Вверх по пологому склону

Часть 1.

Глава 1.

- Глеб Борисович, вы умираете. – Сказал мой врач, прикурив от зажигалки.
- То есть, как? – не понял я. С точки зрения психологии мой мозг, конечно же, осознал смысл этой новости, но разум отказывался верить.
- Вы не первый и не последний. Лучшее, что вы можете сделать – это смириться.
- Но ведь я полгода ходил на терапию и…
- В конце концов, у вас рак. Знаете, это фантомная болезнь, которая может на время затаиться, а когда покажется, что вы здоровы, снова наносит удар.
- Игорь Сергеевич. Если на чистоту, то я вам доверял. Я покупал дорогие лекарства, прошёл полный курс терапии, и когда уже появилась надежда на выздоровление, вы говорите, что мне крышка?
- Послушайте…
- Нет! Это вы послушайте. Вы знаете, кто я такой? Я ведущий гроссмейстер Москвы. У меня скоро матч на первенство мира. Моя друзья, семья и коллеги не знают, что у меня рак, и я хочу, чтобы это осталось между нами.
- Это ваше право. – С отвлечённым взглядом сказал он.
- Сколько мне осталось?
- Максимум полгода.
Я встал со стула, и, бросив сотню ему на стол, вышел из кабинета.
На улице был приятный зимний морозец, который бодрил лучше любого душа. Настроение было ужасное, хотелось кричать, но надрываться не было сил. Самым объективным сейчас было пойти домой и разобрать очередную партию. Турнир начинается через месяц, а я не готов ни физически, ни морально. Мой тренер, да что там тренер, вся страна будет за меня болеть. Ведь такое мероприятие бывает только раз в жизни. Тем более, за много лет я повторил подвиг самого Каспарова – обошёл соперников, при этом ни разу не проиграв. Я достал пачку «Мальборо» с ментолом и закурил.
- Это не самое лучшее, что вы можете сейчас сделать. – Сказал подошедший ко мне Игорь Сергеевич.
- А вы что здесь делаете?
- Вот, возьмите.
Он протянул мне мою сотню.
- Это плата за сегодняшний приём. – Ответил я, и пошёл домой.

Глава 2.

Уснуть так и не удалось. Всё время беспокоил назойливый кашель. Я встал с кровати и приоткрыл окно. Сделав глубокий вдох, мне удалось полностью наполнить лёгкие чистым свежим воздухом.
Включив компьютер, я загрузил шахматы, и, выставив самого сильного соперника, поставил ему мат за десять ходов, умело, пожертвовав ферзя. Я знал, что подобные партии не сделают меня более сильным игроком, но размяться, тоже не помешает. На часах 2:00, а спать ни капельки не хочется. Знаю, нужно, что-нибудь почитать, тогда сон нахлынет автоматически. Шахматную литературу на ночь читать не стоит, из-за того, что не получится сосредоточиться. Мозг хорошо улавливает информацию только до двенадцати, всё, что после, это детские игры. Мой взгляд остановился на Мураками. «Страна чудес без тормозов и конец света» - это правильный выбор. Моя теперешняя ситуация напоминала ту, что описывалась в первой строчке этого замечательного романа - «Кабина лифта мучительно медленно двигалась вверх». Болезнь – это кабина лифта. Путь, по которому она движется – это лёгкие. Лифт движется медленно, как рак, поражающий все участки наполовину живых лёгких. Ужасно захотелось курить, и в моей голове зазвучали слова моего доктора – «Это не самое лучшее, что вы можете сейчас сделать». Какой бы сволочью он не был, но ведь это было правдой. Мне осталось полгода, а то и меньше, каждая выкуренная сигарета сокращает это время на полчаса. В день я курю по пол пачки, следовательно, жизнь моя сократится на три месяца. Печально, но это так. Я знаю, что я должен сделать перед смертью – это выиграть корону, стать чемпионом мира. И я этого добьюсь, чего бы мне это не стоило… «Кабина лифта мучительно медленно двигалась вверх»

Глава 3.

Уснул я около шести утра. Дочитав до середины, мне вдруг сильно захотелось спать. И закрыв книгу, я провалился в мир снов. Довольно странно, но мне приснилось, что я еду в лифте вместе с Харуки Мураками.
- Вам, на какой этаж? – спрашиваю я.
- Сорок второй. – Отвечает он. Он не разговорчив.
Я вдруг подумал, что мне тоже нужен сорок второй, и нажал кнопку. Тяжёлые двери лифта сомкнулись, не оставив между собой никакого пространства. Лифт медленно поехал наверх. И тут я всё понял – это же сцена из книги. Как раз самое начало, только есть дополнительный герой – это я.
Мне было ясно, что это всего лишь сон, но такая возможность, пообщаться с любым автором, пускай даже во сне, выпадает раз в жизни. «Кабина лифта мучительно медленно двигалась вверх»
Я повернулся и посмотрел на него. Если честно, ничего особенного. Маленький полный японец, с задумчивым лицом.
- Что-то не так? – спросил Харуки. Видимо, он заметил, что я уставился на него.
- Извините, вы Харуки Мураками?
- Мы знакомы?
- Я ваш большой поклонник. Меня зовут Глеб.
- Рад, что вы читаете мои книги.
- Меня давно интересовал один вопрос…
- Буду рад на него ответить (удивительно, но во сне он свободно разговаривал по-русски).
- Почему в большинстве ваших романов, главным героем являетесь вы сами?
- Каждый новый сюжет, который рождается у меня в голове, я сначала вижу во сне. Всё, что описано в моих романах, я переживаю сам. Помните тот город, который был окружён стеной, и из которого не было выхода?
- Конечно.
- Я там был. Я изучил его вдоль и поперёк. И потом с максимальной точностью смог его описать. Самое эффектное и запоминающееся – это побег от Жабервоггов, который я совершил в подземелье.
- Да, это действительно потрясающе. Я предполагал, что у вас есть свой способ написания книг.
Он улыбнулся, и его глаза скрылись из виду. И вдруг, лифт начал набирать скорость. Она всё нарастала и нарастала, пока не стала такой, что меня прижало к полу. Харуки же остался в том же положении, что и прежде. И тут, меня будто бы выбросило из сна. Я понёсся далеко за пределы лифта, преодолевая потоки воздуха…

