Глава четвёртая. Курс молодого бойца

Меня поселили в самой обыкновенной комнате. В том смысле, что в ней не было ничего, мало-мальски интересного. Комната была обставлена на одного человека, и всё в ней дышало здоровым аскетизмом. В принципе, мне не привыкать, обживём и этот интерьер.
 Надо сказать кое-что и о местном времяисчислении. Начать хотя бы с того, что в году в этом мире четыреста восемьдесят дней. Десять месяцев, в месяце шесть недель, в неделе восемь дней. И плюс к тому: время здесь течёт абсолютно иначе: два года этого мира составляют что-то вроде наших трёх часов. Ассион объяснял быстро и лаконично, а я ввиду крайней усталости не стала расспрашивать подробнее. Ничего. Я ещё успею.
 Как я поняла, большинству предметов меня будет обучать сам «светоносный» (каким именно, я также не вслушивалась – чрезмерное количество информации всегда угнетает мой и без того угнетённый разум). Правда, несколько предметов, в которых наш мастер, скажем мягко, не силён, я буду проходить либо отдельно с преподавателями, либо вместе с учениками на их лекциях.
 И сегодня меня ожидал один из таких уроков. Когда мастер Ассион сказал, что обучение ближнему бою он решил предоставить школьному мастеру, ввиду его «отменной компетентности», я только фыркнула, прекрасно понимая, что уж бою «на кулачках» светлоликий не стал бы меня учить, будь даже школьный мастер не компетентен.
 Итак, за неимением обыкновенной нашей школьной формы, я облачилась в то, что было, благо, что мастер Ассион любезно помог мне доставить сюда свои вещи. Итак, я была в безрукавке, старых (поэтому очень удобных) джинсах, стилах и перчатках без пальцев. Почему так? Да потому что занятия по ближнему бою проводятся на улице, вне зависимости от времени года и погоды. Я решила, что ноги и руки стоит держать в тепле, а вот остальному телу вряд ли дадут замёрзнуть.
 Я пришла на занятия вовремя (очень большой прогресс, кстати). Встала в сторонке с независимым видом, лениво разглядывая учеников, которые в свою очередь с любопытством разглядывали меня.
 Пришёл преподаватель, которого, как я помнила, звали мастером Константином. Он оказался симпатичным дядечкой. Невысокий, крепко сложенный, с короткими каштановыми волосами и карими глазами. Мы быстро оглядели друг друга и пришли к выводу, что учиться и учить возможно.
 Мастер быстро дал задание изнывающим от любопытства ученикам и подошёл ко мне.
- Светлана Звягинцева?
- Так точно, мастер Константин, - с ехидной усмешкой рапортовала я.
- Не надо так, мы ведь не на плацу… точнее, на плацу, но… - преподаватель растерялся, но скрыл растерянность за широкой белозубой улыбкой.
 Я понимающе растянула губы до ушей. Воцарилось молчание. Потом мастер несколько смущённо кашлянул и заговорил:
- Учить мне тебя придётся отдельно, потому что, как мне сказали, ты совсем не имеешь представление о том, что такое ближний бой. А остальные ребята, как видишь, кое-чего достигли.
 Он широким жестом продемонстрировал мне учеников, которые в упоении швыряли друг друга по всему полю, на котором, собственно и проводились занятия. Я задумчиво огляделась, размышляя, дали ли мне уличные схватки представление о том, что такое ближний бой. Не найдя ответа, я пожала плечами.
 А Константин, по-видимому, просто не знал, что со мной делать. Некоторое время он сосредоточенно размышлял, а потом со вздохом сказал:
- Ну, давай начнём с самозащиты…
 Я согласно покивала, выражая полную покорность судьбе.
- Кхм… Нападай на меня.
 Я расширила глаза. Моя практика включала в себя лишь бой без правил, а я была в стилах, поэтому могла устроить преподавателю достаточные увечья.
- Вы уверены? – предупреждающе спросила я.
- Ну, да, - повторил преподаватель, явно не ожидая от меня ничего серьёзного.
- Я могу вам больно сделать, - я предприняла и вторую попытку.
 Константин лишь фыркнув, всем своим видом демонстрируя полное недоверие моим словам.
 Я пожала плечами, подумав, что он сам попросил.
 Итак, мастер стоял передо мной. Стоял расслабленно, просто ожидая моих действий. Весь его вид говорил, что в любом случае он меня скрутит в бараний рог и при этом не запыхается.
 Я кротко вздохнула, подошла поближе, сделала вид, будто широко и сильно замахиваюсь для сокрушающего удара правой. Рука уже была на подлёте, Константин уже начал движение, чтобы увернуться, и тут я резко поменяла траекторию движения руки и со всей силы зарядила несчастному в пах. Тот согнулся, и я нанесла сокрушающий удар локтём по спине.
 Мастер рухнул на снег. Я смущённо замерла над поверженным телом, изображая из себя полную невинность. Спарринги были забыты сами собой – ученики окружили нас, изумлённо созерцая лежащего преподавателя и стоящую около него паиньку - меня.
