Желание

 Стук колес. Неотвязное «тудух-тудух» поезда. С кем он разговаривает? О чем? Как беспокойно!.. Я сижу на боковой полке и наблюдаю бесконечные поля. Скучный, однообразный пейзаж, отражающий меня, мое лицо. Никуда от него не деться. Люди вокруг уже заметили эту печать, эту черту на моем лице, отличающую меня от них, отличающую не положительно. Это дает повод всем этим людишкам непрестанно тыкать мне в лицо своими мерзкими пальцами и кричать: «Смотрите!». Это очень «приятно». Я просто мечтала об этом, когда росла, ничего не подозревая, когда спокойно в своем уголке перебирала игрушки и собирала пирамидки. Вы думаете, я не люблю людей? А за что мне их любить? Может, за то, что они пили мою жизнь мелкими каплями, за то, что лишили меня сна и желаний? Я еду в какой-то курортный городок, чтобы посмотреть, чем отличаются люди юга, чем отличается их жизнь, чтобы вернуть себе сон и желания…Несколько часов я молчу, отвернувшись к окну. Думаю. Плачу. Бог посылает людям испытания. Испытания, которые делают из молодого человека старика. Разум не пошел людям на пользу, осквернив их сердце. Мир был бы чист без людей. Вон тот сухой измученный куст растет себе среди зеленеющих братьев и вместе с ними создает приятную для глаз картину разнообразия, и эти кусты не говорят ему: «Уйди, бродяга, ты другой!». Или животные? Конечно, человек – это тоже животное, но какое-то недоразвитое, ущербное животное.
 На третьей станции ко мне подсела девушка. Ей просто некуда было садиться. Ее зовут Оля и она хочет увидеть море. Пусть поглядит. Ее серые глаза расширились, она заметила…Девушка быстро пересела к соседям по плацкарту и вернулась ко мне, когда мы подъезжали к Ростову. Я улыбнулась.
– Знаешь, чем знаменит Ростов?
Ее серые глаза непонимающе сверкнули.
– Мороженым, – нехотя ответила она.
– Не угадала, – покачала я головой, продолжая улыбаться, – Ростов знаменит маньяками. – Я подмигнула.
– Какими еще маньяками? – фыркнула она.
– Ну, например, Чекатило из Ростовской области, По статистике это самая заселенная маньяками область в России. Они пытаются переплюнуть его рекорд. – Просветила я человека.
– Хотела бы я его увидеть, – ехидно заметила Оля.
– Кого, Чекатило? – недоумевала я.
– Нет, маньяка, – ответила она с таким же ехидством.
– Как хочешь, – спокойно сказала я и принялась считать количество окон в доме, что мы проезжали.
– Ты будешь выходить на станции? – спросила она меня через какое-то время.
– Зачем? – Вот незадача, взяла и отвлекла меня от моей математической задачи.
– Подышать свежим воздухом, – объяснила она.
– Я не дышу свежим воздухом, – я потянулась и разложила свою постель.
– Как хочешь, а я пошла за мороженым.
– И за маньяком? – улыбнулась я.
Она ушла, я видела, как ее губы пытались дать мне определение.
Жара крупными каплями катилась по моей коже, во рту пересохло. Я вытащила из сумки пакетик кофе, встала, налила в кружку горячей воды и закончила свое творение тем, что высыпала в кружку бледно-коричневатый порошок. Я глубоко вдохнула и закрыла глаза. Передо мной витал горячий, терпкий аромат, разлившийся по моей крови.
 Время стоянки закончилось, женский голос известил об этом пассажиров, и поезд, ухнув, тронулся. Моя неудачная собеседница не пришла, что не особенно меня расстроило. Других собеседников у меня долго не появлялось. Тем не менее, по мере продвижения на юг флора начала меняться, и я пропустила эту линию, эту зеркальную линию, где на привычных полях возникло нечто иное. И где была эта граница? Показалось море, такое же бесконечное, как и поля. Голубые, волнистые, ночью черные поля…
 Ближе к конечной станции я возобновила свои расспросы. На мои глаза попалась девушка, зацелованная солнцем. Она неоднократно путешествовала на юг и прошлое лето проживала в городке, в который мы все ехали. Меня интересовала местная фауна, точнее, жители голубых полей. Издавна в моем сознании установился стереотип: «море – это акулы». Девушка уверила меня, что кроме мелких желеобразных масс и мелкой же рыбешки мне вряд ли что-нибудь встретиться. А ей?
 Мы успешно доехали и обосновались, кто где. Я поселилась в пансионе. Четыре дня солнце кусало и щипало меня, сливаясь с горькими слезами лучистого моря. Я силилась смыть с себя чужые слезы, чужую печаль и чужое счастье, но душ не избавлял меня от жарких мук. Я искала жизнь. Но нашла шум. Веки распухли, между ними залегли тени сна, которого не было, ноги волочились сами по себе, а на открывание двери требовалось затратить все свои силы.
 На пятый день, чувствуя под собой раскаленную гальку, я искала границу между призрачно голубым и водянисто голубым. Девушка, зацелованная солнцем, заметила меня и подошла ближе.
