Над Малым Кисельным зависла луна...

Над Малым Кисельным зависла луна,
Вдохновеньем печальным полна,
Медленно красит в зелёный цвет,
Уставшие за день дома.

Кисть её проникает сквозь воздух Москвы,
Мимо толстых кирпичных стен
В дворницкую мою- маленькую совсем.

Крась уж, знаешь не увернусь,
Бог с тобой.
Долго буду окрашен я
Светом ночи той.

А наутро ждёт меня метла,
Алюминиевый совок
И не ведающий ничего
Молодой снежок.


 О, как неохота было вставать в 5 утра, в разгар длинных зимних ночей. Легли спать за полночь. Санёк до позднего вечера втюривал мне теорию поисков в создании программных систем. Санёк имел свободный красный диплом Воронежского университета и имел мечту принять участие в разработке искусственного разума.
Я учился в архитектурном в Москве, и встретившись с Саньком случайно в автобусе Воронеж- Острогожск и узнав о его идее, пригласил в Москву, мол, устроимся дворниками, будет, где жить, плацдарм, так сказать, только в Москве, небось есть шанс нащупать организации, которые заняты подобными проблемами. Задуманное мы осуществили, Пошли наугад по первому попавшемуся на пути от МАРХИ переулку (им оказался Варсанофьевский, Людоедка Эллочка, когда-то там жила), в ЖКО на Малом Кисельном, меня с радостью взяли на должность дворника. В пустой, из резервного фонда, пятикомнатной квартире, мы с Саньком выбрали одну из комнат и стали в ней жить.
Вдвоём мы легко управлялись с одним участком, и нам вполне хватало на еду и кино.
Одна была беда, вставать надо было рано. Первым делом вглядывались в окно, «падает ли снег», как пел Ободзинский, между прочим за окном кроме снега шёл 1970 год.
Долгие годы после того, как я ушёл из дворников, проснувшись и увидев падающий за окном снег, в первые мгновенья, испытывал чувство ленивой досады, опять скрести алюминиевым совком припорошённый ослепительно белым снегом тротуар, если проспишь, пешеходы натопчут его в ледяной наст, а его убрать уже потяжелее будет.
И когда, вдруг вспоминал, что я никакой не дворник, а ассистент кафедры архитектуры Каргандинского политеха, и мне сегодня проводить семинар только после обеда, сладкая истома охватывала тело и я счастливо смотрел свои сны дальше.

 Мы работали только несколько часов рано утром, а когда снега не было и делать ничего не надо было. Санёк всё время чего-то писал, составлял схемы, разговаривал со мной, задавал вопросы, я всегда отвечал невпопад, поэтому Санёк часто не ждал моих ответов, а сразу правильно отвечал сам. Как стать психологическим невидимкой, ещё какие-то тесты придумывал. Мне не очень было интересно , но мне Санька жалко было и я слушал его, поддакивал, и думал, какой всё же Санёк умный и настойчивый.
Днём он приходил заниматься к нам в институт, облюбовал кафедру истории КПСС, там был серьёзный интерьер с дубовыми панелями на стенах, и зелёным сукном на столах. В кабинете всегда было пусто, что и требовалось Саньку. Никто не мешал. Ясное дело на кафедре рисунка, среди тел обнажённых натурщиц, другие бы мысли в голову полезли.

 Слегка чумные, после сна, напяливаем на себя одежду, берём наполовину уже сточенные об асфальт алюминиевые совки, снегопад валит вовсю, не был бы дворником, написал бы про это чудо стихо какое нибудь.
 Изредка появляются одинокие прохожие. Кто рано встаёт тому Бог даёт… почему-то вспомнилась поговорка, куда спешит в такую рань поднявший воротник, ссутулившийся человек? Да мало ли куда, может быть спешит уйти от любовницы, пока муж из командировки не вернуся. А может быть это учёный, который спешит в свою лабораторию, что бы успеть, что нибудь сделать до прихода разговорчивых сотрудниц лаборантш, которые начнут день с чаепития, разглядывания друг у друга новинок в одежде. А может быть он таксист и спешит сменить своего напарника, которого уже клонит ко сну, и который, тем не менее никак не отправится домой, лениво флиртуя с диспетчершей.
 Куда спешит этот человек? И что даст ему сегодня Бог?
 Нам с Саньком он подарил прекращение снегопада, слава Богу, можно поспать ещё немного. Небо прояснилось, обнажив круглую луну. Появился лёгкий морозец…

*
На фото я опять в Москве,  я жил и работал 2 года в мастерской художника Андрианова, которую арендовал Витя Крицкий. А я работал у Вити ГИПом и архитектором. Это уже был Воротниковский переулок, а мне уже было 59 лет.