Америка России подарила пароход, пьеса

 АЛЕКСАНДР СКУРИДИН

 АМЕРИКА РОССИИ ПОДАРИЛА ПАРОХОД

 лирическая комедия о любви, дружбе и верности
 с не совсем счастливым концом
 в трех действиях

 ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 Комната Алены. Обстановка скромная. В комнате Алена и Вика. Алена штопает белье.

 ВИКА. Сидишь безвылазно тут. От скуки сдохнуть можно. Сходила бы куда-нибудь.
 АЛЕНА. Куда?
 ВИКА. В кино, например.
 АЛЕНА. А Дашу на кого оставить?
 ВИКА. Ну... Я посижу с ней. Да брось ты это шитье!
 АЛЕНА (откладывает шитье). Бросила.
 ВИКА (встает с дивана, ходит по комнате). Мы с тобой, Аленка, сколько лет знакомы? Сто? Двести?
 АЛЕНА. Хотя ты, Вика, и сильно преувеличиваешь, но нас свела судьба с шестого класса.
 ВИКА. Вот! Мы - старые одноклассницы.
 АЛЕНА. Именно - старые...
 ВИКА. Не цепляйся к словам и брось бабий пессимизм. Мы еще, ого-го!
 АЛЕНА. Это как понять? Помнишь, как Райкин в одной из своих интермедий произносил: "Я еще прямой гвоздь, если прислонить спиной к стене".

 СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ.

 ГОЛОС ДАШИ. Мама, Ральф не хочет катать меня на себе!
 АЛЕНА. Пойду, посмотрю, что там, на кухне, происходит у Дашки и Ральфа.
 ВИКА. Иногда мне кажется, что ты своего ротвейлера любишь больше всех на свете, конечно, после Дашки.
 АЛЕНА. Ральф - полноправный член нашей семьи.
 ВИКА. А мужчина?
 АЛЕНА. Что, мужчина?
 ВИКА. Этот представитель человечества противоположного пола тебя совсем не волнует?

 ГОЛОС ДАШИ. Мама, Ральф бодается!

 АЛЕНА. Я ухожу.

 АЛЕНА УХОДИТ.

 ВИКА (ворчит). Сбежала... Еще бы, хороший способ увильнуть от серьезного разговора (берет пяльцы, рассматривает шитье). Как старушенция какая-то (бросает пяльцы). К чему этот мартышкин труд? Сейчас можно купить вещь с любым рисунком и расцветкой.

 ВХОДИТ АЛЕНА.

 ВИКА. Ну, что там у них?
 АЛЕНА. Мир и полный беспорядок.
 ВИКА. Так на чем мы с тобой остановились?
 АЛЕНА. Я - на своем шитье.
 ВИКА. Ты совсем помешалась на нем! Слушай, Аленка, тебе бы не хотелось иметь в доме настоящего самца?
 АЛЕНА. У нас есть Ральф.
 ВИКА. Не прикидывайся дурочкой. Я про мужика говорю.
 АЛЕНА. Про какого еще мужика, Вика?
 ВИКА. Обыкновенного, который взял бы тебя на свои руки и отнес на кровать!
 АЛЕНА. Вика!..
 ВИКА. Тридцать два года Вика!.. (ходит по комнате) Я тебя, подруга, давно знаю знаю: если не помочь в этот деликатном деле...
 АЛЕНА (зажимает уши ладонями). И слышать не хочу!
 ВИКА. Придется! Ты у меня никуда не денешься, сегодня же начну поиск!
 АЛЕНА. Поиск?
 ВИКА. Ага, слышишь!
 АЛЕНА (убирает от ушей руки, садится). И как ты думаешь найти... этого самого...
 ВИКА. Самца!
 АЛЕНА. Друга... При помощи Ральфа (прыскает в кулак)? Представляю, как вы идете по следу. Ты - настоящая мисс Марпл, только намного моложе, естественно...
 ВИКА. Не глупи, Алена, ты прекрасно знаешь, что я возглавляю брачное агентство.
 АЛЕНА. Брачное агентство! Как громко сказано! Ты - натуральная подпольная сваха!
 ВИКА. Пусть будет так. Я же не могу широко афишировать свои услуги - тут же налоговая инспекция наскочит и придушит мой бизнес на корню. Но некоторым я уже помогла.
 АЛЕНА. И кому же это?
 ВИКА. Васюкову Верку знаешь?
 АЛЕНА. Такая толстая, из семнадцатой квартиры?
 ВИКА. Ну! Она самая. Я ей очень даже приличного узбека нашла. Он лопочет что-то непонятное по-своему, но замуж уже предложил Верке выйти, за московскую прописку, не без этого.
 АЛЕНА. А как же Вера и ее жених разговаривают друг с другом?
 ВИКА. Любовь! Она и горы свернет! Зачем им разговаривать-то, когда дело сладилось.
 АЛЕНА. Какое еще дело?
 ВИКА. Обычное, житейское, узбек этот горячим оказался, недаром из знойной Азии!
 АЛЕНА. А...
 ВИКА. Заметано! Я окончательно поняла, что нужно и тебе подобающую пару подыскать, ведь ты у нас красавица, да и душевных качеств не занимать.
 АЛЕНА (встает) Ты, Вика, уже все за меня решила!
 ВИКА. Не сердись, Аленка, твоя нерасторопность в данном вопросе только усугубляет ситуацию: времечко-то бежит. Скоро мое брачное агентство заработает на полную мощь!
 АЛЕНА. В этом агентстве только ты да компьютер.
 ВИКА. Ну и что? Влад себе при разводе машину забрал, а я специально выторговала компьютер, хорошо, что он был уже подключен к Интернету. Зато теперь я могу гулять по сайтам и искать женихов для невест и наоборот.
 АЛЕНА. Выходит, я - невеста?
 ВИКА. Да! Причем, со своей квартирой!
 АЛЕНА. Дочкой и ротвейлером! Почти как дама с собачкой!
 ВИКА. Не прибедняйся (обходит Алену). У тебя всё на месте: пышный зад, стоячая грудь...
 АЛЕНА. Вика!.. бессовестная!..
 ВИКА. Ничуть, я напрочь отвергаю твое несправедливое определение. Мужики, знаешь, как на нас смотрят?
 АЛЕНА. Перестань!
 ВИКА. Не перестану, так как знаю, что ЭТО тебя интересует. Ты только прикидываешься, синим чулком!
 АЛЕНА (садится). Хорошо, рассказывай.
 ВИКА. А чего рассказывать, ты, Аленушка, и сама все знаешь.
 АЛЕНА. Как говорил Сократ: "Я знаю, что ничего не знаю".
 ВИКА. Вот теперь ты мне нравишься: вспомнила древнего
грека.
 АЛЕНА. Прости, иногда у меня подобное прорывается, окончила в свое время все-таки философский факультет.
 ВИКА. Причем, с красным дипломом! Представляешь, найду я тебе суженого, будете с ним лежать, а ты возьмешь и задвинешь, как бы, между прочим, про какого-нибудь там грекоса.
 АЛЕНА. Вика, ты опять за свое!
 ВИКА. За свое? Это все наше: природа... А я тоже про Сократа кое-что помню (поет).
 Ехал грека через реку,
 Видит грека в реке рак.
 Сунул грека в реку руку,
 Рак за руку цап-царап!
 АЛЕНА. Детский стишок... Каким другим тогда мир нам казался - чистым, светлым.
 ВИКА. Не вздыхай, а то и мне муторно на душе становится. Я, впрочем, и в детстве ничего хорошего не видела - мать гуляла напропалую, отец пил. Это у тебя родители добропорядочными были: оберегали доченьку от всех житейских забот. Признайся, ты, наверное, только в старших классах узнала, что мужчины природой созданы для удовлетворения некоторых потребностей женщин.
 АЛЕНА. Как ты умудряешься все опошлить! Ведь есть же на свете любовь.
 ВИКА. Есть, но не про нашу с тобой честь. Твой Эдик погулял три месяца, и смылся, только его и видели. А в итоге Даша появилась.
 АЛЕНА. Я рада, что у меня дочка есть.
 ВИКА. Не спорю. У меня, к сожалению, даже собаки дома нет, да и не очень-то я к ним привязана. Мне больше нравится общение с компьютером (смеется). Говорят, сейчас это новое извращение.
 АЛЕНА. Кстати, Вика, все интимные подробности, касающиеся мужчин, я узнала именно от тебя.
 ВИКА. Хоть какая-то польза была от меня. Впрочем, ты все равно осталась, синим чулком. В наше-то время не перестать краснеть!
 АЛЕНА. У меня чай кипит. Сейчас принесу.

 АЛЕНА ВЫХОДИТ.

 ВИКА. Глупая баба!.. Впрочем, все мы таковы. Вот я, чем лучше? Даже ребеночка не завела. И Влад оказался таким непорядочным, после стольких лет брака вдруг заявил: "Я хочу настоящей любви, а не суррогата..." Выходит, я - суррогат!.. А может быть мой бывший муж прав: кто окажется способным терпеть столь взбалмошную жену?

 ВХОДИТ АЛЕНА С ЧАШКАМИ И БУТЕРБРОДАМИ НА ПОДНОСЕ.

 АЛЕНА. Уже сама с собой разговариваешь?
 ВИКА. Это я про свою безрадостную судьбу размышляю.
 АЛЕНА (ставит на стол поднос). Ага, Вика, может быть именно тебе надо подумать о мужчине? Кстати, я твоего Владислава вчера случайно встретила возле кинотеатра "Космос".
 ВИКА. Он был не один?
 АЛЕНА. Да. А как ты догадалась? Бери бутерброд.
 ВИКА. Интуиция. И какой же тебе показалась его новая пассия?
 АЛЕНА (берет в руку чашку). Ничего... Но ты намного интереснее этой крашеной блондинки.
 ВИКА. Правда? Нет! Ты льстишь мне, Алена.
 АЛЕНА. Нисколько. У тебя тоже все на месте. Ну, ты меня понимаешь. А эта женщина несколько худа, настоящая щепка. Да ты пей чай, подруга.
 ВИКА (берет чашку и бутерброд). Понимаю... Однако, Влад выбрал крашеную блондинку. Впрочем, ему настоящая любовь нужна... (кладет на стол чашку и бутерброд, всхлипывает) А я - натуральный суррогат...
 АЛЕНА (отставляет чашку). Вика!.. Успокойся, еще найдешь свое счастье.
 ВИКА. Как же... мне после ухода мужа какие-то недоделки попадаются. Один, представь себе, принес бутылку и сам выжрал. Я ему говорю: "Ты, что спать сюда пришел?" Он же буровит что-то непонятное, еле вытолкала за дверь.
 АЛЕНА. А тот, помнишь, художник, с бородой красивой?
 ВИКА. Шитов? Подлец! Четыре сотни взял взаймы до продажи своей картины и слинял. Деньги, конечно, мне больше не увидеть, а сам на вернисаже вскоре выставился.
 АЛЕНА. Ты его видела?
 ВИКА. Ага. Подошла на вернисаже, так мой Шитов заюлил, заерзал, говорит: "Я с вами, Вика, сегодня же расплачусь", а глаза бегают, прямо не смотрят. Результат ясен: не пришел голубок по нынешний день. Шуршики, тю-тю, плакали, а я их на новые сапожки собирала, мои итальянские давно уже развалились.
 АЛЕНА. Мне он импозантным показался, интеллигентным.
 ВИКА. Вся его импозантность в бороде. А в настоящей мужской работе художник, увы, оказался не на высоте.
 АЛЕНА. Не поняла, в какой работе?
 ВИКА. Не придуривайся, Алена. Сама знаешь, что нам надо от этих Шитовых и им подобным.
 АЛЕНА. Я, думаю, нужна любовь.
 ВИКА. Любовь? Ты, что, совсем офанарела? Книг начиталась. Помнишь, стихотворение (цитирует)? "Любовь с хорошей песней схожа, а песню нелегко сложить?" Так вот сейчас и песни пишут похабные, пошлые, глупые.
 АЛЕНА. В тебе, Вика, говорит неудовлетворенность жизнью. Надо радоваться тем малым, что нам отпущено, тогда и чуть более большое будет казаться грандиозным, значимым. И никакие Шитовы не испортят настроение, если станешь находиться в собственном сердце, где есть всё: любовь и свет, мудрость и восторженность.
 ВИКА. Совсем рехнулась со своей дикой философией обособленности от реалий жизни! Впрочем, вот именно за это я больше всего и люблю тебя. Давай пить чай.

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Кабинет мистера Стивена Берроуза. На столе обычное оборудование: компьютер, несколько телефонов и пр. В креслах сидят СТИВЕН БЕРРОУЗ, его помощник и младший компаньон мистер МАЙК СТОУН.

