Джаз Разговор по душам

Джаз: Разговор по душам

Disclaimer: Данная заметка отражает исключительно субъективные взгляды автора на явление под названием «jazz», не претендует на звание Истины в последней инстанции и не говорит ничего об особенностях рассудка автора.

Предварительное пояснение. Джаз в моем понимании – это разговор. Неторопливая, ироничная беседа нескольких джентльменов. Желательно – негров. Не афроамериканцев с их непомерным гонором и братковской речью, постоянно падающей до четырех аглицких букв, а именно негров, тех, что в черных костюмах и при галстуках, положив крепкий болт на какую-то там политкорректность, неторопливо общаются друг с другом и слушателями посредством своих инструментов. От этого убеждения я и отталкивался при написании данной статьи.

Общение с пришельцем из Мексики Сергеем Чернышевым у рязанцев, тяготеющих к джазу, произошло 17 ноября сего года в МКЦ. После краткого выступления вечно живой группы Feelins, о которой, нарушая хронологию и традиции, я скажу в конце и немного, на сцене появился он. Человек в ацтекской майке. С доброй улыбкой, тихим голосом и аккуратными усами. Белый.
Владимир Пономарев, которого «Филины» приглашали к нам ранее, изначально вызвал у Вашего Покорного Слуги больше доверия. Кроме того, что он умудрен годами и, соответственно, опытом, его манеры действительно напомнили мне поведение тех, классических черных джазменов, которых я любил слушать в детстве, забираясь в комнату своего деда. Великий трубач поминал моего фаворита – графа Бэйси, рассказывал забавные истории, весело подбадривал публику – в общем, вел себя самым подобающим образом. И как он играл! Звуки банды Пономарева уносили куда-то вдаль, заставляя слушать их реплики и отвечать обеими руками, выплескивая удовольствие через ладони.
Немудрено, что глядя на нового гостя, в душе начинало суетиться вредное такое чувство неприязни. «А это еще кто такой? Маловат будет! Не верю!..» Но. Приезжему было на визг чужих внутренних голосов как-то очень наплевать. Вежливо поздоровавшись с публикой, русский ацтек начал говорить. Естественно, не напрягая голосовых связок. Беседа велась посредством жуткой помеси пыточного стола и органа, название которой пугало не меньше, чем внешний вид – «виброфон». Удивительно, как примолк зал после первой же минуты звучания этого инструмента. Китайские колокольчики, помноженные на басовитые церковные колокола произнесли длинную первую фразу и… начался джаз. Сразу было понятно, что это – разговор давних знакомых, которые встретились, чтобы обсудить прошлое, будущее и настоящее. Сыпали остротами ударные под руководством невозмутимого дедушки Виктора Епанешникова, хорохорилась гитара в руках Игоря Золотухина, негромко вставлял свои реплики спокойный бас Дмитрия Ли – и вот уже инструменты смеются, разбивая последнюю тень отчуждения; разговор потек быстрее.
Я очень боюсь громких слов и штампов, но из-под пальцев так и норовят выскочить какие-нибудь «завораживающее великолепие» или «ослепительный восторг». Если довериться клавиатуре, то в статье может появиться даже «замечательное выступление». Но все эти заезженные словосочетания, именно в силу своей затертости, никак не смогут передать той оригинальности и непринужденности истинного, классического джаза, которая освежила воздух МКЦ 17 ноября. И я спокоен, ибо все равно, слова мало что говорят о свершившемся – как и любое грандиозное аудио-явление, такой джаз необходимо слышать. Можно рассказывать о том что было ДО, о том, что случилось ПОСЛЕ (чуть ниже), но о том, что было ВО ВРЕМЯ – словами не передашь. Разве что взять в руки соответствующий музыкальный инструмент, и по памяти воспроизвести, например, ту длинную, пикантную и великолепную историю, которую ближе к концу выдал ударник. На всем ее протяжении остальные молчали, но когда последний удар поставил точку, развеселились все. А зрители апплодировали. Бешено и мощно.
К тому моменту я окончательно уже окончательно проникся талантом Чернышева, силой его музыки и мелодичностью жуткого на вид, но доброго внутри виброфона. Это было действительно хорошее завершение по-настоящему хорошей беседы.
Хотелось бы завершиться на этом приятном моменте, но… Нельзя. Ибо так и не были упомянуты организаторы концерта, рязанские знаменитости и просто хорошие люди – группа «Feelins».
Огромная благодарность «Филинам» за то, что они делают. Гигантское «Спасибо» им за Пономарева, Чернышева и всех тех, кого они привозили, привозят и, надеюсь, будут привозить в наш город. Но и мощное, недоуменное «фи» им за ту нелепицу, что несли они в начале последнего концерта. Если Чернышев и его коллектив были подобны старым друзьям, их джаз был настоящим, душевным и – что главное – был построен на замечательной импровизации, то организаторы в этом плане показали себя полной противоположностью. Я не знаю, с чем сравнить ту речь, что выдали они 17 ноября со сцены Центра. Со школьником, который рассказывает стихи, зазубрив форму, и не вникая в содержание? Или же с человеком, который говорит, не слушая собеседника, желая высказаться сольно, не нуждаясь в ответе? Честное слово, если бы не пани Хрусталева, которую я очень уважаю, выступление «Филинов» было бы воспринято Вашим Покорным как досадное гудение известного насекомого с шестью лапками…
Ну, теперь, выговорившись досуха, я и позволю себе поставить старую добрую точку.