Плач

Дом был панельный, относительно новый, сданный впопыхах и "к дате". Потому в потолочные швы на кухне спокойно проходил мой кулак, а по утреннему шебуршанию можно было расслышать, сколько кусочков рафинада кладёт себе в чай сосед сверху или хорошо ли защелкнулся замок портфеля у солидного и лысого соседа снизу..

Но после общажного вечного шума все эти мелочи в съемной квартире мне были так милы и незаметны, что я притерпелся к ним и даже спал без подушки на голове.

Через неделю, традиционно зачитавшись, уже заполночь, я вдруг явственно услышал тихий детский плач - будто рядом. Полусонным, спохватившись, что завтра есть утренние ранние дела, я бухнулся под тяжелое ватное одеяло и наутро даже не вспомнил о ночном хныкании.

Следующим поздним вечером, после того, как на дареном на новоселие электронном будильнике выступили цифры, всегда страшившие меня - 00:00, - тихие редкие всхлипывания повторились.
Я замирал, сдерживал дыхание - казалось, никаких посторонних шумов не было слышно..Чуть только расслаблялся, зачитываясь новым Кингом, забывая про всё вокруг - как тихие тягучие звуки повторялись.

На пятую ночь я, дождавшись двенадцати часов, отодвинул кровать от стены и сел в углу, из которого, как мне казалось, доносились звуки в предыдущие разы.
Дождался. Звуки тут, в углу, стали более отчетливыми, но не до конца различимыми. Их источник оставался загадкой - было только понятно, что ни от одной из двух квартир ниже, граничивших с моей спальней потолком или швом , звук точно не шел.

На следующий вечер я догадался приставить к стене стремянку, оставшуюся от строителей и прислушался к происходящему сверху. Теперь стало ясно, что плач раздается откуда-то с верхнего этажа.

Соседей сверху я совсем не знал, редко пересекаясь, ввиду разновременного, с ними, образа жизни, но прошел еще месяц и однажды, открывая ключом дверь, я услышал знакомый плач откуда-то с лестницы наверху. Взлетев по ступенькам тремя прыжками, я увидел размазанные слезы на лице девочки в школьном платье, явно первоклашки, которая сидела на подоконнике лестничного пролета и всхлипывала, в который уже, видимо, раз перебирая содержимое своего ветхого портфеля.

Осень стояла пасмурная, с резкими изменениями погоды, утром было тепло, а сейчас, к обеду, уже крепко похолодало и девочке было холодно в её старой шерстяной, времен моего школьного детства, бог знает, с кого только перешитой, форме, без куртки и уже смоченной дождиком, до сих пор бойко бившим каплями по жестяному карнизу.

То ли дети еще были не пуганы, то ли я был убедителен, то ли девочке было так плохо, что на сопротивление не было сил, но, накинув свою джинсовку на её вздрагивающие плечики, мне удалось завести её к себе, усадить у самодельного камина-"козла" на кухоньке и заставить погреться, поджидая взрослых..

Уже в процессе перехода в квартиру выяснилось, что мама не оставила её ключ от дома. Под ковриком - вечным "секретным" местом для ключей - он тоже не был обнаружен и когда придет мама, отправившаяся на какие-то "спевки" - было совершенно неясно.

Я притащил на кухню видеодвойку - еще довольно редкую в те времена вещь, поставил кассету с Томом и Джерри - и минут через двадцать девочка уже живо реалировала на происходящее на экране, совершенно забыв про стеснения и поджав ноги в дырявых зеленых колготках с промокшими "следками" на единственное кресло в доме.

Потом мы лопали печенье с мамиными малиновым вареньем, ели осточертевшие мне лососевые консервы (отец пару месяцев назад провернул какую-то бартерную сделку, извлекши из неё дикое количество лосося в разных ипостасях, часть коей рыбы и пошло на моё холостяцкое житиё, в котором иногда эти консервы были единственной едой много дней, а потому набили уже оскомину), но пошедшие на "ура" для моей маленькой гостьи, смеялись над похождениями героев очередной комедии по сценарию "абрахамса-абрахамса-цукера" и, между делом, я узнал немного о Катеньке - так звали эту, недавно плачущую, девочку.