 МАЙК СТОУН. Вот финансовый отчет, Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (берет папку, водружает на нос очки, просматривает документы, комментирует). Прекрасно, Майк! Мы сделали еще один миллион!
 МАЙК СТОУН. Как буднично звучит в твоем исполнении: заработан очередной миллион, как будто сделан еще один шаг в бессмертие.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вылил галлон холодной воды на голову... Чем тебе не нравится инъекция зелеными в нашу фирму? Помнишь, мечтали с тобой в окопах Вьетнама: разбогатеем, начнем жить, как и положено крутым парням из Калифорнии.
 МАЙК СТОУН. Через два года после нашего возвращения на родину ты вырвал меня из ранчо и приволок в Нью-Йорк, город небоскребов, промышленно-финансовых воротил и громкоголосых политиков.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (снимает очки). Однако, мы с тобой разбогатели!
 МАЙК СТОУН. Да, но так уж быстро, как ты обещал. И к тому же, твои рискованные операции на бирже чуть не привели тебя к полной потери отцовского наследства.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ты, Майк, как истинный друг вытащил меня из долговой ямы, заложив свое ранчо.
 МАЙК СТОУН. Не преувеличивай, оно не так уж много стоило. Надежность нашей фирмы мне нравится, еще пару миллионов, и мы наступим на горло Липману, нашему основному конкуренту.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Кстати, Гарри мне подкинул любопытную идею: объединиться и образовать концерн. Как ты на это смотришь?
 МАЙК СТОУН (вскакивает). Гарри Липман, непримиримый Гарри предложил тебе объединение! Невероятно!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Тем не менее, это факт. Пока ты был в Вашингтоне, произошла даже моя встреча с Гарри.
 МАЙК СТОУН. Без меня! (машет рукой) Впрочем, Стивен, ты старший компаньон...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Майк, ты же отлично знаешь: у тебя такие же права. Просто, так уж сложилось, что я имею контрольный пакет акций. Конечно, это дает мне некоторое преимущество вправе принимать окончательное решение того или иного вопроса.
 МАЙК СТОУН. Мне наплевать, кто фактически руководит компанией, но...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Договаривай.
 МАЙК СТОУН. Давай не будем продолжать разговор, Стив.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Нет, надо раз и навсегда решить малейшие противоречия между нами.
 МАЙК СТОУН. Хорошо, тогда поделим чертовы акции на паритетных началах: пятьдесят на пятьдесят, а главные решения ты будешь сам проводить в жизнь, так как действительно намного лучше соображаешь в практических вопросах бизнеса.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Идет, Майк! По рукам?
 МАЙК СТОУН. По рукам, Стивен!

 СТИВЕН БЕРРОУЗ И МАЙК СТОУН ПОЖИМАЮТ ДРУГ ДРУГУ РУКИ.

 МАЙК СТОУН. Итак, деловая часть прояснилась.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ты доволен?
 МАЙК СТИВЕН. Конечно. Оно и раньше ничего не меняло, но во всем важен принцип. А теперь, когда, выражаясь словами политиков, консенсус достигнут, поговорим о личной жизни.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Чьей?
 МАЙК СТОУН. Твоей, Стив.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ого! Теперь, выходит, мы с тобой на паритетных началах будем решать все мои проблемы, начиная от покупки нижнего белья до выбора зубной щетки.
 МАЙК СТОУН. Напрасно иронизируешь. Личная жизнь неотъемлемая часть неделимого целого, называемого homo sapiens.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (усмехаясь). Видно кембриджское образование - можно и латынь к месту притянуть.
 МАЙК СТОУН. Да, недаром мой папаша отвалил кучу денег за мое обучение. А ты хоть и не окончил университет, но зато в совершенстве освоил управление одной из ведущих американских компаний. Итак, все мы имеем личную жизнь.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Которая, к сожалению, как у звезд поп-искусства, у всех на виду.
 МАЙК СТОУН. Именно... Вот, возьмем твою бессменную секретаршу - солдат морской пехоты в юбке, настоящая мымра.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Что означает это слово, Майк?
 МАЙК СТОУН. Это по-русски. Ну, нечто совершенно не ласкающее взор.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А что нужно?
 МАЙК СТОУН. Нужны совершенные современные формы, ноги, бюст и прочее.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А ум, преданность? Мисс Митчел незаменимая помощница, причем она начинала работать еще с моим отцом.
 МАЙК СТОУН. И ты не хотел бы видеть в своей приемной молодую, пышущую здоровьем и энергией особу?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Нет. Особенно, если ее энергия сразу же перейдет в сексуальную сферу.
 МАЙК СТОУН. Вот мы и подошли к основной части нашего с тобой довольно содержательного разговора.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Вы, мистер Берроуз, просили напомнить о предстоящей встрече с японскими предпринимателями.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Спасибо, мисс Митчел. Кстати, я совсем забыл, на какое время назначено японцам?
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. На девятнадцать тридцать, сэр.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (Майку Стоуну). У нас еще в запасе более часа, можем всесторонне обсудить интересующую тебя тему
(мисс Митчелл, в аппарат). Приготовьте, как обычно, дорогой коньяк, закуску из японского ресторана, естественно, чтобы звучала ненавязчивая классическая музыка.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Уже все заказано, мистер Берроуз. Для музыкального сопровождения подобраны арии из произведений Леонковала.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Еще раз спасибо, мисс Митчел (Майку Стоуну). Вот видишь, схватывает на лету!
 МАЙК СТОУН. Молодуха бы резвее схватила, причем, за самое интересное место (видит выражение лица Стивена Берроуза). Шучу, Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. У тебя и шутки...
 МАЙК СТОУН. Я как был, так и остался парнем с калифорнийского ранчо, несмотря четырехлетнее пребывание в Кембридже. Вот ты - джентльмен! Но, любому человеку, независимо от его социального положения и прочих атрибутов, нужна подобающая оправа, причем, чем выше вышеозначенный субъект стоит на иерархической лестнице, тем более эта оправа должна быть значимей.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ну ты и умеешь заходить неординарно, совсем как стая камикадзе на Пирл-Харбор.
 МАЙК СТОУН (коротко хохотнув). Сравнил! Выходит, я действую в ущерб тебе, твоим интересам?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И каким это образом ты всерьез печешься о моем благе?
 МАЙК СТОУН. У тебя трое детей, Стивен!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А... Вот ты куда клонишь (берет в руки стоящую на письменном столе фотографию, рассматривает ее). Прошло целых два мучительных года, прежде чем я научился без боли смотреть на этот снимок. Здесь вся семья в сборе: я, Бетси, Изабелла, тогда ей было восемь лет, шестилетняя Памела и трехлетний Брайен.
 МАЙК СТОУН. Твоим детям нужна замена Бетси, нужна любовь и забота другой женщины. Да и ты сам еще мужчина в полном расцвете сил и способностей.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Положим, Бетси никем не заменить... Ну, а способностей к флирту и прочим донжуановским ухваткам у меня никогда не было.
 МАЙК СТОУН. Однако, в свое время ты сумел завоевать первую красавицу Манхеттена! Помню, сколько пересудов вызвала ваша свадьба. Признаюсь, я тоже завидовал тогда тебе: такой увалень... Прости...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Продолжай, Майк.
 МАЙК СТОУН. Во всех салонах только и говорили о твоей несхожестью с невестой. Она умна, тактична, и в то же время остра на язык. Ты, Стив, даже получил тогда прозвище: "Торнадо".
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Да? Странное оно какое-то.
 МАЙК СТОУН. Его дали в намек, что ты закружил голову девушке, мечте многих молодых людей из высшего света, охмурил ее.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И никому в голову не пришло, что мы с Бетси просто безумно любили друг друга?
 МАЙК СТОУН. Это потом все поняли, когда вы начали вести уединенную, тихую жизнь, хотя и сожалели о прежней сумасбродной дочери финансового магната из Манхеттена, альпинистке и великолепной наезднице.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Сожалели?.. Прекрасно знаешь, что многие пытались добиться Бетси, нет, не ее любви, а просто как объект удовлетворения своей безудержной похоти! И не ты ли, Майк, тоже совершал попытки подобного рода?
 МАЙК СТОУН (склонив голову). Прости, друг. Затмение какое-то нашло в то время на меня. А тут еще собственный неудачный брак...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вспомнил, тогда твоя Линда окончательно села, как говорится, на иглу.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Мистер Берроуз?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Да. Я слушаю вас, мисс Митчел.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Все подготовлено к приему делегации японцев, сэр. Кстати, только что посыльный принес из пошива ваш новый костюм.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Спасибо, мисс Митчел (Майку Стоуну). Слышал, какая исполнительность? А ты бы хотел всучить мне молоденькую неумеху, у которой все достоинства: длинные ноги.
 МАЙК СТОУН. Этот женский атрибут не так уж плох... (поет)
"О ножки, ножки, кто вас не желает?.." Заметь - напрашивается ответ: импотент или дурак-пуританин.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Как ты, Майк, любишь все опошлить. А где же тогда любовь?
 МАЙК СТОУН (поет). "Любовь такая, глупость большая..." Шучу, не смотри так, мистер Торнадо.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Торнадо?
 МАЙК СТОУН. Ну, да. Пора тебе, Стивен, проявить старые, но проверенные качества: натиск, целеустремленность, конечно же и любовь.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ты действительно шутник. Последнее качество является основополагающим: любовь или есть, или ее нет, а взамен является некий суррогат чувства.
 МАЙК СТОУН. Философ... Поэт подлинной и возвышенной любви, Петрарка из Нью-Йорка!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Опять выпендриваешься, впрочем, именно за твое критически-циничное отношение ты, Майк, мне и нравишься, оно порядком отрезвляет. Хотя... временами тебя заносит за пределы разумного.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ ВСТАЕТ, ПРОХАЖИВАЕТСЯ ПО КАБИНЕТУ.

 МАЙК СТОУН. Что есть разумное? Мы, американцы, - настоящие машины для делания денег. Мы все делаем на ходу: питаемся, воспитываем детей, занимаемся сексом. Знаешь, сколько времени среднестатистичный американец посвящает этому деликатному занятию?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Сколько?
 МАЙК СТОУН. Менее двух минут!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Не может быть.
 МАЙК СТОУН. Доказано на основе научных данных. Вот и сейчас, пока мы с тобой задушевно разговариваем, ты умудрился уже несколько раз взглянуть на часы.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Так, ведь, японцы скоро должны здесь появиться.
 МАЙК СТОУН. К черту япошат! Ты и я должны все-таки обговорить насущную тему!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Не томи, выкладывай поскорей смысл твоей насущной темы.
 МАЙК СТОУН. Сядь, Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. С какой стати, Майк (садится). Может быть ты думаешь, что я от твоего известия упаду?
 МАЙК СТОУН. Все может произойти (торжественно). Тебе надо жениться, причем на русской!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Жениться на русской... Ты это всерьез?
 МАЙК СТОУН. Серьезней не бывает. Понимаешь, компаньон, наши женщины хороши, слов нет, но они чересчур эмансипированы и также подвержены сумасшедшему темпу жизни, как и мы, мужчины. Они не в меньшей мере стремятся делать деньги, карьеру, иметь любовников, бросать их, чтобы заводить новых.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А русские?
 МАЙК СТОУН. На их языке они называются "бабы" и существенно отличаются от наших мисс. Нет-нет, у них все на месте, более того, красивей русских баб вообще трудно найти где-либо. Разве взять француженок, но вся их утонченность показная, как у мотыльков-однодневок. А русская баба, ого-го! Она и иного мужчину за пояс заткнуть может.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. За пояс заткнуть? Как это, и зачем?
 МАЙК БЕРРОУЗ. Таково в их языке выражение. Оно означает, что можно в любом деле опередить мужчину. О, русская женщина!.. Это поэма, которую надо читать и перечитывать снова!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вот уж не ожидал услышать от тебя любовь к поэзии. Только причем здесь я?
 МАЙК СТОУН. Русская баба имеет к тебе прямое значение. В России некоторых даже называют "ломовая лошадь".
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Совсем ничего не понимаю. Какая еще лошадь? И что она ломит?
 МАЙК СТОУН. Асфальт! Представь себе - натуральным тяжелым ломом!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Господи, да что это такое? Как может женщина крушить асфальт? У них там, что, механизмов никаких нет? Недаром говорят: Россия - страна чудес.
 МАЙК СТОУН. Есть, только труд так называемых баб намного дешевле, чем использование техники.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Средневековье какое-то. Действительно, стоило мне выслушивать весь этот бред сидя. Я представил на мгновенье с ломом свою Бетси или мисс Митчел...
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Через пятнадцать минут вам пора переодеваться, мистер Берроуз.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Я понял вас, мисс Митчел. Большое спасибо за ваше напоминание (Майку Стоуну). Ты, Майк, можешь представить мою секретаршу, крушащей асфальт?
 МАЙК СТОУН. Конечно, нет. А русскую можно представить и не только в этой ипостаси. У них поэт прошлого века написал о собственных представительницах прекрасного пола: "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!"
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ист-ба... Я такого слова и не слышал. Это видимо сверхсовременный тренажер для каскадеров?
 МАЙК СТОУН (смеется). Изба, или дом по-нашему, - место,где на печи в деревнях, как медведи, всю зиму спят русские мужчины. У них это раньше называлось: строить коммунизм.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Странно. Они, что, совсем не работают?
 МАЙК СТОУН. Да, некоторые предпочитали всю жизнь находиться в тепле и покое. Национальный герой русских, Илия, умудрился даже тридцать три года просидеть там, не вставая. Вот, разве, когда случится пожар...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Что ж, я, пожалуй, и не удивлюсь: в России, очевидно явная нехватка пожарных, да и их шланги, наверняка разворованы, вот и приходится при лежебоках-мужчинах входить в эту самую ист-бу их женщинам.
 МАЙК СТОУН (торжественно). Именно так! И поэтому лучше самоотверженной русской жены тебе не найти!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (встает; иронично). Этой, как ее? Бабы с десятифунтовым ломом? А вдруг она в постели окажется настоящим Али-бабой (поет). "Али-баба..."
 МАЙК СТОУН. Дался тебе лом... Русские женщины - прирожденные домохозяйки, и к тому же могут продемонстрировать в отношении к своему избраннику настоящую нежность.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А ты откуда знаешь? Ездил в Москву в прошлом году на какую-то неделю.
 МАЙК СТОУН. Я там много насмотрелся за это время. Но совсем не обязательно видеть русских женщин у себя на родине. Их можно пристально рассмотреть и здесь, в Нью-Йорке.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Не понял. В квартал Брайтон-бич, сходить советуешь?
 МАЙК СТОУН. Нет. Ты помнишь Джека Гаррисона?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Владелец фирмы по продаже недвижимости?
 МАЙК СТОУН. Да, он самый.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ну, и что Джек...
 МАЙК СТОУН. Помнишь, его жена четыре года назад сбежала с коммивояжером в Бразилию?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Я что-то слышал об этой истории. Мне некогда, выкладывай подоплеку (саркастически). Джек, вероятно, сменил половую ориентацию?
 
