Точка пересечения

 
-Юлик, ты опоздаешь!
Молодой человек с умными голубыми глазами в последний раз провёл расчёской по льняным волосам и вышел из ванной комнаты. Я уже ухожу, мама, - крикнул он, надевая куртку.
Из гостиной выглянула миловидная пожилая женщина.
-Когда ты вернёшься? – спросила она. Часам к шести, наверно. По дороге заеду за папой в институт. И, пожалуйста, если позвонит Настя, скажи, что можно покупать билеты, с поездкой всё улажено.
При слове «поездка» женщина заметно насторожилась, но промолчала и лишь согласно кивнула головой. Поцеловав её в щёку, молодой человек быстро сбежал вниз по лестнице и сел в стоящий у подъезда тёмно-синий «Мерседес».
-Здравствуйте, Юлиан Владимирович, - почтительно приветствовал его спустя четверть часа дежурный в вестибюле Зоологического института.
-Здравствуйте. Синицын у себя?
-Как всегда. И батюшка ваш тут.
-Спасибо, я сперва к Пашке, - он уверенно направился к лифту, провожаемый одобрительным взглядом дежурного.
Поднявшись на третий этаж, он повернул налево и без стука вошёл в кабинет.
-Здравия желаю, Пал Палыч, - весело проговорил он, - корпим над очередной загадкой родной фауны?
Сидящий за столом человек одних с ним лет поднял голову и улыбнулся.
-Привет, Юля! Садись, я сейчас закончу.
-Да нет, я на минутку. Как тебе моя работа?
-Неплохо. Совсем неплохо.
-«Неплохо», - передразнил Юлиан, - мог бы сказать лучшему другу что-нибудь более ободряющее.
Он прошёлся по кабинету и остановился у макета, изображавшего Землю несколько миллионов лет назад.
-Но ведь я не орнитолог. А так всё в порядке, ты потрудился на славу. Думаю, Гордеев должен одобрить.
-Гордеев меня не волнует, - самодовольно улыбнулся юноша, - я еду с этим докладом в Сидней.
-Правда?! Молодчина! На симпозиум, значит?
Павел Синицын снял очки и с лёгким удивлением посмотрел на друга.
-Неужто добился? Претендентов было достаточно.
-Пусть победит сильнейший, - Юлиан радостно развёл руками. Стройная, подтянутая его фигура ещё лучше смотрелась в белом джинсовым костюме, а глаза сияли по-детски искреннем восторгом.
-Поздравляю, Юлик! Счастливо съездить.
Поднявшись с места, Павел подошёл к нему и положил на плечо смуглую узловатую руку.
-Кроме шуток, ты и в правду сильнейший. Ещё раз поздравляю.

 ********
Сергей перевёл взгляд с белой поверхности кухонного стола на плиту. Предметы эти, ещё хранившие тепло и уют, казались ему, тем не менее, чужими и враждебными. Ирина стояла в дверях. Он чувствовал терпкий запах её духов и, хотя сидел к ней спиной, ясно видел её чёрные бездонные глаза.
-Серёжа, ты как любой нормальный человек должен меня понять, - раздраженно проговорила она.
-Понять, что ты уходишь к любовнику?
-Немедленно оставь свой уличный жаргон! Я просто хочу быть с человеком, которого люблю. Учти, что я не спрашиваю твоего разрешения. Но хотелось бы разойтись по-людски.
-По-людски, Ира, живут, а не расходятся, - сказал он тихо, - но я ведь тебя не держу. Даже если захотел бы, не смог...Так за чем же дело стало?
Простучав каблучками по кафельному полу, она пересекла кухню и остановилась перед ним.
-Значит, ты прекратишь свои истерики и позволишь мне спокойно забрать дочь?
Худое скуластое лицо Сергея посерело. Вскинув глаза, он почти свирепо посмотрел на жену.
-Вот что, Ирина, - жёстко заговорил он, - ты можешь подавать на развод, переезжать к кому угодно и вообще, жить, как тебе нравится. Но втравливать в это Леночку я не дам. Родительские инстинкты развиты во мне гораздо сильнее, чем у тебя. Она останется здесь.
-С моими родительскими инстинктами всё в порядке! Если бы они у меня отсутствовали, я бы оставила девочку на твоё попечение. То есть, на произвол судьбы.
-Я её отец, не забывай об этом!
-А я мать!
Ирина уже кричала, не заботясь, как это бывало прежде, о подслушивающих соседях и их мнении. Он всё острее ощущал, что мир вокруг него рушится, словно карточный домик и неизвестно, что ждёт впереди.
Уходя, она сказала:
-Не думай, что я сдалась. Леночка пробудет тут ещё дня два, потом я её заберу.
И прежде, чем он успел что-либо возразить, она хлопнула дверью.
Походив по пустой квартире, Сергей вошёл в спальню. Он подошёл к стоящей в углу детской кроватке и долго смотрел на спящую светловолосую девочку. Жене всегда не нравилось, что дочка унаследовала почти все внешние черты отца. Даже в этом ей чудился заговор Сергея против неё.
Он вздохнул и, наклонившись, осторожно поцеловал Леночку. Она улыбнулась во сне, но не проснулась, а лишь перевернулась во сне на другой бок.

