Мужики

 
 Услышав тарахтение, я посмотрел в окно. Успел заметить промелькнувший мотоцикл и двух человек, его оседлавших.
 Звук мотора затих, и через короткое время, из полуоткрытой двери избы донеслось осторожное;
 – Евгений Иваныч!
 Евгений Иваныч, это Женька, до недавнего времени мой родственник, а ныне приятель. Мы с супругой приехали к нему на выходные, на его дачу в деревню Харёнки, что на Чусовой. Он, одетый в передник, старательно намывал грязную посуду, оставшуюся после обеда. Вика ему помогала.
 Женька по специальности хирург, и вся деревня, да и окрестности тоже, ходят к нему лечиться, по-соседски. По причине мягкого характера, он никому не отказывает, хоть и ворчит порой, что скоро и с абортами к нему будут приходить. А деревня не делит лекарей по профилям, доктор – и всё! И идут со всякой фигнёй; от мозоли - до больного живота.
 Женька вопросительно посмотрел на меня, я пожал плечами, дескать, да хрен их знает. Вытерев руки о снятый передник, он вышел в сени. Какое-то время было слышно только негромкое бухтение, потом заскрипели ступени, и я увидел двух невысоких мужичков, идущих следом за приятелем.
 Выглядели они по-праздничному. В белых, мятых рубахах, заправленных в грязноватые брюки с пузырями на коленях, изрядно «под шафэ». Загорелые лица, узловатые кисти рук с вздувшимися венами, говорили о физической работе на свежем воздухе. Обувь они сняли в сенках, и теперь у них, через некогда целые носки, проглядывали ступни.
 Женька прошёл через кухню в комнату, видимо туда, где было посветлей. Мужики топтались у порога, не решаясь пройти дальше.
 - Ну, где вы там, давайте сюда…, показывайте, что у вас...- голос у приятеля был несколько раздраженный, видимо уже достали его местные болящие. Мужики поспешно затопали в комнату.
 Я проводил их взглядом и обомлел. У первого вся рубашка на спине была в крови. Снизу она была бурая, но в районе правой лопатки простиралось алое пятно, размером в две ладони. Второй мужик был целый и подталкивал первого в задницу, чтобы тот шёл быстрее. Я, очухавшись, прошёл в комнату следом за ними. Услышал, как несколько замешкавшись, последовала за нами Виктория.
 Я увидел, как раненый снимал рубаху, а второй даже не попытался ему помочь. Самое странное во всём этом было то, что лица их были совершенно спокойны, как будто ничего не случилось.
 Женька поставил мужика спиной к окну, я подошёл поближе, посмотреть. Второй тоже вытягивал шею, пытаясь разглядеть что-нибудь.
На спине пришедшего оказалась огромная вертикальная рана, длиной сантиметров двадцать. Края её посередине разошлись, и, было видно, что глубина её тоже была приличной. Рана сочилась кровью.
 – Вы зачем сюда приехали? - занервничал Евгений Иванович. – Вам в Тагил надо, в больницу….
 – Да какой Тагил, не надо ничё! Ты там помажь чем-нибудь, – сказал раненый, пытаясь через плечо посмотреть, что у него на спине.
 – Какой «помажь», тут шить надо! – также нервно продолжал Женька.
 – Ну, так… зашей,… Иваныч! – нерешительно предложил второй.
 – Да вы с ума сошли!..– всё не успокаивался приятель: – Тут обрабатывать надо, и шить в больничных условиях….
 Оба мужика растерянно смотрели на Евгения Ивановича, не зная, что делать дальше. Привалившись к косяку, открыв от ужаса рот и глаза, за всем наблюдала Вика. Женька вышел на кухню, вернулся с флаконом перекиси, бинтом и рулончиком пластыря.
 – Я вам сейчас обработаю первично, заклею, а вы быстро поезжайте в Тагил. Итак, много времени прошло…- чуть помолчал, и спросил: – Топором, что ли, попало?
 – Не, ножом… – нехотя сказал раненый.
 – Каким ножом…, топором…– возразил второй.
 – Да нет, ножом… – все так же, спокойно, повторил первый.
 – Да каким ножом, топором…топором!