 МАЙК СТОУН СМЕЕТСЯ.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Майк! У меня на подходе японцы!
 МАЙК СТОУН. Продолжаю... Джек недавно пригласил меня к себе на ужин и с величайшей гордостью представил молодую супругу.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Чем же тебя поразила новая избранница Гаррисона?
 МАЙК СТОУН. Она из России. У Джека там появился бизнес.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И это всё (встает)? Мне надо собираться.
 МАЙК СТОУН. Подожди пару минут. Садись.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ САДИТСЯ.

 МАЙК СТОУН. Рассказываю по порядку. Оксана работала у Джека менеджером, ну и все у нее и босса как-то вскоре сладилось. Видел бы ты Оксану - она беспрестанно улыбалась, расспрашивала меня о непонятных ей тенденциях в американском бизнесе, при этом угощала меня закусками собственного изготовления.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И как они?
 МАЙК СТОУН. Блеск! Впрочем, кулинарной феерией можно назвать всё, что умеет делать новая жена Гаррисона. Особенно мне понравился борщ.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (коверкая слово). Борщ? Выговорить даже трудно.
 МАЙК СТОУН (смеется). Ты бы попробовал это блюдо!.. В нашей стандартизованной кухне нет даже приблизительного аналога!.. Став женой Джека, Оксана сразу же уволила садовника и многочисленную прислугу.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Зачем?
 МАЙК СТОУН. Чтобы вести хозяйство самой, как принято у большинства русских, при этом, поражая всех умением не только переделать тысячу дел за день, но и выглядеть счастливой и довольной жизнью. Причем, по нашим меркам Оксана не выглядит лакированной красавицей, обыкновенная, вот разве что некий постоянный блеск заинтересованностью во всем окружающем в глазах...
 СТВЕН БЕРРОУЗ. Невероятно!
 МАЙК СТОУН. Я тоже о так подумал, но вскоре убедился в уникальности избранницы Гаррисона. Она не стремится делать карьеру, не гремит часами железом в тренажерных залах, даже не перечит мужу.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Последним доводом, Майк, ты меня окончательно сразил... Да, на фоне наших чересчур эмансипированных женщин баба Оксана является настоящей экзотикой. А каковы ее душевные качества?
 МАЙК СТОУН. Вот мы и подобрались к пику нашего с тобой разговора. Представляешь, хозяйка дома поразила меня не только внешним радушием и приветливостью, но и неподдельной сердечностью. Она стала расспрашивать меня о моих детях, с нескрываемым интересом выслушивая каждую подробность. И тут я прозрел: именно такого рода женщина нужна тебе, Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И тебе!
 МАЙК СТОУН. Мои дети уже почти выросли, да я как-то слишком вошел в роль старого холостяка, но... определенные выводы из этой истории я сделал и для себя.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Какие именно?
 МАЙК СТОУН. Мы с тобой на правильном направлении.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Мы? Значит, и ты решил вновь жениться?

 


 МАЙК СТОУН. В некотором роде, хотя я больше предпочитаю гражданский брак. Все эти церемонии мне совсем перестали нравиться.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А я приверженец традиционных отношений между мужчиной и женщиной, нерасторжимых, конечно, по мере возможностей... Но я совсем не хочу, чтобы любая ломовая баба заткнула меня за пояс.
 МАЙК СТОУН. Это истинно русская идиома. Обычно, русские женщины приветливы и в глубине души кротки, конечно же, и среди них попадаются исключения.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (цитирует). "Коня на скаку остановит..." А вдруг в роли коня окажусь я?
 МАЙК СТОУН. Я тебе самую кроткую русскую бабу найду, и без всякого лома! Постой! Стивен, ведь ты же фактически согласился на поиск новой супруги! Невероятно! А я думал тебя придется не один день уговаривать!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Моим крохам нужна настоящая забота и нежность!
 МАЙК СТОУН. Как и тебе!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А почему бы и нет? Ты знаешь, Майк, мне очень даже понравилось твое предложение насчет русской, которая "в горящую избу войдет". Это означает, что в случае любого катаклизма она не бросит моих детей.
 МАЙК СТОУН. Наконец-то понял... Как говорят в России, дошло, как до жирафа.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Как до жирафа?.. Почему?
 МАЙК СТОУН. Потому, что шея очень длинная.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А...
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Мистер Берроуз. Пора! Минутная готовность!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вот он, голос нашей суровой и практичной действительности (в аппарат). Иду, мисс Митчел!

 СТИВЕН БЕРРОУЗ И МАЙК СТОУН ВСТАЮТ.

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е

 Комната в квартире Алены. Алена гладит белье. Слышен звонок. Алена подходит к двери. Входит Вика.

 ВИКА. Привет, подруга.
 АЛЕНА. Здравствуй, Вика.
 ВИКА. Как жизнь молодая?
 АЛЕНА. Ничего.
 ВИКА. Что за скучный тон, Алена! Мы с тобой еще увидим небо в алмазах!
 АЛЕНА. В моей жизни уже есть самая главная драгоценность.
 ВИКА. А... Дашка... Кстати, где она?
 АЛЕНА. Как всегда, с Ральфом возится. Ротвейлер у нее на первом месте после матери. Проходи, сейчас чай пить будем.

 АЛЕНА И ВИКА ПРОХОДЯТ, САДЯТСЯ ЗА СТОЛ.

 ВИКА (декламирует). "Чай не пил, какая сила? Чай попил, совсем ослаб". А у меня новости!
 АЛЕНА. Новости? Какие?
 ВИКА. Ты, подруга, чайник неси, да варенье свое фирменное: малиновое. Расслабимся, поговорим...
 АЛЕНА. Иду, ты меня очень даже заинтриговала.

 АЛЕНА ВЫХОДИТ.

 ВИКА (вытаскивает из сумки лист бумаги, водружает на нос очки). Кажется, дело сдвинулось! Брачное агентство "Любовь и согласие" выдает первые результаты. Теперь, Аленка, тебе не отвертеться под разными предлогами. Женихи-то, какие - загляденье!

 ВХОДИТ АЛЕНА, С ЧАЙНИКОМ И ЧАШКАМИ НА ПОДНОСЕ. ВИКА ПОСПЕШНО ПРЯЧЕТ ЛИСТ БУМАГИ В СУМКУ.

 АЛЕНА. Что ты там прячешь? Опять принесла список пожилых и пошлых сластолюбцев, как в прошлый раз?
 ВИКА. А что было такого тогда? Ну, не тех кандидатов Интернет мне предоставил, зато сегодня!..
 АЛЕНА (ставит поднос на стол). Не желаю даже и разглядывать твой список.
 ВИКА. Не кипятись... Как говорится, сядем рядком, поговорим ладком.
 АЛЕНА (садится, бормочет). Вечно ты, Вика, норовишь что-либо придумать. А оно оказывается на поверку совершеннейшим бредом.
 ВИКА (поднимает вверх руки). Сдаюсь! Пьем чай, не более!

 АЛЕНА И ВИКА НАЛИВАЮТ В ЧАШКИ ЧАЙ, ПЬЮТ ЕГО.

 АЛЕНА. И ни слова о предполагаемых мужьях?
 ВИКА. Ни слова! Только куплет один тебе спою (поет):
 Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я:
 Принца, герцога, барона или короля.
 А без мужа злая стужа будет жизнь моя.
 Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я!
 АЛЕНА. Опять ты за свое!
 ВИКА. Молчу. Нам бы, Аленка, не принца с герцогом, ну их, я бы даже не знала, как с ними разговаривать, а какого-нибудь завалящего, обыкновенного, но настоящего мужика, уверенно шагающего по нынешней нелегкой жизни.
 АЛЕНА (прыскает в кулак). Уморила... Может быть, тебе на самом деле король необходим? Король, допустим, пивного бара или бензоколонки, а ты при нем - королева!
 ВИКА. Чем плох предприниматель - бабки всегда водятся, не то что у моего бывшего муженька, инженера задрипанного. Я и загуляла-то от него от безысходности. А Майк оказался веселым, щедрым, сверхновый компьютер именно он мне помог приобрести и к скоростному Интернету подключиться.
 АЛЕНА. Майк? Ты мне о нем никогда не рассказывала.
 ВИКА. Чего и рассказывать было? Он американец, человек солидный. Правда, погулял, и - в сторону, как обычно у всех мужиков заведено. Но, ничего, шмотки мои видела?.. От него! И компьютер прилично, конечно, по нашим меркам стоит. Знаешь, как поется в старинной, довоенной песне (поет).
 Америка России подарила пароход:
 Огромные колеса, но ужасно тихий ход.
 АЛЕНА. Эта песня из кинофильма "Волга-Волга". Господи, как давно я его смотрела, кажется, еще в прошлой жизни.
 ВИКА. Не изображай из себя старушенцию... Я вспомнила: американский президент в песне про подаренный пароход вместе со своим окружением долго пытались понять какой же по их мнению заложил подвох под капитализм товарищ Сталин.
 АЛЕНА. Франклин Рузвельт.
 ВИКА. Кто? Кто?
 АЛЕНА. Тот самый президент. Время правления с тысяча девятьсот тридцать третьего года по тысяча девятьсот сорок пятый.
 ВИКА. Ого! Такая память, а ты в воспитательницах детского сада прозябаешь!
 АЛЕНА. Я не прозябаю, а работаю, тем более, что люблю детей.
 ВИКА. А вот мне Бог их не дал...
 АЛЕНА. Не грусти, Вика, может и у тебя еще ребеночек заведется.
 ВИКА. Да!.. И по такому случаю стоит выпить!

 АЛЕНА И ВИКА ЧОКАЮТСЯ ЧАШКАМИ.

 ВИКА. Признаюсь, подруга, уже, кажется, завелся. Конечно, как говорится еще в проекте. Врач говорит, полтора месяца беременности.
 АЛЕНА (отставляет чашку, обнимает Вику). Я так рада за тебя! Расскажи мне о нем!
 ВИКА. О ком? О предполагаемом ребенке?
 АЛЕНА. О его отце!
 ВИКА (отстраняется). А... О его папаше... (поет) "Все папаши в поле пашут, моего папаши нет..."
 АЛЕНА. Так кто же он?
 ВИКА. Тот самый - Майк... (поет):
 Америка России подарила пароход:
 Огромные колеса...
 АЛЕНА (обнимает Вику). Перемелется всё... Будет у тебя еще муж...
 ВИКА (отстраняется, вытирает слезы с глаз, насмешливо).
Мой муж объелся груш... Достаточно о нем! Поговорим, Алена, о тебе.
 АЛЕНА. Может, не будем?
 ВИКА. Дурочка! Я помочь тебе хочу!
 АЛЕНА (вяло). Ладно, хотя мы с тобой и заключили конвенцию...
 ВИКА. Чего?
 АЛЕНА. Соглашение: не касаться моей личной жизни.
 ВИКА. Ага! Выходит, моей можно касаться!
 АЛЕНА. Вечно ты, Вика, любишь все усложнять. Хорошо (поднимает вверх руки), продолжим этот не совсем мне приятный разговор.

 СЛЫШЕН ЛАЙ СОБАКИ И ГРОХОТ РАЗБИВАЕМОЙ ПОСУДЫ.

 АЛЕНА (с досадой). Опять у Даши с Ральфом что-то стряслось.

 АЛЕНА ВСТАЕТ, ВЫХОДИТ.

 ВИКА (достает из сумочки лист бумаги). Не отвертишься, подруга, я от тебя не отцеплюсь ни при каких обстоятельствах.

 ВХОДИТ АЛЕНА.