В ушах послышался звон – это оказался надрывающийся будильник, который окончательно смог привести меня в чувство. На улице светло – значит утро. На будильнике 8:00. Я открыл блокнот и посмотрел сегодняшнее расписание.
8:30 – сеанс одновременной игры в школе № 32.
Я совсем забыл, что меня пригласили ещё на прошлой неделе. Значит так, не будем придаваться печали. У меня в запасе полчаса. Всё в порядке – успеем.

Глава 4.

Это может произойти только со мной. Такси, которое и так опоздало на пять минут, теперь стояло в пробке. Просто день сплошных невезений. И что мне теперь делать? Меня ждут дети, которые готовились к этой встрече почти неделю. Я уверен, что их учительница (будем называть её Мария Ивановна), потратила большое количество времени, чтобы дети запомнили, как нужно правильно меня приветствовать. Что и как нужно говорить, куда смотреть и когда вставать. Я знаю, что это всё правила этикета, но ведь мне на это наплевать. Мне всё равно, встанут ли они, когда я зайду в класс, или же куда они будут смотреть, когда я буду говорить. Это всё не важно. Главное – это чтобы они поняли, о чём я буду говорить. Поняли всю глубину и интерес шахмат. Здесь важен шахматный этикет, но никак не школьный. Вы помните Бобби Фишера, который так и не окончил школу? Недостаток образования он компенсировал великой игрой всех времён и народов – шахматами. Так что не важно кто вы такой – дворник, или учёный. Главное – это какой вы человек.

Пробка наконец-то стала потихоньку рассасываться.
- Вы не против, если я закурю? – спросил я.
- Нет. – Ответил таксист.
Я достал ментоловую сигарету и, прикурив от зажигалки, открыл окно. Можно себя поздравить, с каждой новой затяжкой, я сокращаю себе жизнь на пять минут. И тут на меня напал приступ кашля. Такого кашля у меня ещё никогда не было. Сильный, надрывистый, заставляющий по-настоящему задуматься по поводу курения. Я посмотрел на платок, которым прикрывал рот – на нём были пятна свежей крови. Прекрасно. Теперь я на новой стадии, приближающей мою смерть.

* * *
Опоздал я всего лишь на десять минут. Оказалось, что они ещё не были готовы, так что я даже возмутился, по поводу такой несобранности. Собрание было в актовом зале. Всего присутствовало около 50 детей. По крайней мере, мне так сказала директор.
- Попрошу внимания. – Обратилась директриса к детям. Те в свою очередь, немного успокоились.
- Добрый день… - начал я. Меня прервал рёв аплодисментов, который волной прокатился по залу. Когда же, наконец, аплодисменты утихли, я продолжил незаконченную мысль.
- Я хотел бы представиться. Меня зовут Глеб Борисович Макаров. Все меня знают?
- Вы гроссмейстер. – Сказал рыжеволосый пацан.
- Правильно. А каких вы знаете чемпионов мира?
- Макаров! – выкрикнул тот же мальчик.
- Нет, ты не прав. У меня будет шанс им стать. А каких вы знаете старых чемпионов?
- Эммануил Ласкер. – Сказал девочка.
- Как вас зовут?
- Лариса.
- Сколько вам лет?
- Семнадцать.
- Вы увлекаетесь шахматами?
- Первый разряд.
- Потрясающе. Кто-нибудь ещё в зале обладает разрядом?
Ещё несколько человек подняли руки. У двух девчонок был третий, а у мальчика второй.
- Замечательно. У вас есть ко мне вопросы?
- Во сколько лет вы начали заниматься шахматами?
- В пять. Мастером я стал в двенадцать, гроссмейстером в двадцать лет.
Из зала доносились всевозможные вопросы. Большинство, конечно же, были детскими, но были и интересные вопросы. Затем я провёл сеанс на пятидесяти досках. Я выиграл всех. Интересная партия была только с Ларисой. Она играла Сицилианскую защиту в системе «дракон». Партия заняла сорок ходов. Должен признаться, что мне не удалось получить преимущество ни в дебюте, ни в миттельшпиле. Лишь только в эндшпиле, я смог выиграть пешку, и она сдалась. Я поцеловал ей руку, и сказал, что такой партии, у меня давно не было. Мы разобрали с ней тот момент, где она проиграла пешку, и я показал ей другой ход, который вёл бы к равной игре.
- Продолжайте играть в шахматы, у вас талант. Не зарывайте его в землю. Вы добьётесь больших успехов.

* * *
 
Домой я вернулся около 7:00 вечера. Раздевшись, я тут же запрыгнул в ванну. Горячая вода расслабила мои мышцы, и я задремал.

Глава 5.

