Леший. Глава 44

Леший
авантюрный роман



ГЛАВА 44.

Штаб экспедиции всё чаще напоминал лазарет. Едва успевали излечить Акакия Сидоровича, как уже требовалось спасать кого-то другого. Все хвори пациентов были связаны с переохлаждением организма. Напасть, как правило, была нешуточной, но больные справлялись с недугом довольно скоро.

Пантелей Виуленович, отогревшись у камина, пришёл в чувства и немедленно выдвинул жёсткое требование:

- Никакой бабы Нюры, и никакого нутряного сала!

Лечащий врач в лице Фукса легко принял озвученные условия.

- Я думал, вы попросите водки, - улыбнувшись, заметил он.

- Всё равно ж не дашь, - глубокомысленно хмыкнул пациент.

- Верно. Не дам. Но могу предложить спиртовой компресс на горло…

- Ай, не стоит травить душу, - отказался Правдин. – Скажи лучше, долго ль я был без сознания?

- Часа два, не больше.

- Ты видел лешего?

- Видел, - сказал Марат серьёзно.

- Близко?

- Как тебя сейчас…

Журналист удовлетворённо кивнул и вдруг поделился неожиданным впечатлением:

- А я зайца видел…

Марат сердечно поздравил сочинителя с этим успехом и поинтересовался, не хочет ли он выпить горячего чаю с мёдом. Больной поморщился, но согласился. Марат кликнул Веронику.

- Как считаешь, мы его поймаем? – спросил Пантелей Виуленович.

- Зайца?

- Лешего.

- От Фукса ещё никто не уходил! – улыбнулся технический директор. – Вероника, девочка, приготовь, пожалуйста, чай с мёдом. Мне и больному.

- Чайник горячий, - сообщила Вероника. - Сейчас сделаю…

Фукс потрогал лоб пациента и, почувствовав значительный жар, спросил:

- Правдин, как ваше самочувствие? Только говорите честно, без показного геройства.

- Жопа болит, - сказал журналист без тени героизма.

- Это я вам пенициллин вколол на всякий случай, - объяснил путешественник. – А как в плане общего состояния?

- Общее состояние лучше, чем у мумии Тутанхамона.

Марат удовлетворённо кивнул. Вошла Вероника с подносом в руках.

- Чай готов, - сообщила она.

Марат помог пациенту сесть. Вероника раздала чашки.

- А где все? – спросил журналист, удивлённо озираясь по сторонам.

- За лешим гоняются, - сказал Фукс.

- Без тебя?

- Кто-то должен следить за больным…

- Как благородно! – фыркнул Пантелей Виуленович иронично.

Марат проследил за тем, чтобы пациент выпил весь чай, и только после этого возобновил беседу:

- За те два часа, что вы пребывали в бессознательном состоянии, произошли некоторые события, о которых вам следовало бы знать…

- Подковыров лопнул от разочарования? – предположил журналист. – Или Лиховцев сложил с себя полномочия начальника экспедиции?

- Не тешьте себя пустыми иллюзиями, - предложил Фукс. – А что касается событий, я расскажу вам вкратце.

Стрикоробов-Правдин улёгся на диване поудобнее и приготовился слушать. Марат сел подле больного на стул и приступил к докладу:

- Когда мы вернулись на базу, то сразу обнаружили следы снежного человека. Это нас всполошило. Не могу представить себе, как он умудрился добежать до Пёлдушей быстрее «Дельфина»!

- Следы-то точно лешего? Может, кто-то из местных прошёлся?

- Маловероятно. Следы голых ног длиной более сорока сантиметров… К тому же, в фонарях опять перебиты все лампочки…

- Весёлый малый! – похвально отозвался Правдин. – Он мне всё больше нравится... А как же ловушки?

- Обошёл стороной. Мало того. Это, сударь мой, ещё не все его проказы. Наш лохматый друг подходил вплотную к дому. Топтался на крыльце и даже нагадил под входной дверью!

- Кучу наложил? – обрадовался журналист.

- Да ещё какую! Подковыров от счастья чуть заикой не сделался!

- Молодец, мохнорылый! А что Лиховцев? Наверно, в обморок упал?

- Не упал. Но поступок гоминоида осудил со всей номенклатурной горячностью. Вспомнил даже, что в эпоху развитого социализма никто не посмел бы насрать под дверями штаба научной экспедиции.