С классом я ошибся - она была в третьем классе, с возрастом тоже не угадал - ей было, лет девять и она, как я тогда еще не слишком понимал, была слишком хрупка для своего возраста.

Три месяца назад у неё не стало папы. Сначала мама ей рассказывала про срочную командировку и прочие взрослые традиционные обманки, но потом ей удалось подслушать разговор бабушки, куда девочку отправили на время похорон, с соседкой - и всё открылось..

..В тот вечер мама сказала папе, что он не мужик, что не может, "как все", что-то там вынести со своего завода, что с его честностью он уже всем поперек горла, даже собственным друзьям..Наговорила мама много чего, да девочка не всё поняла. Запомнила она главное - бледность отца во время ссоры родителей и его уход (мама сказала: "Даже хлопнуть дверью, как мужик, не умеет..").

Когда на третий день отец не появился, мама брезгливо начала обзванивать больницы и прочие места из "справочника последнего шанса". Отец отыскался быстро, в морге - он один был по приметам ростом более 190, хоть эти 190 и были сильно потрепаны мостами МАЗа, за которыми зацепившееся тело какое-то время таскалось по улицам.

Эти подробности я узнал уже позже, от матери Катюши, а в тот вечер знакомства понял только лишь одно - девочка не хочет жить без папы, не понимает, зачем она должна продолжать что-то делать и не может пережить случившегося горя до сих пор, спустя месяцы. Грусть и радость менялись у неё местами так часто, что я даже не успевал на них отреагировать и отвлечь её тогда, когда следовало это сделать, но даже в минуты радости она иногда бросала взгляд куда-то вбок, на что-то видимое только ей - и чуть дрожжала губами.

Уже стемнело, когда с верхней площадки послышался скрежет открываемого замка - Катюшка засобиралась, скинула так и не снятую до сих пор мою куртку и убежала, вежливо поблагодарив и замявшись на секунду на пороге, всё-таки ничего более благодарностей не добавив.

Следующие пару дней у меня гостил отец и проводив его, щурясь от наконец-то выглянувшего солнышка, радуясь увесистой пачке родительских дотаций в кармане, шел я по своему двору, улыбался всем и каждому и даже, подобрав докатившийся до меня старый баскетбольный мяч, пролетевший мимо цели у игравших в него пацанят, красивым движением отправил его в кольцо.
Отправить-то я его отправил, но закрутившись на ободе всё быстрее и быстрее, сделав несколько кругов, мяч оказался "выброшенным" из кольца - "не всосало", как говорил наш тренер.

Досадливо стукнув кулаком по ладони и чертыхнувшись, я услышал, как сзади моему промаху хлопают в ладоши, да еще и, - как выяснилось, когда повернулся, - хохочут над такой меткостью.
Это была та же Катюшка. Только сегодня уже не та сутуленькая девочка с распущенными и мокрыми, нерасчесанными волосами, а вполне "отличница", с тугими косичками, пробором и открытым чистым лбом, в новеньких туфельках и с тем же стареньким портфелем.

- Да это мяч такой,..ненакачанный..Я вообще - в баскетбольной сборной города играл, - почему-то начал оправдываться я с обиженным видом, да потом не выдержал и сам расхохотался - уж больно уморительно серьезную мордочку состроила Катюшка, выслушивая мои "отмазки".

Нахохотавшись, я всё равно счел нужным подтвердить своё умение в баскете, выпросив у пацанов тот самый "ненакаченный" и запулив его тремя способами прямо в кольцо, без отскока от щита.

- Па-а-адумаешь, а я зато могу в шахматы и в карты кого хочешь обставить, - сказала Катюша и, дразнясь, показала язык.
"Преферансная" колода у меня всегда была дома, - общаговские друзья приезжали на сеанс префа регулярно, - потому я предложил проверить немедленно её умения, сам заведясь.

