Сидел Чукча на диване под кудрявой брусникой

Сидел-сидел и заснул. И видит он, как в горку по узкой тропинке
среди глициний (см. М.Сарьяна) гуськом идут Иван Алексеевич,
Галина Николаевна и, далеко позади, Вера Николаевна. А Лёня не
поднимался в горку, он дома остался, две зелёных помидорки
на своих грядочках сторожить.
*** Отступление от тропинки в глициниях (см.
http://im8-tub.yandex.net/i?id=16871797&tov=8
М Сарьяна, холст).
Наверное, что-то затекло: то ли сок переспевшей бруснички
за шиворот кухлянки, то ли неудачно подвёрнутая на диване
нога; Чукча пошевелился и потерял из виду занятную троицу
и тропинку, зато его взгляд повис на гроздьях глицинии (см.
М. Сарьяна,холст, масло), и ему стало уютно-уютно.
"Голубика!"
http://im5-tub.yandex.net/i?id=28634512&tov=5
-- засветился Чукча, блаженно заулыбался;
лицо расширялось-расширялось, а глаза, наоборот, сужа-
лись-сужались и, наконец, совсем слиплись. Чукча
заснул. И слышит он (тут надо подумать: слышит или видит;
от этого ж будет зависеть дальнейшее течение ручейка сознания.)

*** Возвращение на узкую тропинку среди глициний (см. Мартироса
Сарьяна, холст, масло).

- Галя! Что вы делаете? Зачем вы жрёте эту гадость?
- "Белой акации http://im6-tub.yandex.net/i?id=35601032&tov=6
 гроздья душистые ночь напролет нас сводили с ума...", -- запела
вдруг Галя. Иван Алексеевич хотел ехидно уточнить, что Галя
 жуёт цветы глицинии, а не акации, но притих. Его ухо навострилось...
Иван Алексеевич сел на тропинку, спиной к солнцу. Галина
Николаевна остановилась, перевела дыхание и глянула на мэтра.
Мэтра не было, перед ней в солнечном сиянии вырисовался контур
то ли богомола, то ли кенгуру:
http://s47.radikal.ru/i116/0902/9e/78e5e36554c7.jpg

- Ян! Ян! Галина Николаевна, Галя.., где Ян? Из Ниццы при-и..
-- из-под крутизны узкой тропинки в глициниях вырвался сначала
голос, а потом явилось и грузное тело Веры Николаевны. Перепонка
 на одной из стоптанных туфель была оторвана и цеплялась за
молоденькие нежно-зелёные колючие плети глицинии, выползшие
на тропинку.

*** Отступление от тропинки в глициниях (см. Мартироса Сарьяна,
холст, масло) на сюда: http://staburetki.narod.ru/photo70.jpg
Заполошный крик куропатки встрепенул Чукчу.
Не разлепляя век он вскочил с дивана и упал,
развалив придиванную тумбочку из книг.

- Ё-кэ-лэ-мз-нэ! Трюханый бабай! И ёханный в спину!
Ницца! Ницца! Где мой Ницца? -- Фитиль в жирнике даже
не тлел, и в яранге было темно, как в китовом брюхе.
На четвереньках галсами Чукча добрался до полога,
просунул под него голову и сразу уткнулся в то , что
искал. Новенькая,совсем новенькая, шахтёрская касочка
была на месте, а в ней попискивали мышата с копытцами.
:(((( Вот зараза! Кусок текста пропал! Ещё раз -- зараза! :(((

- У-тю-тю.., масенькие вонючки! -- просиропил Чукча.
Закрутив верхнюю слабоусую губу трубящим хоботом, он
нюхнул гнездо леммингов: из пяти мышат трое были рож-
дены девочками: они пахли сладко и терпко; мальчики
-- ядовито и остро.
Чукча вспомнил своих деток, когда они были младенцами...
Где доченька, где сынок он тоже определял по запаху.
Двойняшки с появления на свет и лет до двух не выни-
мались из своих меховых мешков-комбинезончиков, однако
мох в мешках им меняли часто: как вспомнят, что собаки
голодные, так и поменяют.
 "Покушать бы сейчас. Хорошо бы горяченького. Похлёбочки
из моняла..."-- подумал Чукча.

*** Отступление о сытной и полезной похлёбочке,
 которую Вильям Похлёбкин не описал.

Заколоть оленя, дня два-три назад объевшего просторную
полянку ягеля вперемешку со всякой иной растительностью
и живностью. Извлечь из туши большой желудок, содержимое
выпотрошить в большой котёл, добавить немного снега и
поставить на огонь. Когда в котле забулькает, долить
оленьей крови и любого топлёного жира, туда же бросить
мелко нарубленного мяса, рыбы (сколько надо или сколько
не жалко). Проварить минут 15-20.
 Перед подачей на стол заправить кусочками
свежего мозга, печени, почек.

***Возвращение в ярангу к мышатам с копытами.
(http://im6-tub.yandex.net/i?id=68340256&tov=6)

На каске был фонарик, который срочно понадобился Чукче для
поиска Ницше. Взять любимого Заратустру на нюх -- среди фроммов,
юнг и прочих кафок в придиванной куче бессознательного -- было
нереально. Однако ж...
Мышат с копытцами вытряхнуть из каски не позволяло доброе
старое воспитание.

*** Возвращение на узкую тропинку среди глициний
(см. Мартироса Сарьяна, холст, масло).

Вера Николаевна выпустила из рук плетёнку,
прикрытую крахмальной салфеткой, в аккурат у
скрещенных ступней Ивана Алексеевича. Галя
поперхнулась, дала фальшивую ноту и замолкла:
то ли кегуру, то ли богомол исчез, а на его месте
сидел Иван Алексеевич с бутылкой "Медока".




(продолжение следует, если следует...)