 - Дешёвый клоун, - брезгливо охарактеризовал этнографа рупор экспедиции.

- Акакий Сидорович оказался единственным, кого обрадовала найденная куча. Он сообщил, что такого свежего образца ему анализировать ещё не доводилось. Он даже собирался положить дерьмо в холодильник…

- Зачем? – удивился журналист.

- Сказал, что так лучше сохранятся микробы.

- Дебил.

- Вероника запретила ему так поступить с общественным холодильником. Доцент немного погоревал, но смирился. Куда он дел говно, я не знаю. Возможно, зарыл в снег…

- Это меня не интересует, - заявил Пантелей Виуленович. – Скажи, Марат, как ты сам объясняешь все эти странные дела?

- Что вы имеете в виду?

- Ну, то, что леший бегает быстрее болотохода. Мне лично это трудно представить… Может быть, он не один, а? Может, их тут целая банда действует? Мы ищем одного, а они всем своим мохнатым коллективом дружно водят нас за нос…

- Я думал об этом, - признался Фукс. – Подковыров тоже склоняется к этому мнению. Но у нас нет убедительных доказательств.

- Брось, Марат, кому нужны эти доказательства? Надо поймать хотя бы одного гада, поднять на дыбу, да потолковать с ним по душам! Мигом расколется, и подельников своих сдаст с потрохами.

- Звучит заманчиво, - сказал Фукс. – Но есть две трудности.

- Какие?

- Во-первых, надо его ещё поймать. Во-вторых, где нам найти переводчика? Зверь может не владеть известными нам языками.

- А это он тебе рожу расцарапал, да? – переменил тему Правдин.

- Нет. До лешего я не добрался. Должен признать, по лесу он передвигается ловчее меня. А царапины – от еловых веток.

- Но профессору-то кто в глаз дал? Леший?

- Леший, - подтвердил Фукс.

- Молодец! – обрадовался журналист. – Мне импонирует его характер!

- Озорник, ничего не скажешь…


Группа преследования вернулась аккурат к ужину. Снежного человека, разумеется, не нашли, но израсходовали почти сто литров солярки. Инженер по этому поводу тихо негодовал. Остальные участники вылазки пребывали в состоянии волнительного возбуждения.

- Марат Арнольдович, вы не представляете, сколько вокруг следов! – поделился впечатлениями Мензуркин. – Мы запарились таскаться за ними.

- Он как будто нарочно дразнит нас, - заметил Лиховцев с негодованием.

- Поведение, характерное скорее для человека, чем для животного! – сделал вывод криптозоолог.

- Наука обязана изучить этот феномен! – объявил этнограф. – Мы должны его поймать!

- Поймаем, - пообещал Фукс, укусив яблоко.

Илья Фомич раздражённо сел в кресло. Ему было непонятно, как можно спокойно жевать яблоко в такой исторический момент. Подковыров не обращал внимания на детали. Полный собственных мыслей, он, не глядя, плюхнулся на диван. Стрикоробов-Правдин голосисто заорал из-под пледа.

Акакий Сидорович вскочил с журналиста и смущённо принёс свои извинения. Правдин обозвал его по матери.

- Господа, нам всем надо успокоиться, - призвал соратников Фукс.

- Попробуй тут успокоиться! – проворчал потревоженный больной. – Понабрали козлов в экспедицию. Каждый так и норовит раздавить свободную прессу!

Криптозоолог извинился повторно.

- Марат Арнольдович, надо что-то делать… - страдальчески произнёс этнограф. Цепь неудач последнего времени серьёзно подорвала его веру в успех. Учёный чувствовал, что находится на грани нервного срыва.

- Лампочек остался последний комплект, - посетовал инженер.

- Лампочки будем экономить, - по-хозяйски решил Фукс. – Вкрутите пока одну… А по поводу вашего глобального беспокойства, профессор, считаю необходимым дать некоторые разъяснения.

- Да уж, голубчик, не сочтите за труд…

- Извольте. Я проанализировал сложившуюся ситуацию, и пришёл к однозначному выводу. Нам необходимо менять тактику.

- Каким же образом? - спросил Лиховцев.

- Коренным.

- Ну-ну… - снисходительно произнёс Илья Фомич. – Послушаем…

Подковыров тоже проявил интерес к предложению технического директора и осторожно опустился на стул подальше от дивана. Вероника подала кофе.