 АЛЕНА (вздыхает). Эти (указывает рукой на кухню)... умудрились разбить последнюю тарелку от сервиза саксонского фарфора. "Я, - говорит, - мамочка, не виновата. Ральф взял, да прыгнул". У них правды не добьешься, выбросила я осколки - последние остатки прежней жизни, когда все было ясно, когда за человека думала коммунистическая партия: каким ему быть, что ему делать...
 ВИКА. Эк, как тебя забрало! А я о том времени даже жалею: квартиру в последний момент успела получить, тут и Союз наш нерушимый лопнул, как мыльный пузырь. Однако, мы не на вечере воспоминаний (деловито). Садись, будем смотреть в будущее!
 АЛЕНА (садится; насмешливо). В листок, где собраны потенциальные кандидаты в мужья!
 ВИКА. Именно! Сейчас, к счастью, не социализм! Меня бы за ТАКОЕ в те, благословенные времена, сразу бы замели лет на пять! А тебя бы выгнали с треском из детсада с характеристикой: "За личную распущенность и нравственное охмурение подрастающего поколения".
 АЛЕНА. Пожалуй, ты в этом права (берет лист бумаги; решительно). Я готова... к твоему охмурению и последующей личной распущенности! Господи, и что это такое я говорю?..
 ВИКА (потирает руки). Не дрейфь, лягуха, болото близко... Итак, из сотен кандидатов я отобрала трех: один - немец, владелец бакалейной лавки, звать Герман. Имя используемое и у нас, здесь, но...
 АЛЕНА. Что означает твое многозначительное "но"? Дяденька на вид вполне приличный, совсем еще не старый, слегка плешив, правда.
 ВИКА, Слегка? Да он лыс, как бильярдный шар! Ты чего колешься?
 АЛЕНА. Извини. Мне просто стало смешно.
 ВИКА. Глядя на изображение немца Германа?
 АЛЕНА. Нет, слушая тебя. Ты так выразилась, как будто бильярдный шар может быть иным, например, волосатым.
 ВИКА. Тебе все шуточки, а тут стараешься, время тратишь, хотя, заметь, у самой намечаются очень даже ощутимые перемены.
 АЛЕНА. Прости...
 ВИКА. Охотно прощаю... Но немец тебе явно не пара.
 АЛЕНА. Почему? В Германии аккуратные люди, приученные к порядку.
 ВИКА. Вот именно! У них все там разложено по полочкам, и даже секс - по строгому расписанию! От и до! Педанты, каких свет не видывал, зануды!
 АЛЕНА. Что-то есть подозрительное в твоем отношении к немцам.
 ВИКА. Абсолютно ничего.
 АЛЕНА. Хорошо... Второй - испанец?
 ВИКА. Да. Помоложе, и с шевелюрой. Но возникает вопрос: чего он у себя на родине не отыскал подходящую женщину?
 АЛЕНА. Может быть Родригес необычайно стеснительный?
 ВИКА. Да уж!.. Они там, в своем Мадриде, прямо-таки баб в упор не видели! Только коррида на уме!
 АЛЕНА. Не поняла, Вика, зачем же ты тогда принесла мне этот дурацкий листок?
 ВИКА. Чтобы показать трудность вопроса. Но есть и третий кандидат!
 АЛЕНА. А... американец!
 ВИКА. Живет в Нью-Йорке, жена погибла в автокатастрофе, пятьдесят пять лет, и уже миллионер!
 АЛЕНА. Нет! Мне такой не нужен!
 ВИКА. Изволь сказать: почему?
 АЛЕНА. Потому...
 ВИКА. Ну, а все-таки? Чего ты так испугалась? Этот Стивен захочет и титул купит. Представляешь, будешь ходить баронессой или герцогиней. А может и самой принцессой!

 ВИКА ВСТАЕТ, ДЕФИЛИРУЕТ ПО КОМНАТЕ.

 ВИКА (дурашливым голосом). Ее Высочество Алена Первая!.. Единственная и неповторимая!
 АЛЕНА (вяло). Перестань.
 ВИКА. И не подумаю (хватает Алену за плечи, поднимает). Чем не муж? (кружит Алену, поет:)
 Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я...
 АЛЕНА (тихо смеется). Отпусти, сумасшедшая! Можно подумать, что ты сама за этого американца хочешь выйти.
 ВИКА (отпускает Алену). Если уступишь!
 АЛЕНА. Уступлю? Да я его вовсе и не знаю.
 ВИКА. Узнаешь. Стивен - мужик серьезный.
 АЛЕНА. Откуда у тебя такие подробности? Тоже из Интернета?
 ВИКА. Я... Навела справки...
 АЛЕНА. Нет, ты сегодня ведешь себя очень подозрительно.

 СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ И ГРОХОТ РАЗБИВАЕМОЙ ПОСУДЫ.

 АЛЕНА. Господи, когда этот разгром прекратится? Они перебьют последнюю посуду.

 АЛЕНА ВЫХОДИТ.
 
 ВИКА. Заподозрила! Уф-ф-ф... Кажется, пронесло: вовремя Даша и Ральф вмешались в брачный процесс.

 ВХОДИТ АЛЕНА.

 АЛЕНА. Опять тарелку грохнули. На этот раз простую, так как сервиза больше уже не существует.
 ВИКА. Радуйся, Алена!
 АЛЕНА. Радоваться? Очередной потере?
 ВИКА (торжествующе). Посуда к чему бьется, подруга?
 АЛЕНА. К наказанию. Я уже лишила Дашку пирожного, а Ральфа своей положенной косточки. Правда, для него наказание условное: собака ни в чем не виновата.
 ВИКА. К счастью, Алена! К счастью!
 АЛЕНА. К какому это счастью?
 ВИКА. К нашему! женскому! (поет):
 Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я!..

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Кабинет Стивена Берроуза. В кабинете Стивен и Майк Стоун.

 МАЙК СТОУН. Стивен, ты помнишь наш разговор?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. О чем? О бейсболе?
 МАЙК СТОУН. Какая проза! О женщинах! Как сказал один из поэтов России: "Есть женщины в русских селеньях!"
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. В селеньях? Это из числа тех, кто охраняет в холодные зимние стужи мужей, спящих на печи?
 МАЙК СТОУН. У тебя архаичные знания об этой стране. И туда уже добралась цивилизация. Мой подобранный контингент живет в самой столице.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И все представительницы этого КОНТИНГЕНТА умеют варить борщ?
 МАЙК СТОУН. Непременно умеют. В России борщ – Национальное блюдо, конечно, после водки. Смотри! Хотя бы этим блюдом ты заинтересовался.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И не только им. Я был у Гаррисона и, представь, познакомился с его женой.
 МАЙК СТОУН. Ну, и как тебе показалась миссис Оксана? Или ты больше налег на борщ?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И то, и другое - впечатляют. Давай свое сообщение, то, что ты припас для меня.
 МАЙК СТОУН. Ого! Узнаю прежний напор! Совсем как Юлий Цезарь: "Пришел, увидел, победил!"
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Не насмехайся, Майк. Я тебя за эти годы очень даже хорошо изучил и знаю: ты уже принес список необходимых кандидатур. Ну, скажешь, нет!
 МАЙК СТОУН. Скажу, да!
 МАЙК СТОУН. Тебе бы психологом быть... Есть список (достает из кармана пиджака лист бумаги)! Смотри, какие божественные леди тебе достались.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Уже достались?
 МАЙК СТОУН. Не придирайся к словам. Вот, преподаватель кафедры истории из Курска. Мила, обаятельна и прочее.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (берет лист бумаги). Какое еще прочее ты хочешь всучить мне? Давно не первой молодости. По-моему, элементарная бабка...
 МАЙК СТОУН. Баба! Рашен баба! Звони ей!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Как? Прямо сейчас?
 МАЙК СТОУН. А чего ждать? Как говаривал когда-то Юлий Цезарь!..
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Но я же по-русски совсем не говорю.
 МАЙК СТОУН. И не надо. Все кандидатки довольно сносно знаютанглийский. Это - непременное условие.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Хорошо (читает). Лариса Агу...реева. Господи, язык сломать можно.
 МАЙК СТОУН. Тебе так кажется. Для русских наш язык также чрезвычайно труден, особенно произношение слов, начинающихся с буквы "дабльве". У них даже проверочный тест имеется - надо на манер нашего слова, допустим, "window", произнести: "выпьем водки". Однако, мы далеко удались от темы. Действуй смелей!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (поднимает телефонную трубку). Обязательно прямо сейчас звонить этой самой... Бабе-Яге из Курска?
 МАЙК СТОУН (смеется). Баба-Яга - безобразная и злая мисс из фольклора. А эта женщина довольно симпатична, хотя, как ты правильно подметил, уже не первой молодости.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Но, вроде бы, судя по фигуре, не ломовая... (Майку Стоуну) Я переключил на прослушивание, чтобы и ты, Майк, тоже сделал свой вывод. В таком деликатном деле, как минер, идешь на ощупь.
 МАЙК СТОУН (коротко хохотнув). На ощупь будешь действовать потом, когда познакомишься уже достаточно хорошо!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (набирает номер). Шутник...
 МУЖСКОЙ ГОЛОС. Алло?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (растерявшись). Мне мисс Лариса...
 МУЖСКОЙ ГОЛОС. Чего? Лора, тут тебя какой-то хмырь не по-нашему спрашивает. Придуривается иностранцем, гад!
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Постой, Витя... Я слушаю.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Это Стивен Берроуз из Соединенных Штатов Америки...
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ой, мистер Стивен, как я рада!
 МУЖСКОЙ ГОЛОС. Кончай базар! Я твоему хахалю ноги повыдергиваю. Ты слышишь, чмо заокеанское?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (Майку Стоуну). Что он говорит?
 МАЙК СТОУН (вырывает из его руки трубку, кладет на рычаги). Все ясно, сеанс окончен. Как говорят русские, "первый блин был комом".
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Объясни! Почему там оказался мужчина?
 МАЙК СТОУН. Я тоже ничего не понял, о чем он говорил, но мне одно ясно: не только ты один хочешь есть вкусный борщ.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А... потенциальный соперник...
 МАЙК СТОУН. Ну, да, если я правильно понял значение слова "хахаль"...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Он оскорблял меня! Интонация его голоса явно свидетельствовала об этом!
 МАЙК СТОУН. Успокойся, Стивен. У нас на сегодня имеются еще две попытки.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. С меня довольно одной!
 МАЙК СТОУН. Как? Ты хочешь так быстро сдаться? Поиск приличной женщины довольно трудоемкое занятие. Я целую неделю торчал в Интернете!..
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Хорошо, Майк. Сделаем очередной звонок (снимает трубку, набирает номер). Хеллоу!..
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я слушаю вас.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вы говорите по-английски?
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Что?
 МАЙК СТОУН (выхватывает у Стивена трубку). Дай-ка я... (в трубку). Это мисс Нина?
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Нет.
 МАЙК СТОУН. Где Нина?
 ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Моя дочь в больнице, у нее гепатит. Что ей передать?

 
 МАЙК СТОУН. Звонили из Америки. К сожалению, станция - Пролетная (кладет трубку)!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ну, и что?
 МАЙК СТОУН. И тут неудача: кандидатка в больнице с диагнозом гепатит.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Понятно... Из всех русских слов я разобрал лишь одно, похожее на наше: станция.
 МАЙК СТОУН. А... Станция Пролетная! Это из области их национального юмора. Что? Продолжаем поиск дальше?
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Мистер Берроуз, вам звонит из штата Аризона начальник отдела маркетинга дочерний компании.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Мисс Митчел, перенесите звонок на двадцать минут.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ. Я вас поняла, мистер Берроуз.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вот бы сердечность и любовь к детям избранницы соединить с сообразительностью мисс Митчел...
 МАЙК СТОУН. К сожалению, эти человеческие аспекты у женщин никогда не совпадают в одной особи. В России они буквально разделены. К примеру, в их сказках фигурируют Елена Прекрасная и Елена Премудрая.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И мне, выходит, надлежит сделать свой выбор...
 МАЙК СТОУН. Непременно! Дилемма разрешается в ту или иную сторону. Хочешь услышать истинно русский анекдот по такому случаю?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Рассказывай.
 МАЙК СТОУН. Что будет, если скрестить ежа и ужа?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Не знаю.
 МАЙК СТОУН. Полтора метра колючей проволоки!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А... Смешно... (берет в руку телефонную трубку) Однако, делаем последнюю попытку (набирает номер). Хеллоу! Это мисс Алена?
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Да. А вы кто будете, мистер?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Я Стивен Берроуз из Нью-Йорка.
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Как? Тот самый?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вы меня уже знаете? Совсем не ожидал...
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Простите, мистер Берроуз. Мне как раз вчера принесли компьютерную распечатку, где упомянуто и ваше имя.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. У меня тоже под рукой данные о вас, мисс Алена (читает). Двадцать семь лет, не замужем, живет в Москве, воспитывает шестилетнюю дочь, работает воспитательницей детского сада. Это еще что за сад?
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Дошкольное учреждение, мистер Берроуз (с гордостью). В моей группе четырнадцать ребятишек!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вы их любите?
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Конечно, мистер Берроуз. Разве можно не любить детей?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (Майку Стоуну, закрыв ладонью микрофон трубки). Слышал, Майк? Она очень любит детей!

 МАЙК СТОУН ПОНИМАЮЩЕ РАЗВОДИТ РУКИ.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ (в трубку). Хеллоу, мисс Алена?
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Да, я прекрасно вас слышу, мистер Берроуз.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Называйте меня Стивен.
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Хорошо, мистер Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Просто Стивен, можно даже называть в уменьшительной форме: Стив...
 ГОЛОС АЛЕНЫ (неуверенно). Стивен... Извините, я пока не готова называть вас в уменьшительной форме.
 ГОЛОС МИСС МИТЧЕЛ (из двери). Мистер Берроуз, пришел мистер Гаррисон.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Майк, прими его (в трубку). Алена (машет рукой на Майка)?

