Американские мемуары. Глава 2 Хардкор-концерт

ГЛАВА 2. "ХАРДКОР-КОНЦЕРТ"

ПРЕЛЮДИЯ.

Как вы знаете из предыдущей главы, меня лишили водительских прав. И подписали на свою идиотскую программу восстановления. Программа восстановления была мною прервана самым радикальным образом, потому как сводилась исключительно к выносу мозгов и неограниченному вытягиванию денежных средств.
На дворе стояло жутко душное лето 2005 года. Для себя я решил четко - приедет отец в конце августа - соскакиваю домой. А поэтому… Думаете, у меня отняли права, и я припарковал машину, лишь изредка стирая с нее пыль? Не угадали! Я продолжал водить, и мне было абсолютно до лампочки, остановят меня доблестные копы или нет. Не остановят (так и произошло, за исключением одного случая со знакомым копом, который выследил мою вихляющую машину, включил сигналку и загнал меня на заправку, падла) - отлично. А остановят… "Ваши права, сэр". "Нэту". "Мы вынуждены вас арестовать за вождение без водительских прав." "Да пожалуйста, вот тебе моя рука!". Короче говоря, плюнул я на их все законы и бесшабашно рассекал по американским дорогам целое лето.


ЧАСТЬ 1. РЕСТОРАННАЯ РАБОТА.

В один из августовских дней я приехал на РАБотку в приподнятом настроении. С утра было еще не совсем душно, можно было хотя бы ходить, не потея. Потихоньку начал "открывать" ресторан, то есть распечатывать запечатанные на ночь салаты и соусы, пришпиливать к ним новые этикетки с указанием срока годности. У каждого официанта, "открывающего" ресторан с утра - своя работа до того, как придут америкаки жрать говно. Кто-то отвечает за салаты, маркирует их, добавляет те, которые кончились. Допустим, срок годности салата - 24 часа с момента изготовления. Смотришь на этикетку, сегодня с утра этот срок вышел. Хм… Месить новую порцию? Как бы не так! Отрываешь этикеточку старую, на ее место клеишь новую и, вуаля, полная посудина несвежего салата отправляется в "салат бар". Такая же канитель происходит со всеми продуктами и полуфабрикатами. Каждый кусочек хлеба имеет свою маркировку и срок годности, который указан на большом плакате на кухне.
Латины, пришедшие в ресторан то ли в пять, то ли в шесть утра, усердно месят жратву на кухне. Делают пюре, варят рис, раскладывают грязными лапами порционно кусочки курицы и картофеля фри. Официанты, среди которых латинов тоже порядочно, но других, более цивилизованных, англоговорящих и почище, с сонными рожами ходят с ведрами льда и тряпками, что-то натирают и чистят. Все работают. Такая вот Америка. Посудомой Джозеф, старый, выживший из ума негр с Гаити с постоянно низким давлением и какой-то неясной болезнью, из-за которой он всегда спит, даже стоя, занял сортир для служащих и дрыхнет там, сидя на унитазе.
- Кто-нибудь, разбудите, пожалуйста, Джозефа! - главный менеджер ресторана Карлос Карлос (я не описался, одно имя, второе - фамилия), выходит проводить утреннее совещание из серии: мы все сегодня хорошо поработаем, друзья, и кухня, и сраные латины, месящие рис и вы, официанты. Давайте все еще раз проверим, чтобы все было чисто. Посмотрите на свою форму, у всех ли фартуки чистые? Джастин, какого хрена у тебя фартук такой, будто ты им полы мыл?
В это время я жру халявный суп в подсобке и беседую с Кайлом, который пришел проводить очередную увлекательную 14-часовую смену у плиты. Как он это выдерживает - я понятия не имею. Я освобождаюсь сегодня рано, порядка 3 часов дня. И…
Мы все едем на концерт!!! Хардкор мазафака! Километров за 60-70 на север штата, в городок с незапоминающимся названием, каких в Нью-Джерси тысячи. Там будет концерт нью-джерсийских хардкор-команд второго-третьего эшелона.
Небольшое отступление: в начале лета, а, может, в самом конце весны в ресторан пришел работать официантом паренек Майк. Майкл Бэнис, ака Майк. Пирсингованный падонок, алкаш, хардкорщик с проблесками национал-социалистического мировоззрения. Да и вообще очень приятный в общении парень, рас****яй и гуляка. Тощий как прут, в вечно сваливающихся штанах. Оказался он бас-гитаристом группки COMBATANT, играющей хардкор. Частенько мы с Майком сиживали в парке напротив ресторана с бутылкой калдырки и беседовали о музыке. Очень был хороший паренек. Постоянные околомузыкальные тусовки, нормальное развитое воображение, в общем, - приятное исключение из общеамериканских правил.
Майки-бой пригласил нас всех - всю эту чудовищную разнокалиберную во всех отношениях, включая расовый вопрос, тусу к себе на концерт.
- Типа, поедем на моей машине, так что, Сергей, оставляй свою и пей, сколько влезет! И давайте нас на концерте поддерживайте!
- Когда выезжаем, Майки? - это Крис.
- Часа в 4, максимум в пол-пятого, иначе не успеем.
- Я заканчиваю в три, у меня еще целый час будет пожрать, - это уже я.