На этот раз я оказался в отеле «Дельфин». На диване в прихожей сидел Мураками и Человек-Овца. Они не заметили, что я появился, потому что усердно вели о чём-то беседу.
- Здравствуйте.
- А Глеб, здравствуй. Садись. Знакомься – это Человек-Овца. – Он указал на своего собеседника, который повернул свою овечью голову в мою сторону.
- Добрый вечер.
- Добрый. – Ответил я. – Это отель «Дельфин», если не ошибаюсь?
- В точку. Ты действительно читал все мои книги.
- Ещё бы. У меня полное собрание сочинений.
- Это приятно.
Человек-Овца молчал. Он пристально меня изучал. Мураками увидел, что я не ловко себя чувствую, и обратился к нему:
- Слушай, ну не смотри ты так на Глеба. Разве ты не видишь, что он стесняется?
- Шахматисты – люди раскованные. – Сказал тот.
- А откуда…
Снова начала увеличиваться скорость. Я имею в виду какую-то непреодолимую скорость, которой подчинялись окружающие предметы. Я не мог понять, откуда она исходит, но я прекрасно её ощущал. Я посмотрел на своих собеседников, те были абсолютно спокойны. Было такое ощущение, что они не понимали, что со мной происходит. Мураками, что-то сказал, но я не понял, потому что слова произнеслись с утроенной скоростью, с которой не может разговаривать человек. Значит, я всё-таки единственный, кто её чувствует. И снова меня выбросило, но на этот раз не из лифта, а из отеля «Дельфин», в котором я всегда хотел побывать. Я очнулся полностью погружённый ванну. Ещё минута, и я бы захлебнулся. А с моими нынешними лёгкими, потребовалось бы куда меньше времени. Я вынырнул на поверхность и закашлялся. Вкус воды с мылом встал отвратительным комком в горле, и меня вырвало.

* * *

Прополоскав горло и почистив зубы, я поставил на печку чайник с водой. Загрузив на компьютере шахматы, я снова поставил мат самому сильному сопернику за десять ходов. Самое интересное, это то, что я играл в то же системе, ни разу не походив по-другому, и компьютер совершил ту же ошибку, что и в прошлый раз. Всё-таки я всегда был прав. Машина не умеет думать, она умеет только считать варианты. А шахматы – это не голая математика, это, прежде всего душа, которую использует только человек. Я услышал знакомый свист закипевшего чайника, и, отложив в сторону ноутбук, прошёл на кухню.




Глава 6.

Заварив крепкий чай, я достал сухарики и уселся на свой любимый стул. Должен признаться, он был единственной вещью, которую не забрала моя жена при разводе. Всё остальное – кровать, стиральная машина, телевизор и даже шторы, купил я сам, после того, как занял первое место в Болгарии. Я прекрасно помню тот вечер. Я вышел из самолёта, и, спустившись по трапу сел в первое попавшееся такси. На улице ярко светили звёзды, и ничего не могло испортить моё настроение. Я не стал звонить жене, решил сделать сюрприз, но всё получилось наоборот, его мне сделала она.
В магазине, который находился напротив моего дома, я купил шампанское и чёрную икру. Уже в подъезде, я решил подняться по лестнице, чтобы она не услышала звук приехавшего лифта. Я жил на седьмом этаже. Поэтому, собравшись с мыслями, я стал подниматься наверх. На третьем этаже, я услышал, что кто-то вызвал лифт, и в надежде, что он не поедет на седьмой, я продолжил движение. На седьмом этаже я окончательно выдохся. Переводя дух, я решил покурить. Наскоро выкурив сигарету, я открыл дверь своими ключами. В квартире тишина и мрак. Когда я нащупал выключатель, я понял, что она от меня ушла. Квартира оказалась абсолютно пустой. В ней не осталось ничего, даже старых штор, которые нам подарили на свадьбу пять лет назад. Единственное, что я обнаружил, так это записку, которая меня ждала на полу, возле входной двери. Почему на полу? Да потому что её не куда было положить, хотя на кухне остался стул, видимо второпях, она про него забыла. Вот, что в ней было написано:


Прости Глеб, но я от тебя ухожу. Мне надоела такая жизнь. Ты до сих пор блуждаешь между мной и шахматами. Видимо, ты не был готов к семейной жизни. Надеюсь, мы останемся друзьями.
 Твоя Вера.


Потом я узнал, что пока я поднимался по лестнице, она спускалась на лифте. Это произошло тогда, когда на третьем этаже я услышал звук заработавшего лифта. Всё это рассказала мне она, уже позже, когда я обзавёлся телефоном. Я рассказал ей, что у меня скоро большой матч, она искренне пожелала мне удачи. На вопрос о моём здоровье, я ответил ей, что всё в порядке. Оказалось, что она ждёт ребёнка, и уже придумала ему имя. Она назовёт его в честь меня. Всё-таки жизнь – странная штука.


Глава 7.

Утром, мне позвонил мой тренер.
- Здравствуй Глеб.
- Семён Николаевич? – спросонья не понял я.
- Нет, Ленин с Мавзолея. Кто же ещё?
- Да-да.
- Вообщем так. Завтра я прилетаю в Москву, и мы начинаем тренировку. Ты должен стать чемпионом мира.
- Ага.
- Как должен отвечать будущий чемпион?
- Да сэр. – Ответил я и положил трубку. Господи, даже поспать не дадут.

Часть 2.

Глава 1.

Не могу сказать, что звонок тренера меня сильно обрадовал. У меня сейчас наступило такое время, когда я понял, что многого не успел сделать в жизни, и то, что у меня совсем не остаётся времени, чтобы это исправить. Что же мне делать? Может у Мураками спросить? Возможно, я так и сделаю, но это будет завтра. Только завтра.

* * *

Семён Николаевич тяжело вышел из самолёта, и ещё труднее ступил на землю. Видимо, полёт он перенёс хуже, чем обычно. Помню, когда мы с ним летели в Болгарию, он ещё в самолёте начал отмечать мою победу, хотя до неё было далеко. Не рассчитав свои силы, он прикончил целую бутылку виски. И я до сих пор сочувствую той стюардессе, которая подошла к нам. Вообщем всё содержимое своего желудка, он извлёк прямо на бедняжку. Дальше продолжать не буду.

