Хранитель Очага

« Ох… хо.. хо…, ехе… хе…»….
Дед Тимофей сидел на завалинке и тяжело вздыхал. С ним приключилось такое, что он не знал, что дальше делать-то. А ведь, ещё третьего дня всё было так хорошо, что и желать ничего лучшего дед Тимофей не мог. Ну, посудите сами. Бабка Капа собралась в город, навестить детей, да и по городским магазинам побегать, ведь в городе магазины, не в пример деревенских будут. Тут тебе всё что хочешь, на любой выбор и вкус. А то, у деда прохудились сапоги, а в деревенском магазине он уже второй год купить их не может. То размер не тот, то такие, что дед Тимофей и смотреть-то на них не хочет, не то, что бы их носить. И казалось, бабка уезжает, живи и радуйся. Так, нет же, всё пошло не так, всё пошло кувырком…
       Уезжая, бабка Капа, наказывала деду Тимофею.
- Ты, Тимоша, медовухи-то, без меня не пей. А то Бурёнка учует запах, не отдаст молоко. Да и Петька наш, хозяин птичьего двора, больно задиристый, и тоже, не любит тебя, пьяного. Да и остаешься на хозяйстве, тут глаз нужен трезвый. Так что Тимоша воздержись, от медовухи-то. А то, не ровен час, поссоришься с Митяем. Сам потом не обрадуешься...
       Но дед, только от неё отмахнулся. Вот ещё, придумала какого-то Митяя, и носится с ним. То зовёт его ужинать то, просит дом охранять. Но, дед Тимофей ещё ни разу этого Митяя не видел. А если он чего-то не видел, то считал, что его нет и быть не может.
И первым делом, стоило бабке Капе выйти со двора, дед быстрёхонько побежал в погребок. Нет, он не собирался сразу же пить медовуху, нет. Но, он хотел удостовериться что она там, стоит на месте. Хоть увидеть, что она всегда под рукой. И войдя в погребок, он огляделся. Вот она, стоит в большой четверти, вся заиндевела, так и манит. Бабка просила воздержаться. А как от неё воздержишься, если, от одного вида бутыли, у деда засосало в животе. И он подумал: «Ну, выпью стаканчик. В четверти не убудет, а мне станет веселей».
И дед пошел за стаканчиком. Зайдя в избу, и оглядев посудную полку, он не нашел того, чего ему хотелось. Стакан ему показался слишком маленьким и
увидев вымытый и перевёрнутый на столе кувшин, дед решил взять его. А что двадцать раз ходить, чай ноги-то уже не молодые.
       И, принеся из погребка медовуху, дед, рюмку за рюмкой, стал её пить. Сначала ему казалось, ну выпьет он рюмку, другую и пойдёт во двор, поправлять плетень в огороде. А то, соседские поросята, картошку носами своими поизрыли-то. Но потом, он выпил и третью и четвёртую. Он уже почти заснул, когда в избу постучали и вошла соседка. Увидев, что бабки нет, а дед навеселе спит за столом, она не стала задерживаться, решив, что скажет за чем приходила потом, когда дед проспится. Выходя из избы, она зашла в кладовую, ей нужна была мельница для зерна. И тут, прямо на ящике для зерна, увидела кусок свежего пирога. Пирог был с капустой, и от него так вкусно пахло, что у соседки слюнки потекли. Она посмотрела вокруг и подумала. «Ну, и для чего тут лежит этот кусок. Ведь по кладовке наверняка бегают мыши. Наверно дед сюда заходил и по своему нетрезвому состоянию забыл его здесь. Нужно его забрать. Всё равно, пока дед проспится, мыши его съедят. Так лучше я сама его съем». И завернув в фартук увесистый кусок пирога, соседка покинула избу.
      А дед спал и ничего не видел. Спал он недолго, возраст, да и деревенская привычка сказывалась. А выглянув в окошко и увидев, что солнце садится, заспешил. Скоро Бурёнка придёт из стада, нужно её подоить, да и подложить на ночь травки, которую он, ещё рано утром накосил возле речки. Дед засуетился. Но, что-то всё у него выходило как-то боком. То, он никак не мог отыскать свой тапок, и целых пол часа лазил по всем углам избы, но, так и не найдя, обул на вторую ногу калошу. То, подоив Бурёнку, он тут же перекинул ведро с молоком. И Бурёнка, с презрением отвернулась от него. Она целый день усердно трудилась, жевала траву, копила в вымени молоко, а дед взял и разлил его, да ещё и намочил под ней всю подстилку. И она, отвернувшись от деда, жевала траву с таким видом, словно не желала его никогда больше видеть. И уже в сумерках, дед с опаской вошел в курятник, с надеждой, что куры уже сели на насест, но, и тут его ждал сюрприз. Петух, и так известный задира тут просто взбесился. Он коршуном налетел на деда. И дед, закрывая лицо и голову, выскочил из курятника, так и не собрав яиц. А придя в избу, и собравшись ужинать обнаружил, что щи прокисли. Дед никак не мог взять в толк, как такое могло произойти. Ведь бабка уезжая, только их сварила.