Последний перекур перед началом смены. На заднем дворе, огороженном и солнечном. Последнее шпарит уже будь здоров, все покрыты липким слоем пота, все тянут ледяную пепси-колу и курят как паровозы. На задний двор выбегает раскачанный огромный негр Рон - редкостный ублюдок и задира, терроризирующий всех в ресторации, особенно беспомощных латинов. Верх доблести для него - сзади с размаху засадить ковыряющемуся в раковине латину по жопе с ноги и прыгать как орангутанг вокруг. У нас с ним вышел небольшой конфликт в самом начале, когда он принялся задирать и меня. После этого конфликта ко мне он не суется и обходит стороной.
- Ну что, белые ублюдки, курите? Поэтому и слабенькие такие! - это в шутку, это нормально.
- У тебя комплекс неполноценности, иди водичкой умойся, - парирую я.
Рон убирается вовнутрь.
- Вот ублюдок! Вот сволочь! - оживляются все.
Я смотрю на моих трусливых "коллег" и мне становится ясно, почему Белой Америке скоро наступит кран. Никто гавкнуть не рискнет, хвостики все подожмут, глазки испуганно вытаращат, а еще лучше, получив по жопе с ноги, начинают вместе с этой черной мартышкой смеяться. Бля, ****ец! Я знаю, что в случае "один на один" Рон меня наверняка отделает, однако я просто в лицо ему при всех сказал, что с ним будет, если он продолжит свои задирания. И предложил ему прямо тогда сразу выйти на задний двор один на один. Мартышка сразу забздела и пошла на попятную. Неужели это так сложно сделать???
Ну да ладно, опять я впал в рассуждения о межрасовых отношениях. Честно говоря, опыту поднабрался я там немалого. Надеюсь, он поможет мне. Там помог.
Докурив, направляемся в своим "секциям" в ресторане. У каждого официанта - закрепленная за ним секция - столов 5-6. В будни с утра посетителей немного, управляешься нормально с 6-ю столами. А вот в субботу вечером тебе больше 4-х не дадут. Обычно - 3. Протираем сидения, люстры, расставляем салфетки, тарелки и приборы, проверяем наличие соли и перца, поправляем "специальные меню" с указанием того, что "именно в эту неделю" можно сожрать подешевле. Открываемся. 9 часов утра.
Курить запрещено, под предлогом осмотра туалета на наличие туалетной бумаги направляюсь в сортир и спокойно выкуриваю там еще одну сигарету. Зажевываю конфеткой мятной, которые у нас на входе лежат как бесплатный бонус. Выхожу - уже посадила мне любимая полька-хостес пожилую семейку негров, одетых в нелепые костюмы и шляпы. С ним проблем не будет - пожилые негры очень дружелюбны.
- Доброе утро! Добро пожаловать в Эпплбииз! Принести Вам кофе перед тем, как вы выберете, что заказать?
- Привет! Да, пожалуйста. Только без кофеина и без сахара.
Бллин, может, просто кипятку? Забота о здоровье - превыше всего!
- Пожалуйста! Вы выбрали что заказать?
- Да, мне, пожалуйста, Эппл бургер с картошкой фри и салат Цезарь.
- А мне - Портобелло Свисс бургер с пюре и Яблочный пирог.
Кофе, значит, без кофеина, но бургерами надо с утра обязательно забить брюхо. К сведению, Эппл Бургер я иногда сжирал на обед и мне было много, он огромный. Портобелло Свисс чуть поменьше, но с грибами. Пожилая чета решила сожрать это на завтрак. Холестерин донт стоп…
Смена подходит к концу. Где-то с полудня до пол-второго пошел вал работающих посетителей, которые прутся в наш кабак на ланч. Они как бы и делают основную прибыль с утра. К двум - пол-третьему ресторан практически пуст, те официанты, которым не выпало "счастье" "закрывать ланч", то есть оставаться минимум до четырех в практически пустом ресторане до тех пор, пока не придет вечерняя смена, обслуживая по одному-двум посетителям в час, начинают быстро сворачивать свои секции и передавать их "закрывающим ланч". Таким образом из 7-8 официантов остается 3 человека - мученики за расу и нацию.
Я не попадаю в когорту "закрывающих ланч". Тщательно убираю стол свои, подметаю, чтобы все было в порядке. Многие кое-как протрут, под стол весь скам свалят, потом, соответственно, "закрывающих" официантов дрючит вечерняя смена и менеджеры. Я никогда таких подлянок не делал. За что меня дико любили в ресторане все: от последнего трудяги-латина на кухне до Карлоса Карлоса. Говорили так: "Сергей всегда все делает по максимуму. Никогда не нужно проверять его работу. Все всегда будет сверкать по высшему разряду." Похвалился я, ну да сам не похвалишь себя, никто не похвалит.
Мы с Крисом заказываем жратву идем курить и пить кофе на задний двор. Мы уже освободились. Бедолага Кайл парится у плиты, с нами он поехать не может, у него смена двойная, часов до 11 вечера с получасовым перерывом. Зато с нами едет Картошка, который обещал к пол-четвертому подойти к ресторану.
А вот Майки-бой - главный герой, попадает в клан отверженных, и будет закрывать ланч. На что выдает какое-то многоэтажное ругательство, которое я воспроизвести не в силах.



