Отдалась. Не жалею - Елена Курапина

Требовательный стук в дверь.
- Эб твою мать! – думаю я спросонья.
Я сладко сплю и не понимаю, к чему мой ангельский сон нарушать.
Всё же ситуация обязывает открыть глаза и обратить внимание на мою дверь в комнату, куда стучат.
И дверь вдруг оказывается вовсе не моей…! Совсем не моей, а как раз таки чужой – абсолютно незнакомой мне дверью.
Допрыгалась. Дожили.
- Кто там?- не нахожу я другого вопроса.
- Открой, Лена, дверь изнутри захлопнулась!- слышу чужой и незнакомый женский голос. Знает имя моё. Союзница!
Ну, чёрт с Вами, открою! Я и не претендую спать не в своей постели, пусть и ангельски.
Встаю с кровати - мне хорошо. Голова не болит. И когда же я доживу до настоящего похмелья? Пью, пью – а как с гуся вода. Прекрасно себя чувствую. Правда, не помню пока ничего, но сейчас узнаю!
Встаю и обнаруживаю, что голая.
- Об твою мать! – думаю снова. Видимо, кто-то раздел.
Ну не голой же открывать!
Ищу по комнате трусы.
Между делом осматриваюсь.
Настоящая холостяцкая комнатушка. Беспредел, но чисто.
Трусы лежат на столе.
Вау!
Тянусь к трусам и вижу, что под ними - записка:

«Привет, Лена!! С добрым утром! Если вдруг ты забыла, меня зовут Юра. Ты находишься на Васильевском. Я ушёл на работу. Мой номер 8 905 207 ** **.
Позвони мне пожалуйста!»

Юра? Сколько в моей жизни случилось, оказывается. Ведь Юр у меня доселе не было...
- Леночка, открой!- продолжает женский голос.
Натягиваю свои жёлтые трусы и открываю.
В комнату входит девушка, моего возраста, милая и приветливая.
Бегло осматривает мою фигуру, решает, что я крутая и не зря меня этот Юра оприходовал; успокаивается, видимо, что Юра ещё, значит, о-го-го!, и заботливо спрашивает:
- Чай будешь?
- Угу,- киваю,- а кто Юра вам?- спрашиваю, как будто вся уже в ревности, будто Юра мне муж и мне непременно должно быть доложено, кто же ему эта женщина.
 -Я Катя. Юра - мой лучший друг. Ушёл на работу и попросил меня к тебе придти, позаботиться. Такси до дому вызвать.
- Спасибо. Мило,- отвечаю.
Глотаю чаю.
Гоню куда подальше мысли о жалости к себе, непутёвой.
- Бедненький,- замечаю,- небось, не выспался,- волнуюсь я за Юру. Он же мне теперь, как-никак, почти что родственник!
- Всё нормально,- говорит Катя, - но очень просил тебя позвонить.
Я достаю мобильник (радуюсь, что вчера не посеяла), записку. Звоню Юре.
Мне отвечает вкрадчивый, спокойный голос. Я так рада была его услышать! Как, всё-таки, хорошо спать с хорошими людьми, а не со сволочами!

- Леночка, ты? – спрашивает Юра. А, ну да, у него же, наверное, ещё пока не записан мой номер.
- Я, - кокетничаю для порядку,- и как тебе со мной?
- Нет слов…!- восторгается Юра,- но главное, мы даже предохранялись. Это ты меня заставила, помнишь? Сказала, что без - не будешь. Вот ты сознательная.
- Помню!- смеюсь я, хотя на самом деле ни хера, ничегошеньки я не помню! Тем не менее, успеваю порадоваться своим инстинкту самосохранения и предприимчивости. - Юр, я домой попру! Сколько времени?
- 10 утра, Катюша мой лучший друг, не смущайся,- смеётся Юра. Да я и не смущаюсь, куда уж там теперь!
- Ого! Так рано ещё? Ну, ты работать!.. - смеюсь я.
Катя тоже смеётся. Я заканчиваю разговор с Юрой и переключаюсь на неё.
- Я, - говорит Катя,- с работы сорвалась, но я вернусь туда.
- И всё из-за меня?.. А ты тоже... с Юрой?
- Было дело,- соглашается Катя,- из-за тебя, из-за тебя... понравилась ты ему, сам сказал!- говорит, а глаза такие добрые, как у мамы.
- Да,- отвечаю я, пряча свои хмельные под линзы тёмных очков,- друзья всегда трахаются сначала. Это мне известно. Ну, как правило, так и бывает,- начинаю одеваться. Катя помогает мне,- а ты не ревнуешь?
- А чего мне ревновать. У меня доченька маленькая, о ней и забочусь… А Юрка… Люблю я его.
- Как это - любишь?- даюсь диву я.
- А так. Люблю и всё. Одного. Его.
- И дружишь?.. - поражаюсь, в ожидании, как минимум, пощёчин или включённой камфорки с газом.
- А что делать… Вот так вот. И как осуждать могу? Разве может тот, кого люблю, делать что-то не то? Раз он так сделал, значит - так надо!..
Мы выходим из парадной, где уже ждёт меня такси.
Обнимаемся с Катей, как давнишние подруги.
- Это ж надо…,- говорю с восторгом и смотрю на неё. Худенькая она, как я. Только даже ростиком пониже. Красивая, милая, добрая, обалденная женщина, говорю ей,- это ж надо! Вот она какая, оказывается, любовь бывает... Вот как ты умеешь! Дорогая моя, миленькая... И не страдаешь?
- Нет. Живу и люблю.
- А я страдаю! Всё страдаю... – мучительно вспоминаю я начало вчерашнего вечера и то, как танцевала стриптиз с неким тощим стриптизёром на глазах у честного народа,- то с одним, то из-за другого, то по третьей... Надоело. Зачем?
- Ну и пусть… Так тоже не каждая умеет! Страдать-то...
Мы расцеловываемся и я, улыбаясь, сажусь в такси.

По пути домой мне вдруг звонит мой бывший муж, который появляется крайне редко и с которым у нас, что логично, сохранилась искренняя дружба.
- Костя,- говорю, - а ты ведь единственный мужчина, кого я любила и отлюбила. Как?!
- Что,- отвечает с иронией,- что опять натворила?
- Костя,- говорю,- и как же ты это выносил пять лет? Я же, как Везувий! Как ты жил со мной? Ненормальная я…
-Да, - отвечает, - как ты меня любила никогда не забуду. Тяжело это - любимым у тебя быть. Зато знаешь, иногда думаю… А ведь вот так… Именно так… Никто меня больше никогда и любить-то не будет, как ты. Так что давай, заеду я к тебе на днях. Поноешь мне. Стихи почитаешь.
- Хорошо, Костенька. А как у тебя с Алёной?
- Хорошо всё. Машину мою вчера разбила, водить училась. А так - хорошо.
- Костя, а я тут отдалась кому-то... Ты можешь себе это представить? Я и первый встречный!? Впервые в жизни поимела беспорядочную связь! Изнасиловала свою душу...
- И как? Довольна? И не жалеешь? - удивляется Костя.
- Неа...,- отвечаю,- Надо же хоть раз в жизни проснуться неизвестно где... Ну, давай, буду ждать, родной. Заходи с тортом,- мы смеёмся.
Я жму на "энд", еду в такси; окно - настежь. И напеваю втихую "Арию Магдалины". Выглядываю и улыбаюсь.
Сижу и горжусь тем, что живу.
Думаю о том, какие ж разные мы.
Разные - и по-разному хорошие мы.
И даже умереть вот так не жалко.
От восторга перед Человечеством.
От ощущения восторга.