Поцелуй ягуара

1.
Я люблю тебя и спросонья произношу твое имя, сажусь еще с закрытыми глазами под звуки будильника на постель и шепчу твое имя, улыбаюсь тому, как нежно оно звучит и только я умею так его произносить, милая моя, единственная моя любовь, - твое имя, как заклинание, как сказка, в которой все встречаются, и играют потом свадьбу, и живут вместе долго и счастливо до самой смерти.
Я растворяюсь в звуках, буквах, произношу осторожно, и трепетно, и не существует для меня других имен, кроме - твоего.
Прожить день в бреду, разговаривая только со своим отражением в зеркале. Я схожу с ума? Нет, нет. Просто я хочу говорить с тобой, слышать твой голос и смех. Делать то, что делаешь ты. Мне хочется есть и я часто вспоминаю, как прихожу к тебе, сажусь за обеденный стол на кухне, смотрю в большое окно, с видом на поле на котором пасутся коровы, на пыльную дорогу разделяющее это поле на две половинки, там трава по пояс и растут цветы… Я сажусь за стол и лбом упираюсь в ладони, а ты хозяйничаешь и говоришь.
- Сейчас будем ужинать.
- Нет, – отвечаю я стеснительно и улыбаюсь тебе. – Я не хочу, милая…
Ты суетишься, сетуешь, что я такая худая, что разлюбишь меня, если я буду ходить голодная. Мне нравится, как ты заботишься обо мне и кормишь меня с ложечки, лечишь меня после болезни и покачиваешь головой.
- Нельзя быть такой худой.
Я люблю тебя… и уже пью чай с печеньями и шоколадом, мои руки на твоем колене и я тянусь к твоим губам и поцелуй твой слаще шоколада. Я дрожу в твоих объятиях, я пьянею и голова кружится. Милая, дорогая моя, как я люблю твое имя, как я люблю твою заботу, утешение в глазах, что всё пройдет и я перестану бояться, что я обязательно поправлюсь.
- Посмотри, какая я уже толстая, вот, видишь какой живот, теперь я тебе нравлюсь?
- Что ты такое говоришь... У меня синяки от твоих костей.
- Я обещаю тебе, любимая, я буду кушать. И ты меня не разлюбишь, правда?
- Правда.
Я люблю тебя, положив голову на твое плечо, вдыхая твой запах легкими, - я дышу тобой, укутываюсь, растворяюсь в тебе… Постоянно хотелось спать и я засыпала на твоем плече, а ты гладила мои волосы и пробегала пальчиками по моей шее. Накрывала одеялом. Шепталась со мной, украдкой целовала. Я была самой счастливой, тянулась к тебе во сне, чтобы тоже обнять всю тебя, прижать к себе, чтобы жарко стало от прикосновения наших тел. Я люблю тебя. Я люблю с тобой спать и ласкать тебя после сна… Я люблю эту в тебе кошачью грациозность, руки, шею, плечи, живот, ноги, пяточки…

Несколько месяцев не спать. Всего часа два, три… Несколько месяцев не есть… так… кабачок завалявшийся в холодильнике… ну его – всё равно не хочется. Заставить себя невозможно, что то сделать, - значит в ведро… Курение останавливает голод, но сигарет тоже нет. На дверце холодильника висит «валентинка» твоей рукой написано поздравление с Днем Влюбленных, я перечитываю ее несколько раз в день. Электрический чайник подаренный тобой, - что вы господа! - я даже себе не разрешаю кипятить в нем воду – берегу. Пью воду из-под крана, а в офисе зеленый чай…
- Милая, сделать тебе кофе со сливками и бутерброд. Хочешь мясо? Тебе нужно есть мясо. Отрежь себе сыр.
- А тебе? Хочешь сок?
Иногда в моем сознании переплетается временные пространства и я чувствую твою заботу обо мне, твою любовь, внимательный взгляд. Как же мне отблагодарить тебя, любимая за всё, что ты для меня сделала, за счастье быть с тобой, за ночи любви, за поцелуи в лифте, за страсть вдвоем с тобой в душе, за гулянье под луной, за костер в лесу, за то, что я пыталась научиться водить твою машину, за обручальное кольцо и за самое важное в жизни, за слова: «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ»


