Бутылочка

Бутылочка.

Жил-был бомж. Спал в фанерном домике на горячих трубах, ел лапшу быстрого приготовления, пил разные горючие жидкости, курил дешевый табак и шлялся по помойкам в поисках макулатуры и разного полезного хлама.
Однажды, ранним утром, обследуя мусорный бак, он увидел на самом дне, торчащую из кучи гнилых помидоров маленькую бутылочку, содержимого которой едва хватило бы, чтобы наполнить обычный стакан. "А-мбро-зия" - прочитал бомж, поднеся бутылочку к самым глазам, но пить не стал: кто его знает, какая там "амброзия"! А бутылочка была красивая, не простого стекла и формы, как будто молодая девушка вошла в чудесный виноградник и лозы, с налитыми солнцем и небесным ароматом гроздьями, оплели ее нежными, сонными змеями. "Красивая бутылочка", - вздохнул бомж и, засунув ее в карман, продолжил свой скорбный обход.
Ночью ему не спалось. То ли весна оживила давно отыгравшие бредни, то ли холодный ветер никак не хотел угомониться, норовя подхватить его фанерный домик и с диким воем унести прочь, оставляя его наедине с тоскливой апрельской ночью.
Тяжело прокашлявшись, бомж сел и зажег припасенную для бессонницы свечку. Блекло-оранжевое пламя трепетно осветило фанерные стены, оклеенные старыми, просаленными газетами. Тени заплясали в таинственной радости. Бомж тяжело вздохнул - нестерпимо захотелось выпить, да как на грех выпил остатки одеколона еще перед сном. В непередаваемой скорби, он потянулся за свалявшейся старой пачкой "Примы", и, совершенно неожиданно, вспомнил о красивой бутылочке.
Достав бутылочку из кармана, бомж поставил ее перед собой. Он долго и нерешительно смотрел на нее.
- Пить или не пить? Вот в чем вопрос, - сказал бомж бутылочке. - Что же ты за загадка такая, Амброзия? И ведь ни черта не написано на тебе, кроме этого непонятного слова. Тьфу ты, едрить твою!
Бомж сплюнул.
- Что же... - на мгновение он задумался, - не трезвым же на тот свет являться! - и, немедленно схватив бутылочку, выпил до дна.
Отерев губы, он прислушался к себе и, не услышав ничего подозрительного, облегченно ухмыльнулся: "Эх, хорошо пошла!"
Он с прощальным сожалением посмотрел на бутылочку... Под ложечкой невольно засосало... Она... Она опять была полной!
Ошарашено бомж отбросил бутылочку в сторону, однако та не разбилась и даже не упала, а, повинуясь какой-то нечистой силе, взлетела и стала в непочатом сиянии на ободранную тумбочку.
Бомж протер глаза, пошлепал себя по щекам и ущипнул напоследок. Бутылочка стояла на месте. Бомж кинулся, было, искать товарищей, но остановился, - чего доброго, мало в вытрезвителях сиживал, а тут могут и в психушку запросто упихнуть? Нееет... Крестясь, бомж осторожно взял бутылочку и, сокрушенно вздохнув, снова выпил до дна.
Только теперь, бомж ощутил вкус содержимого бутылочки. Это было нечто... нечто... Бомж выпил вновь наполнившую бутылочку жидкость. Нет, он не знал таких слов, чтобы выразить этот вкус, это тепло, после каждого залпа растекающееся по телу. Он пил снова и снова, потеряв всякую меру и бдительность, пока не забылся мертвецки пьяным сном.
Через несколько дней, бомжи хватились своего пропавшего товарища, кинулись искать, но ни в фанерном домике, ни где бы то ни было еще, блудного товарища не было. Ни бомжа, ни его волшебной бутылочки больше никто и никогда не видел.