Августовское

 Тюлевая материя моталась из стороны в сторону, если бы предметы могли говорить. о да, если бы предметы могли говорить, она бы чертыхнулась наверное. Тонкая, разорванная когтями внизу, развевающая метры своей ткани от сквозняка, она не любила меня. А я любила. Прозрачная тюль на моем окне, пережитый отрезок жизни. Проникающий свет, через нее он казался темнее. И сейчас, опрокинутое на город августовское солнце - медный диск, шаровая молния вкатывающаяся в каждый угол. Это лето имеет горчичную начинку.
 Мне снятся белые лошади, плывущие к берегу, которого нет. я открываю глаза и вижу только темноту, закутываюсь сильнее в мокрую простынь. И наступает утро, которое безвылазно останавливает на кухне за чашкой кофе. А в мыслях предыдущая ночь, а в руках чашка и вылитый на себя кофе.
 Это странное время. Когда я живу с тобой. Мы видимся редко, но все чаще с каждым днем. Я читаю Хемингуэя. Раскрытый красный переплет на выцветшем бардовом одеяле. Мне бы так хотелось иметь тот деревянный дом, где в плетеных корзинах лежат яблоки на веранде, а льняная скатерть помнит запахи каждой ладони.