- Господа, я считаю, что гоняться за снежным человеком с нашей стороны – чистое ребячество…

- Как так? – нервно воскликнул этнограф, не согласный с прозвучавшим определением.

Марат Арнольдович доброжелательно улыбнулся и продолжил изложение своих мыслей.

- Подумайте сами, - предложил он соратникам. – Оцените ситуацию трезво. С кем мы имеем дело? С существом, чей характер и образ мыслей не описан наукой. Но мы-то с вами уже имеем некий опыт опосредованного общения с этим дитём природы. На основании личного опыта я убеждённо заявляю: наш леший – изрядный озорник и задира. Глумиться над нами доставляет ему удовольствие. Вы посмотрите: он же нас дразнит. Бьёт лампочки, обходит ловушки, следит повсюду и даже гадит под нашей дверью!

- Поведение гоминоида носит предосудительный характер, - согласился этнограф.

- Подайте на него в суд, - посоветовал журналист и противно захохотал из-под пледа.

Илья Фомич густо покраснел. Подковыров вскочил со стула и торжественно протянул руку Фуксу. Технический директор пожал предложенную руку и стал ждать объяснений.

- Я понял вашу мысль, Марат Арнольдович! – радостно объявил криптозоолог. – Вы абсолютно правы. Только изменив тактику, мы имеем шанс добиться успеха.

- Акакий Сидорович, голубчик, что вы имеете в виду? – взмолился Лиховцев. – Я решительно вас не понимаю, господа. Объяснитесь, пожалуйста…

- Профессор, это элементарно, - заявил Подковыров. – Мы не должны искать снежного человека. Он сам найдёт нас. Понимаете, он одержим своими странными идеями! Мы ему любопытны. Он следит за нами и по возможности пакостит. Уверен, он от нас так просто не отстанет. Нам нужно лишь предугадать следующий его ход и принять контрмеры.

- Любопытная теория, - признал этнограф. – Но как мы предугадаем этот ход? Мы уже пытались поймать его на лампочках, но он обхитрил нас!

- Нужно организовать круговое наблюдение, - сказал Марат. – Леший обязательно вернётся. Мы должны ждать его тут.

- И смотреть во все глаза! – добавил Мензуркин.

- Осветить периметр вокруг дома, - предложил Подковыров. – Вадим Ерофеич, это возможно технически?

- Пока есть лампочки – возможно. Я даже могу организовать периметр безопасности – расставить датчики движения, соорудить центральный пульт…

- Сколько на это уйдёт времени? – спросил Марат.

- На освещение часа два. На периметр безопасности суток двое.

- Ограничимся освещением.

Решение технического директора соратники приняли без возражений. Приступать к действиям решено было немедленно. Колышкин отправился выполнять указания многочисленного руководства, в то время как последнее продолжило совещание.

- Наблюдение будем вести во всех направлениях одновременно, - говорил Фукс внимательной аудитории. – Илья Фомич, из окна вашей комнаты открывается чудесный вид на север. Это направление поручается вам. Акакий Сидорович, вам я всецело доверяю запад. Колышкин будет следить из моей комнаты за восточной стороной…

- А вы? – спросил Лиховцев, заподозрив технического директора в стремлении осуществлять необременительное общее руководство.

- А я залезу на чердак, - развеял Фукс его сомнения.

- На чердак? – удивился Егор.

- Господа, вы разве забыли, что южная сторона дома не имеет окон? Это самая уязвимая наша позиция. Наблюдать за южным направлением можно только через крохотное чердачное окошко. Я возьму на себя эту заботу.

- Очень хорошо, - вздохнул Подковыров, обнадёженный стратегическими инициативами Марата. – Но, господа, у нас всего одно духовое ружьё! Как нам быть с этим обстоятельством?

- В самом деле, Марат Арнольдович, - сказал Лиховцев, - вы не приняли данный факт во внимание.

- Принял, Илья Фомич, принял. Ружьё будет у Егора.

- Почему - у Егора? – взволновался криптозоолог.

- А что! – обрадовался ассистент. – Я стрелял в тире из пневматической винтовки, и даже в мишень два раза попал. Правда, в «молоко»…

- Нет, вы слышали! – возмутился этнограф. – В «молоко»! Что это за стрелок! Ему нельзя доверять стрельбу!

- Леший больше «молока», - возразил Мензуркин.