"Шестерки", конечно, были в колоде "нулёвыми", нетронутыми, как не учавствующие в префе, - ну да тут все были в равных условиях и турнир до пяти побед в "переводного дурака" начался.

Я проиграл 5:3.
- Переигрываем-переигрываем, до десяти побед, - замахал руками проигравший.
Катюша не возражала.
Я опять стал "дураком" со счетом 10:5.

Так и началось наше более плотное знакомство. Через пару дней мы завели сначала тонкую клетчатую, потом уж и толстую, 48-листовую тетрадь..И тетрадей этих было потом множество, зканчивалась одна, начиналась другая - общий счет проигранных и выигранных партий велся в них неизменно.

Отдельно, на последней страничке, записывались более редкие игры - в шахматы. Тут у меня было небольшое преимущество, иногда испаряющееся до нуля - и тогда Катюшка дразнила меня, ожидая мой долго не созревающий ход (сама она ставила фигуры, казалось, не задумываясь), - "Шестилетка", говоришь? Поторопились, видать, в школе, зря взяли, надо было помариновать еще тебя..

Это она проходилась по поводу моего поступления в школу в шесть лет, что не поощрялось нашим Отделом Народного Образования, а потому я был встречен этим отделом в штыки и с большим трудом пропихнут в первый класс, несмотря на умение читать-писать и знание прочих таблиц умножения)..

..Ну а в картах - "дураке", "цифровом покере" и "тысяче", - мои дела обстояли, особенно поначалу, всё хуже и хуже - удавалось выиграть лишь треть от общего количества игр. Лишь в последующие годы удалось поправить ситуацию, но о них еще впереди..

Как-то с первого, еще, вечера у нас установились отношения на "ты" - и это не резало слух мне и не напрягало её..
Поначалу катюшкина мама пыталась возражать, сама не понимая, на что - то ли на "тыкание", то ли на сами отношения между маленькой дочкой и двадцатилетним, чуть более, балбесом, - но потом как-то и сама забыла про своё недовольство, даже оставляя мне ключ для дочери и оповещая, что, мол, "я там капусты привезла с поля - навари борща, если проголодается.."

С каждым месяцем без мужа старшая соседка всё более удалялась от реальности, пойдя на поводу у каких-то сект, проводя всё больше времени в кружках "по интересам" с ними, всё меньше интересуясь дочерью. Смерть мужа ли стала этому причиной, или она. эта смерть, стала просто точкой отчета - но женщина потихоньку сходила с ума и Катюшке, похоже, это тоже было видно..

Так прошло года полтора..
Еще в один из приездов в родной город, через пару месяцев после знакомства с Катюшкой, я забежал к бывшему соседу - директору "психушки", выложил ему историю девочки, спросил совета - есть ли какие методики вывода из депрессии, не нарушу ли я чего-то в психике ребенка неосторожным словом или неловким намёком..

Выслушав про все ньюансы этого странного знакомства, специалист сказал, что, сам того не зная, я всё делал правильно - шахматы и карты были для Катюшки возвращением "к папе", потому общение со мной (маленькая деталь - мы ведь с её погибшим отцом были оба не мелкими, мягко говоря, людьми) стало для неё отдушиной, возвратом к потерянному прошлому и мостиком в будущее, где папы уже нет..
Говорил он и еще какие-то специальные заумности, приводил примеры и доставал фолианты , - но главное я понял, - всё в порядке..
Да и ночной плач прекратился ровно со дня первого моего проигрыша в "переводного дурака"..

Настал момент съезжания из квартиры. Всё произошло как-то вдруг и сразу, Катюшку я огорошил известием, уже вытаскивая свой немудреный скарб, потому она только охнула и не знала, что сказать мне на такое нежданное и огорчительное..
Обниматься-целоваться я никогда не любил и не умел, всегда страшился неловкостей расставания - в данном случае еще и усугубленных, по понятным возрастным причинам, - потому только успел сказать, что завтра же позвоню и скажу свой новый телефон, сам еще не зная, куда придется сваливать - уж не назад ли в общагу..