       С того дня, за что бы дед не брался, ничего не получалось. И тесто из квашни убежало, и ведро он уронил в колодезь, а потом, доставая, сам едва в него не упал. У топора ручка расщепилась, как будто дед, неделей раньше, не новую приставил к топорищу, а старую, треснутую. И во дворе и в избе вид был такой, как будто Мамай прошел. И как дед ни старался, ничего не менялось, всё шло кувырком. Дед сидел на завалинке и через окно, косо посматривал на кувшин с медовухой. Он так её и не допил. Что-то расхотелось. Он сидел и тяжело вздыхал. « Ох… хо… хо…, ехе … хе…»
       Дед совсем пал духом, но тут, раньше срока из города вернулась баба Капа. Увидев беспорядок во дворе, она только всплеснула руками.
- Что же ты, Тимоша, двор-то так запустил.
А войдя в избу, ахнула, и глядя на деда в упор, спросила.
- Ты что, с Митяем поссорился? Что же ты такого сделал, чем так его обидел?
Дед, и без того сильно расстроенный в сердцах сказал.
- Да, не видел я никакого Митяя!!!
- А его и видеть не нужно. Он хранитель домашнего очага. Он, домовой! И если живёшь с ним в дружбе и согласии, он помогает и по дому и по хозяйству. Но, если обидишь, тут уж всё пойдёт кувырком.
Бабка с подозрением поглядела на стоящий на столе кувшин.
- Опять, без меня, медовуху-то пил?
Дед опустил голову. Ну, что тут скажешь. Ну, немного выпил. И он виновато посмотрел на бабку.
- А в кладовку ходил? Там я кусок пирога Митяю оставляла. Ты его, случаем, не съел?
 Дед конечно был навеселе, но, что бы пирог есть. Нет, такого он не помнил.
И в этот самый момент, в избу вошла соседка. Она поставила на стол мельницу. И оглядев, какой беспорядок в избе, сказала.
- Стоит хозяйке ненадолго уехать и на тебе, что творится. А я-то думала, чего это пироги разбросаны по всей избе.
- Ты это, о каких, пирогах-то?
Спросила бабка. Ведь она знала, что только Митяю оставляла кусок, остальной пирог отвезла в город детям.
- Да о тех, что ты, уезжая, деду оставила. Я зашла за мельницей, а куски, даже в кладовке валяются. Ну, я не побрезговала, попробовала один. А вкусные пироги с капустой у тебя баба Капа получаются!
И тут дед всё понял.
- Так это ты съела пирог, это из-за тебя всё вверх дном пошло!
Соседка ничего не поняла, она подумала что дед Тимофей всё ещё не протрезвел, но, что бы не ссориться с соседями решила удалится, и, не прощаясь, быстро ушла. А баба Капа, опустилась на лавку и сказала.
- Если бы ты не пил, медовухи-то, этого и не случилось бы.
Дед почесал в затылке.
- Но, что теперь-то делать?
- А теперь, нужно с Митяем мириться. Я снова пирог испеку, а ты, сходи, купи блестящую игрушку, уж очень Митяй любит, что бы всё блестело.
Так и сделали. И положив в кладовой кусок пирога и игрушку, старики легли спать. А на утро, ни избу, ни двор, узнать было не возможно. Всё блестело и сверкало чистотой и порядком. Дед Тимофей, увидев такое чудо даже рот открыл. А баба Капа только тихонько посмеивалась.
       Прошло время. Но, с того дня дед Тимофей больше не пил медовуху в одиночестве, он предпочитал её пить только с гостями. И с легкой улыбкой прислушивался к тихому шепоту Бабы Капы, когда она что-то просила у Митяя, или просто с ним разговаривала. Теперь-то он знал, хоть и невидимый, но Митяй, их хранитель очага, всегда рядом с ними.