Одуваньчик

-Как думаешь, я ещё вернусь сюда?
-На всё воля божья - Дэн не очень любил разговаривать на эту тему, он вообще не хотел чтобы я уезжал обратно - Егор, это и есть твой дом, и глупо пытаться убежать от себя, здесь ты вырос, здесь ты и…
-Умрешь? – я немого посмеялся, не знаю над чем, но всегда когда Дэн пытался говорить серьёзно, мне было смешно – перестань учёба в институте это возможность для меня и моей сестры вести нормальную жизнь.
Дэн немного поморщился, и мне стало не ловко. Когда мои родители умерли, мне пришлось заботиться о моей сестре. Она всегда винила во всём меня и постоянно кричала и ругалась, но мне приходилось заботиться о ней, так как она была не совершеннолетней. Я переехал в город, что бы поступить в институт и найти хорошую работу. С детства мы с Дэном были лучшие друзья, и он знал, что только из-за неё мне пришлось переехать. Но он не чего не мог поделать, так как любил её больше всего на свете.
-Мы ведь останемся лучшими друзьями, что бы не случилось, и даже когда ты уедешь, мы будем переписываться, и всё равно будем друзьями? – он так наивно, словно маленький ребёнок в ожидании чуда, посмотрел на меня, что мне стало не по себе.
-Разумеется, мы останемся друзьями, и ничто не помешает нашей дружбе - Я ели-ели выговорил эти слова, если б он знал, как мне не хотелось уезжать, но надо было заботиться о сестре.
-Знаешь, мы с твоей сестрой подумывали о свадьбы.
-Да не ужели? – меня это новость немного обрадовала, наконец, моя сестра попадёт в хорошие руки – правда ждать вам ещё долговато будет.
- Да не так уж и долго – Дэн посмеялся, и мне показалось, что я чего-то не знаю – Мы с твоей сестрой уже три года вместе.
- И что? ей же нет 18.
-Зато она бе… - и тут Дэн растерялся и замолчал
- Что она? – я начинал немного нервничать.
- Я хотел сказать, что она беспрецедентна. Я её очень люблю.
На секунду мне показалось, что Дэн что-то не договорил, но я решил оставить эти сомнения.
День заканчивался, и мы молча сидели на нашем любимом сарае и смотрели на закат.
Я долго думал о том, что бы бросить всё и остаться здесь, но чувство долга перед сестрой мне не позволяло это сделать. Всё в этом мире не так как мы хотим. Нету не кого в этой жизни, кто мог бы сказать, что всем доволен, все надежды - несбыточны, все мечты - низменны, все достижения - глупы. В конце своего пути все равны, и всё равно был ты нищим, который не верил не во что или миллионером с большими надеждами, всё в конце одинаково. Нету вся прощающего бога или без жалостного дьявола, есть только конец пути. Я не верил что мои родители на небе, в это верил только Дэн. Он всегда верил в бога, а я лишь в смерть, и конец всему существованию. Мы знали друг друга с пелёнок. Наши родители вместе учились в школе, хотя в этом селе и есть одна школа. Мы были как братья, только он ангел, а я бес.
Почему всё так изменилось? Жизнь текла своим чередом, будто лист, плывущий по течению, что с ним случилось? Перевернулся или утонул? Хотя это уже было не важно, всё меняется. Дети вырастают, реки высыхают, а люди перестают жить и начинают просто существовать.
Это лето выдалось очень жарким. Дети бегали на пруд, взрослые капались в огороде. Много людей приехало этим летом сюда на отдых. Хотя от чего они отдыхают? От жизни, которую сами выбрали? Они променяли воздух полей на запах бензина, молодые берёзки на трубы заводов, землю под ногами на грязный асфальт. Вечерами они сидели у печки, и пили чай из самовара, а теперь растворимый кофе из автомата. И после такой жертвы они жалуются, что у них плохое здоровье, что они устали от всего. Куда всё катится?
Утро было солнечным. Я открыл окно, и свежий прохладный ветер ударил мне в лицо. Дэн гулял с моей сестрой. Помнится, вчера он обмолвился, что они подумывают о свадьбе. Правда, ждать им ещё два года. Вике сейчас только 16, а Дэну уже 19. В голове мелькнула мысль, что ещё возможен брак по залёту, но я сразу отогнал её. Всё-таки они не такие глупые, что бы додуматься до такого.