- Успокойтесь, господа, стрелять Егору не придётся, - произнёс Марат Арнольдович. – Идея состоит в другом. Мы не знаем, с какой стороны появится цель. Верно? Он может прийти откуда угодно. Следовательно, оружие должно быть равнодоступно каждому из тех, кто будет вести наблюдение. Так вот Егор будет дежурить с ружьём в гостиной и доставит его тому наблюдателю, кто подаст условный сигнал по рации.

- Это оптимально, - согласился Акакий Сидорович.

- Я не возражаю, - сказал Лиховцев, взвесив все «за» и не найдя ни одного «против».

- И ещё. Нам понадобится рыболовная сеть. Егор, сходите, пожалуйста, к племянникам деда Евсея и попросите самую крепкую сеть. Скажите, что я попросил…

- Зачем сеть? – поинтересовался Подковыров.

- Транквилизатор подействует не сразу. Так ведь?

- Конечно, - подтвердил доцент. – Должно пройти некоторое время…

- Поэтому лучше иметь в запасе сеть, чтобы обезопасить себя от буйных действий животного.

- Я не согласен с таким определением! – несговорчиво воскликнул этнограф. – Насчёт животного – это ещё надо доказать! Теория Сивушинского-Нюрина, например, предполагает…

- Профессор, мы не рассматриваем сейчас теории, - перебил учёного Марат. – Эту привилегию я целиком оставляю за вами. Но сейчас я говорю о практических вещах. Так что не надо отвлекаться…

- Я просто хотел внести ясность, - обиженно пробормотал Илья Фомич.

- За это вам, конечно, мерси, но впредь будьте, пожалуйста, сдержаннее…

Неожиданно к дискуссии присоединился долго молчавший журналист:

- А я бы Лиховцева посадил в одну клетку со снежным человеком. И пусть бы он ему свои теории рассказывал…

Этнограф строптиво вскочил с кресла. Не зная, чем ответить на дерзкий выпад акулы пера, он пересёк гостиную по диагонали и демонстративно плюнул в камин. Слюна попала на тлеющие угли и, зашипев, пустила белый дымок. Профессор почувствовал моральное облегчение.

Из кухни пришла Вероника и пригласила всех к ужину. Почти тотчас же явился и Колышкин. Вадим Ерофеевич доложил Фуксу о готовности системы глобального освещения.

- Мойте руки и садитесь за стол, - сказала инженеру Вероника.


На чердаке было прохладно. Маленькое круглое окошко было растворено наполовину, и холодный воздух стелился по дощатому полу. Укутавшись в тёплый полушубок, Марат сидел прямо перед окном и напряжённо всматривался вдаль. Граница света и тени практически совпадала с опушкой леса. Таким образом, деревья, окутанные мраком беззвёздной ночи, сливались с чернотой холодного неба. Казалось, что именно оттуда вот-вот выйдет озорной и опасный леший. Марат держал палец на кнопке переговорного устройства, готовый незамедлительно дать команду Егору, выполнявшему роль общественного оруженосца.

Заскрипела деревянная лестница, и из квадратного отверстия в полу показалась голова Вероники.

- Можно к тебе? - спросила она тихо. - Я чай в термосе принесла…

- Заходи, - разрешил Фукс.

Вероника забралась наверх и, сев рядом с возлюбленным, открутила крышку термоса.

- Холодно у тебя тут, - поёжившись, произнесла она.

Марат снял полушубок и накинул девушке на плечи.

- Так лучше? – спросил он с улыбкой.

Вероника кивнула.

- Можно я немножко посижу с тобой?

- Можно, - разрешил путешественник. – Только я буду всё время смотреть в окно. Не обидишься?

- Не обижусь.

Несколько минут прошли в тишине. Вероника, как и Фукс, глядела в окно, собираясь с мыслями. Наконец она сказала:

- Кажется, экспедиция близится к завершению, - в голосе её слышались оттенки печали.

- Как ты определила?

- Ну, леший у вас уже на крючке. Не сегодня-завтра вы его поймаете. Это вопрос времени и удачного стечения обстоятельств.

- Вопрос времени напрямую зависит от удачного стечения обстоятельств, - уточнил Марат. – Но, в целом, мыслишь верно… Мне кажется, ты хотела о чём-то спросить?

- Да, - быстро сказала девушка и замешкалась, не зная, какими словами лучше передать своё внутреннее беспокойство. Ей казалось, что человечество не придумало таких слов.
Надо было искать другие, не совсем верные, но близкие по значению.

