Тяни ножку, ножку тяни!

4200
(ко Графу Д)


Собственно говоря, Граф не хотел меняться. Какие, вашу дивизию, изменения, когда вот же: есть он, Граф Д, и есть мир вокруг, и это очень даже цельная картина бытия. Но, что делать, приказ есть приказ.

Графов старший товарищ, его начальник, вызвал Д к себе в кабинет, налил молча по маленькой человеческого коньяку, шлепнул на блюдечко горсть тонких ломтиков лимона. Поглядели они друг на друга. Неторопливо глотнули. Подержали во рту. С легким чавканием смаканули живую кислоту. Но Граф никак не мог расслабиться, более того, все яснее понимал: неприятное скажет ему начальник его. Начал было Д даже прикидывать, что именно поставит ему старый товарищ на вид, но сюрприза не избежал.

- Мешки у тебя чрезмерно серьезные под глазами, устал, вижу, – Начальник не смотрел на Д и выговаривал все, как дело решенное, - Следует, следовательно, тебе изменить род деятельности. Официальную передышку предписываю существу твоему в войне с коварными шноблинами.

- Позвольте, Макар Вольтерьяныч…! – обиженно забасил было бывалый боевой вампир, но начальник его буднично продолжал свои неприятные речи.

- Стало быть, меняться тебе надо, Д. Иначе и не отдохнешь как следует. На-ка, возьми предписание. Свободен.

Так неожиданно усталый Граф был отправлен на переподготовку. В тыл. С боевого авангарда. На строевые занятия. Хуже нельзя было и придумать. И кто с ним так поступил!

- Консервированная карамба и червячки! – Не переставал про себя вяло ругаться Д, стоя в ясный летний денек в общем офицерском строю на плацу.

- И ведь чем мотивировал старик. Меняться мне надо, вишь! Кого и когда изменили к лучшему идиотские строевые занятия? Какая тыловая сука их вообще придумала? – Граф ненавидел строевые так, как их может ненавидеть только военный.

А ведь все было так цельно. Граф Д, мир вокруг него. Долговременная боевая усталость от бесконечных бескровных баталий с неистощимо коварными шноблинами. Все было такое изнутри прочувствованное, прижитое, но и активнейшее в то же время, наполненное тонкой торговлей-войной с противником и тяжелейшими эротическими комбинациями со Шно. Такими серьезными, которые мог выдержать один лишь он, Д. Положение вещей в мире Д казалось чрезвычайно трудовым и стабильным. Это очень даже устраивало Графа. И на тебе, меняйся, видите ли. В одночасье картина мира вспорота распоряжением начальства, ё!
Д предавался невеселым метаниям духа в полную внутреннюю чувственную силу, не отказывая себе в этом. Тело же Графа, как могло, само реагировало на внешние команды, ежели те поступали касательно его.

Вот опять Граф в числе трех вампиров четко выступил из строя, сделал несколько шагов вперед. Затем следовало молодцевато исполнить в движении команду «кру-ом!». Между прочим, в любой армии самую сложную и противную. Но какое Д было до того дело? Хотя вампир по большому опыту знал, что его тело никогда не могло найти в движениях, требуемых к производству по этой команде, внутреннего ритма и слиться с ними. Все выходило как-то случайно и кургузо, как ни старался он во дни оны курсантом.
И сейчас руки Графа на какое-то мгновение разошлись при повороте чуть ли не веером. Тело тут же презрело всю муру курсантской муштры и Д остановился, выпал из движения тройки. Взгляд его бесконечно устало провожал более внимательных товарищей, чеканно уходящих в уютную оформленность общего строя.
- Твою дивизию еще раз! – Поджал губы Д, - Боевых вампиров, как пуделей, на плацу дрессируют.

Солнце мощно заливало мир лучами. Многий свет сделал все почти черно-белым. И черно-белая расцветка мундиров офицеров вампирской гвардии влепляла их в залитый светом день, разнимая на архитектурные детали мундиров. Товарищи его встали в строй. Рябь пятен света и тени, ночи и дня, резкий контраст и недвижимость были перед взором Графа Д.

Слово «пуделей» Д даже мысленно произносил через «э» и продлевал эту ноту, делая перед ней некоторую паузу, отчего предыдущий слог растягивался. Получалось «пуудэлей». Именно так почему-то выговаривал название бессмысленной собаки дед Графа, столяр-краснодеревец его высоковампирства в отставке.

- Кхз-м! – Деликатно взвизгнул командир и концом стека пощелкал по голенищу лакового сапога Графа.

- Тянуть ножку, тянуть надо! А не думать о ваших коварных шноблинах на плацу! Когда угодно мечтайте о победе: на пиру, в дороге, в бою и в постельке с милушкой, но не на плацу. Здесь у нас праздник! – Командир испустил назидательный визг.

- Ножку тяни – в этом вся суть военной подготовки! Вся сссуть! И тогда не будет этих вихляний задом скаковой лошади, - Командир сделал телом преувеличенно неприличное движение, передразнивая, как ему казалось, графов поворот.

Д скривился и отпустил тело в положение вольно. На виду у всего строя он снял парадный картуз, утомленно вытер белым обшлагом сюртука испарину на лбу и за ушами, буднично сплюнул в сторону и безо всякого строевого прошел на свое место в среду товарищей своих.

Тихо надо всем миром висели белое солнце плаца и малиновое лицо не способного закрыть рот командира.


23.08.07