Одна из сердечных встреч

15 лет назад, собравшись с духом, я отправился в Дивеево на 3 дня. Приехали вечером, в дождь. Уже к темноте получили благословение селиться в монастырской гостинице. Утопая в размокшей дорожной грязи, добрались ещё через полчаса сквозь кромешную темноту до огней новопостроенного здания. Братский стол - общий и щедрый – и мы так же выложили свои запасы. Разместились спать в одной из комнат, в большом тёмном зале, кто на чём (женщины и мужчины без разбору – не до того). Товарищу моему досталось мокрое сено, мне – голый пол.

Надо сказать особо о товарище. Виталик был чрезвычайно болен. В свои 22 он выглядел лет на 10 – особая болезнь, когда рост, голос (но не ум) остаются неизменными с какого-то возраста. И вот его больной спине достался такой «матрац»…

А народ прибывал. Комната-зал постепенно заполнилась до предела, коридоры гудели. Монастырская сестра попросила помощи принести сено – откликнулись из 2 сотен человек всего 5-теро, в том числе мы двое. Виталик сломался после 3-ей ходки, а я, вернувшись (до почек мокрый) часа через полтора, попал на освящение гостиницы. Оказалось, это был тот единственный день (вышла – ночь), когда зданию даётся молитвенное «напутствие» на десятки лет.
Мы прошлись по этажам малоосвещённого дома, кропя спящих, и вскоре я свалился на «забитое» место рядом со стонущим Виталиком.

Итак, июльская ночь. Открывается дверь – в полосе света видна высокая, стройно-худая женщина. Осторожно переступая через людей, она идёт в полутьме к нам – в самую глубину зала. Я как бы сплю, но она обращается ко мне: «Помоги! Приподними его. Давай согреем». И женщина снимает с себя толстое пальто… Прощаясь, она мне наказала: «Скажи матери настоятельнице, что приходила мать Параскева».

На память болящего Виталика надежды нет, да и свою забывчивость знаю - так что останавливаю её: «Погодите, давайте я запишу!» Женщина рассмеялась: «Ну, запиши». И я вывел в записной книжке: «Мать Параскева». Запомнилось очень красивое лицо, я бы назвал его изысканно-интеллектуальным и одновременно очень милым. Голос - свободно-собранный и какой-то очень радостный.

Уезжая ранним утром через 3 дня, мы сообразили, что пальто надо кому-то отдать. Разбудив старшую по гостинице, мы торжественно вручили ей синее пальто, и я передал вышеуказанные слова… Лицо сестры постепенно вытянулось: «Но у нас нет никакой Параскевы…» Она позвонила настоятельнице и, вернувшись, первым делом вонзила круглые глаза в это несусветное пальто – и по виду добротное, и зимнее - совершенно неуместное на вершине лета. Мы молчали вместе, а в ум пробирался нелепый страх опоздать на автобус (крайне редкий).

Оставив молчащую сестру, мы побежали, наполненные светлым ужасом. На остановке – сотни четыре людей. Почти все – паломники, в Арзамас, к поезду. Билетов нет. Мы встали в углу безо всякой надежды среди таких же ожидающих. Через минуту громкий голос: «Кому билеты до Арзамаса?» Я даже не дёргаюсь – до вопрошающего метров пятнадцать. Вопрос повторяется громче. Я иду и ничего не понимаю. «А сколько есть?» - «Два». Беру. Народ НИЧЕГО НЕ СЛЫШИТ.

Для справки –
день в день, через 12 лет, «в 2004 году на торжествах, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского, состоялось прославление в лике святых блаженной Параскевы (Паши Саровской) и других дивеевских блаженных, которые подвизались в Серафимо-Дивеевском монастыре в XIX –XX веках - Марии и Пелагии».

Кроме того – простите за длинную цитату:
«О своей первой встрече с блаженной старицей архимандрит Серафим (Чичагов) рассказывал следующее: «Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошёл к ней, как Паша, лежавшая на постели (она была старая и больная), воскликнула: "Вот хорошо, что ты пришёл, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления". Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принят Государем, и передать ему в уста то, что она мне поручает...
В смущении я покинул келию старицы... Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова... И вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать всё, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря... Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд... напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей...
В дом блаженной Паши Саровской в 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, приехали император Николай II и императрица Александра Федоровна. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер. Блаженная старица предсказала рождение наследника, предупредила о предстоящих гонениях на Церковь, о гибели династии Романовых. После этого Государь часто обращался к блаженной Параскеве Ивановне, посылал к ней великих князей за советом».
Источник цитат - http://www.foru.ru/slovo.3883.1.html.

Через год Виталик приехал вновь в Дивеево, имел разговор с настоятельницей. Надо сказать, что прославлены были одновременно обе дивеевские Параскевы, и о какой речь в этом рассказе, я не знаю.
Тайна этого события осталась трепетной и никому не высказанной, хранящейся только в нескольких сердцах…

Март 2007 года