Сказка первая мерлы

*это первая сказка из маленького цикла написанных мною сказок*
Представьте себе небольшой лесок: зеленый, шелестящий и молодой. Березки с осиной талией в изумрудных сережках; дубы молчаливы и величавы, по осени щедро одаривающие белок желудями; трепетные осинки, тщедушные телом и душой… Но есть в лесу и старые, матерые деревья – дубы, а как же без них; сосны, дотянувшиеся до луны и ели, седые и мохнатые старушки. В глубине леса – обширная поляна с сочно-зеленой травой и небольшой речушкой, протекающей в центре. Она в этом месте образует как бы озерцо – это бобры постарались, заплотинили русло и настроили хаток. Речка вытекает тонкими ручьями и ее невесомо поглощают кустарник и молодые деревца, закрывая от взора дальнейший путь. В этой запруде водились мерлы – созданные из савана умерших, они предпочитали водную стихию – Легкость и Невесомость – любимые подружки Ветра, могли забросить мерлу за край Луны. Мерлам не нужна еда и сон – это духи Засмертия – оно появляется, зовя их за собой, когда Смерть уже отошла и летит дальше. Засмертие очень не любит встречать ее – они с давних времен не ладят. Встреча со Смертью также губительна и для мерлы, ведь она привычна иметь дело с духами – а тут и не дух… так, серединка на половинку. Поэтому, как только Смерть покидает чертог, появляются мерлы. Они легко окутывают дух умершего и отрывают от себя частичку савана – новую одежду для него. А в замен берут то одеяние, в котором дух предстал перед ними. Так они восполняют себя. Но бывает, что какой-нибудь мерле не достается ничего – а она раз от раза становится все меньше и меньше… И однажды, отдав последнюю частицу савана, мерла исчезает. Нет, не бесследно, конечно же, она становится частью одеяния духа и он носит ее на себе. Забрав не нужный саван, мерлы возвращаются в свою речушку, расправляют его, ждут, когда он разбухнет и станет больше и тяжелее, разбирают его по нитке и плетут одеяние для Засмертия – в нем оно предстает перед новым духом. Так продолжается мириады лет. Иные мерлы угасают, иные восполняют себя снова и снова. А Засмертие каждый раз облачается в новый, только что сотканный саван…