- Глеб, ну-ка возьми мой чемодан.
- Семён Николаевич, вам нехорошо?
- Да как тебе сказать…
А тут и не надо было ничего говорить. Его внешность говорила за него. За три года, что мы с ним не виделись, он сильно постарел.
- Где вы будете снимать номер?
- Вези меня в «Сибирь». Там и остановлюсь.

* * *

Через пятнадцать минут, я уже оформлял Семёна Николаевича.
- Семён Николаевич, ваш номер на втором этаже.
- Люкс?
- А как же. Всё честь по чести.
- Хорошо.

Швейцар проводил нас до номера и, поставив сумки возле двери, протянул руку для чаевых. У меня не было мелких денег, поэтому я протянул ему сотню. Открыв от удивления рот, он пожелал нам доброго дня, и вышел из номера.
Семён Николаевич, тяжело опустившись в кресло, закурил. Я решил к нему присоединиться, и, достав пачку сигарет, сделал то же самое.
- Как долетели?
- Паршиво. – Отрезал он.
Минуты три, смотрев друг на друга, мы молча курили. Наконец, тишину прервал он.
- Надеюсь, за три года ты не потерял форму? – сказал он и затянулся.
- Недавно проводил сеанс одновременной игры в школе.
- Ну, проиграл кому-нибудь?
- Обижаешь тренер. Но интересная партия была.
- Правда?
- Да. Это была девушка, Лариса. Должен признать, что она играет намного лучше, чем перворазрядницы, с которыми я играл раньше.
- Случайно не Лариса Дортман?
- А как вы узнали?
- Эх, Глеб. Знаешь, с возрастом, я стал замечать, что талантливые шахматисты, нередко делают глупости, как трёхлетние дети.
- Вы это о чём?
- Ты знаешь, с кем ты будешь играть за звание чемпиона мира?
- Знаю, что это девушка.
- Молодец, хоть пол ты умеешь различать. А как её зовут, ты знаешь?
- Если честно…
- Ладно, знаю, что нет. А зовут её – Лариса.
- Ты хочешь сказать…
- Именно. В школе, ты играл со своей соперницей. Ведь не зря тебе показалось, что она играет сильнее, чем любой перворазрядник.
- Но ей всего…
- Знаю, семнадцать лет. Она самая талантливая из всех кого я знал. Предполагаю твой следующий вопрос. Она немка, и будет выступать за Германию. А в Москве у неё живёт мать, кстати, она русская, и Лариса, приезжает к ней только на Зиму.
- Почему на зиму?
- Как говорила сама Лариса, русская зима – её любимое время года. Вот так.
- Ничего себе. Ну и вещи я узнаю.
- Глеб, тебя провели, как ребёнка.
- Но почему школа умолчала?
- А кому не хочется, чтобы будущая выпускница прославила свою школу, завоевав чемпионский титул?
- И то верно.
- Так что теперь Глеб, ты просто обязан её победить.
- Не знаю тренер, если она тогда играла в пол силы, то, что можно говорить о чемпионате.
- Соберись парень. Не будь тряпкой. В конце концов, ты мужик, а мужики сильнее баб, какими бы страшными они не показались на первый взгляд. Что она играла?
- Дракона.
- В самом деле? Значит, классику любит. Но ничего, мы справимся. Будь уверен, справимся. Итак, тренировки начнём завтра, а сейчас иди домой, и выспись хорошенько.
- До завтра.


Глава 2.

До дома я решил прогуляться пешком. Иногда нужно закалять не только мышление, но и организм. Мои мысли были полностью поглощены разговором с Семёном Николаевичем. Как я мог не заметить, что она играет в пол силы. И тот момент, когда она проиграла пешку, был подстроен. Я чувствовал себе дураком. Таким дураком, которого не видел свет.
Я подошёл к киоску и купил пачку сигарет. И тут я услышал знакомый голос, который окликнул меня сзади. Это была Лариса.
- Здравствуй Глеб.
- Привет.
- Может, посидим, где-нибудь?
- Тут неподалёку есть кафе.
- Хорошо.
Девочка, ты и вправду хочешь мило побеседовать, или же это очередной обман? Я не стал вдаваться в подробности, и мы пошли в место, под названием «Тихий вечерок».