- Ну, говори же смелее, - подбодрил её путешественник.

- Я, может, начну немного не с того… Видишь ли, женский мозг организован не так чётко, как мужской. Нам трудно формулировать избыток чувств и ощущений. Женщина в большей степени живёт иллюзиями, чем прагматичным рассудком…

Марат слушал, не перебивая. Философское вступление подруги насторожило его. Он мог легко – в трёх словах - выразить всё беспокойство Вероники, все её страхи, волнения с переживаниями, и даже конечную цель её мучительных попыток перелить состояние души в сосуд изречений. Мог, но не хотел. В такой момент это выглядело бы пошло.

- Я вот о чём думаю постоянно… Вот поймаете вы реликтового гоминоида. Что дальше?

- Свяжем по рукам и ногам, увезём в город, поместим в железную клетку. Лиховцев с Подковыровым соберут масштабную пресс-конференцию, напишут сотню-другую научных работ, которые прочтут десяток-другой научных ротозеев. Взойдут на вершину славы. Возможно, получат грант Королевского общества…

- Марат, я спрашиваю не о них, а о тебе. Что это будет означать для тебя лично? Ты наконец купишь свой прекрасный остров…

- Нет, дорогая, - сказал Фукс, тяжело вздохнув, - остров я не куплю. По крайней мере, не сейчас.

- Почему? Ты не веришь в получение гранта?

- Отчего же? Верю. И чем реальнее становится перспектива его получения, тем сильнее становится моё желание от него отказаться… Ника, я откажусь от этого гранта, даже если все академики мира станут умолять меня на коленях. Неужели ты так и не поняла главного?
Вероника молчала. От предчувствия чего-то непоправимого у неё увлажнились глаза. Она не стремилась стать миллионершей. Ей плевать было на остров посреди океана. Она хотела лишь одного – простого женского счастья. Ещё ничего не было сказано, но она уже всё поняла. Земля стремительно уходила у неё из-под ног. Прекрасный воздушный замок необратимо рушился.

- Понимаешь, если целью твоей жизни является мечта, то она должна быть несбыточной, - сказал Марат воодушевлённо. - В противном случае ты рискуешь однажды потерять смысл дальнейшего существования. Я боюсь этого, Ника. Наверное, это единственная в мире вещь, которой я по-настоящему боюсь. Я не хочу потерять смысл…

- Что же теперь будет? – произнесла Вероника потухшим голосом.

- А что должно случиться? Жизнь продолжается, детка! Не вижу повода для пессимизма.

- Значит, ты передумал ловить снежного человека?

- Отнюдь. Этот поганец – теперь моя принципиальная цель! Он, можно сказать, бросил мне вызов. Я не привык отступать перед трудностями. Я поймаю эту зверюгу!

- А что будет с нами? Ты бросишь меня?

Марат нахмурился. Больше всего он не хотел затрагивать эту тему. Ему было жаль Веронику, и он решил отшутиться:

- А я тебя и не подбирал.

Шутка получилась неуклюжей.

- А как же любовь? – спросила девушка надорванным голосом.

- Любовь, милая, это всего лишь химия. Метаболизм органической материи. Это доказано наукой. Движение атомов, подчинённое строгим математическим уравнениям, как и вся наша жизнь…

- Я ненавижу математику! – тихо всхлипнула Вероника, закрыла лицо ладошками и горько зарыдала.

- Я тоже, - с чувством признался Марат.


Из записок профессора Лиховцева:

«Этот леший оказался редким засранцем! Не думал, что первая встреча с реликтовым гоминоидом вызовет у меня такое неприязненное к нему отношение. Да и шутка ли сказать: сколько пакостей учинил он за столь непродолжительное время! А чего только стоит нанесённая мне физическая травма! С какой средневековой жестокостью метнул он в меня кедровую шишку! А какие строил мне рожи…

Ну, хорошо, предположим, лично моя персона вызвала у лешего негативные эмоции. Я это могу понять. В конце концов, мы вторглись в его укромные владения. Ведь этот кедровый остров мог быть местом паломничества целой династии подобных ему существ. Леший мог расценить наши действия как посягательство на его святыню. Допускаю, что в этой связи он мог быть раздражён и даже напуган. Его возмутительное поведение в лесу, таким образом, можно расценивать как вынужденную самооборону. Но ведь он, подлец, этим не ограничился. То, что он вытворил у дверей нашего штаба, не лезет буквально ни в какие рамки приличия! Это плевок в лицо всего мирового научного сообщества!