 МАЙК СТОУН ВЫХОДИТ.

 ГОЛОС АЛЕНЫ. Да, мистер Стивен.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Просто Стивен. Повторите, у вас такой нежный голос.
 ГОЛОС АЛЕНЫ. Стивен...

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Комната в квартире Алены. Алена пишет письмо.

 АЛЕНА (читает). "Добрый день, Стивен!" (бросает ручку, встает, ходит по комнате) Нет, я не могу так - Стивен... Совсем чужой человек! А с ним, возможно придется... О, нет! (подходит к столу, берет фотокарточку) Хотя, дети-то совершенно не виноваты в том, что ни я, ни их отец никогда не были знакомы. Какие прекрасные! Может и Стивен очень даже прекрасный человек, это ничего, что американец... (поет) Хочу мужа, хочу мужа, хочу мужа я... Тьфу! привязалась глупость!

 Слышен звонок. Алена подходит к двери. Появляется Вика.

 ВИКА. Hello, my frend Alena!
 АЛЕНА. Привет, Вика.
 ВИКА. Чего так сумрачно смотришь? Не дрейфь, лягуха, болото близко!
 АЛЕНА. Вот именно: болото...
 ВИКА. Не поняла! Чем тебе неугодно знакомство с миллионером? Ты только подумай: у этого Стивена миллионы зеленоглазых! Они так приятно шуршат.
 АЛЕНА. Дело-то разве в деньгах?
 ВИКА. Понятно, я не дура, но и в баксах тоже. Как ты живешь? По западным меркам - по-нищенски.
 АЛЕНА. Нормально я живу. Во всяком случае, без угрызения совести.
 ВИКА. Ты хочешь, чтобы и дочка твоя так же жила: по совести, но без лишнего рубля в кармане? Кстати, где Даша? Я что-то совсем не слышу грохота разбиваемой посуды. Может, заболело дитё, и поэтому ты такая насупленная?
 АЛЕНА. На музыке. А Ральф наелся и спит.
 ВИКА (изумленно). На музыке!
 АЛЕНА. Понимаешь, Стивен прислал пятьсот долларов...
 ВИКА. Ого! А ты еще дуешься!
 АЛЕНА. Если бы не дочка, я бы отослала эти деньги обратно.
 ВИКА. Богачка! Сама с голым задом, а туда же – отослала бы!.. Да на твоем месте любая наша русская незамужняя баба готова очутиться.
 АЛЕНА. Так уж, любая... Мне мысль не дает покоя: я словно продаюсь за доллары.
 ВИКА. Дура набитая! Да такую, как ты, ихний миллионер должен с радостью расцеловать хоть в голый, но в порядочный зад!
 
 АЛЕНА ЗАЛИВИСТО СМЕЕТСЯ.

 ВИКА. Ты чего это, Алена, зашлась?
 АЛЕНА. Ты, my dear frend, такую чушь сморозила!
 ВИКА. А именно?
 АЛЕНА. Ну, хотя бы про порядочный зад: он, что такой у меня здоровый?
 ВИКА (оглядывает Алену). Вроде бы нормальный.
 АЛЕНА. Порядочным, или нет, бывает человек. Ты это, Вика, имела в виду? Та же самая часть тела, так поэтично названная тобой, никак порядочный не может быть, в смысле нравственности. Поняла?
 ВИКА. Конечно! Я просто не так выразилась. Но, несмотря на твой смех, все-таки довольна, что ты хоть немного развеселилась. А насчет нравственности... Я давно знаю тебя, как облупленную, с самой школьной скамьи.
 АЛЕНА. Вот и разобрались...
 ВИКА (заглядывает в письмо, читает). "Добрый день, Стивен..." Глупая, разве так надо писать! Берешь сразу же быка за рога: "Мой горячо любимый Стив!" Бумага стерпит любые женские уловки.
 АЛЕНА (хватает письмо). Вика!.. Тебя разве не учили в детстве не заглядывать в чужие письма?

 ИЗ РУКИ АЛЕНЫ ПАДАЕТ ФОТОКАРТОЧКА.

 ВИКА. Ого! Вот он чем берет тебя.
 АЛЕНА. Кто берет? Ты не ответила на мой вопрос.
 ВИКА (садится). В этом доме кофейку не найдется? Я плохо спала, был у меня... один.
 АЛЕНА. Кто?
 ВИКА. Так, давний знакомый, но горяч, напорист, как раньше. А насчет твоего вопроса... Я отвечу, разве мы чужие? Я должна досконально знать: как у тебя идут дела на любовном фронте.
 АЛЕНА. Да нет абсолютно никакого фронта! Любовь!.. Нужен мне был этот Берроуз, как собаке пятая нога!
 ВИКА. Не говори так, подруга... На его детей ты уже, признайся, глаз положила?
 АЛЕНА (садится). Как ты догадалась?
 ВИКА. Зная тебя. Кто всегда, идя с работы, не оставит без внимания любую голодную бродячую собаку или кошку? Я столько раз видела, как ты их кормишь... делясь последним.
 АЛЕНА. Прямо-таки, последним...
 ВИКА. Именно! У тебя, что, всегда полный холодильник? Нет!.. Кофе хотя бы найдется?
 АЛЕНА (встает). Есть немного растворимого, и бутерброды с плавленым сыром я сейчас сделаю.
 ВИКА. Можно без бутербродов. Я дома плотно пообедала, а излишек калорий будет вреден моему малышу.

 АЛЕНА ВЫХОДИТ.

 ВИКА. Любовь... Как мы, бабы, верим всем этим глупым сказочкам? Впрочем, почему глупым? Я же сама любила тогда, в молодости своего Эдика. Было такое? Было! Тогда почему мы, взрослея и набираясь жизненного опыта, черствеем, делаемся намного рассудочнее, расчетливее? Куда девается тот, юношеский полет чувств? Ой, что это вдруг на меня нашло (закрывает ладонью рот)?

 ВХОДИТ АЛЕНА С ДВУМЯ ЧАШКАМИ В РУКАХ.

 АЛЕНА. С кем это ты, Вика, разговаривала? С будущим малышом?
 ВИКА. Сама с собой. Что-то нашло на меня, разобраться даже никак не могу.
 АЛЕНА (ставит чашки на стол). А что, именно?
 ВИКА. Да, так... Вдруг задумалась о смысле жизни.
 АЛЕНА. Поздравляю!
 ВИКА. С чем?
 АЛЕНА. С самопреодолением!
 ВИКА. Не ерунди, подруга. С каким это еще самопреодолением меня поздравляешь?
 АЛЕНА. С обычным, человеческим. Ты больше напускаешь на себя многоопытность и бесшабашность, а в душе - ранима, как дитя.
 ВИКА. Чушь собачья! Чуть не подавилась!.. Это тебе, Алена, до сих пор снятся всякие там романтические бредни. А я - совсем другая!
 АЛЕНА. Подожди, вот появится собственный ребенок...
 ВИКА. Ну, и что?
 АЛЕНА. Увидишь. Во всяком случае, начнешь воспринимать мир именно через мироощущение малыша: а оно всегда чистое.
 ВИКА (отставляет чашку). Давай не будем пока об этом? А то мне и кофе пить уже расхотелось. Прости, это - быстрорастворимая пакость... Хочешь, я принесу тебе настояший, сорт называется: "арабика"?
 АЛЕНА. Как ты любишь увиливать от серьезного разговора... Что ж, неси свою "арабику", сделаем еще одну попытку поговорить по душам.
 ВИКА. Тебе в эти, как они там называются... в попадьи!
 АЛЕНА (смеется). Попадья - жена попа! Не более! Ты, Вика, наверное, хотела сказать: в проповедницы?
 ВИКА. Точно! Какая ты умная! Однако, как говорится, вернемся к нашим баранам.
 АЛЕНА. Это к тем, которых мы, согласно твоей теории, должны облапошить?
 ВИКА. Ага! Помнишь, как нас в детстве учили: на западе сплошные акулы капитализма? А мы их пострижем, как глупых баранов! Да, подруга!
 АЛЕНА. Нет! Никого я не хочу стричь. Просто хочется стать когда-либо любимой.
 ВИКА. И станешь! Берроуз - мировой мужик! Если ему ты понравилась, не отступится. А про борщ - я молчу!..
 АЛЕНА. Откуда ты такие детали знаешь? Да, Стивен в одном из писем спрашивал, умею ли я готовить экзотическое для Америки блюдо. Ты рылась в моих письмах?
 ВИКА. Что ты, Алена? Я же не похожа на совершенную психопатку. Просто... мой Майк тоже без ума от борща. Видимо, туда, в Штаты, мода на него докатилась. Помнишь, как когда-то мы в России ахали: "Они там кока-колу пьют!.." А оказался обычный напиток, по-моему, даже хуже нашего кваса, во всяком случае, не полезнее. Я еще песню с тех времен запомнила (поет): "Ты пришел, а я лежала - попка гола. На столе стоит бутылка - кока-кола..."
 АЛЕНА (задумчиво). Однако, у тебя талант уходить от неприятных тем.
 ВИКА. Что ты этим хочешь сказать?
 АЛЕНА (холодно). Ничего. Знаешь, Вика, я за день очень устала, давай поговорим о "наших баранах" в следующий раз. И желаю тебе быть тогда более искренней.
 ВИКА (встает). Меня пугают твои слова. Надеюсь, мы останемся подругами.
 АЛЕНА (встает, холодно). Я тоже надеюсь.

 ВИКА УХОДИТ. АЛЕНА ПРОВОЖАЕТ ЕЕ ДО ДВЕРИ. ИЗ КУХНИ СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ.

 АЛЕНА (радостно). Ральф!.. Проснулся, мой верный друг!..

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Комната в квартире Вика. Обстановка похожая, что и у Алены, в интерьере "добавка" - компьютер. В комнате Вика и Майк Стоун. Майк ходит, Вика сидит за компьютером.

 МАЙК СТОУН (поет). Вика, Вика, ежевика...
 ВИКА. Ты очень хорошо освоил русскую речь.
 МАЙК СТОУН. Я в университете изучал вашу литературу, и даже пытался читать Достоевского в подлиннике.
 ВИКА. Достоевского? Какая скукотища!
 МАЙК СТОУН. Вы, русские, не цените ваше культурное и научное достояние, вот и вынуждены многие таланты эмигрировать к нам, в Штаты.
 ВИКА. Скатертью им дорога...
 МАЙК СТОУН. Не понял, у вас у всех, что-ли, начисто отсутствует патриотизм? Раньше громко кричали: "Проклятые капиталисты!.." А теперь многие из вас норовят расцеловать, прости, этих самых, как вы говорите, толстосумов, прямо в голый зад, совсем забыв об элементарной национальной гордости.
 ВИКА (отрывает взгляд от монитора). Не поняла, это, что? Толстый намек на тонкие обстоятельства?
 МАЙК СТОУН. Не уловил насчет толстого намека... Очередной юмористический изыск?
 ВИКА. Да пошел, ты!.. Подумаешь, денежные мешки, да я на вас всех хотела...

 МАЙК СТОУН ПОДХОДИТ К ВИКЕ, ОСТОРОЖНО ОБНИМАЕТ ЕЕ ЗА ПЛЕЧИ. ВИКА РЕЗКИМ ДЖВИЖЕНИЕМ СБРАСЫВАЕТ РУКИ МАЙКА.

