Ты был таким, каким не являешься, но был когда-то. И даже лучше

Посвящается...
посвящается.

Ты был таким, каким не являешься, но был когда-то. И даже лучше. Ты действительно таким был. У меня никогда не хватило бы фантазии, чтобы представить тебя именно такого. Думаю, все дело в том, что в моей душе нет так много места для оптимизма, для сил, с помощью которых можно поверить в доброе и светлое будущее и совершенство этого мира, во внутреннюю чистоту и невинность каждого из нас. Вот.
Ты был совершенством, почти таким же, как в тот бесконечно печальный и светлый день (печальный и светлый - эти два эпитета рисуют мне картину прозрачного серого дождя, хотя, я помню, в тот день ярко светило солнце), который разлучил меня с тобой, наверное, навсегда. Во всяком случае, с тобой совершенным и положительно прекрасным, потому что после этого я видела тебя, но это был совсем не тот ты, а какой-то другой человек, не имеющий ничего общего с моим чувством.
Как жалко, потому что ты лишился своей волшебной ауры и как прекрасно, потому что именно в тото момент я стала, наконец, вот поразительно, свободной (!) от тебя, от того болезненного и безответного чувства, которое к тебе испытывала.
И все же во мне говорит эгоизм, ведь все-таки на самом деле это все грустно, очень грустно, если отмести меня с моей свободой... Но знал бы ты, как она была мне необходима - глоток бирюзового воздуха в асфальтово-сером одиночестве.
Интересно, какие сны должны сниться в маленькой жаркой комнате, где плюс двадцать восемь градусов? (А ты знаешь такую песню, там еще поется: "Когда даже ночью плюс двадцать восемь..."?) Именно такой сон напомнил мне о тебе и о той эмоциональной связи между нами, которая, правда, была односторонней, в чем я даже не сомневаюсь. Она прервалась в тот миг, когда я встретила тебя переделанного. Я подумала тогда: "Все... она перестала существовать". Но, как оказалось это не так, не совсем так, во всяком случае. Никуда она не делась. Так, я по прежнему соединена с тобой прошлым, с той реальностью, а реальностей ведь много, и, поэтому я считаю, что наши личности в каком-то смысле дробны, разбиты по этим реальностям и существуют параллельно друг другу в разных временных плоскостях.
Я связана с тобой в том времени и месте, где ты был бесконечно необыкновенным сгустком всех моих эмоций.
И этот сон... в каких-то розовато бежевых тонах, настоящая глубокая сюрреальность, которая по-своему абсолютно реальна, ибо существует, по крайней мере, в моем сознании. А еще голубое небо с мягкими белыми облаками над твоим сказочным домом. Забавно, я хорошо помню, как он строился, мы с твоим домом знакомы гораздо дольше, чем с тобой.
А помнишь, вернее, ты не можешь помнить того, чего не знаешь, ну не суть, как я увидела тебя первый раз из окна? Сейчас я думаю об этом и это кажется мне таким символичным... так странно, что символы не могут построить дорогу или хотя бы найти какой-нибудь путь к чему-то бесконечно счастливому, сюрреальному как мой сон.
Этот сон пробудил во мне что-то новое, чем-то напоминающее ностальгию, но все-таки иного толка. Во сне все было так прекрасно, что больнее всего осознавать, что это всего лишь сон и что такого не может быть в принципе. В этом есть какая-то жестокая реальность. Но даже в этом сне я в результате остаюсь одна со своим чувством и восприятием мира в асфальтово-сером одиночестве. Это так больно и тяжело, что даже страшно представить.
Если бы ты смотрел когда-нибудь "Ковбоя Бибопа", ты бы наверняка согласился с тем, что мне самое место на борту космического корабля Джета Блэка, потому что я очень гармонично вписываюсь в эту команду грустных одиноких неудачников. Наверное, я настоящий Спайк Шпигель в женском обличии...
Я плачу из-за тебя, плачу из-за того, что ты только в сюре и прошедшей реальности, потому что всегда были ты и я, но никогда не было Мы и, наверное, главное потому, что все, что было (то, чего не было) - это было, но не есть и не будет.
Я плачу из-за тебя потому, что ты оставил волшебный след в моей душе... И мне кажется, что я... ( и пусть Спайк мне хотя бы приснится).

Август 2007.