2.
Твои длинные темные волосы падают на твои плечи… Ощущения шёлка на моих ладонях…
Помнишь, когда нам было семнадцать лет? С каким трепетом я прикасалась к твоим плечам. Линия шеи, линия позвоночника, твоя благородная осанка, запястья рук с ароматом ванили, сигареты Pierre Cardin с ментолом в портфеле среди учебников.
Мой первый поцелуй. Твой поцелуй. Сладость губ твоих… мой первый… самый первый… Голова моя кружилась. Твои губы властные, проникновенные. Мне не хотелось, чтобы они отрывались от меня, уходили, пропадали, этот поцелуй хотелось чувствовать через вечность, через другие параллельные миры… Твои губы растворились на моих губах, через тысячу поцелуев твоих или моих, других девушек, чужих мужчин, через многие года я всё так же, как и ты жаждала только этого поцелуя, твоего! – жадного, жаркого, как в первый раз, когда нам было семнадцать лет. У нас был роман. Роман с твоим прекрасным телом, плечами, шеей, губами. Роман через взгляд, в глазах мы видели отражение друг друга. В глазах оттенки страсти и желания, которое зарождается чуть ниже живота. Ты проходила мимо, не касаясь меня, а я уже теряла сознание…
…Через много лет, когда начался новый наш роман, когда наступила осень, и у меня было сшитое по французской моде пальто. Перчатки… И я носила очки. Я приходила к тебе в гости, ты наливала мне водки, разбавляя апельсиновым соком, садилась напротив, возбуждая меня своим взглядом, легким прикосновением своей одежды ко мне, как бы случайно. Мы болтали о всякой ерунде, а у меня внутри проносилась вихрем мысль: «Я хочу тебя. О, господи, как я хочу тебя.» - мысль не давала мне спокойствия по отношению к тебе, я отводила взгляд, чтобы не смотреть в твои большие горящие желанием глаза, я прятала руки, чтобы они не тянулись к твоим рукам, чтобы они не смели прикоснутся к твоей щеке или провести по благородной линии шеи, опуститься чуть ниже к груди там, где находится с ума сводящая ложбинка, которую так сексуально подчеркивало твое декольте.
…Болтали о чем то… не помню о чем… я всегда спешно собиралась уходить… ты не отпускала…
- Еще пять минут. Посиди.
Было пять минут, десять, двадцать и от тебя я уходила пьяной от своей любви и от твоей водки с апельсиновым соком… Уходила, желая, любя… и было так тяжело…
…Я уходила в очередной раз от тебя… Стояла в прихожей уже в перчатках, застегнув пальто, как вдруг, ты властно привлекла меня к себя, потянулась к моим губам и сказала.
- Как ты сексуально выглядишь, вот так стоя передо мной в своем пальто, с аккуратной стрижкой…
Мы целовались, прижимаясь к друг другу и я чувствовала твое желание, твою тоску по мне, грусть твоих губ по моим губам. Мы целовались долго, как будто прощались навсегда, тебя возбуждал мой внешний вид, а меня твоя природная красота и грациозность твоего полуобнаженного тела, тогда я еще не знала, что стану, твоим ягуаром, твоим зверем смертельно больным любовью. От нашей страсти, любви, желания сгорало всё вокруг… Мы пьянели от поцелуев, как от вина… мы пили друг друга, глубоко проникая, изнывая в объятиях…

Ты любила лимоны… Я внимательно смотрела, как ты их сладко поглощаешь, а у меня во рту возникал кислый вкус, я кривилась.
- Как ты можешь их есть.
Ты улыбалась. Играя желтым кусочком кожуры на языке, то пряча, то вновь показывая мне. Я следила за твоей игрой, я а ты опьяняюще смотрела на меня.
- Хочешь? – Твое – «хочешь» прозвучало без дополнения, как должно был звучать на самом деле – «Хочешь поцеловать меня?». Наши лица находились близко к друг другу и чем сильнее было желание, тем сильнее сокращалось расстояние между нашими губами. Я хотела, я грезила, я мечтала только о тебе… чтобы голова кружилась, чтобы опьянеть от твоего взгляда… Нас так тянуло, влекло, мы не могли жить друг без друга, наши тела задыхались в приступе желания, а кожа хотела чувствовать всегда прикосновения любимого человека…. ррр, любимая, как мне хорошо, как мне божественно рядом с тобой. Мы целовались, ели лимоны, ты передавала их мне языком так умело и они казались мне сладкими, лимонный сок оставался во рту и ты пила его проводя языком по моим губам…