* * *
 

Себе я взял зелёного чаю, а ей заказал самое дорогое мороженное, которое было в меню. Видимо, подсознательно, мне хотелось произвести на неё впечатление.
- Итак, ты, кажется, хотела поболтать?
- Это звучит не очень-то дружелюбно.
- А ты чего хотела? Цветов?
- Знаешь, я не виновата в том, что ты пришёл к нам в школу. Я тебя не приглашала.
- Но сеанс играть стала.
- А в чём собственно дело? Я не обязана перед тобой отчитываться. Скажу одно – это не было подстроено. – С обидой сказала она и принялась ковырять ложечкой мороженое.
Мой гнев почему-то сменился безудержным весельем. Не знаю почему, но мне было смешно наблюдать за этим ребёнком, на хрупкие плечи которого возложена такая ответственность. Я предполагал, что она сама до конца не представляет, что её ожидает.
- Не обижайся Ларик. Просто у меня в жизни сейчас сложный период.
- Ненавижу, когда меня так называют. – Сказала она и насупилась.
- Ладно, извини.
- Я, правда, не хотела тебя обманывать, но так уж получилось.
- Может, хоть теперь ты расскажешь мне правду.
- Ладно. – Она оживилась. – Шахматами я занимаюсь с трёх лет. Мои родители сразу же заметили, что у меня талант, и в пять отдали в шахматную школу. Я была самой молодой ученицей Семёна Николаевича…
- Прости, кого?
- Семёна Николаевича. А что, ты его знаешь?
- Да так, слышал где-то. Пожалуйста, продолжай.
- Итак, в девять лет я получила первый разряд. Семён Николаевич сказал, что мне больше не требуется его помощь, и он передал меня другому тренеру. Его зовут Борис Игнатьевич. Благодаря его занятиям, в пятнадцать я стала мастером, а сейчас я ведущий гроссмейстер Германии.
- Борис Игнатьевич Коновалов?
- Да, Коновалов.
- Знаю такого, мы пару раз с ним пересекались. Хороший человек, да и шахматист великолепный.
- Гроссмейстер всё-таки.
- Как мороженое?
- Вкусное.
- Ещё хочешь?
- Нет, спасибо. Ладно, мне пора идти, а то темнеет.
- Я могу тебя проводить.
- Не надо. Я живу в следующем доме.
- Тогда, до встречи.
- Пока.
- Ларис постой!
- В чём дело?
- Ты знаешь шахматную программу «Гроссмейстер?»
- Конечно.
- Скажи, на каком ходу ты ставишь мат самому сильному сопернику?
- Каждый раз на восьмой. А что?
- Да так, ничего. Просто интересно. Ладно, удачи.


* * *
 
 
Оказавшись дома, я сразу же загрузил «Гроссмейстер». Выбрав самого сильного соперника, я сыграл с ним партию. Снова мат на десятый ход.
Я сыграл с ним пять партий, и везде мне удавалось ставить мат, только на десятый ход. Я даже переписал партию на бумагу и три часа провёл за анализом. Я не видел последовательности ходов, которые приводили бы к выигрышу на восьмой ход. С этой мыслью, я уснул тревожным сном.

Глава 3.

На этот раз я оказался в подземелье. Было темно, хоть глаз выколи. И тут до меня донеслось чьё-то шипение. Жабервогги – подумал я. Сделав шаг, я поскользнулся и покатился вниз. Катился долго, может быть десять минут, а то и час. Но когда закончилась горка, я упал в ледяную воду. Плохо было то, что я не умел плавать. Немного побарахтавшись, я начал погружаться на дно. Но неожиданно, меня подхватили чьи-то сильные руки. Это оказался Мураками. Он помог мне выбраться на берег, и растёр грудь, чтобы я не заработал воспаление.
- Как же тебя угораздило оказаться здесь? – спросил он.
- Я сам не знаю, где окажусь в следующий раз. Знаю, что это точно будет один из ваших рассказов, или романов.
- Ясно всё с тобой. Надеюсь, ты не успел застать Жабервоггов?
- Нет.
- Хорошо, а то…
- Знаю, знаю. Любой, кто на них взглянет, сойдёт с ума.
- Ну, что пора выбираться.
- Зачем? Сейчас увеличится скорость, и я проснусь.
- Не знаю, что ты там бормочешь, но если в скором времени мы не выберемся, то станем обедом Жабервоггов.
Я знал, что буквально через минуту всё закончится, и я окажусь у себя дома, в тёплой постели. Но этого не произошло и через двадцать минут. В чём дело? Когда начнёт увеличиваться скорость? Я никак не мог понять, что происходит.
- Нам нужно срочно уходить! – крикнул Мураками.
Он схватил меня за грудки и поднял на землю. Затем, хорошенько хлестнув меня по щеке, немного привёл в чувство, а то бы я вот-вот потерял сознание. Он повёл меня по тёмному туннелю. За спиной я слышал шаги и клацанье Жабервоггов. Я знал, что они буквально дышат мне в затылок, и мне ужасно захотелось на них посмотреть. Понять, как на самом деле они выглядят. И тут, скорость наконец-то начала увеличиваться. Меня снова, как и в прошлый раз подняло в воздух, и понесло прочь от столь ужасного места.


* * *

Я проснулся и отбросил в сторону свой любимый ноутбук. Слава богу, что он не разбился. Тело моё было напряженно до предела. Я никак не мог прийти в чувство. Меня колотило и бросало, то в жар, то в холод. Что произошло? Я ещё никогда так долго не находился во сне. Ладно, если бы я ехал в лифте, или разговаривал с Человеком-Овцой, это ещё, куда ни шло, но бегать по сырым подземельям, спасаясь от Жабервоггов – это слишком. Вдруг зазвонил телефон. Это оказалась Лариса.
- Привет, не разбудила?
- Нет. Я сам только что проснулся.
Не знаю почему, но в данный момент, мне хотелось с кем-нибудь поговорить. Всё равно с кем, пусть даже со своей бывшей женой. Главное – слышать чей-нибудь голос.
- У тебя встревоженный голос.
- Сон плохой приснился. – Сказал я и удивился. А с чего это я ей всё рассказываю? Ещё немного, и я расскажу ей свой дебютный репертуар. И тогда уж точно можно будет сдаваться. Приди в себя Глеб. Не позволяй сопливой девчонке манипулировать тобой. Ты же взрослый мужик, двадцать пять лет всё-таки. Не нужно быть грубым, просто не рассказывай всё подряд.
- Ты чего завис? Всё в порядке?
- Да-да. Всё прекрасно.
- Ты что-то говорил про плохой сон.
- Не обращай на меня внимания, это я так…
- Слушай, я тут только что раздобыла в Интернете новую версию Гроссмейстера. Написано, что все соперники модернизированы.
- И что, в самом деле, стали лучше играть?
- Точно не знаю. На последнем уровне сложности пришлось, конечно, немного повозиться, но мат я всё равно поставила на восьмой ход.
- Ты не дашь мне адресок?
- Легко. Записывай: WWW…





Глава 4.