 Всё застыло. Я не знаю, сколько прошло минут прежде, чем напряжённую тишину прервал стон моей несчастной жертвы. Мастер медленно повернулся на спину, ошеломлённо посмотрел в хмурое небо и перевёл взгляд на меня. Этот взгляд полыхал такой невыразимой укоризной, что я возмутилась:
- Нет, ну а что я? Что я-то сразу?! Я предупреждала, мне не верили! И не надо так укоризненно так на меня смотреть! А вы, вы-то чего уставились?! – напала я на ошеломлённых учеников. – Вам преподаватель что сказал?! Продолжайте заниматься!
 Неохотно ребята отвернулись от изумительного зрелища и продолжили швырять друг друга по полю, правда, уже без прежнего упоения и рвения.
 Я присела на корточки рядом с преподавателем, который молча рассказывал, что он обо мне думает.
- Вы как?
 Несчастный взгляд был мне ответом.
 Я кротко вздохнула и провела над телом преподавателя ладонью. Я не знаю, откуда ко мне пришёл этот жест, я просто хотела забрать у мастера часть боли. У меня это получилось. Я охнула и рухнула рядом с Константином. Тот понимающе вздохнул.
 Так, созерцая хмурое небо, мы полежали минуты три, пока боль не поутихла.
 Потом оба с кряхтением поднялись и посмотрели друг на друга уже с другим отношением.
- Мда, Звягинцева… Правду про тебя Ассион говорил.
- Вы были предупреждены, - отозвалась я.
- Ладно… Забудем этот… э-э-э… Инцидент.
- Забудем, - покладисто согласилась я.
- Давай возьмём в руки оружие.
 И мы взяли оружие. Не игрушечное – боевое. Я - свой посох, мастер – бердыш. Посмотрев на его хмурые брови, я подумала, что Константин всё-таки решил отомстить. Ну и поделом, подумала я. Сама напросилась.
- Я буду двигаться медленно, а ты пробуй парировать, хорошо?
 Я кивнула, судорожно сжав посох.
 Мастер начал движение вокруг меня. Это было похоже на танец. Я стояла на месте и следила за его движениями. Внезапно мастер лихо крутанул бердыш, развернув его так, чтобы (при моём бездействии), обрушить своё грозное оружие на мою несчастную голову. Несчастная голова, разумеется, была не согласна, и в насмерть перепуганном мозгу само собой родилось движение, которое я, не размышляя, привела в жизнь. Я молниеносно нырнула под руку с занесённым оружием и, оказавшись за спиной мастера, принялась колотить его своим посохом. Но била я неумело, поэтому мастер лишь рассвирепел. Быстро развернувшись, он отбросил меня в сторону, как котёнка. Я покатилась по земле, зачерпав по дороге снег себе за шиворот.
 И тут я рассвирепела так же, если не больше. Единым движением вскочив, я замерла, выставив левую ногу вперёд, посох, который я держала по диагонали вершиной вверх, полыхнул красным огнём. Лезвие бердыша полыхало синим пламенем. Единым прыжком мы оказались друг около друга.
 И наш бой начался.
 Я даже не задумывалась над своими движениями, не смотрела по сторонам, для меня существовало только эта схватка.
 Оружие было похожим, поэтому мы были почти в равных условиях. Почти, потому что у мастера было острое лезвие бердыша, а мой посох был приспособлен лишь для тупых, но сокрушающих ударов. Говоря просто: Константин мог меня прирезать, я могла проломить ему череп. Вот такое очаровательное сочетание.
 Итак, мы сражались, всё более и более ускоряясь. Я уже не продумывала свои движения, двигаясь по какому-то непонятному мне наитию. А разум равнодушно констатировал, что вскоре мой преподаватель просто перестанет успевать за мной.
 Удар! Удар!
 Мы дрались в основном древками, которыми было удобно отражать дробящие - рубящие удары.
 Удар! Удар!
 Мастер был опытнее меня, но я была быстрее. Но он всё-таки отбросил меня в снег, и кинулся следом, чтобы развить успех. Однако не успел. Он уже падал на меня, когда я кувыркнулась назад. Я оказалась в метре от нападающего. Не дожидаясь, пока он поднимется, я прыжком оказалась на его спине, вырвала и отбросила бердыш, и, поддев древком посоха его шею, заставила замереть.
 Мастер боялся шелохнуться, а я тяжело дышала.
- Спарринг окончен? – хрипло спросила я.
- Д-да… - напряжённо отозвался Константин.
 Посох, державший шею мастера, рухнул в снег.
 Я сидела на широкой спине своего преподавателя, чуть-чуть приподнявшегося на руках. Мои руки лежали в снегу, поэтому наши лица почти соприкасались. Мастер не поворачивался, но скосил глаза на меня:
- Светлана, тебе плохо?
 Я отрицательно мотнула головой.