 МАЙК СТОУН. Ого!.. Какие мы!.. Знаешь, я в одном из ваших романов прочитал, что у гусаров существовала поговорка: "Берегись лошади сзади, а женщины спереди". Это, как бы, совет бывалых...
 ВИКА. Тебя, Майк, уверена, самого как раз нужно причислить к бывалым. Только со мной номер не пройдет. Да, я жажду хорошей жизни, но не в ущерб ближнему!
 МАЙК СТОУН (второй раз обнимает Вику за плечи). Глупенькая... Кто даже заикается о чьем-либо ущербе? Всем в итоге будет хорошо.
 ВИКА. Такого не бывает. Скажи, что ты на самом деле задумал, Майк Стоун? Твоя фамилия переводится на русский - камень! Уж не тот ли самый, что держат за пазухой?
 МАЙК СТОУН (садится рядом). Сравнила... Имя евангельского апостола - Петр, знаешь как переводится с греческого?
 ВИКА. Нет.
 МАЙК СТОУН. Тоже - камень!
 ВИКА. Да, ну...
 МАЙК СТОУН. Как говорят у вас, баранки гну! Вспомни слова Христа (цитирует из Евангелия от Матфея): "И Я говорю тебе: “Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее".
 ВИКА. Ладно, мистер Камень, считай, что я немного успокоилась, хотя... в доме у Алены мне пришлось пережить несколько пренеприятных минут.
 МАЙК СТОУН (целует Вику в шею). Что тебе сказала мисс Алена?
 ВИКА. Она подозревает меня, правда, пока еще смутно (повторяет часть цитаты). " Врата ада..." (отстраняется от Майка). Если я предам свою подругу, то мне вечно гореть в аду!
 МАЙК СТОУН. Ничего вечного не бывает.
 ВИКА (встает, грозно). Значит, ты оправдываешь предательство?
 МАЙК СТОУН. Успокойся, дорогая. Я ничего и никого не оправдываю (вкрадчиво). Но иногда обстоятельства упрямо заставляют нас в некоторой степени идти против собственной негодующей совести. Думаешь, мне приятно обманывать своего старинного друга?
 ВИКА (торжествующе). Ага, ты, Майк, наконец-то признался, что обманываешь Стивена.
 МАЙК СТОУН. Я этого никогда не отрицал, но...
 ВИКА. Проклятое "но"! Оно вечно вмешивается в человеческие взаимоотношения, как ветер, который раздувает угли угасающего костра.
 МАЙК СТОУН. Хочешь провести параллель с совестью?
 ВИКА. Именно, хотя (машет рукой)... ты об этом понятии имеешь слабое представление. У вас же, в Америке, все продается и покупается, и все, без исключения, имеет свою цену (поет): "Америка России подарила пароход, огромные колеса, но ужасно тихий ход..."
 МАЙК СТОУН. Когда наше правительство дарило вам такую допотопную технику? По ленд-лизу? Довольно странная песня.
 ВИКА. Она об истинной щедрости дяди Сэма! Так сказать, намек.
 МАЙК СТОУН. Толстый намек на тонкие обстоятельства?
 ВИКА (смеется). Ты на лету схватываешь все наши слова и выражения.
 МАЙК СТОУН (в тон ей). Особенно матерные! Тебе не кажется поразительным, что ваш народ использует в нецензурной брани самое святое: Бога и Мать?
 ВИКА. Однако, иностранцы предпочитают материться именно на русском!
 МАЙК СТОУН. Не скрою, в данном вопросе у вас очень широкие возможности. А насчет нашей щедрости... За все в жизни платить надо. Многие же из вас до сих пор любят получать блага просто так, на... халву.
 ВИКА. Халяву!
 МАЙК СТОУН. Понял. Но что означает это слово?
 ВИКА. Восточное блюдо, непременный вид угощения.
 МАЙК СТОУН. А хахаль? или хмырь?.. Любовник?
 ВИКА. Да. Наподобие тебя. Из числа тех, кто погулял, и в кусты?
 МАЙК СТОУН. В какие кусты?
 ВИКА. Ну, в сторону. А ты еще умудряешься при этом нотации мне читать, мол, какие мы, русские, неблагодарные.
 МАЙК СТОУН. Не обижайся, просто вы еще далеки от общепринятых во всем цивилизованном мире правил игры.
 ВИКА. В некоторой степени я согласна, Майк. Как говорит Алена, у нас, к сожалению, до сих пор не исчез син..., вспомнила: синдром рабов. Нас семьдесят лет держали в средневековой кабале, скрупулезно отмеряя: вот это тебе, это другому, это - третьему. До сих пор, чтобы получить какую-либо разрешительную бумагу или просто справку, надо в ножки бюрократу, ощущающему себя в этот момент истинным русским всесильным барином, покланяться.
 МАЙК СТОУН. Да, я это ощутил на себе. Зато ваши чиновники слишком охотно берут взятки!
 ВИКА. Тоже стародавняя привычка.
 МАЙК СТОУН. Конечно, только не так уж откровенно и нагло.
 ВИКА. Зато вы, американцы, самые наглые во всем. Вы думаете, что мир как бы довесок к доллару.
 МАЙК СТОУН (обнимает Вику). Мы уверенные в себе.
 ВИКА. Отстань, мистер Доллар...
 МАЙК СТОУН. И не подумаю! Надо же поддерживать репутацию представителя наглой нации! Что ты, Вика, говорила насчет Алены?
 ВИКА (вырывается). Теперь она тебя заинтересовала? С чего бы это?
 МАЙК СТОУН. Не горячись... Мне в отношении твоей подруги нужна стопроцентная уверенность.
 ВИКА. На кой черт?
 МАЙК СТОУН. Берроуз уже слишком сильно заинтересовался воспитательницей детсада. И есть чем заинтересоваться: мила, доверчива, простодушна (вновь обнимает Вику)... Она-то и должна выманить Стивена из насиженного манхеттенского гнезда.
 ВИКА. Ты, Майк, отводишь Алене роль приманки? Она – моя лучшая подруга!
 МАЙК СТОУН. Успокойся. Мисс Алена так и останется ею. Но свою роль она непременно должна сыграть.
 ВИКА. Постой, она надеется не просто пофлиртовать!
 МАЙК СТОУН. Как вы, женщины, временами глупы! Брак!.. Ну, разве может быть что-либо противоестественно: преуспевающий делец и...
 ВИКА (вновь вырывается). Хам! Может, и я войду в эту категорию: "и"!
 МАЙК СТОУН (встает, ходит по комнате). Ты - другое дело: умна, расчетлива, конечно же, обворожительна!..
 ВИКА (тоже встает). Мне зубы не заговаривай! Скажи, что, конкретно, ты задумал?
 МАЙК СТОУН. Абсолютно ничего плохого. Так, есть одна мысль. Стивен в душе неисправимый романтик. Он и его интернетовская пассия встретятся где-либо в Европе. Как говорят спортсмены, игра пройдет на нейтральном поле. А в это время кое-что может измениться.
 ВИКА. Ты месяц назад стал полноправным совладельцем компании и, в отсутствие мистера Берроуза, используя подставных лиц, приобретешь контрольный пакет акций! Потом, понятно, - прощай друг!..
 МАЙК СТОУН (растерянно). Тихо!.. Откуда ты все это узнала?
 ВИКА (торжествующе). От верблюда!.. Я тебя, милок, вычислила! Конечно, пришлось на английский приналечь. Зато - каков результат! (садится; Майку Стоуну) Садись рядком, поговорим ладком...
 
 МАЙК СТОУН САДИТСЯ. ВИКА ВКЛЮЧАЕТ КОМПЬЮТЕР.

 ВИКА. Смотри: вот сообщение в уважаемом экономическом журнале о твоем повышении по службе. Вот активы вашей компании, они впечатляют.
 МАЙК СТОУН (подпрыгивает на стуле). Пресвятая мать!.. Она взломала защиту нашего головного компьютера!.. Неслыханно: баба - талантливый хакер! Воистину, ломовая!.. Но как тебе удалось преодолеть систему защиты? Надо же, наконец, знать пароль!
 ВИКА. Очень несложно. Для этого достаточно иметь женскую логику, а не вашу прямолинейную, мужскую. Сколько у Стивена Берроуза кошек, которых он безумно любит?
 МАЙК СТОУН. Кажется, дюжина...
 ВИКА. Шестнадцать!.. Я послала запрос по электронной почте в нью-йоркский центр защиты животных (указывает пальцем на экран монитора). Смотри.
 МАЙК СТОУН. Обычные клички: Глория, Альма, Чанг... Я - глупец, мог бы и сам догадаться!
 ВИКА. Не все так просто, Майк. Оказывается, паролем являлась кличка умершей год назад кошки ангорской породы: "Мерри!".
 МАЙК СТОУН (шлепает себя ладонью по лбу). Фотография этого отвратительного животного и сейчас находится на письменном столе Стивена! Я - болван!
 ВИКА. Я бы добавила: самоуверенный болван! Давай заключим соглашение партнеров.
 МАЙК СТОУН. Партнеров? Для чего? Не понимаю.
 ВИКА. Еще как понимаешь! Я недавно навела справки о ваших с Берроузом ближайших конкурентах... Фамилия Ларсон тебе ничего не говорит?
 МАЙК СТОУН (встает). Как? Карлсон?
 ВИКА (тоже встает, язвительно). Ага... Тот самый Карлсон, который живет на крыше.
 МАЙК СТОУН (неохотно). Конечно, Гарри Ларсона я немного знаю...
 ВИКА (встает). Немного? Лицемер! Именно с Гарри-старшим вы и задумали обстряпать это грязное дело!
 МАЙК СТОУН. Постой, Вика! О чем, ты?
 ВИКА. Не пудри мозги! Я через Интернет наняла одного очень толкового нью-йоркского хакера. Джим влез в компьютер телефонной компании и отследил звонки из твоего, Майк, дома. Больше всего в роли абонента являлся именно... Гарри! Конечно, если не считать твоего друга Стивена и подружки Коркни Маккинрой.
 МАЙК СТОУН. Но это еще ни о чем не говорит!
 ВИКА. Говорит. Джим по моей просьбе нанял человека, который и прослушал ваши разговоры с Ларсоном, понятно, твое воркованье с грязной потаскушкой Коркни меня нисколько не заинтересовало.
 МАЙК СТОУН (тяжело садится, вытирает носовым платком лоб). Да, но... такая слежка требует денег.
 ВИКА (хихикает). Я сняла десять тысяч «гринов» со счета... вашей компании! Майк, не делай такие глаза! Обхохочешься, они у тебя повылазили, как у краба.
 МАЙК СТОУН. Выходит, ты могла бы - перевести со счета Бог знает, какую сумму?
 ВИКА. Да! (поет) "О, крошка Мерри! О, крошка Мерри! Как ты прекрасна и страстна!" Жаль, что крошка, тьфу, кошка Мери умерла.
 МАЙК СТОУН. Вика, ты могла бы сделаться богатой! Сказочно богатой!
 ВИКА. Нет, Майк, воровство не в моем стиле. Да и потом пришлось бы всю жизнь играть в русскую рулетку: скрываться под чужим именем, каждодневно ожидая разоблачения. Кстати, мистер Берроуз вскоре сменил пароль.
 МАЙК. А... Я слышал, помню, от главного бухгалтера, что, вроде бы, кто-то сумел облегчить компанию на небольшую сумму, но не придал тому сообщению надлежащего значения. Выходит, это была ты...
 ВИКА. Выходит, - я (садится). Однако, вернемся к нашим баранам.
 МАЙК СТОУН. Баранам?
 ВИКА. Ну, да. Ты и Стивен как раз и являетесь теми баранами, которых мне предстоит остричь.
 МАЙК СТОУН. Тебе?
 ВИКА. Именно. Алена не в счет, она - святая простота.
 МАЙК СТОУН (восхищенно). А вас, мисс, я начал очень даже уважать.
 ВИКА. Еще бы! Итак, баран Майк. Мы - партнеры?
 МАЙК СТОУН (поднимает вверх руки). Конечно. Сдаюсь на милость победителя.
 ВИКА. А куда тебе деться?
 МАЙК СТОУН. Как идут дела у твоей подруги?
 ВИКА. Берроуз уже второй месяц присылает ей по пятьсот долларов. Аленка себе такую косметику оторвала! А совсем недавно ей пришел чек на две тысячи для приобретения туристической путевки.
 МАЙК СТОУН. Я знаю: голубки должны встретиться в Париже.
 ВИКА. Что за тон? Не смей так отзываться об Алене!
 МАЙК СТОУН. Хорошо, учту!.. А теперь давай обговорим условия соглашения.
 ВИКА. Они довольно просты и скромны: мне лимон!
 МАЙК СТОУН. Лимон?..
 ВИКА. Миллион, партнер!
 МАЙК СТОУН. А... Что ж, условие довольно приемлемое. Я, правда, думал, что ты запросишь намного больше.
 ВИКА. Нам и этого вполне хватит.
 МАЙК СТОУН. Нам? Кому же это?
 ВИКА. Мне и Алене и... еще одному предполагаемому лицу.
 МАЙК СТОУН. Надеюсь, не кавказской национальности?
 ВИКА. Ого! Ты, Майк, стал очень неплохо говорить по-русски.
 МАЙК СТОУН (коротко смеется). С кем поведешься... Но мне одно неясно: зачем тебе делиться с кем-либо?
 ВИКА. Таковы различия между нашим мышлением и вашим, западным. Вы по натуре волки...
 МАЙК СТОУН. А вы - овцы? Только кто кого остричь собирается?
 ВИКА. Перестань... Именно ты хочешь нагреть своего друга по-крупному.
 МАЙК СТОУН (зло). Друг? Нет, Берроуз - враг мне! Я всегда был лишь тенью его, везунчика! Стивен даже женился на той девушке, которую я безумно любил! Хватит о нем! Скажи лучше, кто будет тем третьим, с которым ты разделишь свой гонорар? Мне он знаком?
 ВИКА (опустив глаза). Нет, я и сама его еще не знаю.
 МАЙК СТОУН. Как это понять? Философема в сократовском духе: "Я знаю, что ничего не знаю"?
 ВИКА. Я, слава Богу, хотя бы выяснила, что ты способен был полюбить кого-то.
 МАЙК СТОУН. Я и сейчас люблю именно тебя, Вика.
 ВИКА. Не вешай мне лапшу на уши.
 МАЙК СТОУН. Лапшу?.. На уши?.. А ее, что, у вас принято туда вешать?
 ВИКА. Так у нас принято говорить, в смысле, не дури, мол, дорогой.
 МАЙК СТОУН. Понятно. Но я и не собираюсь никого дурить. Как говорится, тебе самой палец в рот не клади. А что с твоей подругой? Ее ты, надеюсь, будешь держать в неведении.
 ВИКА. Алена ничего не должна знать. В последнее время, правда, она стала догадываться, что ее знакомство со Стивеном подстроено, а Аленка такая щепетильная. И зачем я только привела тебя к ней?
 МАЙК СТОУН. Чем же я плох? У вас есть такое выражение: мужчина чуть лучше черта, уже красавец. А я, глянь какой!
 ВИКА (вздыхает). После твоего ухода Алена сказала: "Мутный тип". И она права.
 МАЙК СТОУН. Постой, Вика, а ты сама...
 ВИКА. Я - жертва обстоятельств.
 МАЙК СТОУН. Ну, конечно, мы совсем другие, мы капиталисты...
 ВИКА. Не скрою, у меня тоже рыльце в пушку. Но, надеюсь, Бог простит мне это прегрешение. А пока... Мы ждем появления адвоката.
 МАЙК СТОУН. Как? Уже? Ну, у тебя и хватка.
 ВИКА. С волками жить - по-волчьи выть. Оговорим и права неизвестного тебе лица.
 МАЙК СТОУН. Горю от нетерпения поскорей узнать, кто же он, мистер Икс. Твой новый любовник?
 ВИКА. Мой будущий ребенок.
 МАЙК СТОУН (встает). Как?.. Выходит, и мой?
 ВИКА. Нет, Майк. Это будет специально оговорено в контракте.

 ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

 ВИКА (встает). Это - адвокат. Подпишем соглашение, как и требуется. Да?
 МАЙК СТОУН. Ты мне не оставила выбора, партнер!


 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Номер "люкс" в шикарном отеле Парижа. В комнате Стивен Берроуз и Майк Стоун.

 МАЙК СТОУН. И как тебе, Стив, показалась мисс Алена?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. О!.. Она превзошла все мои самые дерзкие ожидания. Самое главное: мисс Алена безумно любит детей. И совсем не похожа на бабу с ломом, которой ты пугал меня.
 МАЙК СТОУН. Я рад, что она тебе понравилась.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Понравилась? Я влюблен, словно юнец! Представляешь, пришлось, как можно деликатней завести Алену в супермаркет и одеть ее во все новое и элегантное, что имеется в Париже. Бедняжка, ей было так неловко, хотя платье и обувь на ней были совсем новыми, но качество...
 МАЙК СТОУН. Представляю. Мне знакома щепетильность Алены во многих вопросах, я, как тебе уже рассказывал, приходил вместе с Викой к ней в гости.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вика, это подруга Алены?
 МАЙК СТОУН. Да, и моя. Именно через нее мне и удалось выполнить твой спецзаказ: найти подходящую русскую женщину. И борщ Алена умеет готовить, лично пробовал! Итак, ты переодел ее...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Вечером мы на шикарном автомобиле подкатили к оперному театру. Мисс Алена с таким благоговением слушала партию Дон-Жуана! А потом была тиха и задумчива. Как впоследствии она призналась, ей просто не по карману посещать театр в Москве. Она изредка вырывалась на постановки в экспериментальную студию, расположенную... в подвале.
 МАЙК СТОУН. Да, в России все не так, как в цивилизованном мире: сейчас ставятся пьесы в угоду "новым русским" - с ненормативной лексикой, неглубокие по содержанию, довольно примитивное кино - сколок с нашего, голливудского. В литературе процветает детективное чтиво. А истинные таланты прозябают, не имея ни малейшей поддержки со стороны государства.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. И это говоришь ты, Майк, закоренелый циник! Последнее посещение России тебя в некоторой степени изменило. Может быть, и ты женишься? Она, твоя Вика, хороша собой?
 МАЙК СТОУН. Очень даже эффектна. Но... у нас вместо общих планов на будущее чисто деловые отношения. К тому же, мисс Вика еще более прагматик, чем я, и предпочитает лучше иметь синицу в руках...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Синицу? Зачем?
 МАЙК СТОУН. У русских есть такая поговорка...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Произнеси-ка ее полностью.
 МАЙК СТОУН. Лучше иметь синицу в руках, чем журавля в небе.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (задумчиво). Довольно справедливо. Выходит, журавль - это нечто более существенное, но труднодостижимое?
 МАЙК СТОУН. Да. Ты довольно точно выразил смысл поговорки. Когда должна прийти мисс Алена?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (смотрит на часы). Вот-вот.
 МАЙК СТОУН (встает). Тогда мне лучше удалиться. Если мисс Алена узнает, что мы с тобой друзья, она подумает: а не подстроено ли все это намеренно? Хотя... если именно ты передашь письмо Вики, она так и подумает.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Пусть она сразу узнает, иначе между нами останутся недомолвки, а Алена тот партнер, который предпочитает честные, открытые отношения. Передашь письмо сам, а потом я все ей объясню.
 МАЙК СТОУН. Твои слова насчет честного партнера можно рассматривать как намек?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (шутливо). Толстый намек на тонкие обстоятельства, так звучит русская фраза?
 МАЙК СТОУН. Ты совсем стал русским, Стивен!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. С кем поведешься, от того и наберешься.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ И МАЙК СТОУН СМЕЮТСЯ. СТУК В ДВЕРЬ.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ (вскакивает). Это она!.. Боже!.. Я волнуюсь, как прыщавый юнец!

 СТИВЕН БЕРРОУЗ ПОДБЕГАЕТ К ДВЕРИ, РАСПАХИВАЕТ ЕЕ. В ПРОХОДЕ СТОИТ АЛЕНА.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Алена! Я так рад, входите!

 СТИВЕН БЕРРОУЗ БЕРЕТ АЛЕНУ ЗА РУКУ, ПРОВОДИТ В НОМЕР.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Это - Майк Стоун, мой лучший друг и партнер по бизнесу.

 МАЙК СТОУН (раскланивается). Добрый вечер, мисс Алена, рад видеть вас в Париже.
 АЛЕНА. Добрый вечер... (Стивену Берроузу) Что все это
значит? Вы, оказывается, давно знакомы, то есть...
 МАЙК СТОУН. Ваша догадка отчасти верна, мисс Алена. Но не было никакого предварительного сговора. Я вышел через Интернет на Вику, а дальше вы знаете.
 АЛЕНА. Меня вычислили по заказу, как племенную лошадь?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Такова практика всех бюро брачных знакомств. Мне тоже не нравится такой подход, но, что сделаешь? В наше бурное время так трудно найти подходящего спутника жизни.
 АЛЕНА. Полового партнера?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Зачем вы так?
 АЛЕНА. Простите, я не хотела вас обидеть... Стив.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ничего, ничего. Вы присаживайтесь, Алена.

 АЛЕНА САДИТСЯ В ПРИДВИНУТОЕ СТИВЕНОМ БЕРРОУЗОМ КРЕСЛО.

 МАЙК СТОУН. Я, пожалуй, пойду. Да, чуть не забыл, мне поручено передать вам, мисс Алена, письмо (отдает Алене письмо).
 АЛЕНА (берет письмо). Спасибо.
 МАЙК СТОУН ПОДМИГИВАЕТ, МАШЕТ РУКОЙ СТИВЕНУ БЕРРОУЗУ И ВЫХОДИТ.

 АЛЕНА. Довольно неприятный тип: бегающие маленькие глаза...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (садится рядом). Он, в общем-то, неплохой парень.
 АЛЕНА (прыскает в кулак). Парень... Мужик!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Му-жик... А я?
 АЛЕНА. А вы - довольно интересный мужчина, более мягкий, корректный. Я это сразу увидела на фотографии, где вы с такой нежностью смотрите на своих детей.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (берет ее руку в свою). Спасибо... Они - мое будущее, и я хотел бы в нем увидеть и вас, мисс Алена.
 АЛЕНА. Мы еще так мало знакомы... (оживленно) И вам спасибо, мистер Берроуз, за такой прекрасный вчерашний вечер, за роскошный букет роз, что были доставлены мне в номер... за то, что ни в чем меня не торопите.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (целует руку Алены). И мне импонирует ваш такт. Я все забываю спросить: как вам показался Париж?
 АЛЕНА. Мне все кажется, что я сплю. Одни названия чего стоят: Елисейские поля, Монпарнас, Нотр-Дам...

 ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН. СТИВЕН БЕРРОУЗ СНИМАЕТ ТРУБКУ.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Хеллоу?.. Да, это я... Хорошо, но только ненадолго (кладет трубку).
 АЛЕНА. Что-то случилось, мистер Берроуз?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Называйте меня, Алена, по крайней мере, Стивеном.
 АЛЕНА. Стивен... Стив...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (встает). У вас иногда прекрасно получается. А если серьезно, я отлучусь на десять минут, не более, в холл. Меня там уже ожидает наш главный консультант по европейским странам. Хорошо?
 АЛЕНА. Хорошо, Стив.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ ВЫХОДИТ.

 АЛЕНА (достает из сумочки письмо, читает). "Здравствуй, Аленка! Надеюсь, тебе сейчас неплохо в Париже. Майк, оказывается, знаком со Стивеном, надо же, бывают совпадения!.."
Что-то мне не верится в подобные случайности. Может и у тебя, подруга, рыльце в пушку?.. (ходит по номеру) Действительно, вдруг, предали и продали, как неодушевленную вещь?.. Нет!.. Стивен такой деликатный! За эти два дня раз десять позвонил своим детям! (берет со стола фотографию, останавливается) Они такие милашки... Да и он сам... Господи, я влюбилась?.. Глупость, какая! Собственную дочку оставила на присмотр соседке, а сама примчалась сюда, сломя голову... А может любить совсем не глупо?.. (садится в кресло, читает) "Алена, я оформила завещание, согласно которому ты получишь после моей смерти..." Что за глупость, Вика? Какая еще смерть? (читает) " Ты заберешь себе моего ребенка, хорошо?.." Окончательно свихнулась - еще и не родила! (читает)
"Что-то внутри подсказывает: мне долго не жить..." Чушь! Такая молодая!.. (читает) А про твоего Стивена скажу: мне он кажется порядочным..." Наконец-то здравые слова, не то, что - "порядочный зад"! Ой, о чем это я? Вике, видимо, сейчас необыкновенно плохо.

 ВХОДИТ СТИВЕН БЕРРОУЗ.

 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Привет!
 АЛЕНА. Привет...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Почему такое минорное настроение?
 АЛЕНА. Так... Я прочитала письмо, которое мне передал мистер Стоун.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Оно тебя так опечалило?
 АЛЕНА. Еще бы, когда человек пишет о предчувствии собственной кончины...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Ну... Если об этом... Хотя, кто как не сам Господь решает: жить человеку, или нет?
 АЛЕНА. Ты веришь в Бога?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (садится рядом в кресло). Да. У меня вся семья была религиозной. Мама, помню, всегда на ночь читала нам, детям, псалмы. А ты, Алена, христианка?
 АЛЕНА. Конечно, только православного толка.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Это не имеет никакого значения. Бог один и не делим. У нас, в Штатах, очень даже развита веротерпимость. Кстати, имеются и православные храмы, так что ты сможешь...
 АЛЕНА. Я... смогу?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Я имею в виду, ходить по воскресным дням в нью-йоркский...
 АЛЕНА. Не поняла. С чего бы - туда?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (достает из кармана пиджака коробочку). Вот...
 АЛЕНА. Что это?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Раскрой ее и посмотри.
 АЛЕНА (раскрывает коробочку). Ой!.. Какая прелесть!..
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Значит, ты согласна?
 АЛЕНА. На что?.. Это - предложение?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Да! Руки и сердца! (достает из коробочки перстень, надевает его на палец Алены). Не слышу ответа...
 АЛЕНА. Я... Согласна...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ (смеется). А чего так робко? Ты - моя невеста! (берет в руки фотографию) Перед лицом своих детей торжественно обещаю любить тебя, Алена!
 АЛЕНА (достает из сумочки фотографию дочки). И я обещаю любить тебя, Стив, и заботиться о твоих детях, как о своей Даше!
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. А теперь жениху и невесте положено поцеловаться.
 АЛЕНА. Ну, раз положено...

 СТИВЕН БЕРРОУЗ И АЛЕНА ЦЕЛУЮТСЯ. СТИВЕН ПЕРЕХОДИТ К БОЛЕЕ АКТИВНЫМ ДЕЙСТВИЯМ. АЛЕНА ВЫСКАЛЬЗЫВАЕТ ИЗ ЕГО ОБЪЯТИЙ.
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. В чем дело, дорогая?
 АЛЕНА. Я... Я еще не готова... Может быть вечером?
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Хорошо, не буду торопить тебя ни в чем. Ты так прекрасна: глаза сияют, лицо раскраснелось.
 АЛЕНА (закрывает лицо руками). Не смущай меня...
 СТИВЕН БЕРРОУЗ. Я люблю тебя, Алена!
 АЛЕНА (отрывает руки). И я тебя, Стив!

 З А Т Е М Н Е Н И Е

 Комната в квартире Алены. В ней Алена и Вика с заметным животом. Алена шьет.