Умывшись, я решил погулять по селу, но меня всё равно тревожила мысль о том, что Дэн что-то не договорил вчера. По дороге я встретил очень много знакомых, за приятной беседой я даже не заметил, как подкрался вечер. Я решил зайти к Дэну. Дверь была открыта, и я зашёл. Картина просто изумительная, моя сестра за столом пьёт чай в одном халате, а Дэн тем временем обвёрнутый полотенцем выбрасывает контрацептическое изделие из латекса. Я ели сдерживался от смеха. На моём лице появилась такая ехидная улыбка, что моя сестра не выдержала.
- Скажи хоть только слово и оно станет последним в твоей жизни!
- Ладно, да не ссорьтесь вы! – Дэн всегда нас разнимал, когда мы начинали, мне даже жалко его было, он некогда не мог принять, чью либо сторону – Егор я тебя не ждал, думал ты в баре.
- Я думаю туда я сейчас и отправлюсь. Ведите себя хорошо детишки, а то дед мороз оставит вас бес подарка. Вика, а ты что хочешь от деда мороза? Дай угадаю, наверно вибр…
- Да я тебе сейчас придушу – Вика вскочила со стула, но Дэн её вовремя схватил и усадил.
- Егор давай в баре встретим – Было видно, как Дэн нервничает – Хватит вам.
- Да я хотел сказать вибромассажор – не успев сказать больше ничего, я получил в лоб брошенной в меня ложкой, а метко Вика кидает – всё ладно понял, ухожу, приятно поскрипеть, ой, то есть посидеть.
Хорошо, что я успел выбежать на улицу и закрыть дверь. Как я понял, почти весь столовый набор Дэна полетел в меня, но к моему счастью попал в дверь.
Я пошёл в бар, хотя это и барам назвать трудно, обычная забегаловка для алкоголиков. Что ещё можно было ожидать в селе? Палёная водка, да дешевое пиво, ну и закуска, несколько бутербродов и чипсы с сухариками. Зато радует одно, все алкоголики пьют дома, а здесь собирается молодежь. Поэтому здесь нету этого запаха спирта и сигарет. Довольно чисто и мило.
В зале сидели два парня, который я толком не знал, поэтому я просто взял себе пива и сел за другой столик. Время тянулось медленно, словно давая мне шанс передумать и не уезжать завтра с утра. Я долго думал об это, я не мог смириться со своей жизнью. Наверное, я совсем отключился от внешнего мира, потому что когда я поднял глаза, увидел странного не знакомого мне человека. Волосы у него были седыми и как у одуванчика торчали из головы.
Лицо немного сморщенное, глаза большие, но такие добрые. На вид ему было около 50 лет. Он внимательно смотрел на меня, словно изучал каждое моё движение. На секунду у меня сложилось впечатление, что он рассуждал обо всём вместе со мной, будто читал мои мысли.
- Если пассивное существование в этом мире, полное не сопротивление ему называется судьбой, то значит, она существует. – Его голос показался мне таким знакомым – Человек сам решает, что ему делать, судьбы нет. Глупо считать, что всё написано за нас, это проще всего сказать, что за меня всё решили, и тупо смирится с происходящим. Надо бороться, надо сражаться за право называть себя человеком, надо заслужить право на жизнь – его слова словно лезвие резали меня, кто он был?
- Глупо. Ты захотел пойти на улицу, а там дождь, захотел посмотреть телевизор, но молния попала в антенну и каналы не работают, захотел лечь поспать, а тебе позвонили. Остаётся один выбор делать то, что должен, что уже решили за тебя. Ты можешь сопротивляться, но тебе отрежут крылья, и ты упадешь на грязный асфальт – Господи и это говорю я? Не ожидал от себя такого пессимизма – это горькая, правда, всего сущного в этом мире.
- Это вздор!
- Да нет, это просто 21 век – мне на мгновение даже стало смешно, зачем я это всё говорю? – сейчас все живут именно так.
- Ты сам не веришь в свои слова – мне показалось даже, что он пустил слезу – нельзя ничего исправить, но надо бороться, бороться за жизнь.