… Вареные раки, пиво, сигареты… голубоватый дым… Прикосновение рук. Касание пальцев. Ток проходящий по всему телу на заднем сиденье машины. Хотелось простонать… милая, ах милая… Не отпускай меня. Я хочу быть твоей. Ведь, мы слишком любим друг друга… Ты сидела рядом, коснувшись моей руки и мы обе остро почувствовали взрыв, накал нашей страсти и так трудно было удержаться вновь от огня, жаркого дыхания, полуоткрытого рта, который так жаждал твоих губ.

… мой нежный ягуаррр… шепчешь ты мне томно, нежась на своих французских простынях… я набираю смс тебе в ответ… - ррр… твой ягуар тоскует и изгибает спину под тобой…
… И весь мир теряет свое предназначение… и мы кружимся в ритме букв, слов, любви, в осознании нереальности…
Моя дорогая Эйми, я больше не смогу отпустить тебя, как бы ты этого не хотела, отпустить в ночь одну, чтобы ты плакала… теперь я хочу видеть только слезы счастья, счастье в твоих глазах от занятий любовью, от присутствия рядом наших сердец, которые друг по другу тоскуют…
… и каждую ночь душа твоего зверя срывается в темноту, сквозь лес и чащу к твоей реке, в которой отражается луна, к тебе в объятия.


3.
Сегодня страх сковал мои пальцы, которые пробегали по клавишам, печатая тебе очередное письмо. Сегодня страх умереть на воле был сильнее, чем когда-либо. Сегодня я вспомнила отрывок из «Мцыри» Лермонтова… Я случайно вспомнила, как главный герой стремился к мирозданию, а природа погубила его, приведя к смерти. Я вспомнила, что он был рожден в неволе… как твой бедный ягуар, который принимал всегда пищу из твоих рук…
… Я шла и думала, что на все действия и противодействия - воля Божия… Бог ведет человека за руку и никогда не даст оступиться ему. Есть любовь двух людей, есть разные чувства, но сердце подсказывает, что обмануться нельзя, нельзя убить стремление и желание, что пути наши параллельны и эти пути всегда будут проходить через другие жизни, даже через тех людей, которые желают испытывать такие же чувства – ответные… Но ответ всегда один… И один выбор… Но у всего этого есть время, которое всем открывает глаза, решает проблему, успокаивает сердце и тогда стремление двух людей делается еще сильнее…
… Я шла и постигала умом свою свободу. Я шла по Никольской улице и чувствовала, что Бог ведет меня за руку, что он даст мне сегодня пищу и я не буду мучаться голодом. Рядом с Шереметьевским Подворьем проводят очередную акцию из «Активия» и мне протягивают йогурт – Бог, шепчет на ухо – Завтрааак. Я равнодушно беру и думаю, что оставлю на завтра…
… Качаясь на качельках во дворе, куря сигарету - вверх – вниз, туда - сюда… Тревожное ощущение бесприютности, бездомности в космическом масштабе… ощущение это быстрое, оно почти не задевает мой мозг, потому что сменяется тоской и любовью и я уже улыбаюсь, знаю, что ты чувствуешь, как я люблю тебя, ты знаешь, как я стараюсь всё исправить и заработать баллы на чужой территории… изучая законы жизни.
… у меня странная память… иногда я вспоминаю стихи, которых не помнила много лет, отрывки из поэм… и вот я вспомнила Лермонтова… со всеми запятыми и точками…

Ты видишь на груди моей
Следы глубокие когтей;
Еще они не заросли
И не закрылись; но земли
Сырой покров их освежит
И смерть навеки заживит.
О них тогда я позабыл,
И, вновь собрав остаток сил,
Побрел я в глубине лесной...
Но тщетно спорил я с судьбой:
Она смеялась надо мной!

Когда я стану умирать,
И, верь, тебе не долго ждать,
Ты перенесть меня вели
В наш сад, в то место, где цвели
Акаций белых два куста...
Трава меж ними так густа,
И свежий воздух так душист,
И так прозрачно-золотист
Играющий на солнце лист!
Там положить вели меня.
Сияньем голубого дня
Упьюся я в последний раз.
Оттуда виден и Кавказ!
Быть может, он с своих высот
Привет прощальный мне пришлет,
Пришлет с прохладным ветерком...