Вполне сознавая некоторую некорректность в отдельных местах моего отчёта, я всё же настаиваю на понимании мотивов…»


Илья Фомич, садясь писать эти строки, не мог и предположить, что леший отважится подобраться к штабу экспедиции именно в порученном ему секторе наблюдения. Но, тем не менее, всё произошло именно так. Лохматая клыкастая морда нагло появилась в окне. Широкие ноздри чудовища раздались в стороны, приплюснутые стеклом. В ехидных глазах отразился свет настольной лампы. Этнограф вздрогнул и уронил авторучку. Гоминоид со скрипом провёл клыками по оконному стеклу. Было начало первого ночи.

- Мама!!! – истошно завопил Лиховцев, начисто забыв все инструкции Фукса. – На помощь!..

Крик профессора потряс дом. Леший показал язык и огромные когти. Илья Фомич упал в обморок.

Мензуркин, ждавший команды по рации, застыл в нерешительности. Из соседних комнат в гостиную вбежали Колышкин и Подковыров. Журналист истерично захохотал. Марат спешно спускался по лестнице. Акакий Сидорович выхватил ружьё из рук ассистента и коршуном впорхнул в комнату этнографа. Лешего он увидел тотчас же. Тот торопливым шагом удалялся в сторону дороги. Криптозоолог свирепо сжал зубы, перепрыгнул через лежащего на полу начальника экспедиции и прикладом высадил стекло. Леший обернулся и ускорил шаг. Акакий Сидорович быстро прицелился и хладнокровно спустил курок.

Ампула с транквилизатором воткнулась точно в филейную часть зверя. Леший судорожно вздрогнул, вскрикнул от неожиданности и, повернувшись к обидчику, отчётливо произнёс:

- Сука, бля!

Подковыров снял очки и тотчас лишился чувств. Вбежавший в комнату Марат подхватил его падающее тело на руки.

В другое время технический директор экспедиции непременно позаботился бы о здоровье научных кадров. Но сейчас был не самый подходящий момент для врачевания. Марат быстро оценил обстановку, и понял, что каждая упущенная секунда даёт снежному человеку ощутимый гандикап. Медлить было нельзя.

- Всем действовать по обстановке! – приказал он соратникам и выпрыгнул в разбитое окно.

Гоминоид был уже на дороге. Марат оценил траекторию его вероятного движения и рванул через холм, срезая угол. Этот путь был короче вдвое, но глубокий снег лишал преследователя этого преимущества. Сжимая зубы, путешественник отчаянно боролся с расстоянием. Оказавшись на вершине холма, Марат понял, что беглецу удалось оторваться на лишних два десятка метров. Тогда он решил воспользоваться тактикой самого лешего. Сделав короткий, но мощный разбег, Фукс упал на спину и лихо скатился вниз по отлогому склону. Выигрыш от этого трюка составил полсотни метров. Теперь беглеца и догоняющего разделяло каких-нибудь два десятка шагов.

Леший оглянулся и прибавил шаг. Марат поднажал. Оба тяжело дышали и тратили много сил. Гоминоид начал прихрамывать. Очевидно, на мышцу подействовал укол ампулы. Расстояние начало стремительно сокращаться.

В глазах Фукса сверкнул огонёк охотничьего азарта. Заветная цель была близка как никогда. Ещё шаг, и до неё можно было бы дотянуться кончиками пальцев. Но в этот момент леший сделал неожиданный ход. Круто развернувшись всем своим гигантским телом, он наотмашь ударил Марата могучей волосатой лапой. Путешественник услышал тугой звон в своей голове и рухнул в сугроб на обочине дороги. Это был нокаут.

Добивать соперника снежный человек не стал. Он повернулся и продолжил движение.
Возможно, зверь чувствовал, что полученное ранение оставляет ему слишком мало времени для того, чтобы дойти до надёжного убежища…

Очнувшись, Марат увидел только яркий, ослепляющий свет и с тоской подумал: «Уж не путь ли это к загробной жизни?» Кто-то тронул его за плечо. На лицо путешественника легла приятная тень.

- Марат Арнольдович, вы живы? – раздался испуганный голос Мензуркина.

Фукс быстро взял себя в руки.

- Долго я тут валяюсь? – спросил он, поднимаясь на ноги.