- Да нет, всё просто, во всём виноваты только пельмени, и только из-за них все беды, хотя в итоге лампочки поработят этот мир – и зачем я это говорю? чувствую себя настоящей сволочью, он хотел мне помочь разобраться в себе, а я просто издеваюсь над ним, в кого я превратился? – Видишь ли, люди-раки уничтожат все пельмени, но не смогут сопротивляться лампочкам, поэтому будет хаос, и лампочки поработят нас всех.
Мне так хотелось повеситься от своих слов, мне было настолько стыдно, а он даже ничего не сказал, а просто встал и ушел. Я понял, что очень сильно задел некую часть его сердца, но было поздно что-то исправлять. И что со мной сделал большой город? У меня даже голос стал более нахальнее, чем раньше. Я просидел ещё где-то пол часа и пришёл Дэн. Слова застряли в горле, и я молчал.
- Что-то случилось? – Дэн заметил, что взгляд мой стал совсем другим, нежели с утра – Ты в порядке?
- Да всё нормально, просто настроение меланхоличное что-то.
Дэн ничего не сказал. Ещё какое-то время мы сидели молча, а потом всю ночь просто болтали о всякой ерунде, вспоминая детство.
Настало утро, и мне было пора уезжать. Вика, конечно, не пошла меня провожать, и даже не сказа ни чего на прощанье. Я собрал сумку, и мы с Дэном отправились на вокзал. Мы шли молча. Придя на вокзал, я обнял Дэна и сел на электричку. На прощанье он сказал мне лишь, что бы я вернулся и не забывал о нём. Я сел и уехал. Закончилось это лето, и я вернулся назад, в большой город.
Прошёл год. Этот год был самым долгим из всех, но всё позади, и теперь я отправляюсь домой.
На вокзале меня встретила Вика. Я этого не ожидал, хотя Дэн, наверное, накрывает стол, и решил отправить Вику встретить меня. Сегодня его день рождения. Чувствовало моё сердце, что сегодня мы загуляем. Вика немного пополнела за этот год, и выглядела ещё лучше, чем раньше. Я взял сумку и пошёл к ней. Подходя, я вдруг понял, что что-то не так. Её глаза были мокрые, она что плакала? Неужели она так рада меня видеть? Я подошёл и остановился перед ней, она смотрела и ели сдерживала слёзы. Сердце заколотилось быстрее.
- Егор, Денис… - она разрыдалась у меня на плече – он умер.
Моя голова закружилась, воздуха стало так мало, мне было трудно дышать, тело не слушалось меня, всё было как в тумане. Я не понимал что происходит. Мой разум затмило, и я совсем не помнил, что было дальше. Помню, мы куда-то шли, она сказала, что его убили где-то около двух месяцев назад, что-то ещё говорила, говорила, что не знала, как написать мне об этом, потом ещё всякие глупые не нужные слова.
Я пришёл в себя, когда Вика стояла, прижавшись ко мне рядом с могилой Дэна. Рядом стояла и плакала наша соседка с грудным ребёнком на руках. Ребёнок тоже плакал. Был вечер и на улице шёл дождь, будто и небо заплакало. Я стоял и смотрел то на Вику, то на могилу. Мы стояли очень долго, казалось, что даже время сжалилось над нами и остановилось. Мы ничего не говорили, слов не было, не было ничего, только чувство боли от потери, потери чего очень важного и нужного, Потери того, что важнее самой жизни. Я посмотрел на Вику, боже какие красивые у неё глаза, и как я раньше этого не заметил? Её добрые, голубые, заплаканные глаза, сколько в них было боли и страдания, мучений которых невозможно преодолеть. Вика посмотрела на соседку, потом на ребёнка, она опустила глаза и заплакала. И тут я всё понял, понял, от чего она пополнела, что не договорил мне тогда Дэн. Небо и земля будто смешались и в голове прозвучали слова “нельзя ничего исправить, но надо бороться, бороться за жизнь”. Он был прав. Почему я тогда его не послушал.
Дэна не вернуть, но у меня есть сестра с её прекрасным ребёнком.
Надо бороться, бороться за жизнь.


 Максим Верещагин
 Апрель 2007 года