 ВИКА. Брось ты это шитью!
 АЛЕНА. Вот, Даше удлиню платьице, и брошу.
 ВИКА. Можно ведь купить и новое.
 АЛЕНА. Зачем? Это еще почти не ношенное.
 ВИКА. Экономистка... Станешь, миссис Берроуз, все будет подано самое лучшее, на блюдечке!
 АЛЕНА. Не буду я миссис Берроуз.
 ВИКА. Как?.. Поясни!
 АЛЕНА. Понимаешь, Вика, я приняла решение отказать Стивену.
 ВИКА (вскакивает). Ничего не понимаю! У вас же все так хорошо получалось. И твой долгий пост, наконец-то кончился, сама говорила, что понравилось вновь почувствовать себя женщиной.
 АЛЕНА (бросает шитье). Не напоминай мне об этом. Что было, то было...
 ВИКА. Алена, расскажи все толком. Я все-таки, приложила столько сил, чтобы свести вас. Американец тебя чем-то обидел? Говори!
 АЛЕНА. Ничем не обидел. Стив был со мной сама нежность и такт.
 ВИКА. Тогда я вообще не врубаюсь!
 АЛЕНА. Просто... Мы разошлись во мнениях.
 ВИКА (смеется). Во... мнениях?
 АЛЕНА. Да (пожимает плечами). И чего ты тут нашла смешного?
 ВИКА (садится). Изложи-ка все подробно, подруга.
 АЛЕНА. Помнишь, Стив прислал мне деньги на билеты для полета в Штаты?
 ВИКА. Еще бы, такая куча бабок!
 АЛЕНА. Ну, так вот, затем мой жених по телефону попросил, чтобы я не брала с собой Ральфа.
 ВИКА. Это почему? Прихоть зарвавшегося миллионера? Да он может свору собак разместить в своем особняке!
 АЛЕНА. Помнишь, я тебе рассказывала, что у Берроуза шестнадцать кошек редких пород?
 ВИКА. А... Так много? Но у тебя же, Алена, Ральф совсем один.
 АЛЕНА. Тем не менее, Стивен считает, что мой ротвейлер разорвет его питомцев на куски. Видишь ли, рассказывая о Ральфе, я упомянула, что он ни на дух не переносит котов.
 ВИКА. Кот и пес!.. И в итоге тобою выбран именно пес... Да ты с ума сошла!
 АЛЕНА. Нисколько. Как это не брать с собой собаку? Мне Ральфа не на кого оставить, вот и ты, Вика, родишь скоро. Да и в чужой семье Ральф быстро умрет от тоски по мне и Дашке.

 СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ.

 АЛЕНА. Легок на помине.
 ВИКА. Итак, ты решила не лететь в Нью-Йорк...
 АЛЕНА. А что оставалось делать? Стивен предложил выставить несчастное животное на улицу или, о Боже, усыпить его!
 ВИКА. Да, положение... И что ты ему ответила?
 АЛЕНА. Я сказала: "Лучше ты отдай кому-нибудь своих котов". Он, конечно, занервничал, заявил мне возмущенно, что об этом не может быть и речи.
 ВИКА. Из-за каких-то драных кошаков лишиться такой жены!
 АЛЕНА. Я Стивену тоже что-то в этом роде сказала. Он пожаловался, что котов покупала его покойная жена, и ему очень трудно с ними расстаться.
 ВИКА. Но миллионер-кошатник вроде бы прислал денег на билет и для Ральфа?
 АЛЕНА. Я ему тоже задала этот вопрос. Стивен ответил: "Я надеялся, что когда уже все будет решено, у тебя не хватит решимости отказаться и переиграть ситуацию". Мне после его слов стало прямо-таки дурно. Ведь от моего решения в тот момент зависела вся моя дальнейшая жизнь и... жизнь Ральфа.
"Без собаки я никуда не поеду", - твердо сказала я и положила трубку.
 ВИКА. Ну, у тебя, Аленка, и характер! Кремень!
 АЛЕНА. Какой там кремень? Я потом полночи проплакала в подушку, чтобы Даша не слышала.

 ВИКА ОБНИМАЕТ АЛЕНУ.

 ВИКА. Не дрейфь, лягуха... Впрочем, видимо и у тебя вариант парохода...
 АЛЕНА (отстраняется). Какого еще парохода?
 ВИКА. Как в той, старинной песне, помнишь?
 АЛЕНА. А... Это, тот самый, что Америка подарила?
 ВИКА. И мне (указывает рукой на свой живот). Как видишь, не нашим ветром надуло.

 АЛЕНА ОБНИМАЕТ ВИКУ.

 АЛЕНА. Знаешь, Вика, я на следующее утро отправила Берро
узу по электронной почте письмо: "Мой дорогой Стив, - писала я. - Пойми меня правильно. Я люблю свое животное. Ральф каждый день смотрит на меня и на дочку любящими, преданными глазами, и я никогда не смогу с ним так подло поступить, как советуешь ты..."
 ВИКА. И на этом все между вами закончилось?
 АЛЕНА. Нет. Переговоры еще продолжались три дня. Понимаешь, Берроуз был неприятно поражен тем, что в системе моих ценностей он оказался на втором месте после собаки. С другой стороны жертвенность, как он выразился, вызвала у него невольное восхищение.
 ВИКА. Он мог бы, и уступить, по крайней мере, как порядочный...

 АЛЕНА ОТСТРАНЯЕТСЯ ОТ ВИКИ, СМЕЕТСЯ.

 ВИКА. Ты чего ржешь?
 АЛЕНА. Опять...
 ВИКА. Что, опять?
 АЛЕНА. Если бы ты упомянула со словом "порядочный" некую часть человеческого тела, я бы и вовсе умерла со смеха.
 ВИКА. А... Вспомнила!.. Ну, хоть чуть-чуть отвлекла тебя от грустных мыслей.
 АЛЕНА. Еще бы, не грустные, ты помнишь свое письмо, переданное мне в Париже?
 ВИКА. Ну...
 АЛЕНА. Ты там такого наворотила... Что-то про смерть лепетала!
 ВИКА. У меня тоже не совсем веселое настроение тогда было. Понимаешь, начались проблемы со здоровьем, заболело легкое. Врачи крутить начали: анализы, мол, плохие, надо на облучение. И, вообще, лучше аборт сделать. Пришла я к своему знакомому, экстрасенсу. Владик как глянул, кричит: "Мать, у тебя в ауре черный крест виден! Согрешила?" Я честно говорю:
"Да". Он мне рецепт выдал: "Дуй срочно в церковь и молись Богу до посинения" Я ему двадцать баксов пыталась всучить - не берет. Говорит: "Занесешь, когда здоровье пойдет на поправку".
 АЛЕНА. Чего ты мне об этом не рассказывала?
 ВИКА. У тебя своих заморочек хватает. Ну, в общем, дунула я в церковь, естественно, перед тем приняла решения послать чертового Стоуна ко всем чертям. Молилась, конечно, по-черному.
 АЛЕНА. И... помогло?
 ВИКА. Представь себе! Прихожу к Владику, а он веселый, говорит: "Теперь, мать, сто лет проживешь! Давай свою двадцатку, ух, и гужанем мы сегодня с друзьями!"
 АЛЕНА. А врачи, что сказали?
 ВИКА. Эти коновалы?.. Сделали еще снимки, крутили носами, мол, необыкновенный случай. А всего нам, людям, я поняла, нужно морально быть здоровыми.
 АЛЕНА. Да, Вика, в чем же ты согрешила, если не секрет?
 ВИКА. Так... Было дело...
 АЛЕНА. Я рада за тебя.
 ВИКА. Спасибо. И что же стало дальше между тобой и Берроузом?
 АЛЕНА. В тот же вечер по электронной почте я получила от Стивена послание: "Ты поступаешь благородно. Но почему думаешь, что и я, в свою очередь, смогу так низко поступить с моими любимцами-котами? Если я избавлюсь от своих животных, значит, уду выглядеть хуже, чем ты. И поэтому не вынуждай меня совершить недостойный поступок, которого я буду стыдиться всю свою жизнь..."
 ВИКА. Прямо как в душещипательном романе... Я искренне сочувствую тебе, Алена.

СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ. ГРОХОТ ПОСУДЫ.

ГОЛОС ДАШИ. Мама, это не я, это Ральф!
 АЛЕНА (встает). Ну, никак нет мне от них покоя!

 АЛЕНА ВЫХОДИТ. ВИКА ВСТАЕТ.

 ВИКА. Эх, подруга... Но и я хороша: поступила намного хуже этого Берроуза. Нет, не могу, расскажу все ей!

 ВХОДИТ АЛЕНА.

 АЛЕНА. Ничего страшного, просто кастрюлю опрокинули. А ты что собралась рассказать мне? Я услышала конец твоего бормотания.
 ВИКА. Есть кое-что. Садись.
 АЛЕНА (садится). Мне, Вика, не нравится выражение твоего лица.
 ВИКА. Мне оно самой не нравится...
 АЛЕНА. Довольно интригующее начало для серьезного разговора.
 ВИКА (сурово). Помолчи!.. (через некоторое время). Прости, Аленка!
 АЛЕНА. За что?
 ВИКА. Я сама все подстроила: знакомство и прочее. Я следовала указаниям Майка.
 АЛЕНА. Этого скользкого типа? Понятно: ты меня... продала?
 ВИКА. Не совсем так, подруга, я вела со Стоуном свою игру, точнее нашу.
 АЛЕНА. Нашу? Я же совсем ничего не знаю о твоем сговоре с ним, хотя и догадывалась, что вся история о друзьях-американцах не случайна. И сколько сребреников ты получила?
 ВИКА. Не говори так! Я собиралась отхватить в качестве комиссионных миллион долларов для себя, своей будущей малышки и для тебя, о чем имеется подписанный обеими сторонами контракт.
 АЛЕНА. Вот и брала бы эти грязные деньги сама, зачем меня сюда впутывать?
 ВИКА. Да на кой хрен они мне, такие! Пропадите пропадом!.. А в отношении тебя мне сердце подсказывало: ничего с этим миллионером не получится. Дело в что ты, как бы точнее сказать... блаженная!
 АЛЕНА (цитирует Евангелие). "Блаженны нищие духом, ибо им принадлежит Царство Небесное".
 ВИКА. Ты чего бормочешь? Какие еще нищие духом?
 АЛЕНА. Это из Евангелия от Матфея. Я думаю, это про нас, русских, в основной своей массе нищих, но блаженных самым основным богатством мира - духом.
 ВИКА. Совсем мне шарабан задурила... Так, простишь? Или нет?
 АЛЕНА (цитирует Евангелие от Матфея). "А Я говорю вам, что должен быть судим любой, кто гневается на ближнего своего..."
 ВИКА (садится рядом). Выходит, ты... не гневаешься?
 АЛЕНА. Я знаю, что не со зла или корысти ты заключила свой дурацкий сговор с этим Майком.
 ВИКА. Ага!.. Знаешь, он, используя, что твой миллионер удалился от непосредственного руководства компанией, захотел вместе с одним из конкурентов просто-напросто разорить Берроуза. Но я помешала этому. Неделю назад по Интернету отправила Стивену все документы, включая и свой злополучный контракт со Стоуном.
 АЛЕНА. Вика!.. Ты - тоже блаженная! Ведь могла бы урвать часть сладкого зарубежного пирога, но не захотела! (обнимает Вику, цитирует Евангелие) "Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога, блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся".
 ВИКА. А сегодня мне пришел ответ от Берроуза.
 АЛЕНА (живо). И какой?..
 ВИКА (достает из сумочки лист бумаги). Вот что он пишет: "Спасибо, мисс Вика, вы не только открыли мне глаза на моего "друга". Слово это, заметь, взято в кавычки, "но и помогли сохранить компанию и честное имя". А внизу, смотри: "Большой привет от меня мисс Алене".
 АЛЕНА (выхватывает лист). Дай глянуть!.. Не забыл... Хотя все это уже не имеет никакого значения.
 ВИКА. Выше хвост!
 АЛЕНА. Не дрейфь, лягуха!.. Ты, Вика, помнишь, как каждый
день щебетала: "Хочу мужа, хочу мужа..."
 ВИКА. Так чуть для тебя мы не зацепили! И даже не принц, не герцог - миллионер!
 АЛЕНА. Если верить фольклору, чуть-чуть по-русски не считается.
 ВИКА. Аленка, я тебе еще кого-нибудь найду! Мирового мужика, хочешь нашего?
 АЛЕНА. Нет, подруга, пока мне никого не надо.
 ВИКА. Мне тоже, особенно (указывает на свой живот) сейчас.

 АЛЕНА И ВИКА СМЕЮТСЯ, ОБНИМАЮТСЯ, ПЛАЧУТ.

 АЛЕНА. Мы твоего ребеночка воспитаем, вытянем. Я деньги за билеты сдала в кассу, хотела в Америку отправить, а Стивен говорит: "Оставь себе", да и из того, что он мне раньше переводил многое не тронуто. Ты же знаешь, я экономная.
 ВИКА. Знаю. Это не я, транжирка. Чем это у тебя так вкусно пахнет?
 АЛЕНА. Борщом. Он у меня в духовке упревает. Сейчас сядем, поедим...
 АЛЕНА. И, все-таки, ты, Вика, права, насчет парохода.
 ВИКА. Какого еще парохода?
 АЛЕНА. Того самого, заграничного.
 ВИКА. А...
 АЛЕНА и ВИКА (поют). "Америка России
 Подарила пароход:
 Огромные колеса,
 Но ужасно тихий ход".

 АЛЕНА И ВИКА ВНОВЬ ПЛАЧУТ.

 АЛЕНА (цитирует Евангелие). "Блаженны плачущие, ибо они
утешатся".

 СЛЫШЕН СОБАЧИЙ ЛАЙ.

 ГОЛОС ДАШИ. Мама!..
 АЛЕНА (встает). Опять у них что-то произошло!..

 З А Н А В Е С