннего снега и упавших листьев под ногами. Небо затянуто тучами. Кончилась золотая осень.
Лица людей похожи на небо- пасмурные, равнодушно-усталые. У кого-то в глазах невыплаканные слезы- как непролившийся дождь. Они искренне не могут понять, как можно было их бросить, отвергнуть и тем более просто не заметить- их, таких верных и любящих. Почему, за что такая несправедливость? И какого черта им суют свою любовь другие, чужие, ненужные? Как они смеют, кто их просил? Пусть они убираются к дьяволу и истекают кровью, какое нам дело?
Каждый смотрит только в свое сердце. Каждый видит только свою боль. Страдают от ножа вонзенного в свое сердце- и вонзают нож в сердце другого. Раз со мной так можно- значит, мне тоже можно. Чем больше ударов- тем тяжелее ноша страдания и вины. Они еще не чувствуют ее, еще не понимают, что им нужно прощение. А когда они поймут, может быть уже слишком поздно. Прощать будет уже некому.
И тогда я решилась. Пошла к скамейке в глубине сквера, где- я почему-то знала- было то, что мне нужно.
Так и оказалось. Я наконец нашла его. Слабое, еле бьющееся, не готовое к испытаниям. Когда-то его подарили мне. А я, поглощенная собственным несчастьем, с яростью отшвырнула его:» тебя мне только не хватало! Отвали!»
Я взяла его на руки. Провела рукой- тихо, осторожно- и прошептала:
-Прости….