 *********
Вечером, сидя во втором ряду портера во МХАТе, Юлиан, чуть слышно шептал на ухо своей спутнице.
-В пятницу куплю билеты, а в субботу, скорее всего, уже вылетим. Пробудем там дней 10-15...
-Как раз успею вернуться к концу месяца. У меня коллекция почти готова, в первых числах мая показ, - тоже шепотом отвечала она, не сводя глаз со сцены, где господин Каренин устраивал сцену ревности своей бедной жене.
-Ты был сегодня у Павла?
-Да, днём. Спросил его мнение о докладе.
-Ну и как, что он сказал?
-Ты что, Пашу не знаешь? Не сказал ничего определённого, но за меня рад, это точно.
После спектакля они молча шли по мостовой, ярко освещённой, благодаря стараниям множества фонарей и одной, но совершенно незаменимой луны. Глядя на эту пару, никто бы не догадался, что Настя – хрупкая, тоненькая, словно фарфоровая блондинка, - старше своего спутника на пять лет.
-Мама так волновалась, - сказал Юлиан, - не знала, получится ли у меня что-нибудь. И у папы почти не было надежд.
-Родители будут беспокоиться за тебя, даже, если ты станешь нобелевским лауреатом, рекордсменом книги Гиннеса по числу научных открытий и профессором Оксфордского Университета одновременно. Вообще, мне иногда кажется, что они были бы не прочь иметь прежнего маленького сыночка. Умного, талантливого, но невзраслеюще маленького...
Юлиан смутился. Он давно подозревал, что Настя страстно желает освободить его из-под родительского крылышка лишь для того, чтобы взять под своё собственное. Её детская беззащитность была лишь внешней оболочкой, под которой скрывалась умная и уверенная в себе женщина, привыкшая подчинять, а не подчиняться. Но юноша, выросший под постоянной родительской опекой, не стремился к лидерству. Сложившиеся отношения его вполне устраивали, и он любил Настю такой, какой она была: твёрдой, самостоятельной, неподдающейся ничьему влиянию.
Они расстались возле её дома. На прощание Настя, приподнявшись на цыпочках, проговорила:
-Нынче ваш звёздный час, Юлиан Владимирович.., - и махнув рукой, исчезла в темноте подъезда...

 **********

-Послушай, есть какой-нибудь способ отсудить у неё дочь?
Борис недовольно поморщился.
-Отсудить можно квартиру, машину, румынскую мебель...А над ребёнком можно только передать опеку.
-Да не всё ли равно! – вскипел Сергей, - при чём тут терминология! Смогу я воспитывать свою дочь или нет?
-Я буду с тобой откровенен, Серый, - адвокат сразу деловой тон и выпустил колечко дыма, как всегда, когда собирался сообщить клиенту что-то неприятное.
-Твои шансы очень малы. Любой суд передаст опеку над Леной матери.
-Но ведь что-то может повлиять на их решение?
-Ну, разве что ты предоставишь доказательства, что Ирина не может воспитывать девочку. Что она, например, пьёт, колется или грубо обращается с детьми.
Сергей был вынужден признать, что его бывшая жена не обладает ни одним из этих отрицательных качеств.
-А если женщина ушла к другому, это ещё не повод отнимать у неё ребёнка, - продолжал Борис, - кстати, этот её...э-э-э, избранник тоже в высшей степени порядочный человек, я наводил справки. Так что и здесь не к чему придраться.
-Порядочный человек не станет разрушать чужую семью, - буркнул он.
Чем серьёзней были аргументы, приводимые адвокатом, тем сильнее росло в нём желание во что бы то ни стало добиться поставленной цели. Похоже, вид у него при этом был довольно дикий, потому что Борис вдруг с неожиданной заботой и даже тревогой в голосе проговорил:
-Да не переживай ты так, Серёжа. И главное, не делай глупостей, только себе навредишь. Лучше ляг, поспи...Обещаешь мне не принимать поспешных решений?
Сергей неопределённо мотнул головой.