ЧАСТЬ 2. ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ.

Итак, мы с Крисом пьем полуденный кофе. Кофе у нас в ресторане, к слову, паршивый и жидковатый. Но халявный.
- Поехали за калдыркой. Пока там Майк парится, мы с тобой по паре стопочек пропустим, чтобы хардкориться не на сухую.
- А жратва? Мы же жратву заказали!
- Ее что, сопрут?
Мы прыгаем в мою машину. Внутри воздух раскален. Просто раскален. Жопа тут же дико запотевает и начинает сочиться влагой на сиденье. На небе клубятся тучи, как-то неспокойно и тревожно. Не к добру, да.
Выезжаем с нашей плазы, поворачиваем налево на Первой дороге, доезжаем до следующего светофора. На нем тоже налево. Паркуемся в сторонке. В ликеро-водочном, распространяя своей униформой запахи кухни, отовариваемся большим "ухом" (1,75 литра, бутылка с ручкой) и стаканчиками. Покупаю я, потому что Крису не продают. Ему нет еще 21 года.
В машине хлопаем "по 50". Калдырка разливается огнем по пустым внутренностям. Голова мутнеет моментально, закуриваю, и мы под бравурные звуки Final War "Tales of Honour" уносимся обратно к ресторану.
- Кто такой Рудольф Гесс? - Крис очень любознателен. Но не знает ничего, как и все америкаки.
- Это второй человек после Гитлера в партии. Он сейчас живет в Антарктиде, в Полярном Рейхе, где святые мученики Белой Расы создали свое мистическое государство. И скоро всем вам, унтерменшам, придет конец, когда летающие тарелки с крестами и свастиками начнут вас косить из пулеметов. А мы поможем - натаскаем дров для печей.
- А-а-а, понятно…
Его черная кожа лоснится на солнце. Да, думаю я, мог бы я когда-нибудь представить, что буду пить с негром и возить его в своей машине и рассказывать ему про Рейх? Фантасмагория какая-то. Однако получилось именно так - молодой искренний негрила стал мне там почти другом.