- Вот уж не знаю. Впрочем, вряд ли…

- Не больше минуты, - уверенно заявил вышедший из кабины болотохода изобретатель. – А что случилось? Ого! Шеф, да у вас фингал…

- Пустяки. Где леший?.. Вы на «Дельфине»? Отлично. След есть. Поехали по следу. Похоже, Подковыров подстрелил этого мамонта. В таком случае, он скоро угомонится. У нас ещё есть шанс…

- Аппарат готов! – радостно сообщил Колышкин и проводил обессилевшего шефа до дверей кабины.

Погоня возобновилась.

Колышкин включил всё бортовое освещение. Мощные прожекторы освещали округу как полуденное солнце. След гоминоида был отчётлив и свеж. Пилот включил форсаж.

- Егор, где сеть? – прокричал Марат, перекрикивая свист ветра.

- На базе осталась. Забыли впопыхах…

- Плохо.

Примерно через полтора километра след снежного человека прервался. Пилот остановил машину.

- В лес ушёл, собака! – с досадой воскликнул Вадим Ерофеевич. – В том же самом месте.

- Решил уйти озером, - сообразил Мензуркин.

- Зря, - сказал Фукс тревожно. – Утонет, сволочь!

Однако у зверя были иные планы. Пока участники погони горевали о его незавидной судьбе, леший показался из гущи леса, вырулил на дорогу и, дав газу, помчался прочь на максимальных оборотах двигателя. Он был на снегоходе.

- Вот те на! – изумился изобретатель.

-Ё моё! – произнёс Егор.

Марат злобно сплюнул в окно.

- За ним! – скомандовал он решительно.

Колышкин включил передачу.

Поведение реликтового гоминоида разозлило Фукса до предела. Удивляться и анализировать феномен уверенного владения лешим навыками езды на механических средствах передвижения путешественнику было недосуг. Он жаждал мщения.

- Давай, дружище, поднажми! – потребовал Фукс, видя, что снегоход уверенно отрывается от преследования.

- Нельзя, - с досадой произнёс Колышкин. – Дорога петляет. Если прибавить скорость, кувырнёмся на повороте. Слишком высок центр тяжести аппарата.

- Что ж ты так? – воскликнул Марат в отчаянии.

- По-другому нельзя было. Аппарат конструировался в расчёте на повышенную проходимость. Для кольцевых гонок я сделал бы его иначе… Ну, ничего, скоро будет прямой участок – там и разгонимся…

Мензуркин сидел в заднем ряду сидений и растерянно хлопал глазами. В мозгу студента не укладывался стремительный напор новых познаний. В его недавнем сантехническом прошлом подобных чудес не было и в помине. Ещё год назад самым значимым научным открытием для Егора являлось существование шарового крана и муфтового соединения труб. А тут вдруг такое!..

Гигантские колёса болотохода наконец легли на обещанный пилотом прямой участок дороги. Колышкин включил турбину. «Дельфин» затрясло как в лихорадке. Скорость движения возросла вдвое. Беглец вновь оказался в поле зрения преследователей и стал стремительно приближаться.

- Не уйдёт! – прошептал Марат в предвкушении законной мести.

- Куда его понесло, ирода?! – воскликнул Вадим Ерофеевич. – Убьётся ведь!

Манёвр гоминоида и в самом деле был бесшабашным. Сойдя с проторенной дороги, снегоход вскочил на высокий сугроб обочины и, виляя, стал быстро приближаться к кромке дремучего леса.

- Может, тропинку знает? – предположил Колышкин без особой, впрочем, уверенности.

- Нет, - возразил Фукс убеждённо. – Просто уснул…

Путешественник оказался прав. Средство Подковырова наконец подействовало. Химия сделала своё дело, и леший уснул за рулём снегохода. За несколько метров до столкновения с сосной снежный человек слетел с седла и упал в снег. Это спасло ему жизнь. Снегоход разбился об дерево без взрыва, пожара и других кинематографических эффектов. Просто – разлетелся на куски, повредив ствол невинного дерева.

- Что ж, - произнёс технический директор спокойным голосом, - возьмём его тёпленьким.
Небезызвестный широкой суеверной общественности маг Клементий Четырнадцатый сказал бы по этому поводу: «Так легли звёзды»… Друзья, не будем обсуждать оккультную составляющую нашего приключения. Давайте просто доведём дело до конца. Прошу на выход!