За окном сверкало и переливалось всеми цветами радуги ясное весеннее утро. Было ещё довольно холодно, но в воздухе уже витали первые вестники близящегося лета.
Вытирая лицо полотенцем, Юлиан вошёл в кухню.
-Всем доброе утро, - громко сказал он, - мир прекрасен, а если кто-то нальёт мне чашечку кофе он станет ещё лучше.
Пока мать готовила ему завтрак, профессор Артемьев, оторвавшись от газеты, которую читал, внимательно посмотрел на сына.
-На твоём месте, Юлек, я бы днём и ночью готовился бы к симпозиуму. Сидней – это тебе не шутки. Возможно, от этого зависит вся твоя будущая научная карьера.
-Перестань, папа, - отмахнулся юноша, - я готовлюсь уже полгода. Перед смертью, как говорится, не надышишься...Сегодня поеду забирать билеты, они уже заказаны.
Женщина испустила глубокий вздох. Отложив кофейник, она подошла к столу и, взяв Юлиана за плечи, умоляюще посмотрела ему в глаза.
-Ради Бога, сынок, будь осторожен. Я так за тебя волнуюсь!
-И совершенно напрасно! Всё будет на высшем уровне! Тем более, я не один, со мной Настя.
Мать ничего не ответила, лишь многозначительно поджала губы, выражая тем самым своё отношение к выбору сына.
Позавтракав, Юлиан встал из-за стола и, быстро одевшись, вышел из дома, объявив родителям, что едет в авиа кассу.

 **************

Сергей тяжело поднимался по лестнице. В горле совсем пересохло, а бессонная ночь давала о себе знать тупой болью в висках. Он чувствовал себя совершенно разбитым и мечтал лишь о том, чтобы хоть ненадолго забыться тревожным сном.
Добравшись до четвёртого этажа, он остановился перед соседской дверью. На стук долго никто не отзывался, затем послышались торопливые шаги, щёлкнул замок, и на пороге появилась женщина лет пятидесяти, заспанная, в наброшенном поверх ночной рубашки халате. Здравствуйте, Ксения Павловна, - сказал он, - извините, что разбудил…Я за Леной.
Некоторое время соседка непонимающе смотрела на него. Наконец, словно вспомнив что-то, встрепенулась и ответила:
-Так её же забрали, ещё вечером.
-Кто забрал?
-Ирина. Приехала часам к восьми, увидела, что тебя нет и давай шуметь…
-Я был у адвоката, он в Сокольниках. На электричку опоздал…
-Так я ей всё объяснила, а она слушала-слушала и говорит потом : «Я Леночку с собой заберу».
-И вы ей отдали?! – прошептал Сергей.
-Да как же не отдать, он ведь мать её родная...Серёжа, ты куда? Постой!
Не помня себя, он мчался вниз, перескакивая через ступеньки, Чувствуя, как закипает в нём неудержимая ярость. В глазах потемнело, он действовал уже почти механически, подчиняясь лишь одной всё нарастающей злобе.
Во дворе возле гаражей возился с автомобилем молодой мужчина.
-Санька, - крикнул ему Сергей, - мне срочно нужна машина. Не одолжишь?
Мужчина бросил на него изумлённый взгляд и послушно протянул ключи.
Тёмно-вишнёвые «Жигули» на дикой скорости выехали со двора...
 
 ********
Юлиан остановил автомобиль за квартал от касс. Солнце так приветливо улыбалось с небосвода, что ему захотелось пройтись и подумать. Тем более, что мысли были сплошь приятные...
Он шёл по улице, мимо спешащих на службу людей, школьников, сбежавших с уроков, мимо чьих-то домов, магазинов с пёстрыми витринами и цветочных лотков. Приятно было просто идти своей дорогой, ощущая себя частью толпы, как некоего огромного живого организма, и при этом нести в сердце свою собственную яркую и завораживающую радость.
Вот из-за домов показалось здание кассы, отделённое от него лишь небольшой проезжей дорогой. Первый утренний поток автомобилистов уже схлынул, и движение в этот час было очень слабое. Посмотрев на всякий случай по сторонам, Юлиан стал переходить дорогу.
Внезапно из-за угла с рёвом выскочили новенькие «Жигули». Раздался визг тормозов, Юлек обернулся и почти тот час почувствовал сильный удар. Боли не было, он просто провалился в темноту...
 Сергей с ужасом смотрел на асфальт, где, раскинув в стороны руки, неподвижно лежал красивый молодой человек. Возле него медленно растекалась лужа крови. Лишь тут Сергей со всей ужасающей ясностью и остротой осознал, что произошла беда. Беда страшная и непоправимая. Словно кадры кинохроники замелькали перед глазами фрагменты жизни. Это было его прошлое, навсегда отрезанное от настоящего тем коротким мигом, когда железная масса автомобиля на полной скорости врезалась в мягкую человеческую плоть.
Вокруг собирался народ. Послышались звуки сирены – с разных сторон на место происшествия подъезжали машина и скорая помощь. Все говорили почти одновременно, перебивая друг друга и обсуждая случившееся. И только двое безмолвствовали – мужчина лет тридцати пяти, всё ещё бессознательно сжимавший в руках руль и молодой лежащий на земле молодой человек в белом джинсовом костюме, уже успевшем побагроветь...
 


2000 г.