Наша жратва почти остыла. Майки-бой, злющий как сотона, бегает в своих вечно спадающих штанах и постоянно отзванивает другим своим музыкантам:
- Ага, да, жопа, я буду в 4:30 у вас. Будьте готовы, сразу выезжаем! Кто со мной? Щас!, - смотрит безумно на нас с Крисом и вопрошает, - кто едет еще кроме вас?
- Еще один товарищ, сейчас подойдет.
- Со мной трое! Да, в моей машине! Откуда я знаю, куда грузить комбики! Грузите куда хотите!
Такое ощущение, что выступать они будут как минимум на стотысячном стадионе.
Подходит Картошка. В своих вечных черных шортах ниже колен, набитых сигаретами, травой, зажигалками, фольгой и прочими курительными принадлежностями. Бесцеремонно наливаем несколько стаканов холодной газировки (по два на человека) и уходим к моей машине. Надо же и освежиться перед поездкой.
Двери распахнуты настежь, Картошка сидит на заднем сидении, свесив ноги на землю, мы с Крисом впереди. На всю плазу разносится какой-то неофашистский hatecore, на "торпеде" потихоньку разливаем напитки и, мучаясь от жары, попиваем. Мимо со свистом и грохотом пролетает черномазый ублюдок Рон. Видит нас, сдает задом, открывает стекло и кричит Крису, по-обезьяньи подпрыгивая:
- Ты же черный, Крис! Что ты делаешь с этим расистом?
- Это мой белый брат!
- Рон, езжай танцевать ганста-рэп и играть в баскетбол!
Ублюдок уносится прочь.
Через полчаса, к моменту выхода Майки-боя из ресторана мы уже добиваем грамм по 200 на рыло. Я знаю, что до вечера протрезвею и спокойно поеду домой на своей машинке. А пока - можно отрываться и расслабляться по полной, Майки-бой нас отвезет и привезет. Поэтому давно уже преодолена планка опьянения, после которой я сажусь за руль после раздумий. Крис растягивается сидении и говорит, что мы сегодня всем покажем, как надо отрываться.
Небо страшное. Тучи клубятся как в фильмах ужасов. Как в "Звонке", только раскидистого дерева не хватает. Духота неимоверная.
- Щас ****ет ливень!
- Похоже на то.
Мы хватаем всю распивочную лабораторию, закрываем мою машину и грузимся к Майки. У майка - большой американский джип с кучей места сзади. Криса сажаем вперед, мы с Картошкой - на заднем сидении. Ну все, погнали, похардкорим децл.

ЧАСТЬ 3. АВАРИЯ.

