Рамон

(Посвящается борцу и музе и всем хорошим людям)



Homo homeni lupus est. – (lat.Человек человеку волк)


Далеко внизу шумело море… сверху оно казалось совершенно спокойным, на берегу тоже никто не сновал, Ялтинский порт и набережная были отсюда невидны…только маленькие прибрежные домики, как камни, выброшенные волной…
Я плюнул на все и уехал в Ялту, взял билет до Симферополя и уже к вечеру огибал широкие виноградные долины по узкому серпантину. Старая волга дребезжала, выдавая сотню на крутых поворотах. Дух захватывал, когда машина кренилась на вираже над глубоким обрывом, но толстый водитель только веселился, постоянно поворачивая ко мне свое сытое лицо…
-Как там у вас в Москве?
-Как? В Москве то? Да тоска…
-А у нас тут во - он показал мне большой палец своей необъятной ручищи…и заложил очередной вираж, ведя машину одной рукой, да так лихо, что меня вдавило в дверь…
-Тебя кстати как звать-то?
-Леша
-А меня Саня! Он протянул мне руку, снова обделив руль и дорогу, по-моему, крайне опасную, вниманием. Мимо пронеслась фура, едва не задев нас крылом…
-Сань, лихо ты водишь…
-А то, все лето из Ялты то в Симферополь, то в Феодосию и в обратку. Знаю тут каждый камень…
-Ну раз так, ладно… -с сомнением произнес я, машина пару раз, казалось, только чудом не съехала в обрыв
Дальше Саня провел короткий экскурс как, где и что здесь происходит, от высадки американцев, до личной жизни какой-то Машки, которая неожиданно для себя и для всех забеременела. Я въехал в Ялту уже подкованной ялтинскими новостями и зная верно большую часть Саниных приятелей и подруг…
Сняв по быстрому домик как раз у одного из них, я сразу искупался и тут же решил поехать на Ай Петри…сел на подъемник и через 20 минут, еще даже не обсохнув толком, любовался морем с высоты больше 1200 метров… Надо сказать, что еще вчера в Ялту я не собирался, да вообще никуда не собирался. Это лето должно было пройти в душном офисе, за монитором, и предвещало максимум выезд до какой-нибудь речки в нескольких километрах от столицы…
Я сел в одном из открытых кафешек прямо рядом с отвесным обрывом, пахло морем и свежим шашлыком… я заказ бутылку легкого вина у старого татарина и сел любоваться сверкающей синей равниной. За этим же столиком сидел невысокий смуглый мужчина, лет сорока. Внешности он был весьма колоритной: в коричневых легких брюках и в коричневой же расстегнутой рубашке. Подтянутый и спортивный, он лениво и свободно раскинулся на стуле и тоже смотрел на море. Лицо его украшала ухоженная растительность, темные бакенбарды переходили в короткую бородку, обрамляя широкое лицо, копна волос выбивалась из-под забавного головного убора, нечто среднего между беретом и татарской тюбетейкой. В довершение ко всему он попыхивал ароматной крепкой сигарой, которую скурил уже почти до половины. Он щурился от солнечных сполохов гулявших по голубоватой поверхности моря и улыбался. Седой татарин принес поднос с моей бутылкой, чистый бокал и высокий стакан с темной пенящейся жидкостью. Бутылку и бокал он поставил передо мной, а стакан перед этим мужчиной.
-Ваше вино. Ваша Ром кола.
-Дружище, побольше рома, как я просил?
-Конечно, как обычно. - татарин улыбнулся в ответ мужчине и удалился к другим посетителям.
-Друг, составите мне компанию?
Я улыбнулся ему в ответ, уж очень искренне звучало это «друг», как будто мы действительно уже давно добрые приятели, встретившиеся после долгой разлуки…
-С удовольствием - я придвинулся к нему.
-Рамон
-Леша - мы пожали руки…
-Только приехал?