 Прыгнула вперёд, кувыркнулась, поднялась на ноги и неторопливо пошла в сторону замка.
* * *
- Мастер! Мастер! Она… Она… Она дважды уложила на лопатки лучшего, я подчёркиваю, лучшего нашего бойца!
- Знаю.
- Она не просто уложила его! Она его порвала! Она…
- Знаю. Не надо так паниковать.
- Но… что будет дальше?
- Дальше – хуже. Поверь мне.
* * *
 Я кое-как доплелась до комнаты, вошла в неё и рухнула в кровать. Мой «зверинец» (как я их окрестила) обеспокоено разместился вокруг меня: ласка сновала по моей спине, волк сидел возле кровати и озабоченно лизал мою руку.
 Я чувствовала себя разбитой. Ещё бы – выдавать такие фортеля без подготовки, разминки, растяжки… И откуда я всё это умею?! Я, которая дралась раза три в жизни и то почти не дралась?! Что это?! Откуда это?!
 Несмотря на сумбур в моих мыслях, я неожиданно успокоилась и расслабилась. В принципе, что такое произошло? Во мне открылся талант к ближнему бою. Я не знаю, как, но я это умею. То же самое, что и с магией. Пока не стоит ничему удивляться. Просто принимать, как должное. Вот потом уже стану разбираться…
 Я резко поднялась и села. Кости ныли, но сознание постепенно прояснялось. Мой зоопарк несколько настороженно созерцал меня. Я ответила, ни к кому не обращаюсь:
- Нормально… нормально. Всё нормально.
 Поднялась, принялась стягивать с себя мокрую одежду. Слева на рёбрах и на правом бедре красовались лиловые синяки. Я, глядя на них, присвистнула – постарался мастер. Интересно, как он себя сейчас чувствует…
 Мудро рассудив, что так бешено двигаться я более не собираюсь (по крайней мере, сегодня), я решила обрядиться чопорно и неудобно: длинная чёрная юбка, красная рубашка и туго затянутый чёрный корсет. Туфли на высоком каблуке я обула только чтобы потешить самолюбие – или попросту увеличить рост на десять сантиметров.
 А дальше – опять-таки в поддержание самолюбия и чопорности – я принялась делать себе причёску типа пучок. Нет, не такой, какой я делала себе обычно – торопливо-растрёпанный – а настоящий, крепкий и добротный. Волосок к волоску так сказать. И вот тут я помучалась изрядно – минут двадцать точно. Зато у меня почти получилось. «Почти» - потому что непокорные пряди у лба не поддавались ни на какие доводы. Так и остались торчать.
 Посмотрев на себя в зеркале и признав, что я себя не узнаю, я осталась довольна.
 В этот момент прозвенел звонок (как я поняла с занятий). Как объяснял Ассион, сейчас должен быть обед. Знать бы только, где тут столовая…
 Но, как следует, задуматься над этим вопросом, мне не дали: раздался деликатный стук в дверь. Я распахнула дверь и очутилась нос к носу со Святозаром. Ну, как сказать нос к носу – лично мой нос уперся ему в грудь. Я подавила печальный вздох – в случае с большей частью этого мира меня никакие каблуки не спасут. За десять секунд изучив мощный торс Святозара, спрятанный в свободную белую рубашку, я подняла глаза. И как бы то ни казалось унизительным смотреть на человека снизу вверх, я не почувствовала ничего, что могло бы задеть мои чувства. По одной простой причине – Святозар боялся меня. Ну, или, по крайне мере, опасался. Отчасти это льстило.
 А молчание продолжалось. Я всё же решила не затягивать его до неприличия и сказала со вздохом:
- Проходи, коли пришёл.
 Святозар прошёл в комнату и сел на стул возле стола. Я закрыла дверь и, прислонившись к дверному косяку, поинтересовалась:
- И с чем пришёл?
- Ну так… Посмотреть, как устроилась…
- Посмотрел?
- Ну, да…
- Молодец…
 Воцарилось молчание. Я смотрела на него, и ясно видела все чувства, касающиеся меня: интерес, симпатию и страх. Страх этот не был связан со мной, как с личностью – его вызывали мои способности и умения.
- Чего ты боишься? – спросила я несколько резко.
 Святозар удивлённо посмотрел на меня.
- Я спрашиваю, чего ты боишься? Меня? Если бы я хотела что-либо с тобой сделать – поверь, я бы сделала. Ну что ты смотришь на меня так?..
- Что с тобой, Светлана? – голубые глаза Святозара, казалось, старались проникнуть вглубь меня, понять, что же со мной не так.
- Ничего. Ни-че-го. Ты смотришь на меня, как на чудо из кунсткамеры… А ты представляешь, как это сложно – быть такой, какая я есть?
 Святозар хотел что-то ответить, но, неожиданно передумав, опустил глаза.
- Так лучше, - прохладно отозвалась я. – Пойдём. Кажется, сейчас время завтрака.