Однако, всё обошлось, переехал я не так уж далеко, наши встречи стали, может, реже, но вполне беспрепятственно возобновились и продолжались еще года два, оставаясь скрытыми, впрочем, даже для моих друзей..Катюшка к тому времени перешла уже в новую, современную, большую и чуть более удаленную школу, больше времени уделяла урокам, но ко мне всё равно забегала - с возрастом начиная предупреждать меня о своем приходе, что меня несколько смешило, но умиляло логичностью - ведь для меня, холостого и регулярно уговаривающего будущую благоверную на последний шаг, - было простым делом привести домой загульную компанию, где такая кроха просто бы не пришлась к месту.

После упомянутых двух лет пришлось съехать и с этой квартиры, - зато в свою, более далекую, но побольше и в лучшем районе..Да и Катюшка стала взрослеть, у неё появилось много новых интересов, она умудрялась даже подрабатывать вышиванием и еще какими-то прикладными делами, оставалось только созваниваться и изредка пересекаться на набережной - которая была ровно посередине между нами.
В одну из тех редких встреч мне пришлось довольно долго прождать Катюшку и я уже собирался уходить, когда она, наконец, показалась на тропинке, шедшей с Речного вокзала и стала приближаться, не помахав, почему-то, по-обыкновению мне..

Когда она оказалась рядом, стало видно, что у неё жар и что девочка не в себе..Чуть позже выяснились причины.
Еще в прошлом году её мама связалась с какой-то из сект, потихоньку перенеся туда все свои цветы, магнитофон и даже елочные игрушки. А на днях мама сказала, что они переедут в общину, где их ждут "друзья", а квартиру помогут продать те же её соратники - что, как поняла не по годам смышленая девочка, означало и присвоение всех денег теми же "друзьями".

Но на этом беды не заканчивались.
К этому времени Катюшка уже по-девичьи расцвела, шел её седьмой-восьмой класс, сложения она так и оставалась хрупкого, но стала выглядеть как-то гордо и взросло, без сюсюканий и рюшечек, даже походкой выдавая в себе женщину, а не свой "переходный" возраст.
Вот на такую её "взрослость" и положил глаз их физрук. Сначала незаметно, а потом всё наглее и наглее он стал всерьез домогаться до девочки, однажды даже откровенно обсмеяв её тихие угрозы "всё рассказать": " Кому расскажешь - мамашке своей шизанутой? Да кто вам поверит, только брякни - я её так упрячу, что никто её из "дурки" не вытащит лет с пяток..".

После таких ошарашивающих известий меня аж затрясло от услышанного.
Посоветовав не ходит завтра в школу и вызвать врача, сославшись на температуру, я отвез Катюшку на такси домой, заодно увидев голые стены их, некогда сытного, дома..План стал складываться уже на обратном пути.

С физруком проблем не возникло, подсобили друзья - с раздробленными коленками и сожравший собственные зубы вместе с сукровицей, он признал факт дальнейшего нежелания продолжения своей преподавательской карьеры.

С мамой было сложнее. Но и тут помощь друзей сопровождалась везением - у секты нашлось столько косяков и похожих обманутых семей в прошлом, что часть её руководства переехала в места предварительного содержания, а другая часть спешно покинула город, плюс были предупреждены органы опеки о предполагаемой квартирной афере.

Так что всё как-то устаканилось почти само собой, к радости Катюшки, привезшей мне на следующую встречу смешную елочную игрушку - щеночка с выведенным на его подошвах сердечком.

Так вот мы и встречались последующие годы - то несколько раз в месяц, то почти год только переговариваясь по телефону..За это время были и вопросы о первых поцелуях, и "смотрины" на очередную её влюблённость - златокудрого мальчка - на удивление приятного сына из семьи известного местного олигарха, - с которым (я ей говорил - Ах, увы..) не сложилось у них..
Я за это ремя, наконец, женился, перевалил вместе со всем человечеством в следующее тысячелетие..Потом родилась и Сашка..

