Нелепая смерть

Однажды к практикующему доктору Бергольцшвейгеру пришёл на приём пациент, которого звали Матвей Гваделупа.
- Здравствуйте, Доктор.
- Пошёл вон.
- Нет!
- Хорошо! Что у Вас.. – сказал доктор, указывая Матвею на сломанный табурет в углу.
- Беда.
- Ясно. Пытаетесь вызвать во мне сочувствие?
- Да. – сказал Матвей, падая вместе с рассыпавшимся в труху табуретом.
- И что с Вами?
- У меня глисты.
- А у меня рыбки.
- А у меня глисты… - нудел Матвей.
- Я не понимаю, кто кого переговорит что ли? – занервничал доктор.
- У меня глисты.
- А у меня рыбки. – совсем рассердился доктор.
- Я рад за Вас…
- Я знаю.
- Доктор!
- Здесь.
- У меня глисты.
- Вы повторяетесь. Это не оригинально.
- О’к… Я могу иначе.
- Давайте. – изрёк доктор с ненавистью.
- Я уже говорил, что у меня глисты. Так? – Матвей делал вид, что он аналитик.
- Я вас сейчас выставлю отсюда!..
- Погодите. Вот новая формулировка. – не сдавался Матвей.
- Ну. – доктор стал чесать нос и раскачиваться на стуле.
- У глистов – я. – сказал Матвей со значением.
- Прекрасно! И что.
- У моих глистов есть я. Избавьте их от меня! – обнаглел Матвей.
- Категорическое нет. – сказал доктор, указывая Матвею на сломанный табурет в углу.
- Аргументируйте. – сказал Матвей, и не пошёл на табурет, потому что он там уже был.
- Глисты не размножаются в открытой среде. Поэтому у глистов есть Вы.
- Так.. – Матвей делал вид, что он аналитик.
- А Вы хотите их убить.
- Как Вы догадались!
- Я, милый мой, доктор.
- Именно. Потому я к Вам и пришёл.
- Рассказать о вас и ваших глистах?
- Да.
- Почему я не прихожу к вам рассказать о моих рыбках?
- Не знаю.
- А ведь у моих рыбок нет никого.
- В смысле.
- У глистов есть Вы.
- А… Да. - заёрзал Матвей, и стал морщиться.
- А у моих рыбок нет никого. Никого. Господи. Никого. И хватит Вам морщиться..
- То есть, Вы имеете в виду.. – Матвей делал вид, что он аналитик.
- Никого. Совсем никого. - ошеломлённо встал доктор Бергольцшвейгер, и вышел в лаборантскую.
- Доктор, я… - попытался Матвей.

Из лаборантской доктора Бергольцшвейгера раздался характерный выстрел, дающий понять, что доктор Бергольцшвейгер ушёл не в лаборантскую, а в небытие.

2004