 – Ты чё городишь? – засуетился первый: – ножом, я же видел!
 – Чё ты видел?... Он видел!– Это уже аппелировали к нам. Мужик подскочил к лицу говорившего: – Вот я видел!
 Он провёл по лицу ладонью, сверху вниз, словно показывая, что ничего не мешало ему видеть происходящее. По ходу захватывая большим и указательным пальцами остатки запёкшейся пены в уголках рта.
 – Да нет, я сам видел!...- упорствовал раненый: - Когда всё началось,… ну когда ты врезал этому, ….с гармошкой, эта засранка схватила сапожный ножик и полоснула меня, пока я отбивался от ейного мужика!
 – Ну да, правильно, она махала ножиком,… – тарахтел второй, – когда запрыгнула тебе на спину и начала душить! Но потом ты нагнулся, и она с тебя свалилась,… ведь пьянющая была! Потом еённый мужик, пока ты её кулаком прикладывал, топором-то и долбанул!
Рассказ сопровождался взмахами рук и жуткой мимикой. Похоже, пережитое только здесь заставило волноваться мужиков. Необходимость выяснить, чем же была нанесена рана, видимо, имела для них какое то особое значение. Они брызгали слюной, и распространяли вокруг себя такое амбре, что совершенно невозможно было предположить, что за гадость они пили и в каких количествах. Я оглянулся на супругу, она уже не стояла, а сидела на кровати. Страх в её глаза сменился беспомощностью.
 – Какой мужик? Откуда он с топором-то взялся? Это она! Точно….– почти кричал раненый.
 – Нет, он! Мужик еённый! – парировал второй.
 – Мужики, мужики…– попытался вмешаться в спор Евгений, – кончайте с этим, ехать же надо!..
 – Да погоди ты! – чуть не одновременно заорали на него спорщики.
 Женька обескуражено и чуть обиженно, посмотрел на меня. Я с трудом сдерживал смех. Ситуация явно выходила из-под контроля. Надо было это прекращать. Я сделал серьёзное лицо и заорал.
 – Ну-ка, замолчали оба!... Заткнулись!
 Мужики испуганно воззрились на меня, как будто впервые увидели.
 – Ты, – указал я на второго: – вышел быстро на улицу! Жди там! Сейчас он придёт… А ты стой спокойно, а то вылетишь следом!
 Чуть ссутулившись и настороженно поглядывая, очевидец живенько вышел в сени и затарахтел по ступеням. Раненый тоже присмирел и растерянно поглядывал на меня. Кто его знает, чего можно ждать от этого здоровенного мужика, приятеля доктора, вдруг он тоже врач.
 Деревенские были отчаянными в деле, но терялись при виде доктора и милиционера. Видимо, уважение к власти и врачам, заложенное с детства, давало себя знать.
 Женька вышел из ступора, развернул мужика к окну спиной и обработал рану. Тот стоял покорно и тихо. Из расспросов мы поняли, что они из соседней деревни. Гуляли на свадьбе, непонятно из-за чего началась потасовка, где всё это и случилось.
 – Рубаху не одевай, поезжай так, а то пластырь соскоблишь…– сказал ему Иваныч. Он обработал рану перекисью водорода, стянул края пореза и заклеил пластырем.
 – Да скажи ему, пусть едет аккуратно, не трясёт, а то рана разойдётся…
– Ну да, вот ещё!.. Сам приехал, сам и уеду! Мотоцикл-то мой! – чуть обиженно сказал раненый.
 Я удивлённо посмотрел на него. Сколько же крови могло вытечь из такой дырищи, а ему хоть бы что! Из какого материала сделаны наши мужики, кем разработана такая конструкция? И я предполагаю, да что там, уверен, что эти 90 км до Нижнего Тагила он проедет легко! И нихрена ему не будет! Самой пострадавшей стороной, в случившемся, оказалась моя супруга, Вика. Такой удар по её психике не скоро забудется.
 А раненый, потом, за бутылочкой, будет рассказывать, какой Иваныч строгий доктор, и как здорово он ему помог. Все будут слушать и уважительно кивать головой.
До следующей большой драки…

 В.А. Быков
 26.08.2007 г.