..И однажды звонок Катюшки застал меня на утренней прогулке с дочкой, в сквере, умиротворенного. Но Катюша просила "срочно повидаться", потому мы встретили её с Сашкой где-то в кофейне, споря за кусочек мармеладинки с тарталетки.

- Я - беременна, - ошарашила сходу Катюшка, - и не говори мне про потерю осторожности - похоже, причиной стал переход с одних таблеток на другие, - не подумала, что может сбиться что-то в настройках организма.

Я в противозачаточных понимал всегда слабо, помнил только название "регевидон" или что-то в этом роде, еще из юности, когда привозил из родного городка в общагу десятками упаковок, для знакомых девиц, которые не могли купить этот венгерский препарат, бывший дефицитом, в Новосибирске. Потому - поверил Катюше, решив, что не в причинах беременности суть (впрочем, причина, говорят, всегда одна).

- Понимаешь, ты у меня один такой человек, в котором совпадает куча вещей. Во-первых, я знаю, мы с тобой это обсуждали, - ты спокойно, без истерики относишься к абортам - и не против, и не "за", просто понимающе..Во-вторых, у тебя есть свой ребенок - что, мне кажется, какие-то новые импульсы придает мысли о, даже чужих, детях..В третьих, ты не будешь мне навязывать мнения, а просто выскажешь его, как всегда за эти годы делал..А, в четвертых.. - дольше тебя меня никто не знает, так уж получилось..

На моё непроизнесённое "А как же мама?" последовал рассказ о первом увлечении мамы мужчиной за последние лет 12, её розовых очках при взгяде на окружающий мир и полной беспомощности в практическом его обживании.
Всё было верной - из мамы был плохой советчик, сама она без "поводыря" уже не ориентировалась, куда уж ей кого-то учить..

Далее инфа выкладывалась последовательно и не торопясь.

"Виновником" беременности был мальчик с их же института, деревенский, спокойный, как удав, по-кержацки крепкий, рассудительный, начитанный, умеющий выслушать преподаватель "всего на свете" - особливо в своей деревне, - хоть и районном центре, но всё же страдающем от скудности молодых учителей в своих школах. Причем, преподавать он пошел по собственному желанию, не мыслил себя без учеников..

Был он на год старше курсом, приезжал в институт за какими-то методичками, встретился на вечеринке и был облюбован Катюшкой для безобидного флирта "с продолжением", - как самый интересный и приятный человек в той компании. Мало того - мальчик приезжал потом специально для встречи с ней, за несколько сотен километров на "пазике"-дежурке местного охотхозяйства, не сулил златых гор, но предлагал после окончания текущего, последнего, для Катюшки, курса "делать свадьбу или просто пожить" - если она так захочет.
О нынешней ситуации он еще ничего не знал.

После третьего чайника душистого чая я попросил денек подумать, - тем более, что и Сашка уже не могла выдержать такое долгое сидение на одном месте. Договорились встретиться назавтра, в выходной, прогуляться по старым дворикам и местам первого знакомства.

Собственно, заковырка была одна - Катюшка честно выдала, что не может сказать про какую-то великую любовь к этому пареньку (его, кстати сказать, звали Тимофеем, Тимкой). Просто симпатия, хороший секс, интересное времяпрепровождение - не более, пожалуй, если навскидку сказать.

На следующий день, собираясь на встречу и уложив после обеда благоверную с Сашкой спать, я уже понял, уходя и глядя на посапывающую дочку, что именно я скажу Катюшке.

Так и вышло - сказав, что, на мой циничный взгляд, женщинам чаще прихолится жить с мужчиной без любви, что, банально, ребенку нужен отец, а такой отец - не абы кто, а хороший с п р а в н ы й мужик, что с ребенком она не останется одна в любом случае, а у него будет отец - если я правильно всё понял про этого мальчика с её слов..

Оставалось понять только одно - сама она хочет? - нет, не замужества и прочего, а именно материнства, желает ли его..Иначе, всё остальное - просто бла-бла-бла и никто меня не убедит в том, что нужно вынашивать нежеланного ребенка, - "а там уж полюбит, никуда не денется".