-Да, как вы…эм - я несколько смутился, - то есть ты узнал?
-Ты так жадно смотришь на море, видно, что соскучился…
-Да, только утром прилетел, как-то сумбурно получилось, даже и не ожидал еще вчера, что окажусь здесь, поэтому еще не до конца поверил…
-О, да, дружище, здесь замечательно… я здесь уже давно, но все равно никак не поверю своему счастью. Хочешь сигару? Они превосходны, прямо с Кубы. – Он, не дождавшись ответа, достал уже обрезанную сигару в железном пенале…- угощайся.
Я медленно раскурил. Никогда не курил таких, крепких, но очень насыщенных и вкусных…
-Мне присылает их друг, он сам их делает. Так ты говоришь, что еще вчера не знал, что будешь здесь, как так получилось?
-Эм…- я несколько замялся -…меня уволили с работы вчера утром, я подумал…в общем, захотелось уехать куда-нибудь…
-А откуда ты?
-Из Москвы…
-О, я был там, только зимой, не представляю, какая Москва летом. Она осталось в моих воспоминаниях очень холодной, какая она летом?
-Да…- я махнул рукой - пылища и толкотня…ничего особо хорошего…
-Хорошее есть везде друг мой…
-Ну, в общем, да, конечно, но чего-то в последнее время у меня там одни неприятности…
-Дружище, ты здесь именно для того чтобы избавится от них, потому что все неприятности внутри человека. И человек возит их всегда с собой как ненужный и тяжелый багаж, от них не убежать, можно только выбросить их из головы…выкладывай. – и Рамон беззаботно хлопнул меня по плечу.
-Уф, мысли в разные стороны, не могу даже в порядок привести…
-Часто бывает, что обдумать свою жизнь нет времени, потому что наползают все новые и новые события, затем Фауст и просил мгновение остановится. Мы здесь никуда не спешим…- он снова обезоруживающе улыбнулся…
-Да вот случилось мне работать в одной конторе…- я перестал смущаться того, что это был почти незнакомый мне человек. Мне стало с ним очень свободно, как со старым другом.
-Что там делал?
 -Да, в общем, неважно, долго объяснять, нудьга кредитами, финансами и прочей лабудой…
Он кивнул
-Устал морально…так или иначе, всегда что-то продаешь…товар - широкое понятие: услуги, вещи, свои навыки, свою силу, свое тело…

-Хм, торговля, понимаю, о чем ты. Есть три профессии меняющие восприятия мира: врач, торговец и полицейский. Я, кстати, врач по образованию…
Я с интересом взглянул на него, мне всегда нравились врачи, оба моих деда были врачами и получили во время Войны орден красной звезды. Этим, возможно, объяснялось мое несколько трепетное отношение к этой профессии, хотя скорее нечто другое. Я любил врачей за их жизнерадостный цинизм, которым я заражался всегда при общении с ними. Рамон, честно говоря, не был похож на врача, однако жизнерадостности в нем было хоть отбавляй. Даже после пяти минут общения с ним мир показался мне ласковым и дружелюбным местом…
 -Ну да, торговец…это большая фирма, с четкой иерархией, и на каждой ступени кто-то чего-то продавал, либо заставлял продавать…
Он усмехнулся
-Корпоративные отношения…
-Да, порой весьма нелицеприятные…очень много лицемерия и двуличничества. А хуже всего то, что это затягивает, смотришь на людей по-другому. Понимаешь, что если ты продавец, а перед тобой покупатель, то вы играете за разные команды, между вами барьер, и если ты его перешел, ты перестаешь быть продавцом, выпадаешь из системы… Это как закон джунглей: гусь свинье не товарищ…к этому привыкаешь, и это начинает казаться нормальным, пока не взглянешь на это со стороны, а пока ты в системе, человек - это потенциальная жертва, а ты охотник. Есть жертвы перспективные, есть - нет, они выпадают из поля зрения…
-Да, важны критерии, по которым ты оцениваешь людей. Порядочность и надежность, или глупость или состоятельность…просто ты весь этот мир натягиваешь на свою систему координат, ценностей. А эту систему ценностей часто создает условия в обществе, правила игры. Знаешь, когда начинаешь привыкать к трупам и болезням, можно соскользнуть и видеть людей куском мяса, как механик видит машину: механизм, который может борохлить, а может сломаться совсем. Обидно, но не более, их еще много. Знаешь, Друг, я ведь прекрасно представляю, что у той девушки за соседним столиком внутри…красивый животик, нежная кожа бронзовая от загара, но вот внутри у неё ничего симпатичного нет…рано или поздно перестаешь замечать кокетство, это все наружное, но когда человек лежит на операционном столе, кокетства в нем нет, только кусок мяса, неважно какого пола и возраста…есть свежий кусок, а есть старый…через это надо просто перешагнуть, чтобы относиться к людям как к людям…
-Хм, что-то вроде этого…
-Амиго, давай выпьем, чтобы видеть в людях людей, а не кошелек, товар или кусок мяса!