Фукс и Мензуркин вышли из кабины первыми. Вслед за ними покинул болотоход Вадим Ерофеевич. Спешить уже было некуда, и соратники медленно и торжественно приблизились к поверженному противнику. Леший лежал на спине, широко раскинув длинные руки. Глаза чудища безжизненно глядели в небо. Рот был слегка приоткрыт. Из него торчали кривые острые клыки. Мохнатая коричневая морда была припорошена снегом.

- Глядите, Марат Арнольдович, у него два ряда зубов! – ошеломлённо заметил Мензуркин. – Как у крокодила, да?

- Я не дантист, - сообщил путешественник наблюдательному товарищу. – Но одно могу обещать твёрдо: сейчас я сорву маску с этого коварного злодея! Посмотрим, что у него внутри…

Произнеся это пугающее обещание, Марат склонился над головой снежного человека и сильно сжал клыкастую морду жилистыми пальцами атлета. К горлу Мензуркина подкатила тошнота. Он закрыл глаза и отвернулся. Колышкин следил за действиями шефа с любопытством естествоиспытателя.

Марат напряг мышцы и с силой рванул шерстяное лицо гоминоида. Лицо отделилось от головы и безжизненной клыкастой тряпкой повисло в пятерне путешественника.

- Мать честная! – с присвистом выдохнул инженер. – Вот те и леший… Постойте! Да это же Захар Трофимыч! Ей богу, он!

- Лично мне этот господин знаком как Иван Аскольдович Сивушинский-Нюрин, - сообщил Марат со стопроцентной уверенностью.

Егор открыл глаза.

- Ой, и, правда, это ведь археолог! – разочарованно всхлипнул студент. – Что же получается? Мы столько дней гонялись, за переодетым археологом? Выходит, он водил за нос всю нашу экспедицию!

- Удивительно тонкое наблюдение, - заметил Марат иронично.

- И что нам с ним делать? – спросил Колышкин растерянно и неожиданно добавил с необъяснимой логикой: - А сало у него было отменное…

- Давайте его погрузим, - распорядился путешественник. – В багажном отделении, думаю, ему самое место…

На обратном пути инженер вёл «дельфин» в щадящем режиме. Спешить было некуда. Марат с любопытством разглядывал маску «снежного человека».

- Марат Арнольдович, - обратился Мензуркин к шефу, - скажите, а когда вы догадались, что это не настоящий леший?

- Когда он ехал на снегоходе. Вы разве не заметили, что на скорости у него пузырём раздулась спина? Так надувается куртка у мотоциклиста. Тогда-то я и сообразил, что перед нами цинично разыгрывают тряпочный маскарад. Признаться, это меня взбесило даже больше, чем оплеуха…

- А он, видать, очень сильный – этот археолог, - уважительно сказал Егор.

- Рука у него тяжёлая, - согласился Фукс. – Но уважения он, прежде всего, достоин за дерзость мысли. В моей практике не было ещё случая, чтобы кто-то столь изобретательно обвёл меня вокруг пальца. Молодец Иван Аскольдович! Неясно только, зачем он всё это затеял? Мальчишество какое-то…

- Лиховцев, наверно, с ума сойдёт, - предположил Колышкин.

- А Подковыров утопится! – хихикнул Мензуркин.

- Стоп! – неожиданно воскликнул Фукс. – Вадим Ерофеич, я сказал, стоп машина!.. Разворачивайтесь. Поедем в обратную сторону.

Колышкин послушно выполнил приказание. Мензуркин растерянно спросил:

- Зачем обратно-то?

- Отвезём археолога на нашу базу в Зиновьем Наволоке. Подождём, пока он проспится, и допросим с пристрастием. А пока не стоит травмировать психику учёных. Это негуманно.

- Но ведь они будут нас искать, - возразил ассистент.

- Свяжемся с базой по рации. Что-нибудь наврём, чтобы не нервничали, - решил технический директор.

Идея шефа понравилась Егору, но на всякий случай он спросил:

- А там есть, чем похарчеваться?

- Есть тушёнка и сухое молоко, - сообщил Колышкин.

- Не густо, - загрустил студент.

- Ничего. На этом продержимся, - решил Марат. – Вадим Ерофеич, а что на базе с топливом? Солярка есть?

- Должен быть неприкосновенный запас – шестьдесят литров. Если что, сольём из «Дельфина». Баки заправлены под самую горловину.

- Отлично, - сказал Марат удовлетворённо.