Майк живет прямо на Первой дороге на стыке Линдена и Элизабет - городка, где шагу ступить нельзя, чтобы не нарваться на какую-нибудь цветную рожу. Там грязно и мерзко. Дома обшарпанные и заколоченные досками нередко. По улицам слоняются подозрительные рожи с явным желанием что-либо спереть. Из каждого переулка жизнеутверждающе звучит рэп, под который пляшут обезьяны, громыхая цепями и кулонами, размахивая клешнями и перебирая рыгачами. Полный зоопарк и запахи там соответствующие, как в клетке с менструирующей медведицей.
Мы сворачиваем направо. В переулке стоят четыре машины, в основном большие джипы. Это коллеги Майка по музыкальному цеху. В машину Майки грузят какие-то комбики, и вся кавалькада уносится колонной по Первой дороге на север.
Майку налили немного водочки, разбавили пепси-колой. Чувак доволен, рулит, как большой, потягивая калдырку. Мы же втроем в его машине фигачим чистую с завидным постоянством. Слагается впечатление, что к моменту приезда на концерт мы все будем уже в полный кал.
Майк едет последним. Сворачиваем налево, на параллельную дорогу, которая приведет нас к Гарден Стэйт Парквэй - центральной дороге штата, 8-миполосной в одну сторону. Каждый штат в США имеет свое "историческое наименование" или попросту прозвище. Оно обычно пишется на номерах автомобилей. Допустим, Нью-Йорк - "Имперский Штат" (Empire State), а Пенсильвания - "Краеугольный Штат" (Keystone State). Ну а маленький Нью-Джерси - "Штат Садов" (Garden State). Небольшая такая историческая справка.
Майк на взлете эмоций, вертит головой из стороны в сторону. Едет он последним, поэтому постоянно газует, чтобы не отстать. И вот момент, как при замедленной съемке…
Между Майком и машиной его друга впереди вклинивается какая-то мелкая машинка с черномазым за рулем. Майк ее не видит, потому что смотрит на Криса. А мелкая машинка резко тормозит, чтобы успеть повернуть налево. Поворотник не включает. Негры вообще не балуют окружающих подобными средствами оповещения. Я ору: Майк, смотри вперед! Майки поворачивает голову. Столкновение неизбежно.
- Сука, бл.., пидарас… - Майки выворачивает руль вправо, но мы всем левым боком входим в машинку, нас бросает вправо, раздаются два хлопка (как выяснилось впоследствии - лопнули оба левых колеса), нас выносит на обочину.
Майк вылетает из машины и начинает бегать с криками и воплями. Впереди останавливается машина его друга. Моя башка начинает работать:
- Крис, быстро заворачивай водку во что-нибудь и бегом ее неси в ту машину!
Сам я быстро собираю стаканчики, выхожу и выкидываю их в помойку. Открываю окна, чтобы запах калдырки исчез.
Картошка выходит и закуривает. Из мелкой машинки, полуразвернутой на левой полосе, выбегает негрила лет 40, подбегает к Майку и начинает ему криком втирать, что он неправ и что сейчас полиция его арестует. Подхожу к Майку на сложных щщах и спокойно прошу негрилу унять пыл. Майк в шоке, вращает глазами. Испуган. Мне хочется 50 грамм. И ебнуть этого негрилу об асфальт.
Через 40 секунд появляется полиция. Огромный черномазый офицер и вместе с ним белый. Седой и благообразный. Черный, слава ему, бросается унимать своему собрата по расе, который уже с ужимками скачет по тротуару.
- Сэр, успокойтесь, пожалуйста. Мы сейчас со всем разберемся.
Майк рассказывает белому офицеру о том, как все случилось. Проблема в том, что у нас цейтнот. Надо ехать, а машины нет. Комбики не влезут ни к кому. Я беседую с водителем машины которая впереди, в которую мы отнесли водку. Это вокалист группы Джон.
- Что делать-то?
- Мы можем и не поехать. Возьмете Майка и аппаратуру?
- Нет места совсем…
Его машина действительно забита под завязку. Машина Майка не подлежит восстановлению в ближайшие несколько суток. Проклятая консервная банка черномазого раскрошила весь левый бок. Возвращаюсь. Майк сидит на обочине, схватившись за голову. Черномазый пострадавший все вопит.
- Сэр, скажите ему заткнуться, - это Картошка.
- Короче, Майки-бой, мы сейчас с твоим другом поедем за моей машиной, и я повезу вас на концерт. Не боись, прорвемся.
- Сергей, спасибо! Давай я поведу! Ты же пьяный.
- Не боись, камарад. Довезу с ветерком.
Майк, Картошка и Крис, а также девушка вокалиста Джона остаются ждать нас на тротуаре. Мы с ним несемся обратно к ресторану. Я пытаюсь придти в себя. Вроде нормально. Авария немного меня оклемала.

Я снова в своей машинке. Подъезжаю к месту аварии. Спешно перегружаем все эти комбики и майковскую бас-гитару ко мне.
- Дружище, надо побыстрее. Мы уже опаздываем.
- Водку забрали?
- Да…
- Хули да! Насыпайте!
Приняв 50 грамм, завожусь и срываюсь за машиной Джона. Врубаю на полную Force Fed Hate. "Onward we march" - такая вот песенка здоровская у них есть. Майки-бой, сидящий рядом, ужасается той ситуации, в которую попал. Впереди - растатуированный пьяный русский, машущий головой под расистский хэйткор, сзади - полупьяный негр, орущий "Зиг Хайль" в открытое окно и улюлюкающий слегка подкуренный хохол. Америка…
Выезжаем на широченный Гарден Стэйт Парквэй и несемся на север. Тучи наклубились вдоволь. Начинается жуткий летний полутропический ливень. Стеной. Не видно абсолютно ничего. Стекла потеют изнутри, дворники не справляются с работой. До начала концерта - 30 минут. Нам ехать при хорошей погоде - минут 40.
- Твою мать, ничего не вижу! - открываю окно, высовываюсь и смотрю вперед, высунувшись из окна. Скорость небольшая - километров 90, но при такой погоде все в машине молчат. Мне тоже стремно.


ЧАСТЬ 4. КОНЦЕРТ.