Мы подняли бокалы…
 - Да, но вся пагубность в том, что это сложно…я начал видеть такие «корпоративные» отношения везде, в отношениях между людьми. Вижу, когда человек воспринимает меня, как товар или как потребителя товара, то есть я оказываюсь в роли покупателя и чувствую на себе тоже самое, только в другую сторону. Я не личность, а покупатель…покупают, продают, покупают, продают… я живу в большом городе и вижу это всюду. Покупают все, эмоции тоже стали товаром. Я вижу это и мне противно, а человек даже не осознает этого.
-Амиго, так было всегда, просто сейчас это заметнее.
Я махнул рукой и хмуро уставился на полупустую бутылку.
-Бог создал наш мир, и Бог создал людей по образу своему. Он дал нам право творить. Мы тоже построили свой мир. Мы построили Вавилонскую башню, она царапает небо…и каждый, кто взойдет на неё, мнит себя Богом и творцом, но каждый из нас и так творец своей жизни. Это наш дар, но почему-то человек не может принять это как дар, а рвется на эту башню, чтобы это ощутить, а билет на эту башню можно только купить или отобрать у другого силой или обманом…таковы правила игры, мы нападаем на более слабых, или выкупаем у них наши эмоции, тешим тщеславие, это и есть входной билет на Башню. Но рано или поздно Бог скажет «Баста», и башня эта рухнет…
-Рамон, ты романтик…- я улыбнулся его пламенной речи.
-Конечно, романтики – это самые лучшие люди, только в этом мире их презирают, потому что они не пытаются делать из жизни супермаркет и лезть, зашорив себе глаза, на эту проклятую башню…-он весело засмеялся. - пусть сейчас кто-то скажет, что я не самый счастливый человек на свете! Тогда я спрошу его, почему? Ведь у меня есть отменная сигара, добрый ром, приятный собеседник и изумительный вид на море. Здесь и сейчас я самый счастливый, слышите, Рамон Бенитес счастлив! - Он снова засмеялся совершенно искренне и по-детски.
-Ты хороший человек, Рамон…- тихо и немножко грустно сказал я.
-Ты тоже хороший, плохих не бывает, плохо только то, что все лезут на эту башню…
-А ты, ты не лез?
-Знаешь, я много путешествовал в юности, однажды мы с моим хорошим другом проехали на старом мотоцикле много километров. Тогда мы только-только окончили медицинский институт, были полны энтузиазма…
-Как я вижу, он не иссяк и поныне – перебил я его со смехом.