… Телефон, - ощущение счастья, ощущение того, что это счастье ко мне прикоснулось… Я любила, целовала твои руки, каждый твой пальчик и желание быть с тобой разгорается очень сильно… Ты способна пережить меня? Ты способна забыть меня? Когда ты отвечаешь на эти вопросы - Да! – я теряю сознание в храме перед иконой Николая Чудотворца. Ты знала это?
Мы чувствуем кожей друг друга, боль и пустоту, любовь и желание, страсть и секс…

…У меня есть любовь к тебе, а у тебя – поцелуй ягуара…

4.
…Иногда мне кажется, что идут бомбежки, и я нахожусь в оккупации (временно), чтобы накормить кота мясом я продала часы Diesel, ручку Parker c серебряным пером…

…Но войны нет, а я как будто рожденный этой войной и всегда занимаю оборону твоего сердца…
… Мой бой – за твою любовь, за желание быть с тобой, за счастье встречи, моя жизнь – борьба со смертью, с ее дыханием, когда я понимаю и чувствую, что квартира, в которой я живу - это склеп, а постель могила…

… Я отсчитываю деньги для своей ненасытной хозяйки и мысленно молюсь, чтобы она взяла чуть меньше за квартиру и тогда бы у меня остались, хоть какие то деньги на молоко и кофе… но она просит подождать меня, пока она там не наговориться с подругой и только после этого она наберет мой номер и сообщит сумму… Я жду в надежде, что у меня что то останется… из денег… Сижу на скамейке около подъезда, запрокинув голову через спинку и смотрю в небо, - верхушки деревьев, август, военное лето, волосы у меня совсем длинные и с ними играет чуть прохладный ветер… Курить хочется… глаза опухли и второй день болят, да еще ветер их сушит останавливая заботливо слезы… я улыбаюсь, и как актер примеряю на себя маски, меняя свою мимику на разные гримасы в независимости, какие мысли проносятся в моей голове…

Ко мне подсаживается девушка с псом бойцовской породы и ждет свою подругу… Она смотрит на меня… а мне звонит хозяйка и сообщает, что я остаюсь без кофе и молока, что я вообще должна забыть какая пища на вкус… и не мечтать о никотине… и просто представить, что пока идет война, настоящая война, - на хлеб мне не рассчитывать…
- Хотите покурить? – спрашивает девушка держа поводок пса бойцовской породы.
- Хочу. – говорю я.
- У Вас проблемы?
Я смотрю на девушку, раздумывая, какую мне маску одеть, пока она сидит рядом и задает глупые вопросы… Улыбнутся искренне? Приподнять бровь? Возмутиться взглядом? Уголком рта ухмыльнуться?
- А Вы что то разглядели? По мне заметно, что у меня проблемы?
- Да. Поверьте у каждого бывают взлеты и падения… Вот у меня начальник был, я когда его видела, то у меня коленки тряслись от страха… а теперь он продал квартиру, машину, жил в кредит, даже еды у него не было, похудел страшно…
Я смотрю девушке в глаза, мило улыбаюсь и мысленно говорю ей: «Спасибо за понимание, за внимательный взгляд, за начальника от которого тряслись коленки»… Она поглядывает на меня еще долго, а я рада, что могу вступить в диалог и поговорить, но ни своим, ни чужим – ни слова о боли, жалости…

… Всё лето идут бомбежки, и каждый день я пишу тебе письмо, но не все до тебя доходят, потому что идет война и, ты знаешь, как плохо у нас со связью… Но война будет идти еще долго и пока она идет, я испытываю счастье, думая о тебе, переживая за твое сердце и душу, потому что ягуар благородный, красивый, и только твой… Даже если ты его отвергнешь – он умрет…
… Я пишу, как люблю тебя, как любовь моя сильнее и выше деревьев и ношу ее с гордостью в сердце, как вечерами я тоскую и желаю прикоснуться к тебе жаркими губами, закружить твою голову, остаться с тобой наедине и испытать счастье твоей близости. Дрожать, изнывать, наслаждаться.