Полчаса спустя, программа была скачена. Я загрузил самого сильного соперника и сыграл с ним две партии. В обеих я поставил мат на десятый. Меня это уже начало раздражать. Хоть снимай трубку и звони своей сопернице. Я даже представил, как это звучит:
- Здравствуй Лариса, не разбудил?
- Нет, что ты. Я как раз только что выиграла соперника.
- Снова мат на восьмой ход?
- Да.
- Ты не подскажешь мне, как это у тебя выходит, а то я три дня уже мучаюсь, и никак не могу найти решения.
- С радостью.
- Спасибо. А то ведь у нас скоро игра, а я не знаю, как можно поставить мат компьютерной программе за восемь ходов.
Затем она диктует мне восьмиходовку, которая оказывается проще, чем спасти муравья в тонущем ведре с водой (если, конечно вы сами туда его опустили).
От моего воображения, у меня даже поднялось настроение. Захотелось выпить чего-нибудь крепкого. В доме, как назло ничего путёвого не оказалось. Я раскрыл справочник: «Десятка лучших супермаркетов Москвы». Я нашёл магазинчик поближе к дому, чтобы не переплачивать за доставку. Набрал семизначный номер, и в трубке послышался приятный женский голосок.
- Супермаркет «Всё самое свежее», я вас слушаю.
Интересное название, для дорогостоящего магазина. Такое ощущение, что качество товаров, не соответствует названию. А это означает… ладно, не буду продолжать неприятную мысль.
- Здравствуйте, мне бы хотелось заказать…

* * *

Через двадцать минут я уже лежал на своём любом диване и смотрел старый фильм про гладиаторов («Спартак»). В одной руке у меня был большой кусок пеперони, а во второй банка холодного пива. Смотря на Керка Дугласа, я думал, что по сравнению с ним, в свои двадцать пять я уже развалюха. У меня рак лёгких и скоро я предстану перед богом. Хорошо, что я живу не в древнем Египте. Это я к тому, что на суде Осириса, часы бы точно показали прогрессивность плохих черт, над хорошими. И пришлось бы мне целую вечность страдать в подземном царстве Анубиса. И у меня снова разыгралось воображение.
- Посмотрим, что ты за человек. – Говорит Осирис. Рядом сидит Анубис и я, хоть и не вижу его лица, знаю, что он сейчас улыбается, как будто знает финал. На одну чашу весов, Осирис кладёт всё самое хорошее и светлое, что во мне есть. На другую чашу, грехи и проступки. И буквально на один грешок, часы перевешивает тёмная чаша. Со своего места поднимается Анубис.
- Ну, что, Глеб Борисович. Ты мой! – кричит он и щёлкает пальцами. Земля уходит у меня из-под ног, и падаю вниз, в тёмное царство.
Невольно вскрикнув, я пришёл в себя. Да, Глебушка, с твоей фантазией, тебе не в шахматы нужно играть, а книги для детей писать. На этом поприще тебе бы не было равных.
Я открыл новую банку с пивом, и промотал скучный момент.











Часть 3.

Глава 1.

- Почему ты походил именно так? – спросил Семён Николаевич.
- Точно не уверен, мне показалось это правильным решением.
- Тебе всё кажется, но ты ни в чём не уверен. Соберись, наконец, Лариса не даст тебе второго шанса.
- Вы были для неё хорошим тренером.
- Она тебе рассказала?
- Всё.
- Не буду врать. Я действительно был её первым тренером. Но уже в десять лет, она превзошла меня.
- Почему же вы оставили её?
- Мне больше нечему было её учить. Она знала больше меня. Я как Мери Попинс – я там, где я нужнее. Так я нашёл тебя. И за годы совместной работы ты стал великим шахматистом.
- Спасибо, но вы ведь на самом деле так не считаете.
- Я не умею врать. Я всегда говорю только то, что думаю. Я не жалею ни минуты, потраченной на тебя. Ты удивишься, но я верю, что тебе удастся выиграть.
- Никогда бы не подумал, что вам придётся выбирать между двумя вашими учениками.
- А мне и не придётся. Я сделал свой выбор много лет назад.
- Спасибо тренер.
- Спасибо скажешь, когда мы выиграем. А пока «Арбайтен».


* * *

Тренировка закончилась в 16:00. И я снова решил пройтись пешком по зимней Москве. Вы подумаете, что я встретил Ларису, но это не так, я встретил свою бывшею жену, которая гуляла с недавно родившимся ребёнком. В это минуту, мне стало горько оттого, что этот ребёнок не мой. Проклятые, но в то же время прекрасные шахматы, что вы сделали со мной?! За что мне всё это?!
Мне не хотелось, чтобы она меня заметила, но шпион из меня ещё хуже, чем танцор, и она, помахав рукой, подошла ко мне вместе с коляской, в которой безмятежно спал младенец.
- Глеб, уж никак не думала, что встречу тебя. Что ты здесь делаешь? Хотя, прости, это бестактный вопрос, ведь ты свободный человек и можешь делать, всё что захочешь.
- Всё в порядке. Просто здесь, неподалёку, живёт мой тренер. У меня через неделю турнир, нужно хорошенько подготовиться.
- Интересно.
- Правда? Ты ведь ненавидишь шахматы.
- Да брось ты. Надеюсь, что моего сына будешь обучать именно ты.
Наивность, что может быть прекраснее. Ведь Вера не знает, что меня скоро не станет, может не стоит нарушать прекрасную идиллию печальной новость? Интересно, что по этому поводу написал бы Мураками? Знаю. Он бы прочёл целую лекцию о человеке, о его разуме и об окружении.
- Ты не торопишься? – спросила она.
Только на тот свет.
- Нет, я не тороплюсь. А ты что, хочешь пригласить меня чай? – я задал вопрос, в котором заключалось состояние моего организма. Я всего лишь на всего ужасно замёрз.
- Тогда, пойдём ко мне. Толик на работе допоздна, составишь мне компанию.