-Омиго, ты прав, но это был другой энтузиазм, энтузиазм бабочки, которая только вырвалась из своей куколки и летит на встречу неизвестности! Мне стыдно это признать, но я был амбициозен, хотел признания… все-таки призвание врача – спасать и лечить людей. Подспудно мне хотелось быть спасителем, окруженным благодарностью исцеленных людей… Я смеюсь над тем временем. Это было наивно и по мальчишески, и все-таки это было изумительное время. – Он мечтательно откинулся на стуле, и улыбнулся как сытый кот - но однажды дорога привела нас в одно место. Это был лепрозорий для бедняков…там я жил и практиковал три месяца, за которые я поменял свое отношение к людям и жизни. Там ничего не покупают и не продают, там просто живут больные люди. Кто-то живет, кто-то доживает свои последние дни, и там люди, общаются друг с другом совсем по другому… они в лохмотьях, в язвах, но душой гораздо чище, чем здоровые в белых костюмах на шикарных машинах…там я научился любить людей, и понял, что человек делает все, а на самое главное не хватает времени, на то чтобы любить…понимаешь? А это же так просто, если ничего не покупать и не продавать …им некуда идти, нечего продать, и они могут смотреть на мир другими глазами, горько, что им пришлось заплатить такую цену, за это открытие…Я тоже стал смотреть другими глазами на мир, а главное, я увидел, что мир населен преимущественно дураками, дикарями, которые меняют золото на бессмысленные стекляшки… потому что Бог дал нам все богатство мира, все чтобы быть счастливыми, а эти дурни пытаются выменять на это богатство какие-то глупые иллюзии…Глупость и жадность – самые большие пороки человека…у вас, в России, есть много мудрых сказок. И знаешь, я считаю, что ваша Сказка о Рыбаке и Рыбке гораздо мудрее «Так сказал Заратустра», потому что проста и там нет ни капли заблуждения или неправды…Пока строишь Вавилонскую башню, пока рвешься к её вершине, ты не можешь понять, что действительно важно…Он пыхнул сигарой и замолчал. Я тоже молчал. Мы сидели и слушали крики чаек, далеко в море плыл тяжелый приземистый корабль, тонкая струйка дыма тянулась за его трубой…

-Простите, с вами все в порядке? – Я открыл глаза, передо мной стоял седой татарин, с подносом, на котором стояла заказанная мной бутылка и чистый стакан.
-Что, простите? – я удивленно смотрел на него.
-Вы, кажется, задремали - он улыбнулся, отчего морщины на его темном от загара лице пролегли еще глубже – ваше вино.
Я крутил головой в поиске Рамона. Все было по-прежнему, море так же искрилось у подножья горы, чайки кружили над его гладью выискивая рыбу и жалобными криками жалуясь друг другу. Рамона, этого странного незнакомца в коричневом френче и сигарой в зубах не было. Я тряхнул головой и отпил из стакана, пытаясь привести мысли в порядок. Видимо, не заметил, как заснул. За соседнем столиком сидела красивая девушка и с интересом наблюдала за мной, видимо я так глупо выглядел, что она тихо засмеялась. Я чувствовал себя немножко смущенным, но тоже улыбнулся ей, а потом засмеялся, представив себя со стороны.
-Составите мне компанию? – пригласил я её к себе за столик, отодвинув стул.
-С удовольствием. Вы очень сладко спали. – Она хитро улыбнулась и поправила светлые волосы с необыкновенно женственной грацией. Её чувственные глаза, цвета спелого каштана, сверкнули на солнце. В них светился ум и смешинка, словно она говорит с тобой и над тобой же про себя немножко посмеивается.
-Как вас зовут?
-Люси, это не настоящее мое имя, но я к нему привыкла…
-Да, я немножко устал с дороги, только сегодня приехал с утра. Не был здесь очень давно, замечтался, вспоминал…- я налил ей немного вина.
-Хех, у меня с этим городом связано тоже очень много воспоминаний, это город моего детства. Он мне даже снится очень часто…
-Хм, Люси, тебе когда-нибудь снились сны, такие яркие, что казались абсолютно реальными? Мне сейчас приснилось…
 


Москва Август 2007