- А я уже вчера всё решила, ты извини, что сегодня тебя таскаю, ты мне вчера помог, но сегодня просто окончательно убедил..Когда ты, уходя, Сашку подхватил на руки и она тебя обняла - я поняла, чего хочу. Вот так просто пришло понимание, от одной сценки.

Посмеялись оба от облегчения, обоюдно скинув груз, покидали камушки в покосившееся старое бскетбольное кольцо, то самое..
Про врачей, родовые страшилки и трудности утренних тошнот мы поговорили уже в следующий раз, а в ту встречу просто ходили по старым местам и дураковато хохотали, вернувшись воспоминаниями в те года и не упоминая нынешних трудных решений..

Потом у Катюшки был диплом, с уже округлившимся животиком и нервничающим в аудитории мужем..
Потом, благодаря настойчивости деревенской родни, "настоящая свадьба" , - в пику общажной, местечковой, - на обе из которых я не попал, к сожалению, привязанный сашкиной высокой температурой..

Потом sms-ка от Катюшки: "Говорят - двойня!".
А еще через несколько недель - уже короткое сообщение из роддома: "Началось!".
И - молчок весь день, "абонент отключил телефон" и полная неизвестность..

К вечеру того же дня веселящиеся по поводу годовщины свадьбы друзья затащили меня в паб, познакомив с молоденькой и знающей "всё обо всём" местной журналисткой, у которого из неостанавливающегося словесного потока мне вдруг послышалось про "странную девку", "двойню" и "роды", в контексте названия катюшкиного районного центра.

Оказалось, что журналистка, по вине этой "странной" мамаши, провалила репортаж, ибо мамаша закричала от боли, "а ведь могла же сначала дать интервью, а-то ведь потом все забегали - и меня выперли, как приживалку какую, а я, между прочим, представителя президента в домашнем интерьере интервьюировала!".
Из слов журналистки стало понятно одно - не давшую её интервью мамашу врачам не удалось спасти - "И поделом ей!" - хихикнула маленькая профессиональная стервочка.

Не отвечая на недоуменные вопросы по поводу своей реакции на рассказ, я уехал домой, уткнулся в бегущую строку молчащего телевизора и закаменел, наверное, до утра. Благо, что семья была в отъезде, в гостях у родителей.

Честно признаться, даже не..сострадание меня душило, а какая-то обида на провидение.. - вот собирался я своей подсказкой, своим убеждением спасти жизнь одного человека (даже, как выяснилось не так давно - двух), а только лишь толкнул на то, что вычеркнули из будущего другого..С неясной судьбой (журналистка путалась, рассказывая о двойняшках - не хотелось даже вспоминать, что она наплела о них) еще двух, то ли родившихся, то ли нет..

А наутро, когда я всё-таки попытался заснуть, но лишь тихо выл в подушку, - позвонил Тимка "Всё нормально..просила передать..вес..рост..мальчик..девочка..не против, если назовём..?..".

Я что-то орал ему, переспрашивал, ничего не понимая, уточнял снова и снова, а он там, похоже, обнимался с роднёй, только успевая мне кричать "Так как ты? Ничего, если..?".

Откуда уж набралась трагических вестей та журналюшка - знает только она и тараканы в её голове..Но при родах всё обошлось, оба ребенка родились крепкими, девочка была даже побольше мальчика, зато у него явно выделялась шевелюра - в папу..

Администрация, по просьбе школы, немедленно выделила молодой семье "трёшку" в новом трёхэтажном доме, на втором этаже, с "удобствами" и горячей водой..

Квартиру обжили, Тимофей с отцом сами сделали мебель для детской и теперь даже зарабатывают "лишнюю копейку" изготовлением кроваток и шкафов на заказ..

Дом их выглядит покрепче, чем "панелки" времен моей юности, швы и перекрытия надежно защищены от ш у м о в, будь то детские догонялки или плач, - так что слёз ребенка в этих хоромах никто и не услышит.
Спасибо хорошей и з о л я ц и и..