Глава 2.

За чаем мы вспомнили все радости и печали, которые с нами случались.
- Ну, и как материнство, утомляет?
- И не говори. Уже забыла, когда нормально спала. Но с другой стороны – это прекрасно. Теперь у меня появился какой-то смысл в жизни.
Теперь мне стало совсем плохо. Наконец, я осознал, что моя жизнь – это ничего, пустой звук. Скоро я умру, а никто и не заметит моего исчезновения. Жаль, что жизнь шахматиста, предоставила мне худшую сторону своей грани. Теперь, мне ещё сильнее захотелось ей сказать, что я умираю.
- Ты что-то хочешь мне сказать?
- Да, хочу. Вероника, ты прекрасна.


* * *
 
Дома, мне стало ещё хуже. Мысли стали чернее сажи, душа стала похожа на твёрдый камень, который тянул меня вниз. Захотелось от всего этого освободиться. Но что я могу сделать? Покончить с собой? Хорошо, допустим, я так, и поступлю, но какой вид суицида мне выбрать? Электрический ток? А вдруг не возьмёт? Тогда оставшиеся дни проведу дебилом. Нет, не то. Хорошо, тогда повешенье. Блин, тоже не подходит. Я много раз в кино видел, что шея не ломается, и человек перед смертью сильно мучается. Ага, знаю, давайте перережем вены. Точно! Это самый оптимальный выход. И не сильно больно, и действует безотказно.
Я набрал ванну горячей воды, и сходил на кухню за острым ножом. Перебрав все ножи, я наточил одни из них и вернулся в ванную. Раздевшись, я устроился поудобнее. Теперь, я начал думать, с какой руки начать. Мне всегда говорили, что левая рука у меня тоньше, чем правая, значит, если я слишком сильно резану, я могу повредить сухожилия, и пальцы перестанут меня слушаться. В таком случае, я не смогу перерезать вены на правой руке – это означает, что моя смерть оттянется на неопределённый срок. Надкусывать вены мне бы тоже не хотелось. Тогда, по логике вещей, мне нужно, начать с правой. Но вот снова незадача. Любая боль, возникающая в правой руке, вызывает судорожное сокращение мышц. И снова проклятые пальцы не будут меня слушаться. И что же мне делать? Не звонить же Ларисе? Да и что я ей скажу? Приезжай и помоги мне покончить с собой. Так что ли? Ладно, так уж и быть. Отложу самоубийство на следующий раз.


Глава 3.

И вот, настал долгожданный день, когда я должен отправиться в Германию, чтобы доказать всем, чего стоят русские.

В Германии.

- Что вы чувствует перед встречей с нашей чемпионкой? – спросила репортёр у меня, как только я вышел из самолёта.
- Мне немного не по себе.
- Как вы считаете, вам удастся её одолеть?
- Игра покажет.

Нас поселили в лучшей гостинице Берлина. Здесь было всё, что нужно, для работы, и соответственно для отдыха.

- Послушай Глеб… - начал тренер, перед тем, как я вышел из номера, - впереди у тебя шесть тяжёлых партий. Ты сильно устанешь, но ты выдержишь, потому что ты русский, а значит сильный и здоровый. Запомни это.
- А ещё я умираю.
- Что, прости?
- Я говорю спокойной ночи.
- Да-да, спокойной ночи чемпион.


Первая партия.

Макаров – Дортман.

- Здравствуй Лариса.
- Привет.
- Ну, что, должен победить сильнейший.
- Согласна.
- Тогда пуска часы.
Она пустила часы, и тут я серьёзно задумался. С какого хода мне начать? От моего решения зависело то продолжение, которое выберет моя соперница. И я открыл игру. Вот ходы нашей партии:

1. с4 Kf6 2. Kc3 e6 3. e4 c5 4. e5 Kg8 5. d4 cd 6. Ф:d4 Kc6 7. Фе4 d6 8. Kf3 de 9. K:e5 Cd7! 10. K:d7 Ф:d7 11. Cg5 Cb4 12. Лd1 Фс7 13. Cd2 Kf6 14. Kd5?! 0-0-0!! 15. K:f6 Л:d2 16. Л:d2 Лd8?! 17. Kd5! Ed 18. cd Фa5 19. Kрe2!! C:d2 20. dc Лd6 21. g3! Фh5 22. g4 Фb5 23. Kрf3 Лf6+ 24. Kрg2 Фс6 25. Ф:c6+ Л:с6. Ничья.

Первая партия закончилась вничью.