– Ты ищешь своих животных? – хихикнула она.
– В небе? – удивилась я.
– В море. – Уточнила девушка. – А может быть и в небе. Ты ведь должна их найти! – засмеялась она.
– А ты уже нашла? – улыбнулась я.
– Пойду поищу. – Заключила она.
Я подумала: «И найдешь, обещаю». Где же граница между призрачно голубым и водянисто голубым?
 Девушка вошла в голубую плоскость, тотчас же обнявшую ее. Моя рука потянулась за полотенцем, чтобы накрыть им помутившуюся голову. Звук разрезаемого стекла. Крик, идущий к небу. Граница между призрачно голубым и водянисто голубым обозначена красным.
– Всем выйти из моря, срочно! – надрывно хрипели спасатели. – Уходите, уходите все с пляжа, не на что тут смотреть!
– Но что же это такое?! – визжала какая-то женщина.
– Мы не знаем, это что-то невероятное, такого никогда не было. Акулы не подплывали так близко к берегу, да еще и стаями, это невероятно! – объяснял кто-то.
На пляже стало так шумно, суетливо, что я не знала, куда спрятаться. Но граница обозначена. Можно идти в пансион, и мои ноги потащили меня в место предполагаемого покоя.
 Я мучилась от бессонницы и жары. Мои соседки по комнате беспрестанно топали и хлопали дверью. Они умудрялись приходить в то время, когда сон уже хотел накрыть меня своим плащом. Я привыкла к их вторжениям, и сон побарывала мысль о их скором приходе, о невозможности насладиться забытьем. А потом наступала ночь переговоров по мобильному. Выкинуть бы их вещицы!
 В тот вечер я лежала в своей кровати, натягивая подушку на голову, рыдая и вымаливая сон. Сейчас, вот сейчас придут мои соседки и все разрушат.
– Пусть же они не вернуться! – рыдала я.
Я ждала всю ночь, слушая шепот сверчка. Но шепот не сменился топотом ног, два часа забытья. Сон! Солнце ущипнуло меня. Кровати вокруг убраны и пусты. Тихо сползя с кровати, я спустилась вниз. По радио в баре передавали какую-то чушь об очередном убийстве в Ростове, какая-то девушка была найдена мертвой. Ко мне приближался человек в форме.
– Здравствуйте, я майор милиции Корыстылев. – Представился он. – Вы, случайно…– он прищурился. – Убита девушка, свидетели утверждают, что последний раз ее видели в вашем обществе. Она ехала с вами в поезде.
Я усмехнулась, уж не меня ли подозревают. Нет, не меня. Я знала только ее имя, нет, пошла за мороженым. Я? Что вы, я ничего не знаю. И зачем так меня рассматривать, это неприлично. Заметил. И не преминул высказаться по поводу моей внешности. Я вернулась в комнату. Неужели я вызываю в людях такое сильное желание унизить и оскорбить? Они сами говорили: «Или ты, или я». Я не сомневалась долго.
 Шум на улице, непереносимый Шум будит меня. Я погуляла немного по пляжу, раскидывая гальку ногами, и вернулась в пустую комнату. Грусть одолевала меня. Здесь так же, как и везде. Те же люди, те же страхи, но иногда появляется желание преодолеть Шум, найти границу, чтобы не жить в пограничном состоянии, увести сон с собой. Я взяла книгу и на несколько часов унеслась из мира Границ. Книги всегда радовали меня, они – мой воздух, ветер, смывающий страдания, которые шли рядом со мной. Это была жизнь, которой меня лишили в детстве, оградив от людей, от тепла. Но книги писали люди. Очень жаль... Или все-таки боги?
 Через двести страниц я почувствовала приближение сна, но люди на улице шумели, кричали, вопили, хлопали в ладоши, включали свою музыку, такую же навязчивую, как и они. Слезы хлынули из моих глаз.
– Да чтоб вы все исчезли, люди! Не хочу, чтобы вы были! Пора разрушить эту границу! – мой крик отразился от тишины, покрыв меня сном.
 Я спала до обеда и проснулась с ощущением довольства. Выйдя на балкон и потягиваясь, я увидела пустой город и улыбнулась. Тепло разлилось по моим венам. Тепло всего мира. Я вздрогнула. Мои родные. Боль сковала меня, пальцы не хотели привыкать к кнопкам телефона.
– Алло. – Раздался спокойный голос на другом конце сети.
– Мама, мама! Вы живы? Живы?! – захлебывалась я мутноватой соленой жидкостью, капавшей из глаз.
– Ну конечно, дорогая, а что случилось, ты плачешь? – заволновался телефон.
– Люди…Их больше нет…улицы пусты… – задыхалась я.
– Разве? Сейчас посмотрю. Да, действительно, никого нет, – подтвердил телефон.
– Ну а мы?.. Мы-то живы! – дрожала я. – Я сказала: люди, все люди!..
– Люди? – Спрашивал телефон. – Ну так они и исчезли, дорогая.
Я еще немного поговорила с мамой и, положив трубку, отправилась бродить на пустой и холодный пляж, вглядываться в море, в котором не было людей.