Мы доехали до этого сраного городка. Я привез Майки-боя вовремя. Мы опоздали на 5 минут. Тем более не они играли первые. Перед клубом мы выгрузили аппаратуру и гитару вместе с Майком. Он убежал в клуб. Я тихонько покатил по улице в поисках парковки. Свернул направо, на склоне припарковался.
В голове - два вопроса: первый. Перед концертами обычно надо ужраться в гадину, чтобы хорошо оторваться. второй. падла Майк нас впишет, или нам за это говно еще и платить надо??? Особенно учитывая то, что у Криса и Картошки - ни копейки, как обычно…
Первый вопрос решается быстро. У нас еще литр водки. Льющий ливень создает непроницаемую завесу, можно хоть жопу в окно выставить. Меня начинает размаривать. Погружаюсь в очередные воспоминания о походах на концерты в Москве. Особенно теплые чувства вызывают воспоминания о посещении в невменяемом состоянии кучи панк-концертов в Эстакаде с Уткой и Стасом из ГАЛГЕНа. Распитие в гримерке, Стас, сидящий на коленях у меня и Кузьмича и падающий при одновременном сдвигании ног. Панкота с разбитыми щщами, бегающая по клубу, собирающая толпу против проклятых скинов. "Пошли скинов ****ить" - это мне заявляет мелкий панк с разбитым носом. "Ты чё, попутал? Посмотри на меня!" "Ой, извините!". Трэш и угар. Все это я рассказываю своим корешам - Крису и Картошке. Скоро я смогу опять окунуться во все это! А пока - посмотрим, что у них в Америке значит хардкор-концерт. Особых иллюзий не питаю.
К машине подбегает Майк, отрываю дверь:
- Накатите водочки!
- Не вопрос!
- А можно мне еще для друга 50 грамм взять?
Так всегда в Америке. До 21 года алкоголь не продают, поэтому огромная армия подростков мучается насухую, вымучивая пару капель различными способами. Там выпил, тут перепало, короче, - одно мучение духа и плоти.
- Зови своего корешка, мы ему накапаем.
Короче говоря, минут за пятнадцать к нашей раздаточной подошло человек семь. Всем мы щедро насыпали, все дико благодарили. Я был в шоке. Литр кончился. Мы пошли на концерт.