Партия вторая

Макаров – Дортман



1.е4 е5 2.f4 d6 3. Kf3 Kc6 4. Kc3 g6?! (Рискованный ход, т.к. в отказанном королевском гамбите, преимущество обычно у белых. Я советую играть 2…d5 или Сс4. Решив сыграть g6, моя соперница теряет несколько темпов, в последствие это скажется на их развитии.). 5. Сс4 (я приступаю к активным действиям). 5…Сg7 6. 0 – 0 0 – 0 7. d3 (довольно тихий ход, но зато открывается диагональ для чернопольного слона, и подкрепляется пешка е4.). 7…Се6 (чёрные решают разменять белопольных слонов. Казалось бы, что менять слонов в данный момент не разумно, но мне этот размен был не страшен, потому что на моей стороне была инициатива и я опережал чёрных на несколько темпов. 8. С : е6 fe 9. Сd2 (я, конечно же, мог выиграть пешку путём fe, но одной пешки мне было мало, и я решил разменять чернопольных слонов.). 10. Фс1 Фd7 11. fe de 12. Сh6 Kg4?! (интересный ход. Он, конечно, предотвращает проход ферзя на h6, но благодаря этом ходу, чёрные снова отстают). 13. C : g7 Ф : g7 14. h3 Kf6 (этим ходом, чёрные запирают линию f, которая была единственной надеждой.). 15. Kg5 Kd4 16. Лf2 Фh6? Сильнее было 16…Лg7. 17. Фе3 Лg7 (слишком поздно.). 18. Лаf1 Лаf8 19. Kd1! Крg7? (решающая ошибка, и белые проводят красивую комбинацию). 20. c3! (хуже было K : f7). 20…Kb5 21. K : e6+ Крg8 22. Ф : h5, с выигрышем белых.

В этой партии, Лариса никак себя не показала. Семён Николаевич сказал, что она это делает специально, чтобы я расслабился. Хорошо, что я был готов к любым поворотам судьбы.


Партия третья.

Макаров – Дортман.


1. e4 g6 2. d4 Cg7 3. Kc3 d6 4. f4 Kf6 5. Kf3 0-0 6. Cd3 Kc6 7. e5 de 8. fe Kf6-d5 9. Kc3:d5 Фd8:d5 10. c3 Ce6 11. Фe2 Лa8-d8 12. Kf3-g5? Kc6:d4!! 13. cd Ф:d4 14. K:e6 fe 15. Cd3-c4 C:e5 16. g3 Лf8-f2 17. Фe2:f2 Фd1Мат.


И снова мне удалось выиграть, особо не напрягаясь. После трёх сыгранных партий, был назначен двухдневный перерыв. Это было правильным решение, потому что мой разум нуждался в покое. Вечер я решил посветить разбору партий.
Перед тем, как выйти из зала, я решил поговорить с Ларисой.
- И что ты делаешь?
- О чём это ты?
- Почему ты играешь в пол силы?
- О чём это ты?
- Ты прекрасно всё понимаешь. Я не хочу лёгкой победы.
- А ты её и не получишь. – Отрезала она, и вышла из зала.


* * *

- Что-то здесь не так. Я слишком хорошо знаю Ларису. Она играет в пол силы. – Сказал тренер.
- Вот и я заметил какой-то подвох.
- Но ты не расслабляйся.
- Постараюсь.
- А здесь, между прочим, можно было сыграть и получше. – Сказал тренер, изучив мою вторую партию.

Я спустился вниз и, заказав себе виски, сел в уютное кресло. Мне нужен был покой, хотя бы сегодня. Осталось ещё три партии. Я должен выдержать. Я знаю, что мне осталось немного, но я обязательно выдержу. Затем, достав пачку сигарет, я обнаружил, что в ней осталась всего лишь одна сигарета. Бармен протянул мне зажигалку.
- Не надо. Я только что бросил курить. – Сказал я, и бросил пачку в мусорную корзину.




Глава 4.

Не буду описывать две последующие партии. Могу сказать лишь одно, я потерпел в них поражение. И не из-за того, что Лариса стала лучше играть, просто я был абсолютно раздавлен психологически.
Завтра, должна была состояться последняя партия, и как раз в этот же вечер, моё здоровье резко ухудшилось. Снова приступы кровавого кашля. Пришлось рассказать тренеру всё правду.
- И ты молчал?! Да если бы я знал, что с тобой, я бы в жизни не позволил тебе ехать, на этот чёртов турнир.
- Всё в порядке Семён Николаевич.
- Каковы прогнозы?
- Мой врач сказал, что максимум пол года. Но я чувствую, что не больше двух дней.
- Я остановлю турнир.
- Нет! Вы не посмеете. Только благодаря нему, я ещё жив. Я закончу его, пусть я даже умру во время последнего хода.
- Но… - на глазах Семёна Николаевича заблестели слёзы.
- Не надо плакать. Ведь я не плачу. Все мы когда-нибудь умрём. Только с одними это случится раньше, а с другими позже.
- Только не так. – Сказал он и промокнул глаза.
- У таких заядлых курильщиков, как я, рак лёгких – это нормально. Любой человек, когда начинает курить знает, что рано, или поздно с ним это произойдёт. Я оказался не исключением.
- Хорошо Глеб, тогда покажи этим фашистам, настоящую чемпионскую игру.
- Так оно и будет.

* * *

 В последний день своего матча, я чувствовал себя особенно плохо. Жуткий кашель, головокружение и тошнота. Но, собрав все силы, я вошёл в зал с чувством уверенности. Я знал, что смогу победить. Медленно, преодолевая головокружение, я дошёл до стула и аккуратно сел. Сегодня я играл чёрными.
- Чёрные пускают часы!

Партия длилась ровно пятнадцать минут. Я поставил ей мат в восемь ходов. Прямо, как она компьютеру. Я остановил часы, и зал загрохотал от взрыва бурных аплодисментов. Все приветствовали нового чемпиона мира.
Мне стало хуже. Появилась невыносимая боль в груди, и стало темнеть в глазах.
- Мы приветствуем нового чемпиона мира – Глеба Борисовича Макарова. Скажите, что-нибудь. Вам не хорошо? Скорее, позовите врача!



Заключение.

Я прибыл в неизвестный мне город. Первое, что бросилось в глаза – это огромная стена, окружавшая его. Навстречу мне вышел Мураками.
- Где я, друг мой?
- Скоро, ты всё узнаешь.
- Надеюсь, ты поможешь мне разобраться?
- У нас с тобой вечность.