Вот не знаю, что писать про сам концерт. Честно. Под ливнем бредем ко входу. По пути попадается несколько группок пирсингованных ирокезированных и кожаных полупанков, которые, щемясь, курят траву. Несколько (видимо, самых крутых), пьют одно пиво на несколько щщей. Я иду впереди, как всегда, когда подопью, на сложных щщах, сверкая глазами. Полупанки расступаются и уворачиваются. Около входа - тусуются совсем крутые хардкорщики. Какие-то тощие облезлые бородатые личности, попивающие пиво в открытую. Вопящие молодые девки с сигаретами.
На входе в "клуб" (поймете скоро, почему в кавычках) сидит неебически толстый уродец.
- Сколько вход?
- 5 баксов.
- За троих.
- Спасибо! Подождите! Я вам печать поставлю.
Заходим в предбанник. На полу сидят наверняка самые культовые тусовщики. Из серии наших панков - грязные, обдолбанные. Для проверки и профилактики, проходя, пинаю одну растопыренную клешню. Испуганно подбирает под себя ногу и виновато смотрит на меня. Блин, пипец. Говорю ему "хау до ю ду?" специально с жутчайшим акцентом.
Как я уже писал, в Америке я ничего никогда не боялся. Мне настолько безразлична была эта страна, настолько наплевать было на все, происходящее там, что я точно знал, что вся американская реальность пройдет мимом меня по касательной, не оставив практически ничего от себя. Если только - несколько смешных моментов.
Теперь о клубе. Помещение размером метров 25 на 15. Ни бара, курить запрещено. По углам - несколько стульчиков для совсем немощных хардкорщиков - блаженных, безногих, видимо. Сцена. И все. В "зале" человек 70-80. Все какие-то стремные. Крис толкает меня в бок:
- Смотри, вон чувак лысый в клетчатой рубашке. Наверное, тоже фашист.
- Крис, ты дурак? У него на груди Че Гевара. Это красноперый.
- А кто такой Че Гевара?
- Это защитник таких нелюдей, как ты. Сам такой же копченый.
На этом великом шоу играли четыре группы. Группа Майки - третья. Послушав первую группу, в которой лабал какой-то волосатый черт лет пятидесяти, трясущий хаером, мне стало противно и я пошел прочь из "клуба" на поиски пива.
Америкаки, правда, лихо отплясывали перед сценой. Знаете такие танцы под хардкор? Размахивание руками и ногами в хаотичном режиме? В таком режиме отрывалось человек пять-десять. Остальные стояли вокруг и смотрели на все это. Ни бара тебе, даже покурить нельзя…
Ливень немного угомонился. Я наугад пошел налево. За мной прицепилась какая-то готичная девка с глазами, густо намазанными черным.
- Есть сигарета?
- Да, держи. Где здесь пиво продают?
- Вон там, через пару кварталов будет магазин. Купишь мне пива? Я тебе денежку отдам.
- Конечно, пошли.
Девка оказалось местной и ее дико штырило от такого крутого концерта. Она в восторге рассказывала, что у них часто такие мероприятия случаются, что они - хардкорщики, собираются и пьют пиво.
- А что же ты выглядишь, как смерть-то, хардкорщица?
- Ну я еще Cradle of Filth люблю и HIM!
- Сколько тебе лет?
- 17. А ты откуда? У тебя акцент странный…
- Из России. Знаешь такую?
- А! Поляк!
- Да, поляк, конечно, если тебе легче от этого.
Для среднестатистического американца Россия, Чехия, Украина, Россия, не говоря уж о Белоруссии, Сербии, Болгарии - это что-то одно. Зачем забивать голову географией? В Белом Доме решат, куда палить и где высаживаться. А остальное - лишнее.
Я покупаю упаковку пива, бутылку водки и пиво для маленькой американки. Плюс как всегда на кассе покупаю несколько маленьких, 50-граммовых бутылочек с виски и джином. Так, на утро и на угощение.
- Сколько я тебе должна?
- Да, брось! Мы, поляки, добрые! Хочешь вискаря хлопнуть?
- Да, конечно! Угощаешь?
- Нет, бля, продаю! Конечно, угощаю.
- Куда пойдем?
- Да вон - в переулочек.
Мы встали, выпили, закурили.
- Как тебя зовут?
- Ты не выговоришь все равно. Да это и неважно.
- А меня Элис.
- Не боишься иностранцев с акцентом?
- Неа, ты же добрый.
- Да, как Иегова.
- Что?
- Ничего, ничего, докуривай, пошли, а то я пропущу выступление моего корешка.
- Спасибо тебе!
- Было бы за что. Удачи, Элис.
Вернулся я прямо к выступлению группы Майка. Перхотный хардкорщег с важным видом сидел на стульчике, весь мокрый и липкий. Группа Майка выдала неплохой сет, однако у меня не было никакого желания прыгать перед сценой вместе с Крисом и прочими. Я встал в сторонке и просто слушал. Музыка мне понравилась. Да, думал я, у нас даже Эскатада покажется верхом пафоса по сравнению с этой конурой. А если Майк увидит что-нибудь типа Точки, то у него точняк свалятся штаны совсем. Как-то все здесь убого и искусственно, ни фана, ни пива, ни драк, как-то неинтересно все. Опять же, повторюсь, я никогда ничего не похвалю в Америке. Может, и неплохо было, но мне не понравилось совсем. Какое все чужое, какое все противное.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

- Ну как вам? - Майк весь мокрый.
- Отлично, супер, Майки!
Естественно, ничего другого я бы не сказал своему корешку. А на душе скребли кошки, опять стало все противно до слез. Мы ехали обратно очень аккуратно по просьбе Майка. Я рулил по темноте, погруженный в свои мысли. О светлом родном безграничном крае. О родных лицах, и руки крепко сжимали руль. А из колонок неслось:
"Весна! Так клёва: пиво, герлы, СКА!"

Майки-бой, я, Крис, Картошка, Кайл, Фэй, Кристи и Кит засели на заднем дворе дома, где жили мои друзья (большая часть из них), загнали у чертовой матери всех собак в дом, разожгли костер, поставили маленький столик и сидели пол-ночи попивали напитки.
Кит принес свою гитару. Я спел пару песен на английском - "I remember" Brutal Attack и "Voice of Britain" Skrewdriver, а потом, опрокинув вовнутрь еще один стопарик, начал петь песни на русском: "Любо, братцы, любо", "Черный ворон"…
Все слушали внимательно. В русских песнях есть распевность и очень много эмоций, сказал Кайл. Да, Кайл, дружище, ты прав. Особенно, если они поются вдали от Родины.

18-19 февраля 2007 года